Харьковский национальный автомобильно-дорожный университет
Поделись знанием:
К:Учебные заведения, основанные в 1930 году
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.
В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
Опять Дохтурова посылают туда в Фоминское и оттуда в Малый Ярославец, в то место, где было последнее сражение с французами, и в то место, с которого, очевидно, уже начинается погибель французов, и опять много гениев и героев описывают нам в этот период кампании, но о Дохтурове ни слова, или очень мало, или сомнительно. Это то умолчание о Дохтурове очевиднее всего доказывает его достоинства.
Естественно, что для человека, не понимающего хода машины, при виде ее действия кажется, что важнейшая часть этой машины есть та щепка, которая случайно попала в нее и, мешая ее ходу, треплется в ней. Человек, не знающий устройства машины, не может понять того, что не эта портящая и мешающая делу щепка, а та маленькая передаточная шестерня, которая неслышно вертится, есть одна из существеннейших частей машины.
10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.
Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.
Запрос «ХАДИ» перенаправляется сюда; см. также другие значения.
| Харьковский национальный автомобильно-дорожный университет (ХНАДУ) | |
 | |
| Оригинальное название |
Харківський національний автомобільно-дорожний університет |
|---|---|
| Год основания | |
| Ректор |
Анатолий Николаевич Туренко |
| Студенты |
10 000 |
| Доктора |
68 |
| Профессора |
69 |
| Расположение | |
| Юридический адрес |
61002, Украина, г. Харьков, ул. Ярослава Мудрого, 25 |
| Сайт |
[www.khadi.kharkov.ua/ www.khadi.kharkov.ua] |
Харьковский автомобильно-дорожный институт (ХАДИ) (1930—1993), Харьковский государственный автомобильно-дорожный технический университет (ХГАДТУ) (1993—2001), с 2001 Харьковский национальный автомобильно-дорожный университет (ХНАДУ) (укр. Харківський національний автомобільно-дорожний університет, англ. Kharkov National Automobile and Highway University) — технический университет в Харькове, открылся 7 июля 1930.
Проводит обучение студентов по трём образовательно — квалификационным уровням: бакалавр, специалист, магистр и 16 специальностям в направлениях: педагогическое образование, экономика и предпринимательство, менеджмент, экология, инженерная механика, метрология и измерительная техника, компьютеризированные системы, автоматика и управление, строительство, электромеханика, автоматизация и компьютерно-интегрированные технологии, транспортные технологии.
Содержание
Корпуса и кампусы
Главный учебно-лабораторный корпус (ул. Ярослава Мудрого, 25). В нём размещены администрация и подразделения, которые обеспечивают функционирование университета; факультеты — автомобильный, транспортных систем; центры — заочного обучения, повышения квалификации и индивидуального последипломного образования, аудитории, лаборатории, кабинеты и компьютерные классы.
Учебно-лабораторный корпус дорожно-строительного факультета. В нём размещены кафедры, аудитории, лаборатории факультета, региональный лицей, издательство, лаборатория скоростных автомобилей, центр профессионально-технической и довузовской подготовки.
Учебно-лабораторные корпусы механического факультета и факультета управления и бизнеса, полигон автомобильной и дорожной техники (519 м.р. г. Харькова).
Учебно-лабораторный корпус факультета мехатроники транспортных средств, учебная лаборатория диагностики автомобильного транспорта (ул. Пушкинская, 106).
Научно-техническая библиотека университета. К услугам студентов, преподавателей и ученых университета научно-техническая библиотека университета, которая входит в шестерку лучших вузовских библиотек Украины. Сегодня библиотека имеет современную компьютерную технику, локальную сеть, электронные базы данных, Internet, а посетители имеют доступ к материалам электронных библиотек мира. Библиотечный фонд — 480401 экземпляров, которыми пользуются более 13 тысяч читателей. Семь пунктов обслуживания находятся за пределами главного учебного корпуса. Это настоящий библиотечный городок с разветвленной системой обслуживания.
Студгородок университета. Для проживания студентов ХНАДУ организован студгородок, насчитывающий 7 общежитий. На территории студгородка, где проживают более трех тысяч студентов, молодых преподавателей, сотрудников университета создана собственная инфраструктура, обеспечивающая достойные условия жизни для его жителей.
Факультеты
- автомобильный факультет (АФ)
- дорожно-строительный факультет (ДСФ)
- механический факультет (МФ)
- факультет управления и бизнеса (ФУБ)
- факультет транспортных систем (ФТС)
- факультет компьютерных технологий и мехатроники (ФКТМ)
- центр заочного и дистанционного обучения
- факультет подготовки иностранных граждан (ФПИГ)
- факультет довузовской подготовки (ФДП)
- центр повышения квалификации и индивидуального последипломного образования
Подразделения
- Центр новых информационных технологий
- Научно-техническая библиотека
- Отдел управления качеством образования и стандартизации
- Издательство
Лаборатории
- Лаборатория скоростных автомобилей (ЛСА). Научный руководитель- Бутенко М.А.
- Испытательно-аналитическая лаботатория по исследованию топлива и эксплуатационных материалов
- Лаборатория криогенной и пневматической техники
- Научная лаборатория по компьютерным вычислением
- Научно-исследовательская лаборатория диагностики и прогнозирования технического состояния автомобилей
- Лаборатория измерения параметров ДВС
- Лаборатория теплотехнических измерений
- Лаборатория экспериментального исследования ДВС
- Лаборатория топливной аппаратуры
- Лаборатория надежности и трибологических исследований
- Научно-методическая лаборатория «Мехатроника»
- Научно-методическая лаборатория «Телематика»
- Лаборатория электрических систем и комплексов
- Лаборатория компьютерной диагностики
- Лаборатория новых дорожно-строительных материалов
- Мобильная диагностическая лаборатория кафедры строительство и эксплуатации автомобильных дорог
- Испытательная лаборатория по строительству и эксплуатации автомобильных дорог
- Лаборатория зимнего содержания дорог
- Лаборатория эксплуатации автомобильных дорог
- Лаборатория физико-химических исследований компонентов техногенной среды
- Лаборатория по обследованию и эксплуатации мостов на дорогах общего пользования
- Лаборатория электронной микроскопии
- Лаборатория динамики машин для земляных работ
- Лаборатория гидропривода БДМ
- Лаборатория химмотологии и трибологии БДМ
- Лаборатория транспортных систем мегаполисов
Научные школы
- Динамика торможения и тормозные системы автотранспортных средств (науч. руководитель проф. Туренко А. Н.)
- Экономика и управление в транспортном комплексе (науч. руководитель проф. Шинкаренко В. Г.)
- Диагностика и прогнозирование технического состояния автомобилей (науч. руководитель проф. Говорущенко Н. Я.)
- Технология конструкционных материалов и материаловедение (науч. руководители проф. Дьяченко С. С., проф. Гладкий И. П., проф. Мощенок В. И.)
- Повышение эффективности строительных и дорожных машин (науч. руководитель проф. Кириченко И. Г.)
- Физико-химия, механика и долговечность органических вяжущих и бетонов на их основе (науч. руководитель проф. Золотарёв В. А.)
- Эффективность проектирования, строительства и эксплуатации автомобильных дорог (науч. руководитель проф. Жданюк В. К.)
- Функциональная стабильность автомобилей и тракторов (науч. руководитель проф. Подригало М. А.)
- Автомобильная мехатроника и телематика (науч. руководитель проф. Алексеев О. П.)
Специализированные ученые советы
- Д 64.059.02 по специальностям:
- 05.05.04 — Машины для земляных, дорожных и лесотехнических работ;
- 05.22.02 — Автомобили и трактора;
- 05.22.10 — Эксплуатация и ремонт автотранспортных средств;
- 05.22.01 — Транспортные системы;
- Д 64.059.01 по специальностям:
- 05.02.01 — Материаловедение;
- 05.22.11 — Автомобильные дороги и аэродромы;
- 05.26.01 — Охрана труда.
Филиалы
- Херсонский факультет ХНАДУ при Херсонском национальном техническом университете
- Симферопольский заочный факультет ХНАДУ при Симферопольском автотранспортном техникуме
- Научно-консультационный центр ХНАДУ в городе Кривой Рог
- Научно-консультационный центр ХНАДУ в городе Никополь
- Научно-консультационный центр ХНАДУ в городе Полтава
Известные выпускники
- Гридичин, Анатолий Митрофанович — дор.-строй. факультет, выпуск 1964 года. Ректор БелГУ.
- Даденков, Юрий Николаевич — дор.-строй. факультет, выпуск 1933 года. Основатель (1944) и первый ректор КАДИ. Член-корреспондент АН УССР. Министр высшего и среднего специального образования УССР в 1960—1973.
- Шевченко, Виктор Фёдорович — автомобильный факультет, выпуск 1978 года. С 2010 советник генерального директора ОАО "Концерн ПВО «Алмаз — Антей»
- Давыдко, Ольга Васильевна — чемпионка мира по сумо.
Факты о вузе
- На территории института во внутреннем дворе 1 сентября 2008 года, в день посвящения в студенты, был открыт памятник «Учителю, Педагогу, Учёному».[1]
- В рамках научно-исследовательской, конструкторской и автомобильно-гоночной деятельности в Харьковском национальном автомобильно-дорожном университете работает Лаборатория скоростных автомобилей (ЛСА). Студенческое проектно- конструкторское бюро (СПКБ), функционирующее при ЛСА, является автором более 30 проектов рекордно-гоночных, гоночных и рекордных автомобилей марки «ХАДИ».
- Название «ХАДИ» носят все автомобили, созданные с 1952 года студентами ХАДИ и сотрудниками Лаборатории скоростных автомобилей, хотя на независимой Украине институт был переименован из ХАДИ сначала в Харьковский государственный автомобильно-дорожный технический университет (ХГАДТУ), а затем в Харьковский национальный автомобильно-дорожный университет (ХНАДУ). Всего построено 34 номерных автомобиля «ХАДИ».
- В 2010 году в ХНАДУ создан самый энергоэффективный автомобиль Украины «ХАДИ-34».
Почётные доктора и выпускники
1. Туренко Анатолий Николаевич — ректор ХНАДУ, доктор технических наук, профессор, Лауреат государственной премии Украины. Заслуженный деятель науки и техники Украины, Почётный гражданин города Харькова.
2. Гридчин Анатолий Митрофанович — ректор Белгородского государственного технологического университета им. В. Г. Шухова, г. Белгород, Россия, доктор технических наук, профессор, почётный профессор ХНАДУ.
3. Золотарёв Виктор Александрович, доктор технических наук, профессор, заслуженный деятель науки и техники Украины. Член международного комитета «Евробитум», заведующий кафедрой технологии дорожно-строительных материалов ХНАДУ.
4. Говорущенко Николай Яковлевич, доктор технических наук, профессор, заслуженный деятель науки и техники Украины, заведующий кафедрой технической эксплуатации и сервиса автомобилей ХНАДУ (1961-2006 гг.).
5. Аль-Дара Намир
Награды и репутация
В рейтинге украинских вузов с точки зрения работодателей ХНАДУ занимает 18 место по техническим специальностям. www.dengi.ua
См. также
Напишите отзыв о статье "Харьковский национальный автомобильно-дорожный университет"
Ссылки
|
Портал «Автомобиль» |
|---|
- [www.khadi.kharkov.ua/ Официальный сайт университета] (укр.) (рус.) (англ.) (нем.)
- [inter.khadi.kharkov.ua/ Официальный сайт университета] (англ.)
- [forum.khadi.kharkov.ua/ Официальный форум университета]
- [community.khadi.kharkov.ua/ Сообщество университета]
- [lsa.net.ua Официальный сайт Лаборатории Скоростных Автомобилей команды «ЛСА ХАДИ»]
- [www.khadi34rus.blogspot.com/ Самый энергоэффективный автомобиль Украины «ХАДИ 34»]
Примечания
- ↑ «Вечерний Харьков» № 78(9460), 21 июля 2009, специальный выпуск, посвященный ХАДИ
Отрывок, характеризующий Харьковский национальный автомобильно-дорожный университет
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.
В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
Опять Дохтурова посылают туда в Фоминское и оттуда в Малый Ярославец, в то место, где было последнее сражение с французами, и в то место, с которого, очевидно, уже начинается погибель французов, и опять много гениев и героев описывают нам в этот период кампании, но о Дохтурове ни слова, или очень мало, или сомнительно. Это то умолчание о Дохтурове очевиднее всего доказывает его достоинства.
Естественно, что для человека, не понимающего хода машины, при виде ее действия кажется, что важнейшая часть этой машины есть та щепка, которая случайно попала в нее и, мешая ее ходу, треплется в ней. Человек, не знающий устройства машины, не может понять того, что не эта портящая и мешающая делу щепка, а та маленькая передаточная шестерня, которая неслышно вертится, есть одна из существеннейших частей машины.
10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.
Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.
