Харченко, Владимир Анатольевич

Владимир Анатольевич Харченко
Дата рождения:	20 марта 1959(1959-03-20) (65 лет)
Место рождения:	Одесса
Происхождение:	неизвестно
Подданство:	неизвестно
Гражданство:	неизвестно
Жанр:	Медиа-арт. фотография, нет-арт
Учёба:	неизвестно
Стиль:	метаграфия
Покровители:	неизвестно
Влияние:	неизвестно
Влияние на:	неизвестно
Награды:	диплом Evrografik 2003
Звания:	неизвестно
Премии:	неизвестно
Сайт:	[kharchenko.com nko.com]

Влад́имир Анатольевич Харченко (20 марта 1959, г. Одесса) — украинский художник, поэт, писатель.Член Национального союза художников Украины. Автор оригинальной графической техники, которую он назвал «метаграфия».

Биография

Родился 20 марта 1959 года в г. Одесса в семье служащих. В возрасте пяти лет вместе со своей семьей переехал в Киев. Окончил Киевский институт легкой промышленности в 1983 г. Работал до 1987 г. программистом, затем зам директора и директор частной фирмы. С 1993 г. — свободный художник, писатель, поэт. Живет в Киеве.

Награды

• Знак ЛенВО «За мужество и героизм» (1986),
• Медаль им. Ю. А. Гагарина Федерации космонавтики СССР (1989).

Художественное творчество

Более 20 лет работает в направлениях Нет-арт, Digital Art, Metagraphy, Саунд-арт, Медиа-арт. Первые работы в области нет-арта и саунд-арта были выложены ещё 1991 году в сети Фидонет. Это были первые в мире сетевые концерты цифровой семплерной музыки, создаваемой на компьютере при помощи программирования, без использования музыкальных инструментов. В последнее время работает в направлении FB-art (Фейсбук-арт) — одной из разновидностей сетевого искусства, в которой медийные составляющие каждого проекта связаны с другими работами в координатах виртуального пространства и времени посредством гиперактивных ссылок. Участвовал в проект «Digital yard №3/Цифровой двор №3», демонстрировавшемся в Амстердаме (Голландия) в 2008 году. В нем были представлены работы работы медиа-художников группы «Г.В.Х.»( то есть — Голуб, Вышеславский , Харченко) с целью продемонстрировать особенность digital message в современном искусстве.

"Владимир Харченко ставит средствами фотографии задачу, известную философии как эзотерическая неопределенность сущего — то есть размытость смыслов жизни в рамках конечной теории знаков. Его фотоработы — это и отвлечение, и извлечение, и влечение. Художник улавливает тот единственный момент, когда кончаются слова, а изображение только-только начинается.

Предельность такого искусства способствует его лаконизму и особой избирательности взглядов. Этот лаконизм таков, что каждая фотографическая работа Харченко превращается в своего рода медитацию Пифагора, пытающегося найти на прибрежном песке Формулу своего миросозерцания, а находящего следы босых детских ног. Восхождение Владимира Харченко в глубины зрения делает его мастером-геометром. Он изобретает геометрию вместо того, чтобы изменять тот мир, который она описывает".

Участник около 70 выставок в различных странах мира: Германия, Голландия, Бельгия, Словакия, Польша, Латвия и других.

Литературное творчество

Автор книги «Человек идет по крыше». Стихи входят в антологию поэзии «Киев. Русская поэзия. XX век». Автор слов и музыки ряда песен, бард. Песни, стихи и проза публиковались в журналах России, Украины, Беларуси, Германии. Песни на его стихи и непосредственно стихи неоднократно транслировались по украинскому радио.

"Как-то так исторически сложилось, что я занимался и занимаюсь различными направлениями искусства одновременно. Это и фотография, и метаграфия, и компьютерная музыка, и литература, и вирту-арт, и многое другое. Причем это не есть метание, неудовлетворенность – наоборот, это возможность сказать больше. То, что не позволяют стихи, разрешает музыка. А их объединение дополняет графика. Это как бы разные измерения, дающие в сумме объемную картину."

Признание

В 2010 году стихи Владимира Харченко вошли в шорт-лист литературной премии Н. Ушакова. Награждён дипломом международного триеннале Evrografik 2003 за работу «Кармен».

Публикации

• Соты, Том 1 1998, проза, графика.
• Крещатик, № 2 1998, проза, стихи.
• ePhoto, июнь 2001, стр. 37-41. Портфолио Харченко — «Метаграфия. Портфолио».
• Цифровое фото, сентябрь 2005, стр. 92-109. Портфолио
• Доберман, сентябрь 2008, стр. 64-65. Проза «Искусство сна».
• Человек идет по крыше, 2009. Издательство Факт. Украина, Киев.
• Радуга, №5-6 2013, стихи.

Литература

• Киев: Русская поэзия. XX век. Поэтическая антология. Составитель Ю. Каплан. — Киев: ЮГ, 2003. — С. 209
• Чупринин С. И. «Новая Россия: Мир Литературы»: Энциклопедический словарь-справочник: В 2 т. М., 2003. — 832 с.
• на укр.: Голуб Елена. Метаграфия — путь в многомерность // Образотворче Мыстецтво, 2004, № 1, стр. 8-9.

Ссылки

• [biografija.ru/show_bio.aspx?id=132202 Биографическая энциклопедия]
• [kultura.com.ua/page.jsp?id=1705 Сайт kultura.com.ua]
• [enc-dic.com/enc_biography/Harchenko-vladimir-anatolevich-29055.html Большая биографическая энциклопедия]
• [podrobnosti.ua/102760-vladimir-harchenko-predstavljaet-metagrafiju-ljubvi.html "Метаграфия любви", ТВ программа "Подробности", 2004.]
• [www.dsnews.ua/politics/vdart2372 "Интегральный художник". "Деловая столица", 2007.]
• [www.day.kiev.ua/ru/article/kultura/gruppa-gvh Группа "Г.В.Х.", Газета "День", 2008.]
• [mc2websites.com/raznoe/interview/35182-vladimir-harchenko.html Интервью и работы. Сайт "MasterCreative", 2011.]
• [www.hechoamano.ru/author/kharchenko/ Журнал "Hecho a mano", 2012.]
• [cultprostir.ua/ru/post/fotoeksperimenty-vladimira-harchenka А ему все мало. Сайт Cultprostir.ua, 2015.]
• [kievlyanych.livejournal.com/12458.html Интервью. Сайт "Киевляныч"]

Отрывок, характеризующий Харченко, Владимир Анатольевич

Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.