Харьковская (станция метро)
Поделись знанием:
Координаты: 50°24′03″ с. ш. 30°39′08″ в. д. / 50.40083° с. ш. 30.65222° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=50.40083&mlon=30.65222&zoom=16 (O)] (Я)
Харьковская (станция метро)Харьковская (станция метро)
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.
На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
«Харьковская» Харківська Сырецко-Печерская линия | |
| Киевский метрополитен | |
 | |
| Дата открытия: | |
|---|---|
| Проектное название: |
Бортничи |
| Район: | |
| Тип: | |
| Количество платформ: |
1 |
| Тип платформы: |
островная |
| Форма платформы: |
прямая |
| Длина платформы, м.: |
102,5 |
| Ширина платформы, м.: |
11,1 |
| Архитекторы: | |
| Станцию возвело: |
Киевметрострой |
| Выход к улицам: |
Ревуцкого, Декабристов, проспекту Николая Бажана |
| Наземный транспорт: |
А16, А45, А91, А108 |
| Время открытия: |
5:25 |
| Время закрытия: |
0:01 |
| Код станции: |
324 |
| на Викискладе | |
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
«Ха́рьковская» (укр. «Ха́рківська») — 37-я станция Киевского метрополитена. Расположена на Сырецко-Печерской линии, между станциями «Позняки» и «Вырлица». Станция открыта 28 декабря 1994 года[1][2][3][4][5]. Название получила от расположенных рядом Харьковского массива и Харьковского шоссе. Пассажиропоток — 30,9 тыс. чел./сутки[6].
Содержание
Конструкция
Станция мелкого заложения, односводчатая (без колонн), подземный зал с островной платформой. Платформа соединена лестничными маршами с двумя подземными вестибюлями, совмещёнными с подземными переходами под транспортной развязкой на пересечении проспекта Николая Бажана и улицы Ревуцкого.
Наземные вестибюли отсутствуют.
Оформление
Основной идеей авторов при создании образа станции стало объединение платформенной части с вестибюлями в единую композицию. Внутреннее подземное пространство станции полностью раскрыто благодаря применению железобетонных конструкций, в результате чего центральный зал и кассовые залы сливаются в единый объём. Этот прием дополнен световой линией из двух световых групп, каждая из которых начинается в вестибюлях, и трех больших многоуровневых люстр в центре зала с матовыми шарообразными плафонами молочно-белого цвета. Порталы тоннелей объединены с обзорными балконами, на которых размещены входы в блоки служебных помещений.
Особенностью конструкции станции является необычный профиль путевых стены — в центре они облицованы белым мрамором с выложенным названием станции, а ближе к вестибюлям в них включены дуговые сегменты из серого гранита.
Интересные факты
Согласно первоначальным планам, станция должна была оставаться конечной, а за ней предполагалась постройка электродепо «Бортничи».
Изображения
- Kharkivska metro station Kiev 2011 02.jpg
Платформа станции
- Kharkivska metro station Kiev 2011 03.jpg
Платформа станции
- Kharkivska metro station Kiev 2011 04.jpg
Название станции на путевой стене
- Kharkivska metro station Kiev 2011 05.jpg
Светильник над платформой
- Kharkivska metro station Kiev 2011 06.jpg
Светильник над платформой
- Kharkivska metro station Kiev 2011 07.jpg
Лестница с платформы
- Kharkivska metro station Kiev 2011 08.jpg
Название станции на полу платформы
- Kharkivska metro station Kiev 2011 09.jpg
Вид на платформу из подземного вестибюля
- Kharkivska metro station Kiev 2011 10.jpg
Подземный вестибюль
- Kharkivska metro station Kiev 2011 11.jpg
Подземный вестибюль
Режим работы
Открытие — 5:30, закрытие — 0:02
Отправление первого поезда в направлении:
- ст. «Красный хутор» — 6:14
- ст. «Сырец» — 5:35
Отправление последнего поезда в направлении:
- ст. «Красный хутор» — 0:39
- ст. «Сырец» — 0:06
Расписание отправления поездов в вечернее время суток (после 22:00) в направлении:
- ст. ст. «Красный хутор» — нет данных
- ст. «Сырец» — 22:00, 22:12, 22:24, 22:41, 23:58, 23:14, 23:31, 23:48, 0:05
Напишите отзыв о статье "Харьковская (станция метро)"
Примечания
- ↑ Петрасюк В. [81412.livejournal.com/27081.html#kv570 Метростроевцы всё-таки успели. Хотя в ночь перед пуском ещё ожидали последнюю машину со стройматериалами]. // Киевские ведомости. — 1994. — № 248 (570). — 29 декабря (четверг). — С. 1, 8. Проверено 14 марта 2014. [archive.is/Z0TBg Архивировано из первоисточника 14 марта 2014].
- ↑ Терещенко М. [81412.livejournal.com/27081.html#kh798 Експреси ідуть далі. Напередодні нового року відкрито рух поїздів на новій дільниці київського метрополітену]. // Хрещатик. — 1994. — № 207 (798). — 30 грудня. — С. 1. Проверено 14 марта 2014. [archive.is/Z0TBg Архивировано из первоисточника 14 марта 2014]. (укр.)
- ↑ Куриленко, 2005, с. 73, 90.
- ↑ Козлов, 2011, с. 220.
- ↑ Єрмак, 2012, с. 180.
- ↑ [forum.metropoliten.kiev.ua/viewtopic.php?p=174074#174074 Пассажиропоток по станциям Киевского метрополитена за 2011 год.]
Литература
- Київське метро. Погляд крізь роки / Д. О. Єрмак. — К.: Скай Хорс, 2012. — 276 с.: іл. — ISBN 978-966-2536-13-3. (укр.)
- Київський метрополітен / К. П. Козлов. — К.: Сидоренко Б. В., 2011. — 256 с.: іл. — ISBN 978-966-2321-17-3. (укр.)
- Куриленко М. Т. З історії Київського метрополітену. Путівник по музею. — К.: Поліграфічне підприємство «ЕКСМО», 2005. — 286 с. — ISBN 966-8555-44-9. (укр.)
Ссылки
- [www.metro.kiev.ua/?q=node/190 Сведения на официальном сайте Киевского метрополитена] (укр.)
- [metropoliten.kiev.ua/station.php?lang=0&station_id=50 Страница станции на неофициальном сайте Киевского метрополитена]
- [wek.kiev.ua/wiki/index.php/Харківська_(станція_метро) Веб-энциклопедия Киева] (укр.)
| Линии Киевского метрополитена | |||||||||
 |
Святошинско-Броварская |  |
Куренёвско-Красноармейская |  |
Сырецко-Печерская |  |
Подольско-Вигуровская |  |
Левобережная |
Отрывок, характеризующий Харьковская (станция метро)
Государь обратился и к офицерам:– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.
На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
