Завод имени Малышева

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Эту статью следует викифицировать.
Пожалуйста, оформите её согласно правилам оформления статей.
Эта статья или раздел нуждается в переработке.
Пожалуйста, улучшите статью в соответствии с правилами написания статей.
У этого термина существуют и другие значения, см. Завод имени Малышева (станция метро).

Координаты: 49°58′20″ с. ш. 36°17′00″ в. д. / 49.97222° с. ш. 36.28333° в. д. / 49.97222; 36.28333 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=49.97222&mlon=36.28333&zoom=14 (O)] (Я)

Завод имени Малышева
Тип

Государственное предприятие (ГП)

Основание

1896

Расположение

Харьков

Ключевые фигуры

М. И. Кошкин, А. А. Морозов, О. Соич, Кирнарский А. А., Малышев В. А.

Отрасль

транспортное машиностроение

Продукция

танки, БТРы, бульдозеры, вездеходы, прицепы, оборудование для различных отраслей промышленности

Число сотрудников

15 000 (более 100 000 со всеми филиалами в 1990); 6 000 (1990-е)

К:Компании, основанные в 1896 году

 памятник архитектуры (местного значения)

Харьковский завод транспортного машиностроения имени В. А. Малышева (ЗТМ, ХЗТМ), до 1922 Харьковский паровозостроительный завод, до 1939 ХПЗ имени Коминтерна, до 1960-х — машиностроительный завод № 183 и его филиал — завод № 75 — завод транспортного машиностроения в Харькове, выпускающий двигатели, тепловозы и танки.

В период 1897—1990 гг. завод накопил огромный производственный, профессиональный и научно-технический потенциал, который используется в современных условиях. Многие поколения трудящихся завода внесли значительный вклад в развитие русского, советского и украинского машиностроения, в укрепление обороноспособности государства, в победу в Великой Отечественной войне, восстановление и развитие народного хозяйства СССР. Перспективы дальнейшего развития предприятия, как и в советский период, полностью зависят от государства.





История

Предпосылки создания завода

Конец XIX столетия — период подъёма промышленности в Российской империи, характеризуемый перемещением центра промышленного развития с Урала на юг страны, в связи с началом разработки богатых угольно-рудных месторождений в Донбассе и Криворожье, сопровождаемый интенсивным строительством железных дорог в центральной и южной части России. Это стимулировало развитие машиностроительных отраслей, в условиях протекционистской экономической политики правительства России по отношению к отечественным предприятиям, в целях ограждения их от влияния зарубежных конкурентов.

Выбор города Харькова для строительства машиностроительного завода был обусловлен рядом благоприятных условий:

  • местом сосредоточения Курско-Харьковско-Севастопольской, Харьковско-Николаевской и Юго-Восточной железных дорог, обеспечивающих транспортную связь между сырьевой базой, местом производства и промышленными центрами страны;
  • близостью места производства к угольно-рудному Донецко-Криворожскому бассейну;
  • возможность привлечения к производству квалифицированных рабочих со средних и малых городских предприятий;
  • наличие в городе Университета и Технологического института для подготовки инженерных кадров;
  • возможностью выделения обширной территории под застройку, на восточной окраине города, расположенной в непосредственной близости от товарной станции «Балашовская» (Харьково-Балашовской) линии общества Юго-Восточных железных дорог, введённой в эксплуатацию в 1895 году.

Основание завода

В 1890-е годы значительное развитие получило транспортное машиностроение. Начиная с 1891 года была нарушена монополия на паровозостроение, которое было сосредоточено в 80-х годах на одном лишь Коломенском заводе. В середине 90-х годов паровозостроение развёртывается на восьми крупнейших машиностроительных предприятиях России, из которых два завода (Харьковский и Луганский) возникли как специализированные.

Харьковский паровозостроительный завод (ХПЗ) был основан Русским Паровозостроительным и Механическим акционерным обществом (РПиМО). Два места в правлении РПМО предоставлялось французским капиталистам: Стефану и Филиппу Буэ — владельцам машиностроительных заводов в Париже.. Филипп Буэ, в качестве одного из учредителей РПМО, добился заключения Договора с Управлением Русских казённых железных дорог, предусматривающий в виде первого заказа 480 паровозов, а также право на учреждение в России завода для изготовления паровозов, паровых машин, станков, всякого рода механических устройств и военных приспособлений. В итоге, РПиМО получило казённый заказ и кредит на постройку паровозов за несколько месяцев до начала строительства завода[1]

31 июля 1895 года, был заключён договор РПиМО с Управлением казённых железных дорог на ежегодный выпуск 150 паровозов (независимо от производства машиноорудий, на сумму до 1 млн.руб.)[2][3].

6 августа 1895 года, Правление РПиМО дало согласие на участие в строительстве завода французского общества, гарантировав ему прибыль в размере 10 процентов от всей суммы прибыли завода, но не менее 500000 франков в год[4]. Правление РПиМО утвердило представленный Обществом Буэ состав технической службы завода. Общество заводов Буэ обязывалось: «В продолжении 12 лет со дня учреждения РПиМО …отдать безвозмездно сотрудничество своё с тем, чтобы РПМО могло воспользоваться опытностью его в деле постройки и имело ручательство в том, что:

  1. Предполагаемые к постройке мастерские будут устроены согласно требуемым этого рода заводским делом условиям технического совершенства;
  2. По устройстве своём мастерские эти будут поставлены в возможность пользоваться всеми достигнутыми успехами с точки зрения оборудования»;

Кроме того, с момента открытия действия мастерских по изготовлению станков, Общество заводов Буэ обязано было договором отказаться от поставки в Россию всех станков, могущих конкурировать с Русским Обществом. Взамен этого РПиМО отказывалось от поставки станков вне пределов России без предварительного согласования с Обществом заводов Буэ. Из числа акций, выпускаемых для реализации акционерного капитала РПМО, Общество заводов Буэ обязывалось приобрести от РПМО три тысячи акций по 125 руб. золотом каждая с уплатой 375000 металлических рублей.

Строительство завода

20 июля 1895 года для развёртывания строительства завода в Харькове правление РПМО пригласило на службу инженер-технолога Павла Павловича Риццони с окладом 12000 золотых рублей в год, поручив ему покупку земельного участка в Харькове для постройки паровозостроительного завода и возложив на него руководство строительными работами[5].

После покупки земельного участка для постройки завода, 18 сентября 1895 года, Правление РПиМО выдало Риццони доверенность следующего содержания: «Правление Русского Паровозостроительного и Механического общества, поручая инженер-технологу Павлу Павловичу Риццони заведовать в Харькове постройкою паровозостроительного и механического завода общества, уполномачивает его входить в сношения и переговоры с казёнными и общественными учреждениями и частными лицами по всем вопросам, касающимся означенной постройки, заключать договоры и контракты по постройке завода, производить закупки материалов, необходимых для производства работ, делать заказы подрядчикам и поставщикам, совершать наличными деньгами уплаты за проведённые работы, нанимать служащих для завода и технической конторы, утверждать чертежи и способы технических сооружений, ходатайствовать по делам общества во всех судебных и административных учреждениях, предъявлять иски и по предъявлению отвечать, подавать всякого рода прошения, отзывы, частные, апелляционные и кассационные жалобы, получать документы, исполнительные листы и деньги, передавать доверенность другим лицам. О всём, что он Риццони, или уполномоченные им лица согласно сей доверенности учинят, Правление верит, спорить и прекословить не будет»[4].

В октябре 1895 года Правление РПиМО пригласило на службу академика А. И. фон-Гогена, поручив ему составление смет и строительных проектов всех зданий завода, а также наблюдение за их постройкой[4].

В конце октября — начале ноября 1895 года на площадке началось строительство основных объектов завода: производственных зданий — цехов (паровозосборочного, литейного, модельного, меднолитейного, кузнечного, котельного); электростанции; главной конторы; проходной конторы; дома директора завода со всеми службами; дома на 24 квартиры для семей мастеров, начальников отделов и цехов; двух и трёх этажных домов для приглашённых инженеров, техников и старших служащих конторы; дома на 100 коек для холостых рабочих… На строительстве работало свыше 1700 рабочих[6].

Строительство основных объектов будущего завода было развёрнуто на восточной окраине Харькова (район Балашовки), на пустырях между товарной станцией, введёной в эксплуатацию в 1895 году Юго-Восточной (Харьково-Балашовской) железной дороги (ныне вокзал и станция Харьков-Балашовский) и Кирилло-Мефодиевским кладбищем (ныне Парк Машиностроителей).

  • Строительство основных объектов завода на базе ремонтных мастерских Юго-Восточной ж.д. ???.
  • Новый завод строился специально для производства паровозов для русских казённых железных дорог.

Строительство заводских объектов было начато с закладки фундамента чугунно-литейного цеха, площадью 2320 м², общей длиной 70 метров, и общей шириной двух пролётов — 33 метра[7].

10 ноября 1895 года состоялось общее собрание акционеров РПиМО, в ходе которого были определены: организация управления завода — директор, помощник директора, главный бухгалтер, секретарь дирекции; администрация завода — управляющий завода, помощник управляющего, заведующий проходной конторой и контора завода.[1]стр.10. Правление РПиМО приняло решение окончить в 1896 году постройку паровозного и машиностроительного отделов завода, а на 1897 год отложить постройку и оборудование лишь той части заводских зданий, сооружение которых не сможет существенно повлиять на выполнение уже полученных правительственных заказов на паровозы. Правление заказало фирме Буэ в Париже 89 сложных станков для оборудования завода на сумму 420635 руб. золотом, утвердило смету расходов на строительство завода. Из общей суммы 4603370 руб. на строительство зданий паровозного отдела и устройств было намечено 1316000 руб., на оборудование его машинами и станками — 1839195 руб. На устройство машиностроительного корпуса со всем его оборудованием было отпущено — 363100 руб. На устройство заводской электростанции было отпущено — 150000 руб.[6].

В ноябре 1895 года, задолго до пуска завода, остро встал вопрос о жилищном строительстве для рабочих. Директор рекомендовал правлению РПиМО план строительства рабочей колонии. Он просил ассигновать для этого 450000 рублей. Однако правление сочло такие затраты непосильными и обременительными, и в этой связи отклонив предложение Риццони, нашло средства лишь на строительство бараков и домов, эксплуатация которых приносила бы даже прибыль. В решении правления общества было установлено: «Постройку бараков произвести хозяйственным способом, по возможности дешевому типу для помещения возможно большего числа рабочих». Директор без всяких возражений принял это решение и взял на себя постройку бараков.[1]стр.12. Несколько позже директор завода выдвинул план постройки специальных коммерческих домов, не только самоокупаемых за счёт высокой квартирной платы, но и прибыльных. Эти дома предназначались главным образом для высокооплачиваемых служащих и «рабочей аристократии». Правление общества одобрило план и смету. Однако, в связи с тем, что цены на заводские квартиры для рабочих были в полтора раза выше, чем средние городские цены, сотни рабочих семей, не имея возможности вносить высокую квартирную плату, ютились в тесных и неблагоустроенных бараках, а квартиры в новых домах пустовали.[1]стр.12.[2]

30 июля 1896 года Правление РПМО приняло предложение директора завода Риццони о выпуске, начиная с 1898 года, 120 паровозов ежегодно[2].

В начале августа 1896 года, была завершена постройка основных производственных объектов завода: здание главной конторы завода, построены и частично введены в действие цехи: Паровозосборочный; Кузнечный; Чугунолитейный[2].

Первый чугун был произведён чугунолитейным цехом менее чем через год после начала строительства, его продукция использовалась для оборудования цехов: станины станков, фермы перекрытий, стропила…[8]

11 августа 1896 года на стройку, в адрес директора П. П. Риццони, Правление РПиМО прислало поздравительную телеграмму: «Поздравляем Вас, мастеров и всех господ служащих с началом деятельности завода»[2]

В сентябре 1897 года, была завершена постройка цехов: Машиностроительного; Меднолитейного; Модельного; Котельного; Малярного.[1]стр.12-134.[9]

В октябре 1897 года, на строительную площадку завода приехали из Петербурга члены правления РПМО: А. И. Мураний и А. И. Грубе, которые обследовали строительство и дали заключение о возможности пуска в действие основных цехов и отделов завода[10].

В ноябре 1897 года на заседании РПМО было принято официальное решение о пуске завода. В решении говорилось: «Ввиду того, что постройки и оборудование на Харьковском паровозостроительном заводе, проектированные в исполнение договора с Управлением казённых железных дорог от 31 июля 1895 года на ежегодный выпуск 150 паровозов (независимо от производства машиноорудий на сумму до 1000000 руб.) и выполнение по смете, одобренной общим собранием господ акционеров 11 ноября 1895 г., приведены ныне к концу, — считать сооружение и устройство Харьковского паровозостроительного завода… законченным к 1 ноября 1897 года»[11].

1 ноября 1897 года ХПЗ был официально завершён сооружением и устройством.

Период развития (1897—1914 гг.)

В 1896—1897 годах, на заводе образованы паровозостроительное и машиностроительное отделения (отделы), включающие: склады — модельный, инструментальный, материальный; мастерские (цехи) — модельный, инструментальный, чугунолитейный, медно-литейный, кузнечный, машиностроительный, паровозосборочный, котельный. С 1902 года, ХПЗ начал производить паровые котлы не только для своего производства (паровозные), но и на сторону (котлы различных типов и назначения)[12] … При этом, котельный отдел был образован в составе машиностроительного отдела. В 1903 году введены цехи: медницкий и снарядный. В 1906 году, в результате реконструкции завода, введены цехи: ремонтный и строительный. В 1909 году, по решению правления РПиМО были выделены кредиты, на проведение реконструкции завода в целях обеспечения выпуска двигателей внутреннего сгорания (газовых и нефтяных), сельхозмашин и постройки паровозов большой мощности… В этой связи, директор ХПЗ — Я. П. Коробко (1907—1917 гг.) представил план реконструкции завода, предполагающий срок осуществления 6-8 лет и себестоимость до 2 млн руб.[13] В 1911—1912 годах: на заводе образованы отделы: тепловых двигателей и земледельческих машин, и соответственно были введены цехи: «тепловой» (для производства двигателей внутреннего сгорания) и «сельхозорудий»; дооборудованы чугунолитейный цех и кузнечный цех — начаты работы по установке мощного пресса для производства коленчатых валов для двигателей паровых и внутреннего сгорания.[14], расширен меднолитейный цех.[15] В 1914 году, завершена постройка сталелитейного цеха, а цех сельскохозорудий был переоборудован под вагонный цех. В 1916 году, введены сталелитейный и болтовой цехи.[7]

На первые шесть лет после пуска, завод имел гарантированный государственный заказ на паровозы, развивался как специализированный паровозостроительный, запуская собственное «малое» металлургическое производство. Первый паровоз (Од) был выпущен 5 декабря 1897 года. Однако, в 1897 году, ХПЗ попал в зависимость от внешних железоделательных и сталелитейных заводов, что повлекло увеличение оборотных средств, запасов сырья и материалов на складах…[8] В 1899 году, завод вошёл в нормальный производственный ритм с объёмом валовой продукции — 5 млн. 546 тыс. рублей. В 1902 году, в связи со значительным ростом выпуска паровозов объём валовой продукции составил — 6 млн. 940 тыс. рублей. С 1903 года, вплоть до навала 1-й мировой войны, объём годовой валовой продукции завода стабилизировался, не превышая 6 млн руб.[13] С 1903 года, завод получил первые заказы военно-морского ведомства, этим было положено начало для стимулирования процесса освоения производства, кроме паровозов, различных видов машиностроительной продукции. В частности, по заказу Морского ведомства завод изготовил крупногабаритные станки: бронестрогальный, радиально-сверлильный, токарный, долбёжный, кроме того: гидравлический пресс, подъёмные краны (4 ед).[12] С 1904 года, ХПЗ освоил производство отдельных видов машиностроительной продукции: мостовых кранов, прессов, насосов, сверлильных станков. В документах военно-морского ведомства завод впервые официально именуется как: «Харьковский паровозостроительный и механический завод»[16]. В период русско-японской войны 1904—1905 гг., ХПЗ выполнил заказ военного ведомства на 100000 шрапнельных снарядов[12]. В июле 1906 года, ХПЗ вступил в «Паровозный союз», в который входили: Коломенский, Путиловский, Брянский, Сормовский, и Луганский заводы. Этот союз способствовал получению дополнительных заказов на паровозы, обеспечивал условия для разработки новых паровозов на основе кооперации и на конкурсной основе. В 1909 году, ХПЗ приступил к выпуску сельскохозяйственных орудий и машин: плугов, борон, сенокосилок, молотилок… Эта продукция неоднократно награждалась императорскими дипломами на общероссийских выставках, а в 1911—1913 годах, эта продукция, на выставках завоевала 38 медалей (из них — 9 золотых): за плуги — 12 (3 золотых); за бороны — 7 (1 золотая); за сеялки — 9 (2 золотых); за жатки — 8 (2 золотых); за конные молотилки — 2 (1 золотая).[12] К 1912 году, завершено переоснащение некоторых цехов для производства двигателей внутреннего сгорания (ДВС)и образован новый «тепловой» цех. Производство ДВС, по сравнению с паровозостроением и котлостроением, требовало поднять уровень технологии производства (по классу точности, по качеству и прочности применяемых материалов, техническому уровню подготовки кадров и их квалификации), по оснащению производства, в условиях отсутствия на заводе опыта производства и эксплуатации ДВС.[17] В 1912 году, завод принял заказ морского министерства на изготовление котлов для Черноморского дредноута «Императрица Мария»[18], а 25 февраля 1914 года — котлов для лёгкого крейсера «Адмирал Нахимов»[19]. В 1914 году, на заводе было впервые запущено собственное сталеплавильное и сталелитейное производство.[8] Внутризаводская «малая металлургия» полностью обеспечивала потребности производства в литьевых деталях, поковках, а также и внешние заказы. Организация производства обеспечивала рациональное сочетание родственных направлений машиностроения. Ассортимент освоенной машиностроительной продукции в течение первых 15 лет после пуска, кроме паровозов, включал: котлы, насосы, компрессоры, двигатели внутреннего сгорания (ДВС), станки, сельскохозяйственные машины и орудия.[20] Вплоть до 1917 года, ХПЗ выполняя государственные заказы, развивался самостоятельно, в системе РПиМО, в плане обеспечения себя дополнительными заказами и имел возможность самостоятельно распоряжаться своей прибылью. В частности, на все типы паровозов ХПЗ принимал заказы на запасные части и производство всех видов ремонтов.[21] На ХПЗ, до революции, была самая высокая заработная плата, по сравнению со всеми предприятиями города Харькова. Однако, в течение Первой мировой войны (1914—1917 гг.), завод был вынужден полностью переключиться на выполнение государственных военных заказов.[22]

На заводе работал инженер-конструктор А. С. Раевский[23].

Предприятие изготавливало также паровые котлы, станки, сельхозмашины, а с 1913 года — двигатели внутреннего сгорания.

С момента основания завод был центром рабочего революционного движения в Харькове. В 1905 году на нём работал Артём (Сергеев). На заводе была создана боевая дружина и налажено подпольное изготовление оружия.

Военный период (1914—1917 гг.)

В годы 1-й мировой войны, (1914—1916 гг.), объём производимой заводом продукции, вследствие государственных военных заказов, возрос более чем в 4 раза по сравнению с 1913 годом.[14] В частности, годовые объёмы выпускаемой заводом валовой продукции составил: в 1913—1914 гг. — 6 млн. 173 тыс. руб.; в 1914—1915 гг. — 9 млн. 800 тыс. руб.; в 1915 году — 13 млн. 22 тыс. руб.; в 1916 году — 19 млн. 53 тыс. руб., при чистой прибыли около 3 млн руб.[13] В начале 1914 года, завод прекратил производство сельскохозяйственных орудий и машин и на этой базе развернул производство железнодорожных товарных вагонов и платформ. В военный период, паровозный отдел ХПЗ, как и до войны, в большом количестве производит паровозы, кроме того: паровые котлы разных типов, насосы, двухтактные дизели и механизмы для подводных лодок, снаряды и взрыватели к ним[24], грузовые вагоны и платформы (в 1914 году для производства вагонов был переоборудован цех сельскохозяйственных машин), мостовые фермы, в больших объёмах ремонт паровозов и вагонов.[21] В военный период, производственные мощности завода продолжают развиваться, в частности, в 1916 году, в общезаводскую производственную структуру были включены сталелитейный и болтовой цехи.[7]

Период гражданской войны (1917—1920 гг.)

В ноябре 1917 года численность рабочих завода составляла свыше 6 тыс. человек. Рабочие завода принимали участие в установлении Советской власти в Харькове, в 1918 году из них были сформированы два батальона, ставшие основой для 1-го Харьковского пролетарского полка (командиром которого стал Г. П. Нехаенко — председатель заводского комитета ХПЗ)[25].

Этот период характеризуется общим спадом производства… Завод производил чугунное, стальное, медное литьё и котельный лист…[14] Кроме того, выполнял единичные военные заказы для нужд Красной Армии… В частности, паровозный отдел отремонтировал: танки (14 ед.), бронеавтомобили, один бронепаровоз для бронепоезда.[21]

Восстановительный период (1920—1925 гг.)

С 1920 года, ХПЗ начал работать в условиях государственного планирования и централизованного многоступенчатого управления. Первоначально ХПЗ был включён в «Южмаштрест» — в подчинении ВСНХ СССР, который в свою очередь, подчинялся Совнаркому СССР. Заводу выдавался «план-закон», определяющий всю его деятельность, в условиях ограниченного финансирования. Южмаштрест распределял между своими заводами, выделенное централизованно: оборудование, сырьё, материалы, топливо, лимиты на рабочую силу и общую прибыль… Реализация народно-хозяйственной продукции производилась по нарядам планирующих и распорядительных государственных органов.

Период народно-хозяйственной индустриализации (1925—1931 гг.)

В этот период ХПЗ был переподчинён «Союзмаштресту», при сохранении предшествующей структуры управления и системы распределения, которая с каждым годом отлаживалась и совершенствовалась. В 1929 году, на уровне СНК СССР к руководству промышленностью подключилось Политбюро ЦК ВКП(б) для совместного принятия наиболее важных постановлений.[22]

Период ориентации на военную продукцию (1932—1941 гг.)

С 1932 года ХПЗ в значительной степени ориентируется на производство приоритетной военной продукции — танков и танковых моторов, артиллерийских тягачей, при относительном сокращении объёма выпуска народнохозяйственной продукции (за исключением паровозостроения). При этом финансирование, капиталовложения, материально-техническое снабжение, лимиты по труду, обеспечивались в первую очередь для военного производства. Это сопровождалось интенсивным строительством новых корпусов и цехов танкового и дизельного производства: цветно-литейного; 2-го кузнечного; корпусного; топливной аппаратуры. В военном производстве концентрировались лучшие заводские кадры, пополняемые большинством поступающих на завод молодых специалистов. В этот период завод разработал и освоил серийное производство образцов новой техники: впервые в СССР гусеничных тракторов с карбюраторными двигателями — «Коммунар» и «Коминтерн»; главные и вспомогательные судовые дизели типа «Зульцер», их производство освоено в кратчайшие сроки, силами завода, из советских материалов; впервые в СССР был разработан, изготовлен и испытан опытный образец бескомпрессорного судового и стационарного дизеля Д-40; впервые в СССР в серийном производстве паровозов и тракторов была широко внедрена газовая и электро сварка, газовая резка металла; разработаны составы и технологии собственного производства литой брони и специальных сталей, сложной штамповки, равнопрочных поковок.[26]

Сначала в дизельном цехе ХПЗ, а с июля 1938 года на вновь созданном моторостроительном заводе № 75 (филиал завода № 183, новая (заовражная) площадка) — под руководством К. Ф. Челпана, а затем, Т. П. Чупахина был разработан и внедрён в производство танковый дизель В-2.

Военный период (1941—1944 гг.)

На основании правительственного постановления № 667/СГКО от 12 сентября 1941 года завод № 183 и его филиал — моторный завод № 75, были эвакуированы на Урал. Эвакуация всех отделов завода (по видам производства) началась во второй половине сентября и закончилась в середине октября 1941 года, осуществлялась под общим руководством Ю. Е. Максарева (в 1938-42 годах — директор завода № 183). За это время из Харькова было отправлено 43 эшелона с оборудованием, людьми, материалами и заготовками. Эвакуация танкового отдела завода № 183 и часть паровозного отдела была произведена из Харькова в Нижний Тагил, на площадку Уралвагонзавода. На новой площадке, в состав основного Харьковского завода № 183, влились: Уралвагонзавод, эвакуированные предприятия -Мариупольский металлургический комбинат имени Ильича и Московский станкостроительный завод имени Серго Орджоникидзе, под общим названием Уральский танковый завод (УТЗ) № 183. Моторный завод № 75 был эвакуирован в Челябинск, где на базе Челябинского тракторного завода (ЧТЗ), в составе Кировского завода, было развёрнуто производство танковых дизелей В-2. Основная часть Паровозного отдела завода № 183, была эвакуирован в Красноярск, где в составе эвакуированного Брянского паровозостроительного завода, было развёрнуто производство вооружения, а с 1943 года — производство паровозов.

На базе Уралвагонзавода, УТЗ № 183, в кратчайшие сроки развернул производство средних танков Т-34. На этом заводе была сохранена нумерация цехов и отделов, принятая ещё до войны в Харькове. Танковое конструкторское бюро (ведущее по танку Т-34), под прежним обозначением — «отдел 520», как и в Харькове, возглавил А. А. Морозов.

Послевоенный период (1945—1991 гг.)

В 1947 году на заводе организовано производство тепловозов и тепловозных дизелей[27]. Здесь выпускались тепловозы ТЭ1, ТЭ2, ТЭ3, ТЭ4, ТЭ5, ТЭ7, ТЭ10, ТЭП10, 2ТЭ40.

Но основной продукцией завода стала военная техника: танки, которые он начал строить ещё с 1929 года. С заводом связано имя выдающегося конструктора танка Т-34 М. И. Кошкина.

В 1957 году ХПЗ имени Коминтерна было присвоено имя В. А. Малышева[27].

В 1957—1965 годах, управление народным хозяйством СССР осуществлялось по территориальному принципу — советами народного хозяйства экономических районов -(совнархозами). В этих условиях завод работал весьма производительно.[28]

В начале 1966 года были восстановлены министерства всех уровней, завод вошёл в структуру Министерства оборонной промышленности СССР, это в значительно большей степени, чем ранее, определило приоритет оборонной продукции, и в итоге, в 1969 году привело к ликвидации тепловозостроения[28].

В 1968 году производство тепловозов было окончательно свёрнуто, но завод продолжал выпускать дизели для тепловозов.

В 1978 году ХЗТМ стал головным предприятием производственного объединения «Завод имени Малышева»[27]

Максимальное количество танков (в послевоенный период) было выпущено заводом в 1991 году: восемьсот, подавляющее большинство из которых Т-80УД. Большая часть танков пошла на экспорт. Данные сведения были засекречены до 2000-х годов[29]. После 1991 года завод даже близко никогда не приближался к этим показателям[29].

Современный период (с 1991 г.)

С 1991 года завод работает в условиях государственной самостоятельности Украины — в структуре Министерства машиностроения, военно-промышленного комплекса и конверсии — в условиях разрыва прежних хозяйственных связей[28]. Объём производства и численность работающих резко сокращены (в десятки раз по сравнению с 1991 годом).

30 июля 1996 года был подписан контракт с Пакистаном на сумму 550 млн долларов на поставку 320 танков Т-80УД[30]. Первая партия из 15 танков была отгружена 20 февраля 1997 года. Весь контракт был выполнен в ноябре 1999 года. Темп производства составил 100—110 машин в год.

В 1990-е годы была предпринята попытка частичной конверсии завода, рассматривался вопрос о производстве бурошнековых комплексов для шахт[31].

В 1994 году 6 гектаров территории завода были переданы для создания первого на Украине коврового комбината[32].

В 1997 году было заключено соглашение о производстве польского комбайна «Бизон» под наименованием «Обрій» (первый комбайн, на 85 % изготовленный из польских и на 15 % — из украинских деталей был изготовлен в мае 1999 года, в дальнейшем было начато производство серии из 13 комбайнов «Обрій»)[33]. В октябре 2000 года была предпринята попытка начать производство зерноуборочных комбайнов «Зубр» (модифицированный польский комбайн «Бизон», часть деталей для которого должна была производиться на Украине)[34], а в ноябре 2000 года рассматривался вопрос о создании на заводе российско-украинского автосборочного предприятия по сборке автомашин ЗИЛ-5301 (при этом часть агрегатов должны были производиться на заводе им. Малышева)[35]

В 1998 году завод освоил производство 120-мм танковой пушки стандарта НАТО, демонстрационный образец которой был представлен на оружейной выставке «Eurosatory-98»[36].

В октябре 1999 г. завод получил статус спецэкспортёра (право на самостоятельный экспорт продукции военного назначения)[37].

В 2000-е годы продолжалась распродажа помещений и имущества завода: цех № 175, в котором собирали ходовые танка Т-80, выкупил завод им. Фрунзе; бывший клуб «Юность» был продан и превращён в Торгово-промышленную палату, главный магазин завода — превращён в склады супермаркета, здание бывшего учебного корпуса — в офис «Харьковоблэнерго», центральная столовая — в отделение банка, также была продана и база отдыха в Старом Салтове[38]. На баланс городского бюджета была передана заводская поликлиника (она стала городской поликлиникой № 21)[39]

С 2003 года завод начал выпуск танков «Булат»[40].

Кроме того, по заказу частных лиц на заводе производили демилитаризацию, ремонт и переоборудование снятых с вооружения украинской армии БРДМ-2 в гражданские машины[41].

В 2006—2008 году состояние завода было неудовлетворительным, завод перестал производить выплаты в Пенсионный фонд, а заработная плата сотрудникам выплачивалась нерегулярно[42].

В декабре 2009 года был заключён контракт на поставку в Ирак 420 БТР-4 (270 линейных бронетранспортёров, 80 командирских, 30 штабных, 30 медицинских и десять ремонтно-эвакуационных) на общую сумму 457,5 млн долларов США. Для выполнения контракта в январе 2011 года был начат набор дополнительных 400 рабочих[43].

Поставка первой партии из 26 БТРов — закончилась срывом сроков поставки (все поставлены не в 2010, а в апреле 2011 года), возвратом нескольких машин для устранение дефектов орудий, сменой гендиректора предприятия и штрафными санкциями от Ирака в размере 3 млн. долларов[44]. В августе 2011 года был заключён контракт на поставку в Таиланд 121 БТР-3Е1 на сумму свыше 140 млн долларов[45].

С 19 января 2011 года завод является одним из предприятий ГК «Укроборонпром»[46].

1 сентября 2011 был подписан контракт на поставку в Таиланд 49 танков «Оплот» на сумму свыше 200 млн долларов[47] (самый крупный контракт на поставку украинского вооружения со времени пакистанского танкового контракта)[48]. Производство первых пяти танков было завершено в октябре 2013 года[49] и они были отправлены в Таиланд в начале 2014 года[50].

В 2013 году объём производства завода составил 305 млн.гривен (на 25 % больше, чем в 2012 г.), расходы предприятия были сокращены на 80 млн.гривен, в этом году завод освоил серийное производство принципиально новой продукции (двигателей 6ТДФ2 и танков «Оплот»)[51]

В июне 2014 на заводе были сформированы выездные бригады рабочих для ремонта повреждённой и неисправной бронетехники непосредственно в зоне боевых действий[52].

29 августа 2014 заместитель главы «Укроборонпрома» Сергей Пинькас сообщил, что «Укроборонпром» намерен перевести предприятия на трёхсменный график работы, чтобы повысить производительность на 40 %[53].

23 октября 2014 начался переход завода на трёхсменный график работы, был объявлен набор дополнительных рабочих, поскольку количество заказов на ремонт и модернизацию военной техники значительно увеличилось[54].

3 августа 2014 на территории завода сработало взрывное устройство[55], повреждения получил административный корпус завода[56]. СБУ квалифицировала атаку на завод, ремонтирующий бронетехнику для ВСУ как теракт[57]

На заводе в сентябре 2014 года хранилось 585 танков (а также сотни тонн двигателей, гусениц, траков и коробок передач[58]), но по словам директора завода Николая Белова все эти танки в плохом техническом состоянии[59][60], которые постепенно снимают с консервации и возвращают в строй[61] для войны на востоке страны[62]. В настоящее время завод перешел на работу без выходных и занят ремонтом и изготовлением новых танков и БМП для украинской армии[63].

В декабре 2014 года в результате расследования Генеральной Прокуратуры Украины было установлено, что в период с декабря 2012 по август 2014 года должностные лица завода внесли в официальные документы предприятия недостоверные сведения о непригодности оборудования и списали из перечня основных активов завода станки, автомобильную технику, комплектующие к ним, которые были необходимы для производства бронетехники общей стоимостью 2,1 млн гривен[64].

Виды производства

Локомотивостроение

Паровозостроение (1897—1941 гг.)

С момента пуска завода вплоть до начала Великой Отечественной войны паровозостроение являлось профилирующим видом производства.

  • Удельный вес паровозостроения по годам в процентах: 1897—1902 гг. — 100 %; 1902—1903 гг. — 91,6 %; 1903—1904 гг. — 92,2 %; 1905—1906 гг. — 95,2 %; 1907—1908 гг. — 93,2 %; 1908—1909 гг. — 92,2 %; 1909—1910 гг. — 91,1 %; 1910—1911 гг. — …; 1911—1912 гг. — 67,7 %; 1913—1914 гг. — 79,0 %; 1914—1915 гг. — 80,0 %; 1915—1916 гг. — 80,0 %;[14]
  • К концу 1903 года, ХПЗ построил 1000 паровозов; С 1897 по 1912 гг — 1846 паровозов.[65]; К 1915 году, на долю ХПЗ приходилось свыше 20 % всего производства паровозов в России и 50 % в Малороссии;[65]
Серийные паровозы
Тип Наименование серии Назначение Годы выпуска
0-4-0 О грузовой 1897-1915
1-4-0 Щ грузовой 1906-1916
1-3-1 С курьерский до 1919
0-5-0 Э
(проект 1917 г.)		 грузовой 1921—1923
0-5-0 Э
(проект 1923 г.)		 грузовой 1923—1926
1-3-1 Су
(проект 1925 г.)		 пассажирский 1925—1926
0-5-0 Эу грузовой 1926—1931
0-5-0 Эм грузовой 1931—1935
1-5-0 СО 17
(«Серго Орджоникидзе»)		 грузовой 1935—1936
1-5-0 СО 19
(с тендер-конденсатором)		 грузовой 1936—1941
1-5-0 СО 18
(с вентиляторной тягой и подогревом воды)		 грузовой 1939—1941
тендер — Тендер с подогревом воды
для паровозов СО 18		 1939—1941

Тепловозостроение (1947—1969 гг.)

Серийные тепловозы

ТЭ1, ТЭ2, ТЭ3, ТЭ4, ТЭ5, ТЭ7, ТЭ10, 2ТЭ40, ТЭП10.

Двигателестроение. (1911—2012 гг.)

В 1911—1912 годах: на заводе был создан отдел тепловых двигателей и к 1912 году — введён «тепловой» цех для производства двигателей внутреннего сгорания (ДВС). В 1916 году РПиМО отмечало: «Изготовление двигателей внутреннего сгорания на ХПЗ, главным образом для нужд морского ведомства сделало значительные успехи как в техническом смысле, так и в смысле производительности». В течение первых десяти лет, отдел тепловых двигателей последовательно запустил в производство шесть типов ДВС. Только для народного хозяйства (за исключением военных заказов) было произведено 109 дизелей общей мощностью 20144 л.с., это были 2-тактные тихоходные дизели классического типа, но со значительными улучшениями, внесёнными конструкторами отдела тепловых двигателей. Дизелестроение превратилось на ХПЗ в один из основных видов производства, заложив прочный фундамент Харьковской производственной и научной школы дизелистов, широко известной и авторитетной. Впоследствии тепловой цех был включён в состав Дизельного Отдела завода (ДзО)[17].

Основные направления разработок отдела тепловых двигателей ХПЗ, в период 1912—1917 гг.:

  • в конструктивных решениях, отход от компоновок характерных для паровых машин с горизонтальным расположением цилиндров, путём собственных разработок газовых двигателей и дизелей с вертикальным расположением цилиндров;
  • переход в конструкциях стационарных и судовых дизелей от станинного типа остова к картерному ;
  • разработка «нераскрываемых» газовых стыков: крышка (головка)-втулка (гильза) цилиндра;
  • совершенствование систем воздухоснабжения 2-тактных двигателей, в частности: разработка и применение схемы прямоточной продувки со впуском воздуха через окна в гильзе цилиндра и выпуском через клапаны. размещённые в головке цилиндра; применение более экономичной «П-образной» схемы продувки, вместо «петлевой»;
  • проектирование дизелей с учётом обеспечения возможности перехода на различные виды топлива, путём замены штатных узлов и деталей;
  • проведение научно-исследовательских разработок, в частности: по обеспечению перевода дизеля на газообразное топливо, путём организации экономичного рабочего процесса «газодизеля»; по бескомпрессорному (с непосредственным впрыском топлива) рабочему процессу дизеля.

Столь многоплановая и плодотворная деятельность отдела тепловых двигателей ХПЗ, стала возможной благодаря тесному научно-техническому сотрудничеству с инженерно-преподавательским составом Харьковского технологического института (ХТИ), который в течение первого десятилетия XX-го столетия, начал готовить инженеров-теплотехников, со специализацией по двигателям внутреннего сгорания. Когда на ХПЗ был образован отдел тепловых двигателей и началась подготовка их производства, технический директор ХПЗ — В. Т. Цветков, по совместительству преподавал в ХТИ — читал основные курсы по ДВС.[66]

Новаторские разработки в области дизелестроения на ХПЗ, проводимые до 1917 года, явились основой для развития советского дизелестроения, наивысшим достижением которого в 1930-х годах, явилось создание бескомпрессорного дизеля Д-40 и танкового двигателя В-2.

Стационарные двигатели
  • газовые двигатели горизонтальные, 4-тактные, с искровым зажиганием, «тандем», большой мощности — 3500 л.с., работающие на доменном газе на металлургических заводах;
  • газовые двигатели вертикальные, 4-тактные с искровым зажиганием, малой и средней мощности, с газогенераторами, конструкции ХПЗ, моделей «ДГВ» и «КГВ», мощностью до 100 л.с. ;
  • стационарные дизели типа ДВ и ДД;
  • двухтактные тихоходные крейцкопфные дизели с цилиндровой мощностью более 400 л.с.;
  • двухтактные тихоходные тронковые дизели с цилиндровой мощностью до 400 л.с.;
  • нефтяные двигатели («нефтянки»), конструкции ХПЗ, с числом цилиндров от 1 до 4, мощностью от 16 до 64 л. с. — стационарные, вертикальные, 2-тактные, с кривошипно-камерной продувкой — для эксплуатации в промышленности и в сельском хозяйстве;
  • стационарный бескомпрессорный дизель Д-40;
  • стационарные дизель-генераторы на базе тепловозных дизелей: Д50; 10Д100;
  • газовые мотор-генераторы типа 11ГД100;
Судовые дизели
  • двухтактные дизели для подводных лодок, конструкции ХПЗ, модели: НС и РС, мощностью до 1500 л.с. — увеличенной высоты, но с минимальной габаритной шириной;
  • судовые дизели типа ДВ и ДД;
  • мощные судовые дизели типа «Зульцер»;
  • судовой бескомпрессорный дизель Д40 — создан в 1930-х гг.;
  • судовые дизели на базе тепловозных: Д50; 10Д100 — созданы в 1950-х гг.;
Тепловозные дизели
  • Д50; 2Д100; 10Д100; 2Д70;
Быстроходные танковые моторы
  • дизель В-2 и его модификации;
  • двухтактные дизели с жидкостным охлаждением серии 3ТД: 3ТД-1 (280 л.с.), 3ТД-2 (400 л.с.), 3ТД-3 (500 л.с.), 3ТД-4 (600 л.с.);[67][68]
  • двухтактные дизели с жидкостным охлаждением серии 5ТД: 5ТДФ (700 л.с.), 5ТДФМ (850 л.с.), 5ТДФМА (1050 л.с.);[67][69]
  • двухтактные дизели с жидкостным охлаждением серии 6ТД: 6ТД-1 (1000 л.с.), 6ТД-2 (1200 л.с.);[67][70]
  • конверсионные дизели семейства ДН и ДТ;

Гусеничное машиностроение.(1924—2012 гг.)

Тракторостроение (1924—1940 гг.)

Танкостроение (1932—2013)

Харьковский паровозостроительный завод — один из первых машиностроительных заводов СССР, освоивших производство танков. В 1927 году ему, среди других машиностроительных заводов СССР, была поручена организация работ по танкостроению, а в дальнейшем и разработка конструкций советских танков.

ХПЗ начинал организацию танкостроения не на пустом месте. Был уже опыт ремонта зарубежных танков — в 1920—1923 годах завод отремонтировал около 30 трофейных танков. Был опыт изготовления и ремонта бронепоездов, бронепаровоза, броневиков. С 1924 года серийно изготавливались гусеничные тракторы «Коммунар», разрабатывалась конструкция более мощного и совершенного гусеничного трактора «Коминтерн». С 1925—1926 годов началось внедрение в паровозо- и котлостроение газо- и электросварки. В эти же годы создавалась на ХПЗ «малая металлургия», давшая в дальнейшем первоклассную броню. Выросли кадры рабочих, руководителей, металлургов, технологов[71].

В ноябре 1927 года по распоряжению наркома военно-морских дел К. Е. Ворошилова Главное конструкторское бюро Орудийно-Арсенального треста (ГКБ ОАТ) получило техническое задание на проектирование маневренного танка. Проект машины разрабатывался под руководством начальника ГКБ С. П. Шукалова (ведущие инженеры танка — В. И. Заславский и Б. А. Андрыхевич) и учитывал опыт работы над лёгким танком Т-18 (МС-1). Изготовление опытного образца машины, получившего обозначение Т-12 (А-12), «с железным корпусом» поручается Харьковскому паровозостроительному заводу.

Уже в декабре 1927 года на ХПЗ создаётся специальное конструкторское бюро машиностроения для организации производства танков. Главное Управление металлической промышленности (письмо № 1159/128 от 7 января 1928 года) поручает «…в срочном порядке проработать вопрос о постановке на ХПЗ производства танков и тракторов…»[72].

По воспоминаниям А. А. Морозова, «танк Т-12 создавался в условиях почти полного отсутствия оборудования. Сборочный участок танка находился у трактористов. К концу 1929 года танк был сделан. Изготовленный образец получился тяжелее на 4 тонны, что было серьёзным недостатком. Всё же мы, молодые сотрудники КБ, гордились: это был наш первый настоящий танк.»[73]

С 1928 по 1931 года выпускались танки Т-24; с 1931 года — лёгкие танки серии БТ: БТ-2; БТ-5; БТ-7; БТ-7М — выпускался по 1940 год; с 1933 по 1939 года — тяжёлые танки серии Т-35.

В 1939 году Михаил Кошкин создал лучший средний танк Второй мировой войны — Т-34.

До эвакуации из Харькова в Нижний Тагил заводом было выпущено чуть более 10000 танков всех типов.

13 октября 1943 года постановлением СНК № 19676рс объединѐнным в Харькове остаткам заводов № 183 и № 75 был присвоен № 75[74].

После войны выпускались Т-44, Т-54, Т-55 до 14 модернизаций, Т-64, Т-80, Т-80У, Т-80УД.

В 1979 году ХКБМ было присвоено имя его долговременного главного конструктора, дважды Героя Социалистического Труда А. А. Морозова.

В 1991 году завод обеспечил рекордный, для послевоенного периода, годовой темп выпуска танков — 800 единиц, подавляющее большинство из которых Т-80УД. Большая часть танков пошла на экспорт. Данные сведения были засекречены до 2000-х годов[29]. После 1991 года завод даже близко никогда не приближался к этим показателям[29].

В 1995 году ХКБМ был разработан лучший на настоящий момент танк Украины Т-84. На его основе также разработаны танки «Оплот» и «Ятаган», «красочные» названия которым были даны с учётом маркетинга. Основанный на опыте создания Т-80УД и Т-84, «Ятаган» является ничем иным как «Оплотом», приведённым под знаменатель стандартов НАТО.

30 июля 1996 года был подписан контракт на поставку Пакистану 320 танков Т-80УД на сумму 650 млн долларов. Первая партия из 15 танков была отгружена 20 февраля 1997 года. Весь контракт был выполнен в ноябре 1999 года. Темп производства составил 100—110 машин в год.

В 2008 год ХКБМ выпустил разработанный специально для съёмок фантастического фильма «Обитаемый остров» так называемый «БТР-Космос» — пурпурный инопланетный «танк»-автомат (на шасси БТР-4), на котором разъезжает Максим Каммерер[75][76].

Серийные танки 1933—1941 гг.:

Серийные танки 1944—2012 гг.:

Тягачестроение (1936—2012 гг.)

Артиллерийские тягачи
  • «Ворошиловец» (1939—1941 годы)
  • «401», «403», «409», «426У», «429АМ», «453», «454».
  • Арктические снегоходы типа «Харьковчанка».

Награды

Завод награждён государственными орденами СССР: два ордена Ленина (1941, 1976); один орден Трудового Красного Знамени (1942); один орден Красной Звезды (1943); один орден Октябрьской революции (1970)[27]

См. также

Напишите отзыв о статье "Завод имени Малышева"

Примечания

  1. ↑ А. А. Воскресенский. Революционная борьба рабочих харьковского паровозостроительного завода, (1895—1917 гг.). Краткий исторический очерк. Издательство Харьковского Ордена Трудового Красного Знамени Государственного Университета имени А. М. Горького. Харьков. 1958 г. стр.7,9,10
  2. ↑ 1 2 3 4 5 А. А. Воскресенский. Революционная борьба рабочих харьковского паровозостроительного завода, (1895—1917 гг.). Краткий исторический очерк. Издательство Харьковского Ордена Трудового Красного Знамени Государственного Университета имени А. М. Горького. Харьков. 1958 г. стр.12
  3. ↑ ХПЗ — завод имени Малышева 1895—1995 гг. Краткая история развития. Харьков. «Прапор». 1995 г. стр. 25
  4. ↑ 1 2 3 А. А. Воскресенский. Революционная борьба рабочих харьковского паровозостроительного завода, (1895—1917 гг.). Краткий исторический очерк. Издательство Харьковского Ордена Трудового Красного Знамени Государственного Университета имени А. М. Горького. Харьков. 1958 г. стр.8
  5. ↑ А. А. Воскресенский. Революционная борьба рабочих харьковского паровозостроительного завода, (1895—1917 гг.). Краткий исторический очерк. Издательство Харьковского Ордена Трудового Красного Знамени Государственного Университета имени А. М. Горького. Харьков. 1958. стр.7
  6. ↑ 1 2 А. А. Воскресенский. Революционная борьба рабочих харьковского паровозостроительного завода, (1895—1917 гг.). Краткий исторический очерк. Издательство Харьковского Ордена Трудового Красного Знамени Государственного Университета имени А. М. Горького. Харьков. 1958. стр.11
  7. ↑ 1 2 3 ХПЗ — завод имени Малышева 1895—1995 гг. Краткая история развития. Харьков. «Прапор». 1995. стр.26
  8. ↑ 1 2 3 ХПЗ — завод имени Малышева 1895—1995 гг. Краткая история развития. Харьков. «Прапор». 1995. стр. 27
  9. ↑ А. А. Воскресенский. Революционная борьба рабочих харьковского паровозостроительного завода, (1895—1917 гг.). Краткий исторический очерк. Издательство Харьковского Ордена Трудового Красного Знамени Государственного Университета имени А. М. Горького. Харьков. 1958 г. стр.12,134.
  10. ↑ А. А. Воскресенский. Революционная борьба рабочих харьковского паровозостроительного завода, (1895—1917 гг.). Краткий исторический очерк. Издательство Харьковского Ордена Трудового Красного Знамени Государственного Университета имени А. М. Горького. Харьков. 1958. стр.12
  11. ↑ А. А. Воскресенский. Революционная борьба рабочих харьковского паровозостроительного завода, (1895—1917 гг.). Краткий исторический очерк. Издательство Харьковского Ордена Трудового Красного Знамени Государственного Университета имени А. М. Горького. Харьков. 1958. стр.13
  12. ↑ 1 2 3 4 ХПЗ — завод имени Малышева 1895—1995 гг. Краткая история развития. Харьков. «Прапор». 1995 г. стр. 31.
  13. ↑ 1 2 3 ХПЗ — завод имени Малышева 1895—1995 гг. Краткая история развития. Харьков. «Прапор». 1995 г. стр. 35.
  14. ↑ 1 2 3 4 ХПЗ — завод имени Малышева 1895—1995 гг. Краткая история развития. Харьков. «Прапор». 1995 г. стр.28.
  15. ↑ ХПЗ — завод имени Малышева 1895—1995 гг. Краткая история развития. Харьков. «Прапор». 1995 г. стр. 26-27.
  16. ↑ (ЦГАВМФ. Ф.512.Оп.1.Д.1573.Л.89)- И. Ф. Цветков. Гвардейский крейсер «Красный Кавказ». Ленинград. Судостроение. 1990 г. стр.96
  17. ↑ 1 2 ХПЗ — завод имени Малышева 1895—1995 гг. Краткая история развития. Харьков. «Прапор». 1995 г. стр. 32.
  18. ↑ Цветков И. Ф. Линкор «Октябрьская Революция». Ленинград. Судостроение. 1983 г. стр.124
  19. ↑ Цветков И. Ф. Гвардейский крейсер «Красный Кавказ». Ленинград. Судостроение. 1990 г. стр.88, 96, 97
  20. ↑ ХПЗ — завод имени Малышева 1895—1995 гг. Краткая история развития. Харьков. «Прапор». 1995 г. стр. 12-13.
  21. ↑ 1 2 3 ХПЗ — завод имени Малышева 1895—1995 гг. Краткая история развития. Харьков. «Прапор». 1995 г. стр. 29.
  22. ↑ 1 2 ХПЗ — завод имени Малышева 1895—1995 гг. Краткая история развития. Харьков. «Прапор». 1995 г. стр.14.
  23. ↑ Большая Советская Энциклопедия. Гл. ред. Б. А. Введенский, 2-е изд. Т. 35. Прокат — Раковины. 1955. 672 стр.. илл. и карты; 35 л. илл. и карт.
  24. ↑ ХПЗ — завод имени Малышева 1895—1995 гг. Краткая история развития. Харьков. «Прапор». 1995 г. стр. 31-32.
  25. ↑ Харьковский паровозостроительный завод Русского паровозостроительного и механического общества // Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия / редколл., гл. ред. С. С. Хромов. — 2-е изд. — М., «Советская энциклопедия», 1987. стр.641
  26. ↑ ХПЗ — завод имени Малышева 1895—1995 гг. Краткая история развития. Харьков. «Прапор». 1995 г. стр.15-18.
  27. ↑ 1 2 3 4 Харьковский завод тяжёлого машиностроения им. В. А. Малышева // Украинская советская энциклопедия. т. 12. Киев, Главная редакция Украинской советской энциклопедии, 1985. стр.37
  28. ↑ 1 2 3 ХПЗ — завод имени Малышева 1895—1995 гг. Краткая история развития. Харьков. «Прапор». 1995 г. стр.17.
  29. ↑ 1 2 3 4 «20 лет страны. А в это время в Харькове: Рекорд по танкам.» «Сегодня» № 63 (3760), 22 марта 2011, стр. 13
  30. ↑ Антонина Мазница. [gazeta.zn.ua/POLITICS/torgovlyu_oruzhiem__v_edinyy_kulak_no_v_chey.html Торговлю оружием — в единый кулак. Но в чей?] // «Зеркало недели» № 31 от 2 августа 1996
  31. ↑ [www.segodnya.ua/regions/kharkov/kharkovckie-promyshlennye-hihanty-utratili-byluju-cilu.html Харьковские промышленные гиганты утратили былую силу] // «Сегодня. UA» от 8 сентября 2011
  32. ↑ [gazeta.zn.ua/POLITICS/torgovlyu_oruzhiem__v_edinyy_kulak_no_v_chey.html Украинские ковры будут. И даже дешевле импортных] // «Зеркало недели», № 3 от 21 октября 1994
  33. ↑ Антонина Мазница. [gazeta.zn.ua/ECONOMICS/na_hlebnoe_pole_vyhodit_obriy.html На хлебное поле выходит «Обрiй»] // «Зеркало недели» от 14 мая 1999
  34. ↑ «Зубр», сын «Бизона» // газета «Сегодня», № 184 (685) от 13 октября 2000
  35. ↑ «Бычок» с танковой родословной // газета «Сегодня», № 218 (719) от 22 ноября 2000
  36. ↑ Имя и деньги Украине принесут танки // «Зеркало недели», № 24 от 12 июня 1998
  37. ↑ Валентин Бадрак. Спецэкспортерам открыты границы. Самолетостроителей пустили в элитный клуб торговцев оружием // газета «День» (Киев), № 217 от 26 ноября 2004
  38. ↑ [www.segodnya.ua/ukraine/kharkovckie-zavody-prodajut-tsekha-ctolovye-i-tselye-uchebnye-korpuca.html Харьковские заводы продают цеха, столовые и целые учебные корпуса] // «Сегодня. UA» от 26 апреля 2011
  39. ↑ [www.segodnya.ua/regions/kharkov/kharkovckaja-poliklinika-21-zamerzla.html Харьковская поликлиника № 21 «замерзла»] // «Сегодня. UA» от 19 декабря 2008
  40. ↑ Павел Федосенко. [www.segodnya.ua/regions/kharkov/kharkovckie-bulaty-peredadut-v-armiju.html Харьковские «Булаты» передадут в армию] // «Сегодня. UA» от 26 октября 2010
  41. ↑ Наталья Волкова. [www.segodnya.ua/life/stories/lehkovushke-btru-dzhipy-ne-ctrashny.html Легковушке-БТРу джипы не страшны] // «Сегодня. UA» от 24 октября 2008
  42. ↑ Оксана Якушко. [www.segodnya.ua/regions/kharkov/na-malysheva-deneh-ne-videli.html На «Малышева» денег не видели] // «Сегодня. UA» от 17 сентября 2008
  43. ↑ . [zn.ua/TECHNOLOGIES/v_harkove_dlya_vypolneniya_irakskogo_kontrakta_massovo_nabirayut_rabochih.html В Харькове для выполнения «иракского контракта» массово набирают рабочих] // «Зеркало недели» от 24 января 2011
  44. ↑ «Ирак „наказал“ за срыв сроков. Штраф за БТРы.» «Сегодня» № 165 (3882), 30 июля 2011, харьковский выпуск, стр.7
  45. ↑ [www.rosbalt.ru/ukraina/2011/08/08/877162.html Таиланд подписал контракт о покупке харьковских танков]. Росбалт, 8 августа 2011
  46. ↑ [zn.ua/POLITICS/kabmin_dopolnil_sostav_ukroboronproma_shestyu_predpriyatiyami.html Кабмин дополнил состав «Укроборонпрома» шестью предприятиями] // «Зеркало недели» от 31 января 2011
  47. ↑ [www.segodnya.ua/regions/kharkov/v-kharkove-nabirajut-rabochikh-cobirat-tanki-dlja-tailanda-obeshchajut-2-5-tycjachi-hrn.html В Харькове набирают рабочих собирать танки для Таиланда: обещают 2,5 тысячи грн] // «Сегодня. UA» от 6 сентября 2011
  48. ↑ [news.mail.ru/inworld/ukraina/economics/8415645/?frommail=1 Таиланд купит 49 харьковских танков]. Comments.ua, 21 марта 2012
  49. ↑ [www.segodnya.ua/regions/kharkov/harkovskiy-zavod-otpravil-v-tailand-pervye-pyat-tankov-493980.html Харьковчане впервые выкатили пять танков «Оплот» (фото)] // «Сегодня. UA» от 15 октября 2013
  50. ↑ [www.segodnya.ua/regions/kharkov/harkovskiy-zavod-otpravil-v-tailand-pervye-pyat-tankov-493980.html Харьковский завод отправил в Таиланд первые пять танков] // «Сегодня. UA» от 6 февраля 2014
  51. ↑ [vpk.name/news/104028_zavod_imeni_malyisheva_vpervyie_za_12_let_poluchil_pribyil.html Завод имени Малышева впервые за 12 лет получил прибыль] // «Новости ВПК» от 23 января 2014
  52. ↑ [www.segodnya.ua/regions/donetsk/brigady-zavoda-im-malysheva-budut-remontirovat-voennuyu-tehniku-na-peredovoy-zony-ato-530040.html Бригады завода им. Малышева будут ремонтировать военную технику на передовой зоны АТО] // «Сегодня. UA» от 19 июня 2014
  53. ↑ [korrespondent.net/ukraine/3412153-ukroboronprom-budet-rabotat-v-try-smeny Укроборонпром будет работать в три смены] // «Корреспондент. NET» от 29 августа 2014
  54. ↑ [www.segodnya.ua/ukraine/bum-oboronproma-na-zavode-malysheva-ishchut-sborshchikov-tankov-i-berut-dazhe-bez-opyta--562916.html Бум оборонпрома: на заводе Малышева ищут сборщиков танков и берут даже без опыта] // «Сегодня. UA» от 23 октября 2014
  55. ↑ [www.segodnya.ua/regions/kharkov/harkovskiy-bronetankovyy-zavod-posle-vzryva--541542.html Харьковский бронетанковый завод после взрыва (фото)] // «Сегодня. UA» от 3 августа 2014
  56. ↑ [www.segodnya.ua/regions/kharkov/na-harkovskom-bronetankovom-zavode-progremel-moshchnyy-vzryv--541518.html На Харьковском бронетанковом заводе прогремел мощный взрыв] // «Сегодня. UA» от 3 августа 2014
  57. ↑ [korrespondent.net/ukraine/events/3400948-v-kharkove-prohremel-vzryv-na-terrytoryy-bronetankovoho-zavoda В Харькове прогремел взрыв на территории бронетанкового завода] // «Корреспондент. NET» от 3 августа 2014
  58. ↑ [vesti-ukr.com/harkov/2137-na-okraine-harkova-zhivut-500-zabytyh-tankov На окраине Харькова найдено 500 танков], Новости Харькова.
  59. ↑ Юрий Ларин. [www.unian.net/politics/960572-gendirektor-zavoda-malyisheva-po-ognevoy-moschi-tankov-rossiya-nichego-novogo-za-20-let-ne-izobrela.html Гендиректор завода Малышева: По огневой мощи танков Россия ничего нового за 20 лет не изобрела]. УНИАН (08.09.2014).
  60. ↑ Алексей Волынец. [rusplt.ru/ukraine/kompleks-voennopromyishlennoy-nepolnotsennosti-14852.html Комплекс военно-промышленной неполноценности] (16 декабря 2014). Проверено 25 июня 2015.
  61. ↑ [belsat.eu/ru/articles/sovetskie-tanki-s-vertoletnymi-dvigatelyami-kak-v-ukraine-raskonserviruyut-sklady/ Советские танки с вертолетными двигателями. Как в Украине «расконсервируют» склады.]. БЕЛСАТ TV (22.07.2015).
  62. ↑ Дмитрий Синяк. [militaryreview.su/354-voskresshiy-zavod-kak-remontiruyut-tanki-dlya-ato-na-harkovskom-bronetankovom.html Воскресший завод. Как ремонтируют танки для АТО на Харьковском бронетанковом]. Милитари Ревю. [focus.ua/country/327157/ Архивировано из первоисточника 20 апреля 2024].
  63. ↑ Андрей Иванов. [svpressa.ru/war21/article/129733/?mra=1 Последний бросок Порошенко на Восток]. — Свободная пресса, 17 августа 2015 года.</span>
  64. ↑ [korrespondent.net/ukraine/3456175-v-kharkove-rukovodstvo-zavoda-nezakonno-prodalo-voennoe-oborudovanye В Харькове руководство завода незаконно продало военное оборудование] // «Корреспондент. NET» от 15 декабря 2014
  65. ↑ 1 2 ХПЗ — завод имени Малышева 1895—1995 гг. Краткая история развития. Харьков. «Прапор». 1995 г. стр.30.
  66. ↑ ХПЗ — завод имени Малышева 1895—1995 гг. Краткая история развития. Харьков. «Прапор». 1995 г. стр. 33-34.
  67. ↑ 1 2 3 [uos.ua/produktsiya/bronetehnika/60-tankovie-dizelnie-dvigateli Танкові дизельні двигуни]
  68. ↑ [www.malyshevplant.com/ru/content/3td 3ТД | www.malyshevplant.com.ua]
  69. ↑ [www.malyshevplant.com/ru/content/5td/ 5ТД | www.malyshevplant.com.ua]
  70. ↑ [www.malyshevplant.com/ru/content/6td/ 6ТД | www.malyshevplant.com.ua]
  71. ↑ из книги «ХПЗ — завод имени Малышева» — цитата по книге Васильева Л. Н., Желтов И., Чикова Г. Ф. Правда о танке Т-34. — М.: Региональная культурно-просветительская общественная организация «Атлантида — XXI век», 2005. — С. 12. — 480 с. — 5000 экз. — ISBN 5-93238-079-9.
  72. ↑ цитата по книге Васильева Л. Н., Желтов И., Чикова Г. Ф. Правда о танке Т-34. — М.: Региональная культурно-просветительская общественная организация «Атлантида — XXI век», 2005. — С. 12. — 480 с. — 5000 экз. — ISBN 5-93238-079-9.
  73. ↑ Васильева Л. Н., Желтов И., Чикова Г. Ф. Правда о танке Т-34. — М.: Региональная культурно-просветительская общественная организация «Атлантида — XXI век», 2005. — С. 13. — 480 с. — 5000 экз. — ISBN 5-93238-079-9.
  74. ↑ Ермолов А. Ю. Танковая промышленность СССР в годы Великой Отечественной войны. — М: Литера–С, 2009. — С. 226. — 310 с.
  75. ↑ Анна Силаева. [www.mediaport.ua/culture/59609 Обитатели острова — писатели братья Стругацкие, режиссёр Фёдор Бондарчук и конструкторы-танкостроители КБ имени Морозова]. МедиаПорт (5 января 2009). Проверено 9 июня 2009. [www.webcitation.org/65YhIHrht Архивировано из первоисточника 19 февраля 2012].
  76. ↑ [for-ua.com/ukraine/2007/02/14/090220.html Харьковские конструкторы создают железного монстра-убийцу]. ForUm (14 февраля 2007). Проверено 9 июня 2009. [www.webcitation.org/65YhKZPOV Архивировано из первоисточника 19 февраля 2012].

    77. </ol>

Ссылки

Портал «Транспорт»
ЗТМ на Викискладе?
  • [www.malyshevplant.com/ Сайт завода]
  • [maps.google.com/maps?f=q&hl=ru&geocode=&q=Уды&sll=50.430502,36.427402&sspn=0.049645,0.1157&ie=UTF8&t=h&om=1&ll=49.971981,36.285782&spn=0.012531,0.028925&z=15&iwloc=addr Завод со спутника]
  • [www.morozov.com.ua/rus/index.php Сайт КБ им. А. А. Морозова при з-де Малышева]
  • [sdelanounas.in.ua/blogs/all/?search=%C2%AB%D0%97%D0%B0%D0%B2%D0%BE%D0%B4%20%D0%B8%D0%BC.%D0%9C%D0%B0%D0%BB%D1%8B%D1%88%D0%B5%D0%B2%D0%B0%C2%BB Деятельность завода им. Малышева в наши дни]

Отрывок, характеризующий Завод имени Малышева

Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?

Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.


Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.

Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»

Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.



Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.

После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.


Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.
Заслуга Кутузова не состояла в каком нибудь гениальном, как это называют, стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося события. Он один понимал уже тогда значение бездействия французской армии, он один продолжал утверждать, что Бородинское сражение была победа; он один – тот, который, казалось бы, по своему положению главнокомандующего, должен был быть вызываем к наступлению, – он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений.
Подбитый зверь под Бородиным лежал там где то, где его оставил отбежавший охотник; но жив ли, силен ли он был, или он только притаился, охотник не знал этого. Вдруг послышался стон этого зверя.
Стон этого раненого зверя, французской армии, обличивший ее погибель, была присылка Лористона в лагерь Кутузова с просьбой о мире.
Наполеон с своей уверенностью в том, что не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что ему пришло в голову, написал Кутузову слова, первые пришедшие ему в голову и не имеющие никакого смысла. Он писал:

«Monsieur le prince Koutouzov, – писал он, – j'envoie pres de vous un de mes aides de camps generaux pour vous entretenir de plusieurs objets interessants. Je desire que Votre Altesse ajoute foi a ce qu'il lui dira, surtout lorsqu'il exprimera les sentiments d'estime et de particuliere consideration que j'ai depuis longtemps pour sa personne… Cette lettre n'etant a autre fin, je prie Dieu, Monsieur le prince Koutouzov, qu'il vous ait en sa sainte et digne garde,
Moscou, le 3 Octobre, 1812. Signe:
Napoleon».
[Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал адъютантов для переговоров с вами о многих важных предметах. Прошу Вашу Светлость верить всему, что он вам скажет, особенно когда, станет выражать вам чувствования уважения и особенного почтения, питаемые мною к вам с давнего времени. Засим молю бога о сохранении вас под своим священным кровом.
Москва, 3 октября, 1812.
Наполеон. ]

«Je serais maudit par la posterite si l'on me regardait comme le premier moteur d'un accommodement quelconque. Tel est l'esprit actuel de ma nation», [Я бы был проклят, если бы на меня смотрели как на первого зачинщика какой бы то ни было сделки; такова воля нашего народа. ] – отвечал Кутузов и продолжал употреблять все свои силы на то, чтобы удерживать войска от наступления.
В месяц грабежа французского войска в Москве и спокойной стоянки русского войска под Тарутиным совершилось изменение в отношении силы обоих войск (духа и численности), вследствие которого преимущество силы оказалось на стороне русских. Несмотря на то, что положение французского войска и его численность были неизвестны русским, как скоро изменилось отношение, необходимость наступления тотчас же выразилась в бесчисленном количестве признаков. Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения, приходившие со всех сторон о бездействии и беспорядке французов, и комплектование наших полков рекрутами, и хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающее в войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то дело, для которого все собраны, и любопытство о том, что делалось во французской армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине французов, и известия о легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор, пока французы были в Москве, и (главное) неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь и преимущество находится на нашей стороне. Существенное отношение сил изменилось, и наступление стало необходимым. И тотчас же, так же верно, как начинают бить и играть в часах куранты, когда стрелка совершила полный круг, в высших сферах, соответственно существенному изменению сил, отразилось усиленное движение, шипение и игра курантов.


Русская армия управлялась Кутузовым с его штабом и государем из Петербурга. В Петербурге, еще до получения известия об оставлении Москвы, был составлен подробный план всей войны и прислан Кутузову для руководства. Несмотря на то, что план этот был составлен в предположении того, что Москва еще в наших руках, план этот был одобрен штабом и принят к исполнению. Кутузов писал только, что дальние диверсии всегда трудно исполнимы. И для разрешения встречавшихся трудностей присылались новые наставления и лица, долженствовавшие следить за его действиями и доносить о них.
Кроме того, теперь в русской армии преобразовался весь штаб. Замещались места убитого Багратиона и обиженного, удалившегося Барклая. Весьма серьезно обдумывали, что будет лучше: А. поместить на место Б., а Б. на место Д., или, напротив, Д. на место А. и т. д., как будто что нибудь, кроме удовольствия А. и Б., могло зависеть от этого.
В штабе армии, по случаю враждебности Кутузова с своим начальником штаба, Бенигсеном, и присутствия доверенных лиц государя и этих перемещений, шла более, чем обыкновенно, сложная игра партий: А. подкапывался под Б., Д. под С. и т. д., во всех возможных перемещениях и сочетаниях. При всех этих подкапываниях предметом интриг большей частью было то военное дело, которым думали руководить все эти люди; но это военное дело шло независимо от них, именно так, как оно должно было идти, то есть никогда не совпадая с тем, что придумывали люди, а вытекая из сущности отношения масс. Все эти придумыванья, скрещиваясь, перепутываясь, представляли в высших сферах только верное отражение того, что должно было совершиться.
«Князь Михаил Иларионович! – писал государь от 2 го октября в письме, полученном после Тарутинского сражения. – С 2 го сентября Москва в руках неприятельских. Последние ваши рапорты от 20 го; и в течение всего сего времени не только что ничего не предпринято для действия противу неприятеля и освобождения первопрестольной столицы, но даже, по последним рапортам вашим, вы еще отступили назад. Серпухов уже занят отрядом неприятельским, и Тула, с знаменитым и столь для армии необходимым своим заводом, в опасности. По рапортам от генерала Винцингероде вижу я, что неприятельский 10000 й корпус подвигается по Петербургской дороге. Другой, в нескольких тысячах, также подается к Дмитрову. Третий подвинулся вперед по Владимирской дороге. Четвертый, довольно значительный, стоит между Рузою и Можайском. Наполеон же сам по 25 е число находился в Москве. По всем сим сведениям, когда неприятель сильными отрядами раздробил свои силы, когда Наполеон еще в Москве сам, с своею гвардией, возможно ли, чтобы силы неприятельские, находящиеся перед вами, были значительны и не позволяли вам действовать наступательно? С вероятностию, напротив того, должно полагать, что он вас преследует отрядами или, по крайней мере, корпусом, гораздо слабее армии, вам вверенной. Казалось, что, пользуясь сими обстоятельствами, могли бы вы с выгодою атаковать неприятеля слабее вас и истребить оного или, по меньшей мере, заставя его отступить, сохранить в наших руках знатную часть губерний, ныне неприятелем занимаемых, и тем самым отвратить опасность от Тулы и прочих внутренних наших городов. На вашей ответственности останется, если неприятель в состоянии будет отрядить значительный корпус на Петербург для угрожания сей столице, в которой не могло остаться много войска, ибо с вверенною вам армиею, действуя с решительностию и деятельностию, вы имеете все средства отвратить сие новое несчастие. Вспомните, что вы еще обязаны ответом оскорбленному отечеству в потере Москвы. Вы имели опыты моей готовности вас награждать. Сия готовность не ослабнет во мне, но я и Россия вправе ожидать с вашей стороны всего усердия, твердости и успехов, которые ум ваш, воинские таланты ваши и храбрость войск, вами предводительствуемых, нам предвещают».
Но в то время как письмо это, доказывающее то, что существенное отношение сил уже отражалось и в Петербурге, было в дороге, Кутузов не мог уже удержать командуемую им армию от наступления, и сражение уже было дано.
2 го октября казак Шаповалов, находясь в разъезде, убил из ружья одного и подстрелил другого зайца. Гоняясь за подстреленным зайцем, Шаповалов забрел далеко в лес и наткнулся на левый фланг армии Мюрата, стоящий без всяких предосторожностей. Казак, смеясь, рассказал товарищам, как он чуть не попался французам. Хорунжий, услыхав этот рассказ, сообщил его командиру.
Казака призвали, расспросили; казачьи командиры хотели воспользоваться этим случаем, чтобы отбить лошадей, но один из начальников, знакомый с высшими чинами армии, сообщил этот факт штабному генералу. В последнее время в штабе армии положение было в высшей степени натянутое. Ермолов, за несколько дней перед этим, придя к Бенигсену, умолял его употребить свое влияние на главнокомандующего, для того чтобы сделано было наступление.
– Ежели бы я не знал вас, я подумал бы, что вы не хотите того, о чем вы просите. Стоит мне посоветовать одно, чтобы светлейший наверное сделал противоположное, – отвечал Бенигсен.
Известие казаков, подтвержденное посланными разъездами, доказало окончательную зрелость события. Натянутая струна соскочила, и зашипели часы, и заиграли куранты. Несмотря на всю свою мнимую власть, на свой ум, опытность, знание людей, Кутузов, приняв во внимание записку Бенигсена, посылавшего лично донесения государю, выражаемое всеми генералами одно и то же желание, предполагаемое им желание государя и сведение казаков, уже не мог удержать неизбежного движения и отдал приказание на то, что он считал бесполезным и вредным, – благословил совершившийся факт.


Записка, поданная Бенигсеном о необходимости наступления, и сведения казаков о незакрытом левом фланге французов были только последние признаки необходимости отдать приказание о наступлении, и наступление было назначено на 5 е октября.
4 го октября утром Кутузов подписал диспозицию. Толь прочел ее Ермолову, предлагая ему заняться дальнейшими распоряжениями.
– Хорошо, хорошо, мне теперь некогда, – сказал Ермолов и вышел из избы. Диспозиция, составленная Толем, была очень хорошая. Так же, как и в аустерлицкой диспозиции, было написано, хотя и не по немецки:
«Die erste Colonne marschiert [Первая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то, die zweite Colonne marschiert [вторая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то» и т. д. И все эти колонны на бумаге приходили в назначенное время в свое место и уничтожали неприятеля. Все было, как и во всех диспозициях, прекрасно придумано, и, как и по всем диспозициям, ни одна колонна не пришла в свое время и на свое место.
Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!


На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.


На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.


Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.


Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Завод_имени_Малышева&oldid=80606157»