Харьковский метрополитен

Харьковский метрополитен
Харківський метрополітен

Описание
Тип	Метрополитен
Страна	Украина Украина
Расположение	Харьков
Дата открытия	23 августа 1975 года
Владелец	Территориальная громада города Харькова
Эксплуатант	КП «Харьковский метрополитен»
Дневной пассажиропоток	566 тыс. (2015 год)
Годовой пассажиропоток	206,7 млн. (2015 год)
Сайт	[www.metro.kharkov.ua/ www.metro.kharkov.ua]
Маршрутная сеть
Число линий	3
Число станций	30
Длина сети	38,45 км
Подвижной состав
Число вагонов в составе	5
Число депо	2
Технические данные
Ширина колеи	1520 мм (русская колея)
Электрификация	825 В, контактный рельс
Схема линий
Харьковский метрополитен на Викискладе

Ха́рьковский метрополите́н (укр. Харківський метрополітен) — система линий метрополитена города Харькова, включает три действующие линии общей протяжённостью 38,45 км, 30 станций с тремя подземными пересадочными узлами в центре города. Среди метрополитенов бывшего СССР по длине эксплуатируемых линий занимает четвёртое место (после Московского, Петербургского, Киевского) и пятое по пассажиропотоку в СНГ (после Московского, Петербургского, Киевского и Минского). Второй по времени открытия, количеству станций и длине линий на территории Украины. Согласно данных официальной статистики, в 2010 году затраты на перевозку одного пассажира в метрополитене Харькова оказались самыми низкими на территории бывшего СССР.

Общая информация

Метрополитен введён в эксплуатацию 23 августа 1975 года. Общая эксплуатационная длина линий (между осями крайних станций) составляет 38,45 км, с учётом оборотных тупиков — 40,87 км. В настоящее время харьковское метро насчитывает 30 станций, которые располагаются на трёх линиях:

• Холодногорско-Заводская (укр. Холодногірсько-Заводська) (ранее линия носила название Свердловско-Заводская (укр. Свердловсько-Заводська));
• Салтовская линия (укр. Салтівська);
• Алексеевская линия (укр. Олексіївська).

В его составе также действуют 2 электродепо (ТЧ-1 «Московское» и ТЧ-2 «Салтовское»), а третье — ТЧ-3 «Алексеевское» — находится в стадии проектирования и строительства.

Владельцем является коммунальное предприятие «Харьковский метрополитен», созданное в 2009 году путём реорганизации из государственного предприятия «Харьковский метрополитен». Финансовые поступления поступают от основной деятельности — перевозки пассажиров, а также непрофильных доходов — предоставление в аренду площадей и рекламных мест (мониторы на станциях, оформление станций) и субвенции и компенсации из городского и государственного бюджета.

Харьковский метрополитен перевёз в 2012 году 239 миллионов 300 тысяч пассажиров. Средний объём перевозок в будние дни составляет около 800 тыс. пассажиров (в отдельные дни этот показатель превышает 1 млн пассажиров). Это составляет 45 % от общего объёма городских пассажирских перевозок, а по платным перевозкам — 52 %. За всю эксплуатационную деятельность предприятия было перевезено более 7 млрд пассажиров.

Интервал движения поездов в час пик составляет 2-3 минуты, в остальное время 4-6 минут. Вечером же интервал движения увеличивается до 10 минут (в среднем) после 20:00, до 13-18 минут после 22:00. Метро открывается в 5:30, закрывается в полночь, и работает на выход до 00:45. В 00:13 сохраняется возможность пересесть с «Метростроителей» на «Спортивную» на последний поезд в сторону станции «Южный вокзал»; и в 00:20 с «Площади Конституции» (того же поезда) на «Исторический музей» к станции «Героев труда» Салтовской линии. Аналогично, в 00:12 сохраняется возможность пересадки со станции «Госпром» на предпоследний (00:16) и последний (00:26) поезд Салтовской линии в сторону станции «Героев труда».

На всех трёх ныне действующих линиях эксплуатируются электропоезда, составленные из пяти вагонов.

История метрополитена

Предыстория

После завершения Второй мировой войны в Харькове проходили не только активные восстановительные работы, но и масштабное строительство. Росли новые жилые массивы, город становился одним из крупнейших центров промышленности, культуры и науки — не только в пределах Украины, но и в масштабах СССР. В ходе активного роста площадь города превысила 30 тысяч гектаров, а население — миллион человек. Уже в 1950-ые гг. в Харькове действовало большое количество автобусных маршрутов, развитые трамвайная и троллейбусная сети, оборудованные передовым техническим составом, однако стали намечаться серьёзные транспортные проблемы.

В конце 1950-х — начале 1960-х гг. в Харькове, как и во многих других регионах, шло активное строительство, особенно жилищное и промышленное, что известно как яркий признак хрущёвской эпохи. Появлялись новые жилые массивы, росли заводы-гиганты, и вместе с тем ускоренными темпами росло население. Шла интенсивная миграция в районы массового жилищного строительства, во многом из пригородов и сельских районов — люди хотели «вырваться в город». Вследствие этого всё сильнее обострялись серьёзные проблемы в обеспечении пассажирских перевозок. Во многом на это влияли исторические недостатки городской планировки. Уже в начале 1960-ых гг. транспортная система работала на пределе своих возможностей — в часы пик образовывалась невероятная давка на основных маршрутах города. Сильнее всего это затрагивало центральную часть, а также восток — «промышленную жилу» города. И эта проблема уже не могла решиться расширением количественного состава транспорта.

Проблемы для транспортной системы создавали радиальная планировка города с узкими прямолинейными улицами, застроенность многоэтажными домами, а также сильно пересечённый рельеф местности с петляющими реками, глубокими оврагами и крутыми возвышенностями стали. По этой причине невозможно было создать эффективные развязки наземного транспорта, которые бы справлялись с возрастающим пассажиропотоком. От транспортного вопроса критически зависело обеспечение жизнедеятельности города и его развитие. Проблему видели и городская администрация, и партийное руководство. Был поднят вопрос о строительстве скоростного внеуличного транспорта с целью эффективно связать крупные жилые массивы, центр города и его индустриальную часть.

Наконец, 12 декабря 1962 года на заседании Верховного Совета СССР первый секретарь Харьковского областного комитета Коммунистической партии Украины Николай Александрович Соболь выступил с предложением:

«Назрела необходимость строительства в Харькове метрополитена. Мы просим поддержать нашу просьбу и предусмотреть в 1963 году начало проектных работ, а в 1965-1966 годах – начало строительства первой очереди харьковского метро. Одновременно просим в годы подготовки и строительства метрополитена значительно больше выделять Харькову машин для пополнения автобусного, троллейбусного и трамвайного парка». Первый секретарь ХОК КПУ Соболь Н. А.

Вопрос первое время всячески затягивался, однако многие государственные деятели выступали на съездах и собраниях, отмечая крайнюю необходимость строительства метрополитена. Особо напористым был Григорий Иванович Ващенко, преемник Соболя на посту первого секретаря ХОКа КПУ. Он поставил вопрос на высшем партийном уровне и добился своего. В харьковском дворце культуры «Металлист» с пропагандой новой идеи выступал Рувим Эльхонович Любарский, впоследствии ставший главным инженером технико-экономического обоснования Харьковского метрополитена. На своих выступлениях инженер рассказывал о невероятных перспективах будущего строительства и фактически «заряжал людей энергией». Опыт у Любарского имелся — тот участвовал в разработке генеральных планов двадцати городов СССР, проекта планировки Харьковской области и множестве самых разнообразных градостроительных проектов.

Было рассмотрено три варианта новой транспортной системы — монорельсовая дорога, скоростной трамвай и метрополитен. Первый вариант был отсеян практически сразу -сложная планировка города, узкие улицы и высотные дома не давали возможности построить монорельс. Исходя из этого, Госстрой СССР поручил Харьковскому филиалу института «Гипроград» (ныне Харьковпроект) составить «Соображения о необходимости строительства метрополитена». Уже 20 марта 1963 года Исполнительный комитет Харьковского городского совета одобрил предоставленные чертежи и наработки. Его заключение вместе с планами инженеров было направлено в Центральный Комитет КПУ. Партийная верхушка заинтересовалась идеей постройки и поручила Госстрою УССР подготовить письма в ЦК КПСС и Совет Министров СССР. И уже по поручению министров Госплан СССР издал предложение, но по строительству скоростного трамвая в городе.

Харьковский специалисты и заинтересованные горожане не ожидали такого поворота дел. Скоростной трамвай не покрыл бы растущие пассажиропотоки, его скорость была бы не особо высока, а строительство требовало бы колоссальных вложений. Но напрямую заявить о абсурдности идеи было невозможно. Поэтому инженерам пришлось приводить сложные аргументы, писать технические работы о неэффективности такого типа транспортной системы и всячески отстаивать идеи строительства именно метрополитена. Для «определения наиболее рационального и экономичного вида будущего скоростного транспорта в Харькове» Госплан УССР поручил Харьковпроекту и некоторым другим организациям подготовить технико-экономический доклад. Работа была сделана. Со временем к проекту подключились Институт комплексных транспортных проблем при Госплане СССР, Министерство путей сообщения, Госплан СССР и несколько других институтов. По результатам работы Совет Министров СССР 17 декабря 1965 года дал задание для Министерства транспортного строительства разработать в 1966 году план строительства в Харькове первой очереди метрополитена — от Южного вокзала до Плиточного завода протяжённостью 20 км. Была выбрана именно эта ось, поскольку наибольшие трудности для городского транспорта представляло обеспечение перевозок пассажиров в районе крупнейших промышленных предприятия, центральной части города и окрестных жилых массивах. На этой же линии располагались важные железнодорожные и автомобильные вокзалы.

Проектирование

Контроль над намечающемся строительством взяли на себя ЦК КПУ и Совет Министров УССР. Своим постановлением от 25 января 1966 года они обязали Харьковский областной комитет КПУ и Областной исполнительный комитет совместно с Министерством транспортного строительства обеспечить разработку планов строительства первой очереди метрополитена в Харькове. Генеральным проектировщиком назначили институт «Метрогипротранс», главным инженером проекта стал Н. Н. Бычков. В проектировании будущей линии и геолого-разведочных работах приняли участие многие харьковские институты и организации, 30 из которых совместно выполняли задание Совета Министров.

На прошедшем 31 декабря 1965 года заседании Бюро Харьковской городского комитета КПУ и Исполнительного комитета ХГС было принято «Архитектурно-планировочное задание на будущее строительство в Харькове первой очереди метро». Изначально планировалось открыть станции в 13 местах наибольшего скопления пассажиров — Южный вокзал, Коммунальный рынок (сейчас станция «Центральный рынок»), Центр (сейчас станция «Площадь Конституции»), станция «Харьков-Левада» (сейчас станция «Проспект Гагарина»), Центральный стадион (сейчас станция «Спортивная»), Завод имени Малышева, Турбинный завод (сейчас станция «Московский проспект»), завод «Кондиционер» (сейчас станция «Дворец Спорта»), «Сантехзавод» (сейчас станция «Армейская»), Завод «Южкабель» (сейчас станция «Имени А. С. Масельского»), ХТЗ (сейчас станция «Тракторный завод»), «Электротяжмаш» (сейчас станция «Индустриальная»), Плиточный завод (сейчас станция «Восточная», находится в планах строительства).

Уже на начальном этапе проектирования стали ясны сложности предстоящей работы. Специалисты Метрогипротранса отметили, что проложить туннели неглубокого заложения под уникальным зданием Южного вокзала с двумя десятками магистральных железнодорожных путей будет не просто, равно как и под реками Лопань и Харьков, под историческим центром города. «Харьков-Пассажирский» вообще располагался на слабых глинах и его сохранение не гарантировалось. Помимо того, нужно было отыскать площадку для постройки электродепо в непосредственной близости от конца первого пускового участка. И это были далеко не все проблемы. Исходя из этого, было решено продлить линию метрополитена в сторону Холодной Горы, сделать конечную станцию первой линии на улице Свердлова (ныне Полтавский Шлях), обратный же конец расположили у завода «Электротяжмаш».

В производстве картографических материалов принимали участие институт «Харьковпроект», управление главного архитектора и институт «ХарьковГИИНТИЗ». Инженерно-геологическими работами занимались Укрбурвод, Харьковская комплексная геологическая экспедиция треста «Днепрогеология», Харгипротранс, Гидропроект, Теплоэлектропроект, Южгипрошахт, Южгипроруда, Трансводстрой, ПромтрансНИИпроект, Гипротракторосельхозмаш, Гипросталь, ХарьковГИИНТИЗ, ВодоканалНИИпроект, Укрнефтегазразведка. Также в испытаниях принимали участие Гипроцемент и Укргипрокоммунстрой. Выполняли проектные работы по внешним инженерным сетям, переустройстве подземных коммуникаций, благоустройству территории и перекладке трамвайных путей занимались Харьковпроект, Энергосетьпроект, Укргипрокоммунстрой совместно со специалистами городского коммунального хозяйства.

Уже весной 1966 года началось бурение скважин для получения сведений о грунтах и их особенностях. Первые установки расположились на Холодной Горе, Южном вокзале и площади Тевелева (ныне Конституции). Немногим позже рабочие расположились уже вдоль всей намеченной линии. Данные геологической разведки были предоставлены проектировщикам. Начальный план предусматривал расположить станцию «Коммунальный Рынок» (нынешний «Центральный Рынок») в районе Благовещенского собора, а станцию «Центр» (сейчас «Площадь Конституции») — в районе ресторана «Центральный». Однако гидрогеологические условия местности оказались неблагоприятными и было принято решение внести корректировки. В ходе дальнейших корректировок было решено продлить западную часть до района Холодной Горы и построить там конечную станцию «Улица Свердлова» (теперешняя станция «Холодная Гора»), станцию «Коммунальный Рынок» расположить ближе к самому рынку, в район строящегося дома «Одежды» (ныне Дом торговли). «Центр» же пришёлся в итоге на северную часть площади Тевелева (сейчас площадь Конституции). 29 апреля 1966 года корректировки были утверждены на техническом совещании городского совета с участием членов Бюро областного и городского комитетов КПУ. На сборах присутствовали первый секретарь областного комитета Коммунистической партии Украины Г. И. Ващенко, секретари областного комитета И.3. Соколов и К. А. Трусов, первый секретарь городского комитета И. Е. Лябога, секретарь городского комитета В. П. Мысниченко, председатель городского исполнительного комитета Г. Е. Власенко, его заместители Н. Я. Бессонов, И. Г. Кривошапов, В. А. Фомин, И. Г. Цесаренко, а также секретари районных комитетов КПУ, председатели районных исполнительных комитетов, руководители ряда организаций, причастных к работе над проектом. Присутствие таких важных чинов объясняла серьёзность проекта.

В 1967 году Метрогипротранс разработал планы и рассматривал в перспективе рассматривались два варианта строительства метро — стандартный городской метрополитен и такой, что имел возможность выхода электропоездов на пригородные участки железной дороги. В этом случае предполагалось в первую очередь связать район Залютино с выходом на Люботинское и Золочевское пригородные направления, а на востоке примкнуть к станции Лосево с выходом на Чугуевское направление. Этот вариант предполагал разработку новых подвижных составов, тоннели большего диаметра и платформы большей длины, но был малоизвестен в СССР. Обычное же метро к этому времени уже действовало в Москве, Ленинграде и Киеве.

Исходя из предварительных подсчётов, к 1980 году планировали построить 45 км путей. Совмещённые пути город-пригород обошлись бы в 149,3 мол рублей, а классического метро — в 216,9 млн рублей. Для более усовершенствованного варианта вроде бы предусматривались более низкие эксплуатационные расходы и срок окупаемости. Исходя из этого и был выбран вариант совмещённых перевозок. Среди преимуществ отмечалось и удобство — люди из пригорода могли удобно добраться в город без пересадок. Однако в результате детальной обработки варианта были выявлены и недостатки. Главным образом это разработка нового типа электропоездов, порученная Рижскому вагоностроительному заводу. Поставка на производственный поток пока что не существующих поездов могла занять шесть-семь лет, а транспортная проблема в Харькове требовала немедленного решения. Отстоял решение о строительстве внутреннего метро опять же первый секретарь областного комитета КПУ Григорий Иванович Ващенко, объяснивший свои доводы лично председателю Совета Министров СССР Алексею Николаевичу Косыгину. Вслед за этим Политбюро ЦК КПУ одобрило классический вариант, а вслед за ним и Главное управление экспертизы при Госстрое СССР. Было отмечено, что внутригородской вариант обеспечит использование проверенных поездов, большую точность графика и бесперебойность движения поездов. Уже в феврале 1967 года Совет Министров УССР дал проектное задание в Совет Министров СССР.

Согласно планам 1967 года второй очередью была бы часть Алексеевской линии, которая на станции «Центр» сходилась бы со Свердловско-Заводской и тянулась бы на север станциями «Сад имени Шевченко» (сейчас станция «Университет»), «Площадь имени Дзержинского» (сейчас станция «Госпром»), «Горный институт» (сейчас станция «Научная»), «Ботанический сад», «Павлово Поле» (сейчас станция 23 Августа), «станция без названия» (сейчас станция «Алексеевская»), «Алексеевка» (сейчас станция «Победа»). Та же вторая очередь строительства планировала линию Левада-Аэропорт, между которыми располагались бы станции «Без названия» (сейчас проектируемая «Державинская»), «Проспект Гагарина» (сейчас проектируемая «Каштановая»), «Байрона» (сейчас проектируемая «Одесская»), «Основа» (сейчас проектируемая «Мотель „Дружба“») и «Аэропорт».

Третьей очередью планировалось открыть новую линию и дополнить существующие. В частности Алексеевскую линию продлили бы на юг станциями «Без названия» (сейчас проектируемая «Площадь Урицкого»), «Завод Шевченко» (сейчас планируемая «Новобаварская») и «Новосёловка» (сейчас планируемая «Новожаново»). Две стоящие напротив станции без названий на Алексеевской и Левадской линиях соединила бы переходная станция Грековская. Также Свердловско-Заводская линия была бы продлена до Залютино в рамках третьей очереди. Салтовская же линия изначально имела другой вид, нежели тот, какой она приняла впоследствии — она двигалась бы на восток от «Сада имени Шевченко» без особых поворотов и имела бы станции «ХПИ» (сейчас станция «Пушкинская»), «Харьковская набережная», «Журавлёвка» (немногим севернее находится современная «Киевская»), «Академика Павлова», «Автострадная», «Салтовская», «Сады». По сути, отличие от современного расположения не особо критически, просто развязка с Грековской оказалось слишком сложное и две линии были сведены на станции «Центр», а Салтовская линия пошла не на восток, а на северо-восток.

Начало строительства

В соответствии с технико-экономическим обоснованием, разработанным специалистами института «Харьковпроект» с участием коллективов «Киевметропроект» и «Харгипротранс», именно вдоль вышеупомянутой главной оси города и должно начаться строительство первой ветви будущего метрополитена. 23 октября 1967 года Совет Министров СССР одобрил данное ему ранее на рассмотр проектное задание по строительству первой очереди метро. Решение о начале строительства принял он уже 29 апреля 1968 года. 16 мая 1968 года Совет Министров УССР возложил функцию заказчика по строительству метрополитена на Харьковский городской исполнительный комитет и предложил сформировать дирекцию по строительству в составе 25 человек. Она была создана уже 22 мая, спустя 6 дней после приказа, и начала свою работу уже 1 июля 1968 года.

На новосформированные институты и местное руководство легла задача освободить необходимые для строительства помещения, переселить семьи, которые живут в выделенной под строительство зоне, обеспечить наличие строительных материалов в достаточном количестве и т. п. Работа оказалась непростая, но была выполнена в кратчайшие сроки. Оборудование же на стройплощадки обязались поставить предприятия всего СССР.

10 июня 1968 года в Харьков начали прибывать проектировщики и инженеры из Баку, Красноярска и Киева — специалисты филиалов института Метрогипротранс, а также рабочие Донецкого и Подмосковного угольных бассейнов. В августе началось формирование института «Харьковметропроект», в город приглашались трассовики, строители, сантехники, электрики, технологи. Новообразованный институт пополнили специалисты из «Харгипротранса», «Южгипроруды», «Промстройниипроекта», «Южгипроцемента», «Укргидропроекта». «Харьковметропроект» открылся как филиал «Метрогипротранса» и разработал необходимую проектную документацию. В работе приняли участие такие институты, как Харгипротранс, Гипрозаводтранс, Энергосетьпроект, Укргипрокоммунстрой, Харьковпроект.

15 июля 1968 года на Славянской улице, недалеко от Южного вокзала, был торжественно заложен первый ствол. На мероприятии собрались тысячи харьковчан. Первые части земли традиционно снимали лопатами, а затем уже подключился ковш и грузовики для вывозки грунта. Так стартовало строительство Харьковского метрополитена. В августе началось строительство промышленной базы Харьковметростроя на выделенном земельном участке в районе Плиточного завода. Началось строительство завода железобетонных конструкций, разгрузочных площадок и складских помещений для хранения материалов и оборудования, а также механических мастерских по ремонту горных машин и изготовлению отдельных изделий, формировалась транспортная база

23 августа 1968 года, в День Города, были начаты работы на станции «Центр» (нынешняя «Площадь Конституции»). 5 декабря был досрочно выполнен годовой план и уже до конца месяца на строительстве Харьковского метрополитена был освоен первый миллион рублей.

26 февраля 1969 года проходчики из подходной штольни ствола № 6 по улице Гамарника вышли на левый перегонный тоннель между станциями «Площадь Конституции» и «Проспект Гагарина». Уже 11 августа начал работать первый проходческий щит, изготовленный в Харькове. В этом же месяце началось строительство станции «Коммунальный рынок». 15 января 1970 года начались подготовительные работы на строительной площадки ствола № 10 на Холодной Горе, расположенной между станциями «Улица Свердлова» и «Южный вокзал».

Значимым событием была первая сбойка, осуществлена 10 апреля 1970 года — проложенный в обводнённых грунтах от Подольского моста левый перегонный тоннель состыковал станцию «Советская» и ствол № 6. 17 апреля начал прокладываться правый перегонный туннель в районе Подольского переулка. 13 мая началась прокладка левого перегонного тоннеля между станциями «Южный вокзал» и «Коммунальный рынок». Уже в июне пройдено 200 метров при плане в 100. Лучших результатов добилась бригада М. А. Лалазарова, прошедшая 55 метров тоннеля при необходимых 25. В том же месяце на участке «Южный вокзал» сдана в эксплуатацию станция замораживания грунтов. 11 сентября создано три строительных управления — СМУ-751, СМУ-705 и СМП-121, а в октябре 1970 года было организовано управление строительством — «Харьковметрострой», в состав которого вошли два строительно-монтажных управления, переведённый из Средней Азии строительно-монтажный поезд, завод железобетонных конструкций, автобаза, а также контора эксплуатации, проката и ремонта оборудования.

28 октября состоялась вторая по счёту сбойка — по правому перегонному тоннелю между станцией «Советская» и стволом № 6, а уже 1 ноября был досрочно выполнен годовой план работ. 21 ноября завершилась прокладка правого перегонного тоннеля между станциями «Южный вокзал» и «Коммунальный рынок». 16 декабря началось строительство станции «Левада», а 25 января 1971 года начал строиться правый перегонный тоннель от ствола № 11 в сторону Турбинного завода. 11 февраля участок № 6 приблизился к границе реки Харьков, а ствол № 10 стал прокладывать левый перегонный туннель в сторону станции «Улица Свердлова». 13 февраля началась проходка перегонных тоннелей под рекой Харьков между станциями «Центр» и «Левада». На время её проведения из реки была спущена вода. 26 марта прошла четвёртая сбойка и завершилось строительство левого перегонного тоннеля между станциями «Южный вокзал» и «Коммунальный рынок». 11 мая началось бетонирование свода последней — она стала первой в СССР односводчатой станцией в монолитном железобетоне открытого способа строения.

15 мая на станции «Центр» началась закладка вестибюля, а 2 июля началось строительство эскалаторного тоннеля. Очередная сбойка прошла 20 августа — левого перегонного тоннеля между стволом № 10 и станцией «Улица Свердлова». В сентябре 1970 года строительная площадка станции «Южный вокзал» серьёзно расширилась и поэтому пришлось демонтировать троллейбусный круг на Привокзальной площади. Конечные остановки транспорта перенесены в сторону. 6 сентября на «Центре» завершились работы по прокладке тоннелей и уже 20 числа годовой план оказался выполненным — 7,35 км тоннелей было проложено. После трудоёмких работ 30 октября завершилось строительство левого перегонного тоннеля длиной 1,54 км между станциями «Центр» и «Левада». 3 ноября ознаменовалось новой сбойкой — перегонного тоннеля между стволом № 11 и станцией «Турбинный завод».

17 января 1972 года начались строительные работы на станции «Левада» — бригада проходчиков под руководством Н. Чуркина уложила первые 5 кубометров бетона в лотковую часть котлована. 2 февраля были заложены стволы № 7 и 8, которые обеспечили сооружение тоннелей между станциями «3авод имени Малышева» и «Турбинный завод». Работы начались на участке между котлованом станции «Завод имени Малышева» и стволом № 11. 17 февраля прокладчики вступили в правый перегонный тоннеля между участком № 6 и котлованом станции «Левада». Уже 10 марта первые 10 км путей были проложены. 22 марта состоялась 9 по счёту сбойка в связи с окончанием проходки левого перегонного тоннеля длиной 186,4 метра под железнодорожными колеями станции «Харьков-Балашовский».

15 апреля 1972 года прошёл такой советский праздник, как «Всесоюзный коммунистический субботник». В честь него на станции «Завод имени Малышева» уложен первый кубометр бетона, на на станции «Турбинный завод» взят первый кубометр земли. 12 мая состоялась сбойка правого перегонного тоннеля между стволом № 10 и станцией «Улица Свердлова», 15 мая — правого перегонного тоннеля между станциями «Центр» и «Коммунальный рынок». Следующим значимым событием вновь стала сбойка, 12 по счёту — 26 июля был достроен правый перегонный тоннель длиной 197 метров под железнодорожными колеями станции «Харьков-Балашовский». В сентябре того же года открытым способом стали строить тоннели между станциями «Стадион» и «Завод имени Малышева», в ноябре же началось строительство вестибюля «Южного вокзала». 1 ноября случилось ещё два события — на Холодной Горе стали сооружать первую тяговую подстанцию, а на «Коммунальном рынке» начались отделочные работы.

24 ноября 1972 года был выполнен годовой план по строительству метрополитена — вырыто 330 000 кубометров грунта и уложено 23 000 кубометров монолитного бетона. 1 января нового 1973 года ознаменовалось сбойкой правого перегонного тоннеля между станциями «Центр» и «Левада», 2 января уложены первые гранитные плиты на «Коммунальном рынке», 10 января — на «Улице Свердлова». 30 января состоялась сбойка между участком № 11 и станцией «Завод имени Малышева», 12 февраля между «Левадой» и «Стадионом» вооружён ствол № 12. 20 апреля 1973 года в 12:30 прошла сбойка левого перегонного тоннеля между станциями «Центр» и «Коммунальный рынок».

В мае 1973 года началось строительство эскалаторов на станции «Южный вокзал», а уже 12 мая на «Улице Свердлова» ствол № 10 уложил первый километр рельс в тоннеле. 4 июня на станции «Левада» начались отделочные работы. В августе 1973 года Восточноукраинский государственный институт инженерно-технической разведки завершил геодезическую опротную сеть второго пускового участка линии — от «Турбинного завода» до «Электротяжмаша». 12 августа на станции «Центр» началась укладка первых гранитных плит, а 23 августа был выполнен трёхлетний план. 29 сентября того же года состоялась новая сбойка — правого перегонного тоннеля между станцией «Завод имени Малышева» и стволом № 11. Итого, туннели до «Турбинного завода» были проложены. Уже 6 октября состоялась семнадцатая по счёту сбойка туннелей — по правому перегонному тоннелю длиной 1696 метров между станциями «Южный вокзал» и «Улица Свердлова». Прокладка именно этого тоннеля была сложной из-за насыщенных водой грунтов, использовался сжатый воздух.

16 ноября 1973 года между станциями «Улица Свердлова» и «Южный вокзал» уложен первый километр путей. 8 января 1974 года начались отделочные работы на станции «Центр», в восточном вестибюле уложили первые мраморные плиты. 28 февраля состоялась восемнадцатая сбойка — все перегонные туннели между «Улицей Свердлова» и «Левадой» были достроены. 4 апреля на «Турбинном заводе» были уложены первые гранитные плиты. 14 июня начался монтаж первого эскалатора на «Улице Свердлова». Уже на следующий день были готовы 20 километров тоннелей метрополитена. Результат был не мал — прокопано 1,05 млн кубометров грунта и использовано 130 тыс. кубометров бетона. 28 июня ознаменовалось девятнадцатой сбойкой — правого перегонного тоннеля между участком № 12 и станцией «Стадион».

Уже в августе 1974 года началось сооружение строительных площадок станций «Завод Южкабель» и «Электротяжмаш» — крайних во втором пусковом участке Свердловско-Заводской линии. 14 дня того же месяца был выполнен четырёхлетний план строительства метрополитена. 18 сентября начались отделочные работы на платформе станции «Южный вокзал» — рабочие укладывали мрамор и гранит. А уже на следующий день от «Улицы Свердлова» до «Южного вокзала» начали прокладывать контактный рельс. 30 сентября прошла 20, юбилейная сбойка на строительстве метро — правого перегонного тоннеля между станциями «Левада» и «Стадион» длиной 975 метров, из них 450 пройдены под сжатым воздухом. 18 октября пришло первое пополнение парка — прибыли 11 вагонов типа ЕЖ-3, всего до конца 1974 года поступило 25 вагонов. 21 ноября по решению городского исполнительного комитета создана комиссия по приёму тяговых подстанций.

К 15 декабря 1974 было уложено и забетонировано 10 километров путей. Рабочая комиссия при исполнительном комитете тем временем продолжала работу и уже 5 февраля 1975 года приняла первый объект — ТЧ-1. 6 февраля газета «Вечерний Харьков» выпустила специальный выпуск, посвящённый метрополитену. Каждую пятницу публикуется особая рубрика о строительстве и планах. 10 февраля состоялась последняя, 24 сбойка на первом пусковом участке — по левому перегонному тоннелю между станциями «Левада» и «Стадион». К 20 марта 1975 года уже были готовы 10 километров контактного рельса. В апреле того же года началась прокладка тоннелей на втором пусковом участке, а именно на станциях «Комсомольская», «Завод Южкабель» и «Электротяжмаш». 10 апреля на первом пусковом участке был вынут последний кубометр грунта. 8 мая были готовы оборотные тупики на станции «Турбинный завод», 15 мая в «Комсомольскую» влили первый кубометр бетона. 30 мая открылась АТС метрополитена на 1,5 тыс. номеров. 7 июня 1975 года был успешно испытан эскалатор на «Центре», 10 июля завершена прокладка путей, а 25 июля — контактного рельса.

Первый поезд прошёл по Сверловско-Заводской линии вечером 30 июля 1975 года, а 21 августа Государственная комиссия подписала акт о приёме в эксплуатацию первого участка первой очереди Харьковского метрополитена, дав оценку «отлично». Объёмы работ, выполненные на строительстве первого участка, характеризуются такими цифрами: проложено более 23 километров тоннелей, построено 8 подземных станций трёх различных типов, разработаны более 1,3 миллиона кубометров породы, использовано около 190 000 кубометров монолитного и сборного железобетона, 31 000 квадратных метров мрамора и гранита. Строительство первого участка велось в сложных гидрогеологических условиях: 6 станций и 7 км перегонов построены в плывунах и других обводнённых грунтах, тоннели проложены под двумя реками, густонаселёнными городскими кварталами, магистралями с интенсивным движением транспорта.

12 августа началось пробное движение поездов с шестиминутным графиком, а 16 открылась электрическая часовая часть метрополитена, разработанная специалистами из Ленинграда. 22 августа 1975 года на станции «Московский проспект» состоялось торжественное открытие, на котором начальник Харьковметростроя передал символический ключ от метрополитена первому начальнику Харьковского метрополитена Николаю Бессонову, а на следующий день двери метрополитена были открыты для горожан. В этот день была осуществлена перевозка 413 тыс. пассажиров. Открытая первая очередь заключала в себе участок Свердловско-Заводской линии длиной 9,8 км и восемью станциями от «Улицы Свердлова» до «Московского проспекта».

Первые годы деятельности

В марте 1976 года были завершены работы по освоению и наладке оборудования первого пускового участка вплоть до проектных показателей. Скорость движения достигла 40,4 км/ч. Интервал между поездами в часы «пик» сократился до трёх минут. К концу первого года работы Харьковского метрополитена среднесуточный объём перевозок составил около 300 000 пассажиров (более 10 % общего объёма перевозок всеми видами транспорта Харькова).

Ещё только начинала функционировать первая часть Свердловско-Заводской линии, строители уже вовсю работали над вторым участком вдоль заводов-гигантов Харькова — протяжённостью 7,5 км из пяти станций — «Комсомольская» (сейчас «Дворец Спорта»), «Имени Советской Армии» (теперешняя Армейская), «Индустриальная», «Тракторный Завод» и «Пролетарская» (современная Индустриальная). 30 января 1976 года на нём состоялась первая сбойка. Проложив левый перегонный тоннель от станции «Индустриальная», проходчики вывели щит в котлован станции «Имени Советской Армии».

9 апреля 1976 года было принято распоряжение Совета Министров СССР «О начале разработки технического проекта на строительство второй очереди Харьковского метрополитена», согласованное с Госпланом и Госстроем СССР, Минтрансстроем и Советом Министров УССР. 6 сентября 1976 года при прокладке тоннеля между станциями «Комсомольская» и «Имени Советской Армии» впервые в практике строительства метро был применён механизированный проходческий щит, а уже 25 сентября был уложен первый километр путей. В январе 1977 года началось обеспечение оборудованием платформы и вестибюлей станции «Пролетарская». 17 января в метрополитене внедрили уплотнённый график с интервалами 2,5 минуты. В феврале начались отделочные работы на станциях «Пролетарская» и «Индустриальная».

16 апреля 1977 года прошёл «Всесоюзный коммунистический субботник» и состоялась торжественная закладка станции «Пушкинская» Салтовской линии на пересечении улицы Петровского (сейчас улица Ярослава Мудрого) и улицы Пушкинской. 30 июля состоялась сбойка левого перегонного тоннеля между станциями «Индустриальная» и «Тракторный завод», а 6 августа — правого. Уже в августе 1977 года были начаты полноценные работы на первом пусковом участке второй очереди. Длился он от станции «Исторический музей» до станции «Барабашова» (сейчас — «Академика Барабашова»), и ставил целью обеспечить пассажирские потоков между центром города и Салтовским жилым массивом. Длина участка составляла 6,8 км.

1 сентября 1977 года парк метрополитена пополнили 30 вагонов типов Еж3 и Ем508т, в тот же день в метрополитене был внедрён новый график — расширилось время час-пик с более низкими интервалами движения, а в выходные дни эти интервалы увеличились. 10 декабря на станции «Советская-2» (будущий Исторический музей) начался монтаж проходческого щита. 1 января 1978 года поезда стали иметь пять вагонов вместо четырёх. 9 января вступили в работу первые десять поездов с функцией автоведения, что позволило отказаться от использования помощников машиниста. Уже до конца года подобную систему внедрили на всех электропоездах. 20 января была принята в эксплуатацию тяговая подстанция № 5, расположенной вблизи завода «Электротяжмаш».

3 февраля 1978 года Совет Министров СССР утвердил проект на строительство второй очереди метрополитена протяжённостью 10,97 км, восьми станций, электродепо и объединённых мастерских. На следующий день на первой линии метро прошла последняя сбойка — левого перегонного тоннеля между станциями «Комсомольская» и «Имени Советской Армии». 11 мая было перекрыто движение поездов на площади Джержинского (сейчас Площадь Конституции) в связи с началом строительства станции «Дзержинская» (сейчас Университет). 26 июня были изданы планы, согласно которым первый пусковой участок Салтовской линии (от «Исторического музея» до «Барабашова») предполагалось открыть в 1985 году, второй (от «Барабашова» до «Героев Труда») — в 1987.

28 июня 1978 года была образована комиссия по приёму в эксплуатацию второго пускового участка Свердловско-Заводской линии. 20 июля от «Московского проспекта» до «Пролетарской» прошёл первый поезд. 10 августа городская комиссия приняла новый участок в эксплуатацию, и уже 11 августа у станции «Тракторный завод» прошло торжественное открытие второго пускового участка и всей Свердловско-Заводской линии.

5 декабря 1978 года на строительстве Салтовской линии состоялась первая сбойка — между правым перегонным тоннелем ствола № 1, расположенного на Журавлёвских склонах, и пилот-тоннелем подходной выработки к станции «Пушкинская», 11 декабря началась подготовка к строительству подземного перехода на перекрёстке улицы Сумская и улицы Деревянко. В начале 1979 года работы по возведению переходов на площади продолжились. 17 апреля на станции «Советская» началась установка первых в метрополитене электронных часов, заменивших старые циферблаты. Немногим позднее подобные манипуляции были проведены и на других станциях. 19 мая 1979 года под железнодорожным полотном станции Лосево велось строительство нового подземного перехода. На время закрытия участка Лосево-Рогань для электропоездов действовал автобусный маршрут. 5 июля была внедрена автоматическая система адиабатного охлаждения воздуха.

13 июля 1979 года «Харьковметропроект» завершил разработку планов расположения станций третьей линии метрополитена, а 7 августа начал рассчитывать пассажиропотоки на линии. 3 сентября специалисты из Ленинграда завершили разработку проекта внедрения в Харьковском метрополитене телевизионной системы. В октябре 1979 года на станции «Дзержинская» были завершены работы по закладке, 2 ноября состоялась сбойка левого перегонного тоннеля между станциями «Советская-2» и «Дзержинская», а 19 ноября на «Советской-2» стали прокладывать среднестанционный тоннель.

18 января 1980 года «Дзержинская» была готова к отделочным работам, 15 февраля правый станционный тоннель станции «Пушкинская» был проложен до конца, а 28 марта её левый перегонный тоннель был состыкован со станцией «Дзержинская». 19 мая стартовала закладка бетона в правый станционный тоннель «Пушкинской», 26 мая правый станционный тоннель «Советской-2» был готов. 16 июня её правый перегонный тоннель был состыкован с «Дзержинской», а 1 июля этот же тоннель состыковался с «Пушкинской». 16 августа прокладка её левого станционного тоннеля закончилась.

В ноябре 1980 года открылась строительная площадка станции «Академика Павлова» на перекрёстке улицы Академика Павлова и улицы Механизаторская. 10 января 1981 года была введена новая трамвайная линия для обхода строительного участка станции «Киевская» — на участке улицы Моисеевской (сейчас улица Академика Белецкого) от улицы Шевченко до моста через реку Харьков. 22 августа была окончательно проложена платформа станции «Советская-2», 17 октября её пешеходный тоннель был выведен на «Советскую». 28 декабря 1981 года был готов эскалаторный ход на «Пушкинской», 31 декабря — утверждён проект оформления станций первого пускового участка Салтовской линии. 29 января 1982 года началось строительство второго перехода между «Советской» и будущим «Историческим музеем». В том же месяце были состыкованы перегонные тоннели между «Пушкинской» и «Киевской». 23 февраля был готов эскалаторный ход «Советской-2».

26 июня 1982 года был окончательно установлен метромост между станциями «Киевская» и «Барабашова». В сентябре завершился монтаж эскалатора на «Дзержинской». 31 августа 1983 года над метромостом был завершён монтаж крытой галереи. 7 октября были обкатаны составы из новых вагонов моделей 81-717 и 81-714. 27 декабря новая линия была обеспечена электроподстанцией, а 31 декабря в торжественной обстановке был открыт новый пересадочный узел станции «Исторический музей», которая к этому времени получила основное название.

22 января 1984 года опубликовано распоряжение Совета Министров СССР «О строительстве в Харькове третьей линии метрополитена». 6 февраля начались подготовительные работы — был установлен ствол № 5 в районе Госпрома и вскоре стартовало само строительство. 30 июня МГТС СССР утвердила проект строительства линии от станции «Метростроителей» до станции «Проспект Ленина» длиной 6,12 км, которая должна была соединить Алексеевский жилой массив и центральную часть города. Проект предполагал строительство пяти станций: «Плехановская», «Площадь Восстания» (нынешняя «Защитников Украины»), «Совнаркомовская», «Госпром» и «Проспект Ленина». Два новых пересадочных узла были образованы переходами между станциями «Метростроителей» и «Спортивная», и между станциями «Госпром» и «Площадь Дзержинского», что образовало «классический треугольник» генеральной транспортной схемы. Благодаря этой схеме имеется возможность проехать между двумя любыми станциями, совершив лишь одну пересадку между линиями.

15 июля 1984 года прошёл пробный поезд по первому пусковому участку Салтовской линии, 2 августа комиссия утвердила результаты. Участок был официально запущен 10 августа 1984 года и торжественно открыт на следующий день. Он включал в себя 5 станций («Исторический музей», «Площадь Дзержинского» (сейчас «Университет»), «Пушкинская», «Киевская», «Барабашова»), электродепо «Салтовское» и объединённые мастерские. Станции «Киевская» и «Барабашова» соединил единственный в мире крытый метромост, длиной 980 метров, проходящий над рекой Харьков. Станции «Исторический музей» и «Советская» образовали пересадочный узел между красной и синей линиями.

25 августа 1984 года начало сооружение открытым способом тоннелей между станциями «Героев Труда» и «Студенческая». 15 сентября завершилась установка железобетонных конструкций на наземном участке «Барабашова» — Академика Павлова", 8 октября тоннели были достроены. В апреле 1985 года была открыта стройплощадка станции «Проспект Ленина», спустя год, в апреле 1986 года, там был сооружён козловой кран. 2 апреля того же 1986 года состоялась вторая сбойка на строительстве Алексеевской линии — левого перегонного тоннеля между станциями «Госпром» и «Совнаркомовская». 5 мая стартовали земляные работы на станции «Плехановская», а уже 23 августа участок «Барабашова-Академика Павлова» был готов. 11 октября пробный поезд прошёл по отстроенной Салтовской линии. Второй пусковой участок из станций «Академика Павлова», «Студенческая» и «Героев Труда», имевший длину 3,6 км, начал свою работу 23 октября 1986 года. Государственная комиссия поставила отметку «отлично». 24 октября состоялось торжественное открытие. Итого длина Салтовской линии составила 10,4 км.

В ноябре 1986 года началось строительство тоннелей между станциями «Проспект Ленина» и «Госпром». 10 апреля 1987 года были состыкованы правые перегонные тоннели между станций «Совнаркомовская» и «Госпром», 8 июля этот же тоннель был состыкован между «Госпромом» и «Проспектом Ленина». В сентябре на станции «Площадь Дзержинского» началось тестирование и наладка системы управления с использованием телевизоров. 14 сентября и 31 октября были состыкованы левый и правый перегонные тоннели соответственно между участком работ в районе улицы Шевченко и станцией «Совнаркомовская». В ноябре 1987 года «Харьковметропроект» завершил проектирование пяти станций Алексеевской линии, в том числе разработал их оформление. В 1988 году на выходах из станций были поставлены контрольно-пропускные автоматы, которые выпускали пассажиров наружу и соответственно не давали таким образом пройти внутрь, не заплатив. Это освободило работников метрополитена от лишней работы.

В феврале 1988 года началось строительство вестибюля станции «Госпром», 1 февраля на станциях «Киевская» и «Академика Павлова» появились телевизионные системы управления. В марте Салтовское электродепо получило 10 новых вагонов типа 81-714.5 и 81-717.5, поставленные Ленинградским вагоностроительным заводом им. Егорова. Два новых состава на линии позволили сократить интервал движения электропоездов до 2 минут 10 секунд в час-пик. 21 апреля 1988 года состоялась очередная сбойка — на этот раз левого перегонного тоннеля между станциями «Проспект Ленина» и «Госпром». 11 сентября в связи со строительством станции «Площадь Восстания» перенесены трамвайные пути на самой площади. 19 марта 1990 года был достроен правый перегонный тоннель между станциями «Площадь Восстания» и «Плехановская», расположенный ниже тоннелей станции «Спортивная». В апреле на станции «Южный вокзал» для установки систем телевизионного наблюдения огорожена часть распределительного зала.

В независимой Украине

24 августа 1991 года был оглашён Акт провозглашения независимости Украины и это повлекло за собой большое количество системных изменений, которые в том числе замедлили развитие метрополитена. Дело коснулось и переименования. 27 августа было издано распоряжение № 563 Исполнительного комитета Харьковского городского совета народных депутатов, согласно которому станция метро «Дзержинская» должна быть переименована в «Университет». Переименованию подлежали и все остановки городского транспорта. Руководители соответствующих предприятий должны были завершить работы по переименованию до 15 сентября 1991 года.

В ноябре открылась строительная площадка станции «Проспект Победы», которая должна была стать северной оконечностью Алексеевской линии. 1 марта 1992 года метрополитен перешёл на продажу талонов. 1 июня на 13 дней было перекрыто трамвайное движение в связи с опасениями просадки грунта по причине прокладки тоннелей внизу. Август ознаменовался первой сбойкой в независимой Украине — были состыкованы части левого перегонного тоннеля станций «Совнаркомовская» и «Площадь Восстания». В 1993 году было подготовлено технико-экономическое обоснование продления Свердловско-Заводской линии в сторону Роганского жилого массива. Проект предполагал продление линии на 6,21 км и постройку трёх станций: «Восточная», «Роганская» и «Южная».

В феврале 1994 года представитель Президента Украины в Харьковской области А. С. Масельский утвердил технико-экономическое обоснование продления Алексеевской линии на юг до «Одесской», подготовленное институтом «Харьковметропроект» при участии «Харьковпроекта», «Укрвостокгинтиза», «Виогема» и «Энергосетьпроекта». Постройку обещали к 1999 году. Было заявлено о необходимости постройки третьего электродепо, которое бы обслуживало линию, так как полноценная работа при депо на другой линии крайне затруднительна при наличии десятка станций на линии. Расширение линии на юг позволило бы направить пассажиропоток со стороны Мерефы, Бабаев, Змиёва, аэропорта, Основянского жилого массива, проспекта Героев Сталинграда и улицы Одесской. Строительство предполагало продлить линию на 3,56 км, пропускная способность по расчётам составляла 34 тыс. пассажиров в час. На расстоянии 1079 метров от станции «Метростроителей» разместилась бы станция «Державинская» — мелкого заложения, колонного типа. При строительстве сочетались бы открытый и закрытый способы. В связи с ним необходимо было бы снести 23 частных домовладения Коминтерновского района (сейчас Слободской). Особенностью проекта станции «Державинская» является наличие вестибюля над центром платформы. Выходы охватывали бы обе стороны проспекта Гагарина — завод радиоэлементов и район станции «скорой помощи» — перед перекрёстком с улицей Чугуевской и переулком Золотым. Далее на юг тянулись бы тоннели глубокого заложения, которые построил бы проходческий щит, вплоть до улицы Одесской. Здесь уже линия тянется по Червонозаводскому району (сейчас Основянский), что повлекло бы за собой снос 83 частных домовладений. В районе остановки «Улица Зерновая» в сторону улицы Валдайской перпендикулярно трассе вниз, в болотистую местность, где предполагалось строительство депо, спускается ветка протяжённостью 900 метров. В этой местности предстояло обустроить кольцевую дренажную систему и насыпать 4-5 метров, для чего необходимо будет перенести высоковольтную ЛЭП, переложить ливневую канализацию и для отчуждения санитарной зоны ликвидировать дополнительно 8 домовладений. Депо предполагалось использовать только для отстоя поездов, без ремонтной базы, с целью обеспечить большую экологичность объекта. Расстояние между станциями «Одесская» и «Державинская» составит 2416 метров, что является предельно допустимой длиной перегона, и расположится перед перекрёстком проспекта Гагарина с проспектом Героев Сталинграда и улицей Одесской. Станция будет односводчатой, мелкого заложения, без эскалаторов, с двумя вестибюлями погонного типа. Выходы с подземными переходами предусмотрены на все углы крупного перекрёстка. Для строительства станции переселение не предполагалось, однако предстояла значительная работа по перекладке подземных коммуникаций и изменению схемы движения наземного транспорта в зоне строительства.

6 мая 1994 года станция «Комсомольская» была переименована в «Маршала Жукова», был открыт соответствующий бюст красному военачальнику на одном из выходов. Мероптиятие было проведено официально и собрало толпу зрителей. Соответствующее переименование внесено также в троллейбусный маршрут № 1. В июне городской исполнительный комитет принял решение из-за финансовых трудностей отложить открытие части станций. До конца текущего года планировали открыть станции «Метростоителей», «Площадь Восстания» и «Архитектора Бекетова», а две другие — «Госпром» и «Научную» — в 1995 года. Однако впоследствии решили не спешить и открыть сразу весь первый пусковой участок. В июле 1994 года были внедрены месячные проездные билеты «трамвай-метро» и «троллейбус-метро» стоимостью 13750 крб. каждый. 31 декабря была утверждена областная комиссия для будущего открытия третьей линии. Первое заседание прошло 4 января нового года и по его решению было рекомендовано совершить запуск к 9 мая.

6 мая 1995 года Государственная комиссия подписала акт о приёме в эксплуатацию первого пускового участка Алексеевской линии длиной 5,34 км. Торжественное открытие было проведено Президентом Украины Леонидом Кучмой. В июне сильно поднялся уровень грунтовых вод на станции «Центральный рынок». Плиты платформы выгнулись, по облицовке пошли трещины. В ходе ремонта было пробурено 10 скважин и началось укрепление основания станции. Работы продолжались практически год, при этом станцию не закрывали, однако скорость движения поездов в районе снизили до 35 км/час. Однако уже 29 июня на год обрушилась новая беда — сильный ливень и последующий потоп. Станция «Студенческая» в эти сутки была выведена из строя из-за затопления из участок «Барабашова» — «Героев Труда» временно не работал. Виадук через Алекссевскую балку оказался частично разрушенным и из-за этого произошли изменения в транспортной карте города. Пришлось ввести новые маршруты. На Диканёвских сооружениях произошла серьёзная авария и Харьков остался без водоснабжения до 8 августа. Начались масштабные и затратные восстановительные работы, занявшие практически всё лето. На их проведение были потрачены все средства, которые планировалось пустить на дальнейшее строительство Алексеевской линии. 10 августа станцию «Улица Свердлова» решением городского совета переименовано в «Холодную Гору». Указание получили руководители всех транспортных предприятий.

6 февраля 1996 года Областная государственная администрация приняла пакет документом, направленных на эффективное продолжение строительства Алексеевской линии. 1 марта были отменены проездные билеты в связи с массовыми подделками таковых. С 28 июня по 10 июля станция «Центральный рынок» закрылась на масштабные ремонтные работы. 26 сентября было опубликовано распоряжение главы ОГА Олега Дёмина «О продолжении строительства второго пускового участка третьей линии метрополитена». 1 апреля 1997 года были введены новые карты проезда, рассчитанные на 11 поездок, первая из которых была бесплатной. Все месячные билеты без ограничения на количество поездок были отменены, однако уже 1 июня вновь введены в оборот. В июле 1997 года началась забастовка работников «Харьковметростроя», которые уже 11 месяцев не получали заработную плату. Январь 1998 года ознаменовался упорядочиванием лоточной торговли в переходах. 1 мая были отменены все месячные билеты. 9 июля того же года внедрены магнитные карты проезда на конкретное количество поездок.

В 1999 году на электродепо «Салтовское» была эффективно протестирована и введена в действие система компьютерного управления составами. В марте стартовала областная государственная лотерея «Метро». Полученные средства пошли на продолжение строительства третьей линии. 28 августа 1999 года согласно постановлению Кабинета министров Украины № 541 от 5 апреля 1999 года были введены льготные карты для учащихся в государственных учебных заведениях Харькова. Они платили половину стоимости, остальную сумму выплачивал местный бюджет. 10 февраля 2000 года оказалась затопленной станции «Академика Павлова», однако коммунальные службы быстро решили проблему. В июле 2000 года указом городского совета станцию «Метростоителей» переименовали в «Метростроителей имени Г. И. Ващенко».

23 февраля 2001 года прошла сбойка на строительстве Алексеевской линии — левый перегонный тоннель вышел на станцию «Ботанический сад». Задачу реализовала бригада проходчиков Николая Кривошея с 26-го участка тоннельного отряда № 37. Общая протяжённость линии от «Научной» до «Ботанического сада» составила 1110 погонных метров. Уже к 15 мая тоннели второго пускового участка были готовы. С 15 июля 2001 года на линии работают только четырёхвагонные составы из-за недостатка рабочей техники. В 2002 году открылся небольшой вагоноремонтный завод и к 2003 году подготовил 16 вагонов. 15 января ограничительные барьеры демонтировали и пустили в ход пятивагонные составы. По планам до конца 2003 года должно было быть отремонтировано ещё 20 вагонов. 18 февраля торжественно завершили прокладку рельсов от «Научной» до «Ботанического сада», на мероприятии присутствовал Евгений Кушнарёв и другие официальные лица. Начальник метрополитена Михаил Пилипчук рассказал, что завершается прокладка рельсов и коммуникаций на втором пусковом участке, монтируются многотонные вентиляторы. На завершение работ и открытие 23 августа 2004 года требовалось ещё 60 миллионов гривен. 19 ноября 2003 года станция «Барабашова» получила приставку и стала «Академика Барабашова».

В 2004 году город начал получать новые составы, необходимые для пуска новых станций, имевшие тип вагонов 81-718.2/719.2. Всего таких прибыло три — 2 февраля, 28 апреля и 18 июня соответственно. 25 февраля станция «Индустриальная» получила название «Имени О. С. Масельского», это закрепило решение городского совета. 2 августа к новым станциям прошёл первый состав с городскими властями и представителями СМИ. Присутствовал на торжестве и Владимир Шумилкин. После этого началась подготовка к официальному открытию — украшались составы, монтировались турникеты и вывески. 21 августа 2004 года, как и планировалось, открылся второй пусковой участок Алексеевской линии длиной 2,6 км и две станции — «Ботанический сад» и «23 Августа». Станции имеют колонный типа, заложение мелкое. В их отделке были широко использованы современные материалы — перфорированный металл, эмали, плитка, выпущенные харьковскими предприятиями. На торжествах присутствовали президент Украины Леонид Кучма, министр транспорта Георгий Кирпа, председатель Харьковской облгосадминистрации Евгений Кушнарев, харьковский городской голова Владимир Шумилкин.

24 декабря 2004 года состоялось открытие северного вестибюля станции «Академика Павлова» и пешеходного выхода к Национальному исследовательскому институту радиотехнических измерений. Участок был закрыт более 10 лет из-за низкого пассажиропотока, но по просьбам горожан вновь был открыт. 28 апреля 2005 года на станции «академика Барабашова» открылся выход к торговой площадке «Лужники». Он изначально проектировался при строительстве, однако тогда в нём не было необходимости. С появлением крупного рынка возникла потребность разделить пассажиропоток и состоялось открытие дополнительного входа. 6 июля того же года 37 сессия Харьковского городского совета 4 созыва приняла решение № 107/05 от 06.07.2005. «О наименовании станций метрополитена, которые строятся», согласно которым присвоены названия для новых станций Алексеевской линии: «на пересечении проспекта Людвига Свободы и улицы Ахсарова — „Алексеевская“, на пересечении проспектов Людвига Свободы и Победы — „Проспект Победы“» В августе 2006 года метрополитен перешёл на режим экономии- эскалаторы стали работать частично, интервалы между прибытием поездов были увеличены.

24 мая 2007 года на Алексеевке была открыта новая электроподстанция, чтобы обеспечить работу строящихся станций «Алексеевская» и «Проспект Победы», а также планируемого третьего электродепо «Алексеевское». 4 июля были введены в оборот бесконтактные карты для проезда. 3 августа 2009 года в связи с внедрением экономии были закрыты северный вестибюль станции «Академика Павлова» и западный вестибюль станции «Имени А. С. Масельского». 30 сентября метрополитен из государственное собственности перешёл в муниципальную. ГП «Харьковский метрополитен» было преобразовано в КП «Харьковский метрополитен».

23 октября 2010 года по третьему пусковому участку «23 Августа» — «Алексеевская» прошёл пробный поезд с журналистами и городскими чиновниками. Торжественное открытие состоялось 21 декабря. Участок имел длину 2,1 км и продлил линию на одну станцию — «Алексеевскую». 24 апреля 2012 года на станции «Исторический музей» презентовали разовые билеты для проезда. 19 июня в Харьков для тестирования прибыли три метровагона серии 81-7036/7037. 28 июля 2014 года на станции «Героев Труда» состоялось открытие нового выхода к радиорынку «Кутузовский» с примыкающими подземными переходами под улицами Академика Павлова и Героев Труда.

1 июля 2015 года в Харьков прибыл первый состав типа 81-7036/7037 производства Крюковского вагоностроительного завода. Преимущества его по сравнению со старыми моделями высоки — состав более мощный, экономичный, пневмоприводы дверей исключают травматизм пассажиров, вагоны оборудованы системой видеонаблюдения и динамиками более качественного звука, а также местами для инвалидов и антивандальными сидениями. 21 августа на Салтовской линии началась регулярная эксплуатация нового состава. 20 ноября 2015 года станция «Советская» была переименована в «Площадь Конституции».

19 мая 2016 года ряд станций метрополитена был переименован в рамках законов о декоммунизации. В частности, «Маршала Жукова» стала «Дворцом Спорта», Советской Армии — Армейской, Пролетарская — Индустриальной, «Метростроителей имени Г. И. Ващенко» снова стала «Метростроителей», и, наконец, «Площадь Восстания» была переименована в «Защитников Украины». Последний на данный момент, четвёртый пусковой участок Алексеевской линии был торжественно открыт в 12:00 19 августа и имел длину 1,1 км. На мероприятии присутствовал мэр города Геннадий Кернес и Президент Украины Пётр Порошенко. Спустя 28 лет после начала проектирования станция «Победа» (в ранних планах — «Проспект Победы») была введена в действие и уже 25 августа в 15:00 стала доступна для пассажиров.

На данный момент ведутся переговоры с Европейским банком реконструкции и развития, а также Европейским инвестиционным банком, которые готовы выделить кредит в сумме 309 млн евро. Средства должны пойти на строительство станций «Державинская» и «Одесская». Продление линии на юг станет пятым пусковым участком Алексеевской линии. Помимо того, на выделенные деньги будет построено электродепо № 3 «Алексеевское» и закуплены 80 новых вагонов, которые будут в нём базироваться и обслуживать линию, которая после того будет продлеваться и дальше.

В конце 2016 — начале 2017 гг. при успешном получении кредита должно начаться строительство на участке «Метростроителей—Одесская» Последняя расположится на перекрёстке проспекта Гагарина и улицы Одесская. При строительстве будут совмещаться открытый и закрытый способы. Станция «Державинская» будет расположена на проспекте Гагарина в районе перекрёстка между улицей Чугуевской и переулком Золотым, её строительство не затронет движение городского транспорта. Туннели, которые соединят «Державинскую» й «Одесскую», планируется строить закрытым способом. Когда участок будет введён в действие, длина Алексеевской линии составит 14,4 км. Суточные пассажиропотоки на станции «Державинская» по прогнозам составят 40 тыс. чел., на станции «Одесская» — 160 тыс. чел. Водообеспечение станций обеспечат городские водогонные сети.

По прогнозам городских чиновников и специалистов прокладка туннелей должна стартовать уже зимой 2016 года. Часть затрат на строительство должны покрыть европейские кредиты. Также для работы в плавунах потребуется специальная машина для прокладки туннелей, такая будет взята в аренду или куплена, но бывшего употребления. В 2019 году должно заработать депо Алексеевское, после чего 2020 год ознаменуется открытием Державинской и Одесской. К этому времени также будет принято решение о целесообразности расположения станции «Каштановая» между двумя вышеупомянутыми. Прокладка туннелей на этом не завершится и они протянутся дальше на юг, где до 2025 года должны заработать станции «Мотель „Дружба“» и «Аэропорт».

Среди первых проектов будет продлеваться и Салтовская линия. От «Исторического музея» она будет протянута на юг до «Площади Урицкого», где планируется расположить новые оборотные тупики для более качественной работы линии. Впоследвствии ещё южнее будет располагаться станция «Новобаварская». На севере, в связи с планируемой в будущем пересадкой на Кольцевую линию будет продление на север до станции «Дружбы Народов». Продлению подлежит и Холодногорско-Заводская линия, с одной стороны — до «Залютино», с другой стороны — к станциям «Восточная», «Роганская» и «Южная».

Хронология открытия участков

• 23 августа 1975: «Холодная гора» — «Московский проспект»
• 11 августа 1978: «Московский проспект» — «Индустриальная»
• 11 августа 1984: «Исторический музей» — «Академика Барабашова»
• 24 октября 1986: «Академика Барабашова» — «Героев труда»
• 6 мая 1995: «Метростроителей» — «Научная»
• 21 августа 2004: «Научная» — «23 Августа»
• 21 декабря 2010: «23 Августа» — «Алексеевская»
• 25 августа 2016: «Алексеевская» — «Победа»

Начальники (генеральные директора) метрополитена

В хронологическом порядке:

• Николай Яковлевич Бессонов (1975 — 1984 гг.)
• Леонид Алексеевич Исаев (1984 — 2002 гг.)
• Михаил Дмитриевич Пилипчук (2002 — 26 апреля 2006 гг.)
• Сергей Зинятович Мусеев (26 апреля 2006 г. — 16 февраля 2008 г.)
• Геннадий Кимович Броншпак (16 февраля — ноябрь 2008 г.)
• Сергей Зинятович Мусеев (ноябрь 2008 г. — 25 октября 2010)
• Михаил Фёдорович Карамшук (25 октября 2010 г. — 14 августа 2014 г.)
• Вячеслав Владимирович Стаматин (с 15 августа 2014 г. до настоящего времени)

Линии и электродепо

Действующие линии

В харьковском метрополитене действуют три линии:

#	Название	Конечные станции	Цвет	Введена в строй	Количество станций	Эксплуатационная длина (км)
1	Холодногорско-Заводская	«Холодная гора» — «Индустриальная»	Красный	1975	13	17,25
2	Салтовская	«Исторический музей» — «Героев труда»	Синий	1984	8	10,23
3	Алексеевская	«Метростроителей» — «Победа»	Зелёный	1995	9	10,97
	Всего:				30	38,45

Также в генеральном плане Харькова предусмотрено строительство 4-й линии метрополитена, которая будет соединять северную и восточную часть Салтовского жилмассива с индустриальной частью города.

Станции

В целом Харьковский метрополитен насчитывает 30 подземных станций, из них — 24 мелкого и 6 глубокого заложения. Большинство станций по конструкции колонные, исключение составляют 8 односводчатых станций (Защитников Украины, Академика Павлова, Киевская, Тракторный завод, Армейская, Московский проспект, Спортивная, Центральный рынок), 3 пилонных (Пушкинская, Южный вокзал, Площадь Конституции) и 2 колонно-пилонных станции (Архитектора Бекетова, Госпром). Кроме того, 3 станции оборудованы балконами-переходами (Университет, Научная, Победа), которые в настоящее время используются исключительно работниками метрополитена.

• Platforma Beketova.jpg

  Архитектора Бекетова

• Universitet 1.jpg

  Университет

• Istorishesky muzei 1.jpg

  Исторический музей

• Sportivna-Kharkov.jpg

  Спортивная

• Zavod imeni Malusheva.jpg

  Завод имени Малышева

• St.Botanichesky sad.jpg

  Ботанический сад

• Geroev truda 1..jpg

  Героев труда

• Posadochnaua platforma metro Gosprom.jpg

  Госпром

Подвижной состав

В качестве подвижного состава используются как старые вагоны типов Еж3 и Ем508Т, так и более новые, моделей 81-717/714. Начиная с 1992 года Харьковский метрополитен перешёл на закупку вагонов моделей 81-718/719, отличающихся более высокими технико-экономическими показателями и комфортом.

Два вагона модели Еж3 № 5714 и № 5743 были модернизированы — на них установлено оборудование по схеме модели 81-718/719, что позволяет использовать их в качестве резервных для составов этой модели.

В июле 2015 года метрополитен получил новый состав 81-7036/7037, который с 21 августа эксплуатируется на Салтовской линии.

Электродепо

Харьковский метрополитен обслуживается двумя электродепо.

Действующие депо	Дата открытия	Линии	Пассажирский парк
ТЧ-1 «Московское»	30 июля 1975	ХЗЛ и АЛ	Еж3, Ем-508Т, 81-717/714, 81-718/719
ТЧ-2 «Салтовское»	10 августа 1984	СЛ	81-717/714, 81-7036/7037

В настоящий момент ведётся строительство третьего депо «Алексеевское», которое будет обслуживать расширяющуюся линию. Открытие планируется к 2019 году, перед запуском станцию Державинская и Одесская.

Метромост

Единственный метромост Харьковского метрополитена, пересекающий реку Харьков, расположен между станциями «Киевская» и «Академика Барабашова» Салтовской линии. Известен также как единственный в мире метромост крытого типа. Сделано так было для удобства машинистов.

Перспективы развития

Перспективные станции согласно действующему Генеральному плану города до 2031 года:

Холодногорско-Заводская линия:

в западной части:

• Залютино (укр. Залютине)

в восточной части:

• Восточная (укр. Східна)
• Роганская (укр. Роганська)
• Южная (укр. Південна)

Салтовская линия:

в южной части:

• Площадь Урицкого (укр. Площа Урицького)
• Новобаварская (укр. Новобаварська) (Старое название — Октябрьская (укр. Жовтнева))
• Новожаново (укр. Новожаново)

в северной части:

• Дружбы Народов (укр. Дружби Народів)

Алексеевская линия:

в южной части:

• Державинская (укр. Державінська)
• Одесская (укр. Одеська)
• Мотель «Дружба» (укр. Мотель «Дружба»)
• Аэропорт (укр. Аеропорт)

Салтовско-Заводская линия:

• Посёлок Жуковского (укр. Селище Жуковського)
• Гидропарк (укр. Гідропарк)
• Караван, также Салтовская (укр. Караван, також Салтівська)
• Героев Труда 2 (укр. Героїв Праці 2)
• Валентиновская (укр. Валентинівська) (Старое название — Восточная Салтовка (укр. Східна Салтівка))
• Проспект Тракторостроителей (укр. Проспект Тракторобудівників)
• Юбилейная (укр. Ювілейна) (Старое название — Гвардейцев-Широнинцев (укр. Гвардійців-Широнінців)
• Салтовское шоссе, также Улица Владислава Зубенко (укр. Салтівське шоссе, також Вулиця Владислава Зубенко) (Старое название — Улица Тимуровцев (укр. Вулиця Тимурівців))
• 602 микрорайон (укр. 602 мікрорайон)
• Краснодарская (укр. Краснодарська) (Старое название — Проспект Машиностроителей (укр. Проспект Машинобудівників))
• Немышлянская (укр. Немишлянська)
• Имени А. С. Масельского 2 (укр. Імені О. С. Масельского 2)

15 февраля 2011 года было сообщено департаментом горсовета о планировании сооружения кольцевой линии метро, «если есть три линии, то нужна кольцевая линия как в других городах, чем мы хуже?». Первая очередь, так называемой «Кольцевой» линии, предположительно должна соединить между собой густонаселённые районы Салтовского жилмассива и продлиться в индустриальную зону, подобно части трамвайного маршрута № 26. Планируемые станции: Героев труда-2 (пересадочная с Салтовской линией), Тракторостроителей, Восточная Салтовка, 602 микрорайон, Индустриальная — 2 (пересадочная с Холодногорско-Заводской линией). Об этом же говорится в проекте распоряжения Кабинета министров «Об одобрении концепции программы строительства и развития сети метрополитенов на 2011—2020 годы». В репортаже одного из харьковских телевизионных каналов из уст М. Д. Пилипчука прозвучало допущение, что «кольцевая» линия продолжится до пересадочной станции с недавно открытой «Алексеевской».

На данный момент (август 2016) наиболее перспективным направлением развития метрополитена считается направление вдоль проспекта Гагарина. На первую очередь планируется разместить станции «Державинская» и «Одесская», а в отдалённой перспективе — ещё две станции в районе Основы и аэропорта, а также «Каштановую» — промежуточную между «Державинской» и «Одесской». Ожидается, что продление Алексеевской ветки в район улицы Одесской обеспечит увеличение суточного пассажиропотока на 160 000 человек. К строительству этого участка планируется приступить в 2017 году после завершения экспертизы проекта и прохождения процедур, необходимых для открытия кредитования со стороны ЕБРР и ЕИБ.

Оплата проезда

За годы существования Харьковского метрополитена способы оплаты проезда менялись несколько раз. Изначально оплата проезда осуществлялась (как и во всех остальных метрополитенах СССР) монетами, номиналом 5 копеек. Затем, по мере удорожания: монетами достоинством 15 копеек, бумажными талонами, пластиковыми жетонами различных цветов (красного, оранжевого, зелёного, синего) и разной степени прозрачности (прозрачные и непрозрачные), бумажными билетами с магнитной полосой, отрезными пластиковыми картами, контактными смарт-картами, бесконтактными картами.

Цена проезда с 14 февраля 2009 года составляла 1 гривну 50 копеек, а с 12 марта 2011 года стоимость проезда возросла до 2 гривен.Стоимость проезда с 23.05.2013 г. составляет 3,0 грн.

С июля 2007 года в качестве средства оплаты проезда внедрены RFID-карты с возможностью внесения на их счёт от 1 до 500 грн. Студенты имеют право на скидку 50 % от стоимости проезда при использовании RFID-карты. Стоимость карты-носителя составляет 20 грн. (с октября 2008, до этого — 5 грн. 50 коп.). Пополнить карту можно в специальных автоматах.

С октября 2009 года льготная категория пассажиров получила возможность оформить бесконтактную льготную карту для прохода через любой турникет на станции, что снижает нагрузку на служебный проход. По правилам использования эту социальную карту запрещено передавать третьим лицам.

С конца 2009 года руководство Харьковского метрополитена установило на станциях автоматы по продаже жетонов и отказалось от кассового метода продажи жетонов пассажирам (все кассиры, работавшие в кассах, были уволены в связи с сокращением штатов). Изначально для приобретения жетонов использовалось 6 денежных номиналов — до 20-ти гривен включительно. Размен национальной валюты на станциях не предусмотрен. Кроме того, установлены терминалы экспресс-оплаты для пополнения счёта на проездных картах (также с помощью данных терминалов можно пополнить счёт мобильного телефона или оплатить коммунальные платежи). Сами проездные карты продаются специальными автоматами на некоторых станциях. Стоимость карты составляет 20 грн (из них 18 грн. — стоимость карты-носителя, 2 грн — зачисляются на счёт карты).

26 октября 2011 года исполкомом горсовета Харькова было принято решение об отмене жетонов в метро в двухмесячный срок. Жетоны запланировано заменить на бумажные билеты со штрих-кодами, установив новые автоматы для продажи бумажных билетов и постепенно изымая жетоны у населения.

Изначально жетоны собирались изъять из обращения 1 сентября 2012 года. Однако, учитывая многочисленные обращения граждан, этот срок был перенесён на 1 октября 2012 года, а затем на 10 октября. 1 октября начали окончательно демонтировать оборудование, принимающее жетоны. Демонтаж должен занять 10-15 дней. Таким образом, Харьковский метрополитен стал четвёртым на постсоветском пространстве (после Московского, Тбилисского и Бакинского), отказавшимся от жетонной оплаты проезда.

С апреля 2012 года основным средством оплаты проезда становится действующий в течение дня бумажный билет со штрих-кодом. Билеты продаются специальными автоматами, которые принимают 3 денежных номинала — до 5-ти гривен включительно, а также 50-ти копеечные и 1-гривневые монеты. После уменьшения на 33 % количества денежных номиналов, используемых для приобретения нового бумажного средства оплаты проезда, размен на станциях не был предусмотрен.

Указатели

В конце 2011 года в Харьковском метрополитене решили заменить указатели к Евро-2012 на более современные. Необходимость замены указателей обусловлена требованием УЕФА к Харькову как к одному из городов, принимающих Евро-2012. Новые указатели содержат дублирование на латинице и вместо люминисцентных ламп используют светодиоды.

Мобильная связь

На всех станциях и во всех туннелях Харьковского метрополитена принимает сотовый оператор «Vodafone Украина» и «Киевстар». Также в зоне крытого метромоста между станциями «Киевская» и «Академика Барабашова» есть покрытие у всех сотовых операторов Украины. Сотовый оператор «Vodafone Украина» в мае 2015 запустил покрытие 3G на всех станциях и тоннелях.

Инциденты в Харьковском метрополитене

14 марта 2006 года произошло столкновение поездов на перегоне «Спортивная» — «Завод им. Малышева». 6 пассажиров были доставлены в больницы с травмами.

29 июля 2009 года в 19:28 произошло отключение питания контактного рельса на отрезке «Проспект Гагарина» — «Холодная Гора», что привело к остановке движения поездов. Движение было восстановлено в тот же день в 21:30. Была создана комиссия по расследованию причин отключения питания. По сообщениям журналистов, причиной стал пожар на одной из подстанций. Один из поездов остановился в туннеле на расстоянии 300 метров от станции. Сотрудники МЧС эвакуировали пассажиров из состава по туннелю. Начальник метрополитена Сергей Мусеев отрицает факт остановки поезда в туннеле:

Подъехал поезд, сделали объявление: поезд дальше не следует, просим покинуть станцию метрополитена. И спокойно люди вышли. Все правила и нормы по безопасности были соблюдены. Никто не пострадал, и априори никто не мог пострадать. А остальные заявления, это всё… как мы слышали уже и «По тоннелям люди ходили…». Это всё, понимаете, бред!

Министерство транспорта и связи Украины также отрицает этот факт.

21 июля 2011 года при проведении тестирования новой системы ведения поездов (АЛС-АРС (МАРС)) последняя отказала. Задержка в движении продолжалась около 3 часов.

Исторические факты

• В пасхальную ночь с 19 на 20 апреля 2009 года (с 00:30 до 02:00) на платформе станции «Университет» состоялся концерт академического симфонического оркестра Харьковской областной филармонии под руководством дирижёра Юрия Янко. Концерт собрал около 5000 слушателей. С обеих сторон платформы во время концерта для безопасности зрителей стояли поезда метро. Когда концерт окончился, эти два поезда развезли слушателей в разных направлениях.
• В начале августа 2009 года в вестибюле станции «Университет» к 34-летию окончания её строительства был открыт памятник метростроевцу, сразу прозванный «железным дровосеком». Памятник представляет собой сделанного из обрезков металла и рессор пронзённого рельсом постконструктивистского «рабочего» в оранжевой строительной каске. По мнению тогдашнего директора метрополитена Сергея Мусеева, скульптура «символизирует тяжкий труд метрополитеновцев, которые годами трудятся под землёй». По мнению пассажиров, этим персонажем «только детей пугать». 3 февраля 2010 памятник был перенесён к зданию управления метрополитеном.
• Харьковский метрополитен вместе с ансамблем эстрадной музыки «Ретро» Харьковской областной филармонии подготовили для харьковчан и гостей города серию концертов с музыкой военных лет, посвящённых Великой Победе, на станциях метрополитена: Исторический музей, Университет, Пролетарская, Холодная гора, 23 Августа, Героев труда, Южный вокзал, Маршала Жукова, Студенческая.
• Станция Алексеевская — рекордсмен СНГ по долгострою. Разработка стройплощадки с отводом коммуникаций началась в 1984 году, однако первая активная фаза работ стартовала в 1991 году. А открытие станции состоялось только лишь в 2010 году.
• Весной 2012 года, в рамках подготовки города к чемпионату Европы по футболу, при объявлении станций в вагонах, а также объявлений на станциях, впервые прозвучал английский вариант записи. Также были заменены информационные и навигационные таблички на новые с английскими и украинскими названиями станций и улиц.
• В июле 2012 харьковское метро признано лучшим предприятием Украины 2012 года.

Язык объявлений и указателей

Названия станций на путевых стенах и указатели на Свердловско-Заводской линии (1975—1978) первоначально были на украинском языке. На Салтовской линии (1984—1986) названия станций были сделаны русскоязычными, после чего во второй половине 80-х постепенно были русифицированы все названия и на Свердловско-Заводской линии (кроме станции «Спортивная»). Название переименованной станции Салтовской линии «Дзержинская» → «Университет» в августе 1991 года на входе и путевой стене было выполнено уже по-украински, впоследствии, до 1997 года, украинизированы или реукраинизированы все станции (кроме художественно выполненных названий станций Пушкинская и Киевская). Станции на всех пусковых участках Алексеевской линии (1995—2016) также украиноязычны. К Евро-2012 названия станций на входах и указателях были дублированы латиницей.

Сначала станции объявляли только на русском языке. C 1987 года (вскоре после русификации табличек на Свердловско-Заводской линии) внедрили объявления на двух языках: текущее название по-русски, а объявление о закрытии дверей и название следующей станции — по-украински. В годы независимости Украины перешли к объявлениям только на украинском языке (с 1993 года). В 2012 году во время проведения Евро-2012 станции объявляли на украинском и английском языках.

См. также

• Список станций Харьковского метрополитена
• Харьковский метромост

Ссылки

• КП «Харьковский метрополитен». [www.metro.kharkov.ua/ru/ Официальный сайт] (рус.). Проверено 18 июня 2010. [www.webcitation.org/65USM9rLu Архивировано из первоисточника 16 февраля 2012].
• [trackmap.ru/img/tm_harkov.png Схема путевого развития Харьковского метрополитена]
• [gortransport.kharkov.ua/subway/index.php Раздел о метро на сайте «Харьков транспортный»]
• [www.mirmetro.net/kharkiv Харьковский метрополитен на сайте «Мир метро»] (фотографии, исторические материалы, схемы, видео и прочее)
• [gorod.kharkov.ua/secart5097.html Харьковский метрополитен — Историческая справка]
• Фильм «35 лет Харьковскому метрополитену» (на украинском языке): [www.youtube.com/watch?v=p-ICyP4Yb5E часть 1], [www.youtube.com/watch?v=D0mA2XfDBvM часть 2].
• [www.takeafancy.ru/znak/index2.htm Значки и награды Харьковского метрополитена].

Отрывок, характеризующий Харьковский метрополитен

Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.


В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.
Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в последнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.
Люди Запада двигались на Восток для того, чтобы убивать друг друга. И по закону совпадения причин подделались сами собою и совпали с этим событием тысячи мелких причин для этого движения и для войны: укоры за несоблюдение континентальной системы, и герцог Ольденбургский, и движение войск в Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того только, чтобы достигнуть вооруженного мира, и любовь и привычка французского императора к войне, совпавшая с расположением его народа, увлечение грандиозностью приготовлений, и расходы по приготовлению, и потребность приобретения таких выгод, которые бы окупили эти расходы, и одурманившие почести в Дрездене, и дипломатические переговоры, которые, по взгляду современников, были ведены с искренним желанием достижения мира и которые только уязвляли самолюбие той и другой стороны, и миллионы миллионов других причин, подделавшихся под имеющее совершиться событие, совпавших с ним.
Когда созрело яблоко и падает, – отчего оно падает? Оттого ли, что тяготеет к земле, оттого ли, что засыхает стержень, оттого ли, что сушится солнцем, что тяжелеет, что ветер трясет его, оттого ли, что стоящему внизу мальчику хочется съесть его?
Ничто не причина. Все это только совпадение тех условий, при которых совершается всякое жизненное, органическое, стихийное событие. И тот ботаник, который найдет, что яблоко падает оттого, что клетчатка разлагается и тому подобное, будет так же прав, и так же не прав, как и тот ребенок, стоящий внизу, который скажет, что яблоко упало оттого, что ему хотелось съесть его и что он молился об этом. Так же прав и не прав будет тот, кто скажет, что Наполеон пошел в Москву потому, что он захотел этого, и оттого погиб, что Александр захотел его погибели: как прав и не прав будет тот, кто скажет, что завалившаяся в миллион пудов подкопанная гора упала оттого, что последний работник ударил под нее последний раз киркою. В исторических событиях так называемые великие люди суть ярлыки, дающие наименований событию, которые, так же как ярлыки, менее всего имеют связи с самым событием.
Каждое действие их, кажущееся им произвольным для самих себя, в историческом смысле непроизвольно, а находится в связи со всем ходом истории и определено предвечно.


29 го мая Наполеон выехал из Дрездена, где он пробыл три недели, окруженный двором, составленным из принцев, герцогов, королей и даже одного императора. Наполеон перед отъездом обласкал принцев, королей и императора, которые того заслуживали, побранил королей и принцев, которыми он был не вполне доволен, одарил своими собственными, то есть взятыми у других королей, жемчугами и бриллиантами императрицу австрийскую и, нежно обняв императрицу Марию Луизу, как говорит его историк, оставил ее огорченною разлукой, которую она – эта Мария Луиза, считавшаяся его супругой, несмотря на то, что в Париже оставалась другая супруга, – казалось, не в силах была перенести. Несмотря на то, что дипломаты еще твердо верили в возможность мира и усердно работали с этой целью, несмотря на то, что император Наполеон сам писал письмо императору Александру, называя его Monsieur mon frere [Государь брат мой] и искренно уверяя, что он не желает войны и что всегда будет любить и уважать его, – он ехал к армии и отдавал на каждой станции новые приказания, имевшие целью торопить движение армии от запада к востоку. Он ехал в дорожной карете, запряженной шестериком, окруженный пажами, адъютантами и конвоем, по тракту на Позен, Торн, Данциг и Кенигсберг. В каждом из этих городов тысячи людей с трепетом и восторгом встречали его.
Армия подвигалась с запада на восток, и переменные шестерни несли его туда же. 10 го июня он догнал армию и ночевал в Вильковисском лесу, в приготовленной для него квартире, в имении польского графа.
На другой день Наполеон, обогнав армию, в коляске подъехал к Неману и, с тем чтобы осмотреть местность переправы, переоделся в польский мундир и выехал на берег.
Увидав на той стороне казаков (les Cosaques) и расстилавшиеся степи (les Steppes), в середине которых была Moscou la ville sainte, [Москва, священный город,] столица того, подобного Скифскому, государства, куда ходил Александр Македонский, – Наполеон, неожиданно для всех и противно как стратегическим, так и дипломатическим соображениям, приказал наступление, и на другой день войска его стали переходить Неман.
12 го числа рано утром он вышел из палатки, раскинутой в этот день на крутом левом берегу Немана, и смотрел в зрительную трубу на выплывающие из Вильковисского леса потоки своих войск, разливающихся по трем мостам, наведенным на Немане. Войска знали о присутствии императора, искали его глазами, и, когда находили на горе перед палаткой отделившуюся от свиты фигуру в сюртуке и шляпе, они кидали вверх шапки, кричали: «Vive l'Empereur! [Да здравствует император!] – и одни за другими, не истощаясь, вытекали, всё вытекали из огромного, скрывавшего их доселе леса и, расстрояясь, по трем мостам переходили на ту сторону.
– On fera du chemin cette fois ci. Oh! quand il s'en mele lui meme ca chauffe… Nom de Dieu… Le voila!.. Vive l'Empereur! Les voila donc les Steppes de l'Asie! Vilain pays tout de meme. Au revoir, Beauche; je te reserve le plus beau palais de Moscou. Au revoir! Bonne chance… L'as tu vu, l'Empereur? Vive l'Empereur!.. preur! Si on me fait gouverneur aux Indes, Gerard, je te fais ministre du Cachemire, c'est arrete. Vive l'Empereur! Vive! vive! vive! Les gredins de Cosaques, comme ils filent. Vive l'Empereur! Le voila! Le vois tu? Je l'ai vu deux fois comme jete vois. Le petit caporal… Je l'ai vu donner la croix a l'un des vieux… Vive l'Empereur!.. [Теперь походим! О! как он сам возьмется, дело закипит. Ей богу… Вот он… Ура, император! Так вот они, азиатские степи… Однако скверная страна. До свиданья, Боше. Я тебе оставлю лучший дворец в Москве. До свиданья, желаю успеха. Видел императора? Ура! Ежели меня сделают губернатором в Индии, я тебя сделаю министром Кашмира… Ура! Император вот он! Видишь его? Я его два раза как тебя видел. Маленький капрал… Я видел, как он навесил крест одному из стариков… Ура, император!] – говорили голоса старых и молодых людей, самых разнообразных характеров и положений в обществе. На всех лицах этих людей было одно общее выражение радости о начале давно ожидаемого похода и восторга и преданности к человеку в сером сюртуке, стоявшему на горе.
13 го июня Наполеону подали небольшую чистокровную арабскую лошадь, и он сел и поехал галопом к одному из мостов через Неман, непрестанно оглушаемый восторженными криками, которые он, очевидно, переносил только потому, что нельзя было запретить им криками этими выражать свою любовь к нему; но крики эти, сопутствующие ему везде, тяготили его и отвлекали его от военной заботы, охватившей его с того времени, как он присоединился к войску. Он проехал по одному из качавшихся на лодках мостов на ту сторону, круто повернул влево и галопом поехал по направлению к Ковно, предшествуемый замиравшими от счастия, восторженными гвардейскими конными егерями, расчищая дорогу по войскам, скакавшим впереди его. Подъехав к широкой реке Вилии, он остановился подле польского уланского полка, стоявшего на берегу.
– Виват! – также восторженно кричали поляки, расстроивая фронт и давя друг друга, для того чтобы увидать его. Наполеон осмотрел реку, слез с лошади и сел на бревно, лежавшее на берегу. По бессловесному знаку ему подали трубу, он положил ее на спину подбежавшего счастливого пажа и стал смотреть на ту сторону. Потом он углубился в рассматриванье листа карты, разложенного между бревнами. Не поднимая головы, он сказал что то, и двое его адъютантов поскакали к польским уланам.
– Что? Что он сказал? – слышалось в рядах польских улан, когда один адъютант подскакал к ним.
Было приказано, отыскав брод, перейти на ту сторону. Польский уланский полковник, красивый старый человек, раскрасневшись и путаясь в словах от волнения, спросил у адъютанта, позволено ли ему будет переплыть с своими уланами реку, не отыскивая брода. Он с очевидным страхом за отказ, как мальчик, который просит позволения сесть на лошадь, просил, чтобы ему позволили переплыть реку в глазах императора. Адъютант сказал, что, вероятно, император не будет недоволен этим излишним усердием.
Как только адъютант сказал это, старый усатый офицер с счастливым лицом и блестящими глазами, подняв кверху саблю, прокричал: «Виват! – и, скомандовав уланам следовать за собой, дал шпоры лошади и подскакал к реке. Он злобно толкнул замявшуюся под собой лошадь и бухнулся в воду, направляясь вглубь к быстрине течения. Сотни уланов поскакали за ним. Было холодно и жутко на середине и на быстрине теченья. Уланы цеплялись друг за друга, сваливались с лошадей, лошади некоторые тонули, тонули и люди, остальные старались плыть кто на седле, кто держась за гриву. Они старались плыть вперед на ту сторону и, несмотря на то, что за полверсты была переправа, гордились тем, что они плывут и тонут в этой реке под взглядами человека, сидевшего на бревне и даже не смотревшего на то, что они делали. Когда вернувшийся адъютант, выбрав удобную минуту, позволил себе обратить внимание императора на преданность поляков к его особе, маленький человек в сером сюртуке встал и, подозвав к себе Бертье, стал ходить с ним взад и вперед по берегу, отдавая ему приказания и изредка недовольно взглядывая на тонувших улан, развлекавших его внимание.
Для него было не ново убеждение в том, что присутствие его на всех концах мира, от Африки до степей Московии, одинаково поражает и повергает людей в безумие самозабвения. Он велел подать себе лошадь и поехал в свою стоянку.
Человек сорок улан потонуло в реке, несмотря на высланные на помощь лодки. Большинство прибилось назад к этому берегу. Полковник и несколько человек переплыли реку и с трудом вылезли на тот берег. Но как только они вылезли в обшлепнувшемся на них, стекающем ручьями мокром платье, они закричали: «Виват!», восторженно глядя на то место, где стоял Наполеон, но где его уже не было, и в ту минуту считали себя счастливыми.
Ввечеру Наполеон между двумя распоряжениями – одно о том, чтобы как можно скорее доставить заготовленные фальшивые русские ассигнации для ввоза в Россию, и другое о том, чтобы расстрелять саксонца, в перехваченном письме которого найдены сведения о распоряжениях по французской армии, – сделал третье распоряжение – о причислении бросившегося без нужды в реку польского полковника к когорте чести (Legion d'honneur), которой Наполеон был главою.
Qnos vult perdere – dementat. [Кого хочет погубить – лишит разума (лат.) ]


Русский император между тем более месяца уже жил в Вильне, делая смотры и маневры. Ничто не было готово для войны, которой все ожидали и для приготовления к которой император приехал из Петербурга. Общего плана действий не было. Колебания о том, какой план из всех тех, которые предлагались, должен быть принят, только еще более усилились после месячного пребывания императора в главной квартире. В трех армиях был в каждой отдельный главнокомандующий, но общего начальника над всеми армиями не было, и император не принимал на себя этого звания.
Чем дольше жил император в Вильне, тем менее и менее готовились к войне, уставши ожидать ее. Все стремления людей, окружавших государя, казалось, были направлены только на то, чтобы заставлять государя, приятно проводя время, забыть о предстоящей войне.
После многих балов и праздников у польских магнатов, у придворных и у самого государя, в июне месяце одному из польских генерал адъютантов государя пришла мысль дать обед и бал государю от лица его генерал адъютантов. Мысль эта радостно была принята всеми. Государь изъявил согласие. Генерал адъютанты собрали по подписке деньги. Особа, которая наиболее могла быть приятна государю, была приглашена быть хозяйкой бала. Граф Бенигсен, помещик Виленской губернии, предложил свой загородный дом для этого праздника, и 13 июня был назначен обед, бал, катанье на лодках и фейерверк в Закрете, загородном доме графа Бенигсена.
В тот самый день, в который Наполеоном был отдан приказ о переходе через Неман и передовые войска его, оттеснив казаков, перешли через русскую границу, Александр проводил вечер на даче Бенигсена – на бале, даваемом генерал адъютантами.
Был веселый, блестящий праздник; знатоки дела говорили, что редко собиралось в одном месте столько красавиц. Графиня Безухова в числе других русских дам, приехавших за государем из Петербурга в Вильну, была на этом бале, затемняя своей тяжелой, так называемой русской красотой утонченных польских дам. Она была замечена, и государь удостоил ее танца.
Борис Друбецкой, en garcon (холостяком), как он говорил, оставив свою жену в Москве, был также на этом бале и, хотя не генерал адъютант, был участником на большую сумму в подписке для бала. Борис теперь был богатый человек, далеко ушедший в почестях, уже не искавший покровительства, а на ровной ноге стоявший с высшими из своих сверстников.
В двенадцать часов ночи еще танцевали. Элен, не имевшая достойного кавалера, сама предложила мазурку Борису. Они сидели в третьей паре. Борис, хладнокровно поглядывая на блестящие обнаженные плечи Элен, выступавшие из темного газового с золотом платья, рассказывал про старых знакомых и вместе с тем, незаметно для самого себя и для других, ни на секунду не переставал наблюдать государя, находившегося в той же зале. Государь не танцевал; он стоял в дверях и останавливал то тех, то других теми ласковыми словами, которые он один только умел говорить.
При начале мазурки Борис видел, что генерал адъютант Балашев, одно из ближайших лиц к государю, подошел к нему и непридворно остановился близко от государя, говорившего с польской дамой. Поговорив с дамой, государь взглянул вопросительно и, видно, поняв, что Балашев поступил так только потому, что на то были важные причины, слегка кивнул даме и обратился к Балашеву. Только что Балашев начал говорить, как удивление выразилось на лице государя. Он взял под руку Балашева и пошел с ним через залу, бессознательно для себя расчищая с обеих сторон сажени на три широкую дорогу сторонившихся перед ним. Борис заметил взволнованное лицо Аракчеева, в то время как государь пошел с Балашевым. Аракчеев, исподлобья глядя на государя и посапывая красным носом, выдвинулся из толпы, как бы ожидая, что государь обратится к нему. (Борис понял, что Аракчеев завидует Балашеву и недоволен тем, что какая то, очевидно, важная, новость не через него передана государю.)
Но государь с Балашевым прошли, не замечая Аракчеева, через выходную дверь в освещенный сад. Аракчеев, придерживая шпагу и злобно оглядываясь вокруг себя, прошел шагах в двадцати за ними.
Пока Борис продолжал делать фигуры мазурки, его не переставала мучить мысль о том, какую новость привез Балашев и каким бы образом узнать ее прежде других.
В фигуре, где ему надо было выбирать дам, шепнув Элен, что он хочет взять графиню Потоцкую, которая, кажется, вышла на балкон, он, скользя ногами по паркету, выбежал в выходную дверь в сад и, заметив входящего с Балашевым на террасу государя, приостановился. Государь с Балашевым направлялись к двери. Борис, заторопившись, как будто не успев отодвинуться, почтительно прижался к притолоке и нагнул голову.
Государь с волнением лично оскорбленного человека договаривал следующие слова:
– Без объявления войны вступить в Россию. Я помирюсь только тогда, когда ни одного вооруженного неприятеля не останется на моей земле, – сказал он. Как показалось Борису, государю приятно было высказать эти слова: он был доволен формой выражения своей мысли, но был недоволен тем, что Борис услыхал их.
– Чтоб никто ничего не знал! – прибавил государь, нахмурившись. Борис понял, что это относилось к нему, и, закрыв глаза, слегка наклонил голову. Государь опять вошел в залу и еще около получаса пробыл на бале.
Борис первый узнал известие о переходе французскими войсками Немана и благодаря этому имел случай показать некоторым важным лицам, что многое, скрытое от других, бывает ему известно, и через то имел случай подняться выше во мнении этих особ.

Неожиданное известие о переходе французами Немана было особенно неожиданно после месяца несбывавшегося ожидания, и на бале! Государь, в первую минуту получения известия, под влиянием возмущения и оскорбления, нашел то, сделавшееся потом знаменитым, изречение, которое самому понравилось ему и выражало вполне его чувства. Возвратившись домой с бала, государь в два часа ночи послал за секретарем Шишковым и велел написать приказ войскам и рескрипт к фельдмаршалу князю Салтыкову, в котором он непременно требовал, чтобы были помещены слова о том, что он не помирится до тех пор, пока хотя один вооруженный француз останется на русской земле.
На другой день было написано следующее письмо к Наполеону.
«Monsieur mon frere. J'ai appris hier que malgre la loyaute avec laquelle j'ai maintenu mes engagements envers Votre Majeste, ses troupes ont franchis les frontieres de la Russie, et je recois a l'instant de Petersbourg une note par laquelle le comte Lauriston, pour cause de cette agression, annonce que Votre Majeste s'est consideree comme en etat de guerre avec moi des le moment ou le prince Kourakine a fait la demande de ses passeports. Les motifs sur lesquels le duc de Bassano fondait son refus de les lui delivrer, n'auraient jamais pu me faire supposer que cette demarche servirait jamais de pretexte a l'agression. En effet cet ambassadeur n'y a jamais ete autorise comme il l'a declare lui meme, et aussitot que j'en fus informe, je lui ai fait connaitre combien je le desapprouvais en lui donnant l'ordre de rester a son poste. Si Votre Majeste n'est pas intentionnee de verser le sang de nos peuples pour un malentendu de ce genre et qu'elle consente a retirer ses troupes du territoire russe, je regarderai ce qui s'est passe comme non avenu, et un accommodement entre nous sera possible. Dans le cas contraire, Votre Majeste, je me verrai force de repousser une attaque que rien n'a provoquee de ma part. Il depend encore de Votre Majeste d'eviter a l'humanite les calamites d'une nouvelle guerre.
Je suis, etc.
(signe) Alexandre».
[«Государь брат мой! Вчера дошло до меня, что, несмотря на прямодушие, с которым соблюдал я мои обязательства в отношении к Вашему Императорскому Величеству, войска Ваши перешли русские границы, и только лишь теперь получил из Петербурга ноту, которою граф Лористон извещает меня, по поводу сего вторжения, что Ваше Величество считаете себя в неприязненных отношениях со мною, с того времени как князь Куракин потребовал свои паспорта. Причины, на которых герцог Бассано основывал свой отказ выдать сии паспорты, никогда не могли бы заставить меня предполагать, чтобы поступок моего посла послужил поводом к нападению. И в действительности он не имел на то от меня повеления, как было объявлено им самим; и как только я узнал о сем, то немедленно выразил мое неудовольствие князю Куракину, повелев ему исполнять по прежнему порученные ему обязанности. Ежели Ваше Величество не расположены проливать кровь наших подданных из за подобного недоразумения и ежели Вы согласны вывести свои войска из русских владений, то я оставлю без внимания все происшедшее, и соглашение между нами будет возможно. В противном случае я буду принужден отражать нападение, которое ничем не было возбуждено с моей стороны. Ваше Величество, еще имеете возможность избавить человечество от бедствий новой войны.
(подписал) Александр». ]


13 го июня, в два часа ночи, государь, призвав к себе Балашева и прочтя ему свое письмо к Наполеону, приказал ему отвезти это письмо и лично передать французскому императору. Отправляя Балашева, государь вновь повторил ему слова о том, что он не помирится до тех пор, пока останется хотя один вооруженный неприятель на русской земле, и приказал непременно передать эти слова Наполеону. Государь не написал этих слов в письме, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в ту минуту, когда делается последняя попытка примирения; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.
Выехав в ночь с 13 го на 14 е июня, Балашев, сопутствуемый трубачом и двумя казаками, к рассвету приехал в деревню Рыконты, на французские аванпосты по сю сторону Немана. Он был остановлен французскими кавалерийскими часовыми.
Французский гусарский унтер офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
Унтер офицер, нахмурившись и проворчав какое то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер офицер послал солдата к офицеру.
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.
Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]
Но несмотря на то, что он твердо верил в то, что он был неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в последнее время, после того как ему ведено было опять поступить на службу, и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: «Je vous ai fait Roi pour regner a maniere, mais pas a la votre», [Я вас сделал королем для того, чтобы царствовать не по своему, а по моему.] – он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший, годный на службу конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и, разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.
Увидав русского генерала, он по королевски, торжественно, откинул назад голову с завитыми по плечи волосами и вопросительно поглядел на французского полковника. Полковник почтительно передал его величеству значение Балашева, фамилию которого он не мог выговорить.
– De Bal macheve! – сказал король (своей решительностью превозмогая трудность, представлявшуюся полковнику), – charme de faire votre connaissance, general, [очень приятно познакомиться с вами, генерал] – прибавил он с королевски милостивым жестом. Как только король начал говорить громко и быстро, все королевское достоинство мгновенно оставило его, и он, сам не замечая, перешел в свойственный ему тон добродушной фамильярности. Он положил свою руку на холку лошади Балашева.
– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu'il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l'Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.
Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал monsieur de Balachoff. Но royaute oblige: [королевское звание имеет свои обязанности:] он чувствовал необходимость переговорить с посланником Александра о государственных делах, как король и союзник. Он слез с лошади и, взяв под руку Балашева и отойдя на несколько шагов от почтительно дожидавшейся свиты, стал ходить с ним взад и вперед, стараясь говорить значительно. Он упомянул о том, что император Наполеон оскорблен требованиями вывода войск из Пруссии, в особенности теперь, когда это требование сделалось всем известно и когда этим оскорблено достоинство Франции. Балашев сказал, что в требовании этом нет ничего оскорбительного, потому что… Мюрат перебил его:
– Так вы считаете зачинщиком не императора Александра? – сказал он неожиданно с добродушно глупой улыбкой.
Балашев сказал, почему он действительно полагал, что начинателем войны был Наполеон.
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.


Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.


Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.
– Quel beau regne aurait pu etre celui de l'Empereur Alexandre! [Всем этим он был бы обязан моей дружбе… О, какое прекрасное царствование, какое прекрасное царствование! О, какое прекрасное царствование могло бы быть царствование императора Александра!]
Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.
– Уже неделя, как началась кампания, и вы не сумели защитить Вильну. Вы разрезаны надвое и прогнаны из польских провинций. Ваша армия ропщет…
– Напротив, ваше величество, – сказал Балашев, едва успевавший запоминать то, что говорилось ему, и с трудом следивший за этим фейерверком слов, – войска горят желанием…
– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.
На каждую из фраз Наполеона Балашев хотел и имел что возразить; беспрестанно он делал движение человека, желавшего сказать что то, но Наполеон перебивал его. Например, о безумии шведов Балашев хотел сказать, что Швеция есть остров, когда Россия за нее; но Наполеон сердито вскрикнул, чтобы заглушить его голос. Наполеон находился в том состоянии раздражения, в котором нужно говорить, говорить и говорить, только для того, чтобы самому себе доказать свою справедливость. Балашеву становилось тяжело: он, как посол, боялся уронить достоинство свое и чувствовал необходимость возражать; но, как человек, он сжимался нравственно перед забытьем беспричинного гнева, в котором, очевидно, находился Наполеон. Он знал, что все слова, сказанные теперь Наполеоном, не имеют значения, что он сам, когда опомнится, устыдится их. Балашев стоял, опустив глаза, глядя на движущиеся толстые ноги Наполеона, и старался избегать его взгляда.
– Да что мне эти ваши союзники? – говорил Наполеон. – У меня союзники – это поляки: их восемьдесят тысяч, они дерутся, как львы. И их будет двести тысяч.
И, вероятно, еще более возмутившись тем, что, сказав это, он сказал очевидную неправду и что Балашев в той же покорной своей судьбе позе молча стоял перед ним, он круто повернулся назад, подошел к самому лицу Балашева и, делая энергические и быстрые жесты своими белыми руками, закричал почти:
– Знайте, что ежели вы поколеблете Пруссию против меня, знайте, что я сотру ее с карты Европы, – сказал он с бледным, искаженным злобой лицом, энергическим жестом одной маленькой руки ударяя по другой. – Да, я заброшу вас за Двину, за Днепр и восстановлю против вас ту преграду, которую Европа была преступна и слепа, что позволила разрушить. Да, вот что с вами будет, вот что вы выиграли, удалившись от меня, – сказал он и молча прошел несколько раз по комнате, вздрагивая своими толстыми плечами. Он положил в жилетный карман табакерку, опять вынул ее, несколько раз приставлял ее к носу и остановился против Балашева. Он помолчал, поглядел насмешливо прямо в глаза Балашеву и сказал тихим голосом: – Et cependant quel beau regne aurait pu avoir votre maitre! [A между тем какое прекрасное царствование мог бы иметь ваш государь!]
Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России дела не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и, очевидно, его не слушая. Балашев сказал, что в России ожидают от войны всего хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это не верите, вы убеждены мною».
В конце речи Балашева Наполеон вынул опять табакерку, понюхал из нее и, как сигнал, стукнул два раза ногой по полу. Дверь отворилась; почтительно изгибающийся камергер подал императору шляпу и перчатки, другой подал носовои платок. Наполеон, ne глядя на них, обратился к Балашеву.
– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.


После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
– Готовы ли лошади для генерала? – прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева.
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.


После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.
Из представлявшихся ему деятельностей военная служба была самая простая и знакомая ему. Состоя в должности дежурного генерала при штабе Кутузова, он упорно и усердно занимался делами, удивляя Кутузова своей охотой к работе и аккуратностью. Не найдя Курагина в Турции, князь Андрей не считал необходимым скакать за ним опять в Россию; но при всем том он знал, что, сколько бы ни прошло времени, он не мог, встретив Курагина, несмотря на все презрение, которое он имел к нему, несмотря на все доказательства, которые он делал себе, что ему не стоит унижаться до столкновения с ним, он знал, что, встретив его, он не мог не вызвать его, как не мог голодный человек не броситься на пищу. И это сознание того, что оскорбление еще не вымещено, что злоба не излита, а лежит на сердце, отравляло то искусственное спокойствие, которое в виде озабоченно хлопотливой и несколько честолюбивой и тщеславной деятельности устроил себе князь Андрей в Турции.
В 12 м году, когда до Букарешта (где два месяца жил Кутузов, проводя дни и ночи у своей валашки) дошла весть о войне с Наполеоном, князь Андрей попросил у Кутузова перевода в Западную армию. Кутузов, которому уже надоел Болконский своей деятельностью, служившей ему упреком в праздности, Кутузов весьма охотно отпустил его и дал ему поручение к Барклаю де Толли.
Прежде чем ехать в армию, находившуюся в мае в Дрисском лагере, князь Андрей заехал в Лысые Горы, которые были на самой его дороге, находясь в трех верстах от Смоленского большака. Последние три года и жизни князя Андрея было так много переворотов, так много он передумал, перечувствовал, перевидел (он объехал и запад и восток), что его странно и неожиданно поразило при въезде в Лысые Горы все точно то же, до малейших подробностей, – точно то же течение жизни. Он, как в заколдованный, заснувший замок, въехал в аллею и в каменные ворота лысогорского дома. Та же степенность, та же чистота, та же тишина были в этом доме, те же мебели, те же стены, те же звуки, тот же запах и те же робкие лица, только несколько постаревшие. Княжна Марья была все та же робкая, некрасивая, стареющаяся девушка, в страхе и вечных нравственных страданиях, без пользы и радости проживающая лучшие годы своей жизни. Bourienne была та же радостно пользующаяся каждой минутой своей жизни и исполненная самых для себя радостных надежд, довольная собой, кокетливая девушка. Она только стала увереннее, как показалось князю Андрею. Привезенный им из Швейцарии воспитатель Десаль был одет в сюртук русского покроя, коверкая язык, говорил по русски со слугами, но был все тот же ограниченно умный, образованный, добродетельный и педантический воспитатель. Старый князь переменился физически только тем, что с боку рта у него стал заметен недостаток одного зуба; нравственно он был все такой же, как и прежде, только с еще большим озлоблением и недоверием к действительности того, что происходило в мире. Один только Николушка вырос, переменился, разрумянился, оброс курчавыми темными волосами и, сам не зная того, смеясь и веселясь, поднимал верхнюю губку хорошенького ротика точно так же, как ее поднимала покойница маленькая княгиня. Он один не слушался закона неизменности в этом заколдованном, спящем замке. Но хотя по внешности все оставалось по старому, внутренние отношения всех этих лиц изменились, с тех пор как князь Андрей не видал их. Члены семейства были разделены на два лагеря, чуждые и враждебные между собой, которые сходились теперь только при нем, – для него изменяя свой обычный образ жизни. К одному принадлежали старый князь, m lle Bourienne и архитектор, к другому – княжна Марья, Десаль, Николушка и все няньки и мамки.
Во время его пребывания в Лысых Горах все домашние обедали вместе, но всем было неловко, и князь Андрей чувствовал, что он гость, для которого делают исключение, что он стесняет всех своим присутствием. Во время обеда первого дня князь Андрей, невольно чувствуя это, был молчалив, и старый князь, заметив неестественность его состояния, тоже угрюмо замолчал и сейчас после обеда ушел к себе. Когда ввечеру князь Андрей пришел к нему и, стараясь расшевелить его, стал рассказывать ему о кампании молодого графа Каменского, старый князь неожиданно начал с ним разговор о княжне Марье, осуждая ее за ее суеверие, за ее нелюбовь к m lle Bourienne, которая, по его словам, была одна истинно предана ему.
Старый князь говорил, что ежели он болен, то только от княжны Марьи; что она нарочно мучает и раздражает его; что она баловством и глупыми речами портит маленького князя Николая. Старый князь знал очень хорошо, что он мучает свою дочь, что жизнь ее очень тяжела, но знал тоже, что он не может не мучить ее и что она заслуживает этого. «Почему же князь Андрей, который видит это, мне ничего не говорит про сестру? – думал старый князь. – Что же он думает, что я злодей или старый дурак, без причины отдалился от дочери и приблизил к себе француженку? Он не понимает, и потому надо объяснить ему, надо, чтоб он выслушал», – думал старый князь. И он стал объяснять причины, по которым он не мог переносить бестолкового характера дочери.
– Ежели вы спрашиваете меня, – сказал князь Андрей, не глядя на отца (он в первый раз в жизни осуждал своего отца), – я не хотел говорить; но ежели вы меня спрашиваете, то я скажу вам откровенно свое мнение насчет всего этого. Ежели есть недоразумения и разлад между вами и Машей, то я никак не могу винить ее – я знаю, как она вас любит и уважает. Ежели уж вы спрашиваете меня, – продолжал князь Андрей, раздражаясь, потому что он всегда был готов на раздражение в последнее время, – то я одно могу сказать: ежели есть недоразумения, то причиной их ничтожная женщина, которая бы не должна была быть подругой сестры.
Старик сначала остановившимися глазами смотрел на сына и ненатурально открыл улыбкой новый недостаток зуба, к которому князь Андрей не мог привыкнуть.
– Какая же подруга, голубчик? А? Уж переговорил! А?
– Батюшка, я не хотел быть судьей, – сказал князь Андрей желчным и жестким тоном, – но вы вызвали меня, и я сказал и всегда скажу, что княжна Марья ни виновата, а виноваты… виновата эта француженка…
– А присудил!.. присудил!.. – сказал старик тихим голосом и, как показалось князю Андрею, с смущением, но потом вдруг он вскочил и закричал: – Вон, вон! Чтоб духу твоего тут не было!..

Князь Андрей хотел тотчас же уехать, но княжна Марья упросила остаться еще день. В этот день князь Андрей не виделся с отцом, который не выходил и никого не пускал к себе, кроме m lle Bourienne и Тихона, и спрашивал несколько раз о том, уехал ли его сын. На другой день, перед отъездом, князь Андрей пошел на половину сына. Здоровый, по матери кудрявый мальчик сел ему на колени. Князь Андрей начал сказывать ему сказку о Синей Бороде, но, не досказав, задумался. Он думал не об этом хорошеньком мальчике сыне в то время, как он его держал на коленях, а думал о себе. Он с ужасом искал и не находил в себе ни раскаяния в том, что он раздражил отца, ни сожаления о том, что он (в ссоре в первый раз в жизни) уезжает от него. Главнее всего ему было то, что он искал и не находил той прежней нежности к сыну, которую он надеялся возбудить в себе, приласкав мальчика и посадив его к себе на колени.
– Ну, рассказывай же, – говорил сын. Князь Андрей, не отвечая ему, снял его с колон и пошел из комнаты.
Как только князь Андрей оставил свои ежедневные занятия, в особенности как только он вступил в прежние условия жизни, в которых он был еще тогда, когда он был счастлив, тоска жизни охватила его с прежней силой, и он спешил поскорее уйти от этих воспоминаний и найти поскорее какое нибудь дело.
– Ты решительно едешь, Andre? – сказала ему сестра.
– Слава богу, что могу ехать, – сказал князь Андрей, – очень жалею, что ты не можешь.
– Зачем ты это говоришь! – сказала княжна Марья. – Зачем ты это говоришь теперь, когда ты едешь на эту страшную войну и он так стар! M lle Bourienne говорила, что он спрашивал про тебя… – Как только она начала говорить об этом, губы ее задрожали и слезы закапали. Князь Андрей отвернулся от нее и стал ходить по комнате.
– Ах, боже мой! Боже мой! – сказал он. – И как подумаешь, что и кто – какое ничтожество может быть причиной несчастья людей! – сказал он со злобою, испугавшею княжну Марью.
Она поняла, что, говоря про людей, которых он называл ничтожеством, он разумел не только m lle Bourienne, делавшую его несчастие, но и того человека, который погубил его счастие.
– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.


Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.
Когда еще государь был в Вильне, армия была разделена натрое: 1 я армия находилась под начальством Барклая де Толли, 2 я под начальством Багратиона, 3 я под начальством Тормасова. Государь находился при первой армии, но не в качестве главнокомандующего. В приказе не было сказано, что государь будет командовать, сказано только, что государь будет при армии. Кроме того, при государе лично не было штаба главнокомандующего, а был штаб императорской главной квартиры. При нем был начальник императорского штаба генерал квартирмейстер князь Волконский, генералы, флигель адъютанты, дипломатические чиновники и большое количество иностранцев, но не было штаба армии. Кроме того, без должности при государе находились: Аракчеев – бывший военный министр, граф Бенигсен – по чину старший из генералов, великий князь цесаревич Константин Павлович, граф Румянцев – канцлер, Штейн – бывший прусский министр, Армфельд – шведский генерал, Пфуль – главный составитель плана кампании, генерал адъютант Паулучи – сардинский выходец, Вольцоген и многие другие. Хотя эти лица и находились без военных должностей при армии, но по своему положению имели влияние, и часто корпусный начальник и даже главнокомандующий не знал, в качестве чего спрашивает или советует то или другое Бенигсен, или великий князь, или Аракчеев, или князь Волконский, и не знал, от его ли лица или от государя истекает такое то приказание в форме совета и нужно или не нужно исполнять его. Но это была внешняя обстановка, существенный же смысл присутствия государя и всех этих лиц, с придворной точки (а в присутствии государя все делаются придворными), всем был ясен. Он был следующий: государь не принимал на себя звания главнокомандующего, но распоряжался всеми армиями; люди, окружавшие его, были его помощники. Аракчеев был верный исполнитель блюститель порядка и телохранитель государя; Бенигсен был помещик Виленской губернии, который как будто делал les honneurs [был занят делом приема государя] края, а в сущности был хороший генерал, полезный для совета и для того, чтобы иметь его всегда наготове на смену Барклая. Великий князь был тут потому, что это было ему угодно. Бывший министр Штейн был тут потому, что он был полезен для совета, и потому, что император Александр высоко ценил его личные качества. Армфельд был злой ненавистник Наполеона и генерал, уверенный в себе, что имело всегда влияние на Александра. Паулучи был тут потому, что он был смел и решителен в речах, Генерал адъютанты были тут потому, что они везде были, где государь, и, наконец, – главное – Пфуль был тут потому, что он, составив план войны против Наполеона и заставив Александра поверить в целесообразность этого плана, руководил всем делом войны. При Пфуле был Вольцоген, передававший мысли Пфуля в более доступной форме, чем сам Пфуль, резкий, самоуверенный до презрения ко всему, кабинетный теоретик.