Харитонов, Владимир Михайлович

Владимир Михайлович Харитонов
Дата рождения	7 января 1919(1919-01-07)
Место рождения	Псков
Дата смерти	14 марта 1996(1996-03-14) (77 лет)
Место смерти	Нижний Новгород
Принадлежность	СССР СССР
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Владимир Михайлович Харитонов (7.1.1919 — 14.3.1996) — командир звена 10-го отдельного Московского Краснознамённого разведывательного авиационного полка 1-й воздушной армии 3-го Белорусского фронта, старший лейтенант. Герой Советского Союза.

Биография

Родился 7 января 1919 года в городе Псков в семье рабочего. Русский. Член ВКП(б)/КПСС с 1944 года. После окончания семилетней школы учился на часового мастера, затем работал в артели «Часовая техника». С отличием окончил аэроклуб.

В 1939 году призван в Красную Армию. Срочную службу начал в роте охраны авиационного полка, затем поступил в Балашовскую военную авиационную школу пилотов. Здесь встретил начало Великой Отечественной войны. Сержант Харитонов закончил ускоренный курс обучения, но на фронт не попал. Прошёл переподготовку на самолёт-штурмовик Ил-2.

С февраля 1942 года участвовал в боевых действиях против немецко-фашистских захватчиков. Боевое крещение сержант Харитонов получил под Можайском. Вскоре, после упорных тренировок, он зарекомендовал себя опытным воздушным разведчиком и охотником. Появляясь внезапно над целью на бреющем полете, он фотографировал аэродромы и другие важные объекты. Стремительны и точны были его штурмовые удары.

В одном из разведывательных вылетов был сбит над оккупированной территорией, четыре дня выходил к линии фронта. В столкновении с немецким патрулём убил офицера. Вернувшись в полк, продолжал выполнять боевые задания. В составе полка участвовал в сражении под Орлом и Курском, обеспечивал командование ценными разведданными при освобождении Смоленщины и Белоруссии.

К сентябрю 1944 года старший лейтенант Харитонов совершил 175 боевых вылетов на разведку, фотографирование и штурмовку живой силы, оборонительных рубежей, аэродромов противника. Провёл 12 воздушных боев, в которых сбил лично 3 вражеских самолёта. Был представлен к геройскому званию.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 февраля 1945 года за образцовое выполнение заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками старшему лейтенанту Харитонову Владимиру Михайловичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Затем были боевые вылеты в небе Прибалтики и Восточной Пруссии, участие в штурме Кёнигсберга. Всего за годы войны Харитонов совершил 296 боевых вылетов на разведку и штурмовку противника, в воздушных боях сбил 7 вражеских самолётов.

После Победы остался в ВВС. В 1953 году окончил Высшие курсы усовершенствования офицерского состава. С 1960 подполковник Xаритонов — в запасе. Жил в городе Горьком. До выхода на пенсию работал на металлургическом комбинате. Скончался 14 марта 1996 года. Похоронен в городе Нижний Новгород на Сортировочном кладбище.

Постановлением Городской Думы города Нижний Новгород от 27 апреля 1995 года В. М. Харитонову присвоено звание «Почётный гражданин города Нижнего Новгорода».

Награждён орденом Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Александра Невского, двумя орденами Отечественной войны 1-й степени, орденом Отечественной войны 2-й степени, двумя орденами Красной Звезды, медалями.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• Тюльников Л. К., Басович Я. И. Герои Советского Союза горьковчане. Горький, 1981.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=4417 Владимир Михайлович Харитонов]. Сайт «Герои Страны». Проверено 8 июня 2014.

Отрывок, характеризующий Харитонов, Владимир Михайлович

– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.


Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.