Харьковский район

Харьковский район
Харківський район

Герб Флаг
Страна	Украина
Статус	район
Входит в	Харьковскую область
Административный центр	Харьков
Крупнейшие города	г. Мерефа — 22,6 пгт Песочин — 20,7 пгт Высокий — 10,9 тыс. чел.
Дата образования	7 марта 1932 год
Глава администрации	Раина Юрий Иванович
Официальный язык	украинский, русский имеет статус регионального в Харькове
Население (2005)	187,1 тыс.
Плотность	133 чел./км²
Площадь	1403,4 км²
Часовой пояс	EET (UTC+2, летом UTC+3)
[khrda.gov.ua Официальный сайт]
КОАТУУ	[dovidnyk.in.ua/directories/koatuu/search=6325100000 6325100000][www.ukrstat.gov.ua/klasf/klasif/koatuu.rar все коды]

Харьковский район (укр. Харківський район) — административная единица на севере Харьковской области Украины. Административный центр — город Харьков.

География

Район расположен на севере Харьковской области.

С юга, запада и востока окружает город Харьков — административный, культурный и экономический центр области.

Харьковский район занимает выгодное экономически-географическое положение и входит в состав пригородной зоны Харькова.

На севере район граничит с Белгородской областью России, на востоке с Волчанским и Чугуевским районами, на юге с Нововодолажским и Змиевским, на западе с Дергачёвским и Валковским районами Харьковской области.

В административном отношении район разделяется на 2 городских, 14 поселковых и 14 сельских советов, которым подчиняются 109 населённых пунктов: 2 города, 14 поселков, 93 села.

Основные реки — Лопань, Харьков, Уды.

История

7 марта 1923 года правительством УССР была принята новая система административного деления республики. Уезды и волости было заменено районами и округами. В Харьковской губернии вместо 10 уездов было создано 5 округов, вместо 227 волостей — 77 районов, в том числе Люботинский, Харьковский, Липецкий, Циркуновский, Мерефянский и Коротычанский.

За сорок лет территория района 5 раз подвергалась административно-территориальным изменениям.

В современных границах Харьковский район сформирован, согласно президии Верховного Совета УССР от 4 января 1965 года с административным центром в г. Харькове.

Демография

Население района составляет 182,7 тыс. человек, что составляет 6,46 % от населения области (1-е место среди районов), в том числе в городских условиях проживают около 122 тысяч человек. Всего насчитывается 109 населённых пунктов.

Административное устройство

Район включает в себя:

Городских советов: 2 Поселковых советов: 14 Сельских советов: 14

Городов: 2 Посёлков городского типа: 14 Посёлков: 22 Сёл: 68

Местные советы

Мерефянский городской совет
Пивденский городской совет
Бабаевский поселковый совет
Безлюдовский поселковый совет
Березовский поселковый совет
Будянский поселковый совет
Васищевский поселковый совет
Высочанский поселковый совет
Коротычанский поселковый совет
Кулиничёвский поселковый совет
Манченковский поселковый совет
Песочинский поселковый совет
Покотиловский поселковый совет
Роганский поселковый совет
Утковский поселковый совет
Хорошевский поселковый совет
Веселовский сельский совет
Глубоковский сельский совет
Жовтневый сельский совет
Коммунарский сельский совет
Лизогубовский сельский совет
Липецкий сельский совет
Лукьяновский сельский совет
Малороганский сельский совет
Пономаренковский сельский совет
Русско-Тишковский сельский совет
Ольховский сельский совет
Терновский сельский совет
Циркуновский сельский совет
Яковлевский сельский совет

Населённые пункты

с. Александровка (Циркуновский сельсовет)
с. Александровка (Яковлевский сельсовет)
пгт Бабаи
с. Байрак
пос. Барчаны
с. Бедряги
пгт Безлюдовка
пгт Березовка
с. Бисквитное
с. Благодатное
с. Бобровка
с. Борисовка
с. Боровое
с. Борщевая
с. Бражники
пгт Буды
с. Бутенково
с. Быстрое
пгт Васищево
с. Верхняя Озеряна
с. Верхняя Роганка
с. Веселое
пгт Высокий
с. Глубокое
с. Горбани
с. Гурино
пос. Докучаевское
с. Заики
пос. Затишное
с. Затишье
с. Зеленое
пос. Зерновое
с. Кирсаново
с. Коропы пгт Коротыч
с. Котляры
с. Красное
с. Кринички
пгт Кулиничи
с. Кутузовка
с. Лелюки (Пономаренковский сельсовет)
с. Лелюки (Утковский поссовет)
с. Лизогубовка
с. Липцы
с. Логачовка
с. Лукьянцы
с. Малая Рогань
пос. Малое Весёлое
пгт Манченки
г. Мерефа
с. Михайловка
с. Мищенки
с. Молчаны
пос. Момотово
с. Мороховец
с. Надточии
с. Нескучное
с. Нестеренки
с. Нижняя Озеряна
пос. Новая Березовка
пос. Новый Коротыч
с. Олейниково
с. Олешки
с. Ольховка
с. Орехово
с. Павленки
пос. Перемога
с. Перемога
пос. Першотравневое
пгт Песочин
с. Петровка
г. Пивденное
пос. Подолёх
пгт Покотиловка
с. Пономаренки
пос. Прелестное
с. Пыльная
пос. Рай-Оленовка
с. Ржавец
пгт Рогань
с. Русские Тишки
пос. Санжары
пос. Селекционное
с. Слободское
с. Слобожанское
с. Сороковка
пос. Спартасы
с. Старая Московка
с. Степанки
с. Стрелечья
с. Темновка
с. Терновая
пос. Травневое
пос. Ударное
с. Украинское
пгт Утковка
с. Федорцы
с. Хмаровка
пгт Хорошево
с. Хролы
с. Циркуны
с. Черкасские Тишки
с. Черняки
с. Шубино
пос. Элитное
с. Яковлевка

Ликвидированные населённые пункты

с. Ключки
с. Новоалександровка с. Роганка с. Яроши

Политика

В Харьковском районе зарегистрировано и имеют представительство на местах 85 политических партии.

В Харьковском районном совете VII созыва 42 депутата от следующих партий:

• Политическая партия «ВІДРОДЖЕННЯ» — 13 депутатов,
• Политическая партия «БЛОК ПЕТРА ПОРОШЕНКА «СОЛІДАРНІСТЬ» — 10 депутатов,
• Политическая партия «Наш край» — семь депутатов,
• Политическая партия «Об’єднання «САМОПОМІЧ» — четыре депутата,
• Политическая партия «УКРАЇНСЬКЕ ОБ’ЄДНАННЯ ПАТРІОТІВ – УКРОП» — три депутата,
• Политическая партия «Всеукраїнське об’єднання «Батьківщина» — два депутата,
• Радикальная Партия Олега Ляшко — два депутата,

и один внефракционный депутат.

Глава районного совета Литвиненко Максим Владиславович.

Экономика

Район входит в состав Харьковского промышленного узла и обладает развитой многоотраслевой промышленностью, которая представлена промышленными предприятиями машиностроительной, легкой, пищевой, строительных материалов и других отраслей.

Далеко за пределами области известны своей продукцией АО «Мерефянский стекольный завод». АО «Куряжский домостроительный комбинат», АО «Надия» по изготовлению оконных блоков из полихлорвинила, АО «Роганская картонная фабрика», АО «Сантехстройдеталь», АО «Опора», Мерефянский механический завод, Артёмовский спиртозавод и др.

Важной отраслью экономики района является сельское хозяйство. Сельскохозяйственными угодиями занято — 100,5 га, сельскохозяйственные земли — 103771 га, под пашней — 71187 га. В области сельского хозяйства Харьковского района работают 38 сельскохозяйственных предприятий различных форм собственности, а также фермерские хозяйства в количестве — 183 (из них 13, которые имеют земли более 100 га) и ряд небольших подсобных хозяйств, а также предприятия: «Агротехсервис», «Агроплемсервис», «Сельхозхимия», цеха по производству продуктов питания — масла, муки, круп, колбас и т. п.

В районе работают три научно-исследовательских института: Институт овощеводства и бахчеводства, Институт животноводства и Институт шелководства Украинской академии аграрных наук.

Важное место в сельскохозяйственном производстве занимает пригородное хозяйство; район специализируется на животноводстве, птицеводстве, овощеводстве, зерновом производстве и садоводстве.

Транспорт

Территория района насыщена железнодорожными и автомбильными дорогами, трубопроводами. Общая протяженность газопроводов составляет 1451,53 км, газифицировано — 72256 домовладений. Протяженность дорог составляет 1372,9 км, в том числе с твердыми покрытиями — 598,2 км. Через территорию проходят такие важные магистрали как М-18(E 105) Москва-Симферополь, М-03 (E 40, E 50) Киев-Харьков.

Культура

Достопримечательности

История района тесно связана с именами знаменитых людей. Здесь жили и работали кошевой атаман Запорожской Сечи — Иван Сирко, украинский философ Г. С. Сковорода, историк, археолог, этнограф, фольклорист, писатель Д. И. Яворницкий, скульптор и художник Е. А. Лансере, первый народный учитель Украины П. В. Щепкин, певица К. И. Шульженко, украинский писатель, фольклорист, этнограф, музыкант Г. М. Хоткевич.

На государственном учете в Харьковском районе находится 137 памятников истории и культуры из них:

• памятники истории — 99
• памятники искусства — 4
• памятники архитектуры — 10
• памятники археологии — 24.

В 77 братских и 36 одиночных могилах покоится 14964 погибших воинов Великой Отечественной войны. Из числа погибших 5745 имен известны и увековечены.

Ссылки

• [www.kharkivoda.gov.ua/show.php?page=kharkivska_15&lang=ru Сведения на сайте областной администрации]
• [gska2.rada.gov.ua/pls/z7502/A005?rdat1=15.04.2009&rf7571=33996 Учетная карточка района на сайте Верховной рады Украины]  (укр.)

Отрывок, характеризующий Харьковский район

– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.


Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.
Другой раз она позвала Дуняшу, и голос ее задребезжал. Она еще раз кликнула ее, несмотря на то, что она слышала ее шаги, – кликнула тем грудным голосом, которым она певала, и прислушалась к нему.
Она не знала этого, не поверила бы, но под казавшимся ей непроницаемым слоем ила, застлавшим ее душу, уже пробивались тонкие, нежные молодые иглы травы, которые должны были укорениться и так застлать своими жизненными побегами задавившее ее горе, что его скоро будет не видно и не заметно. Рана заживала изнутри. В конце января княжна Марья уехала в Москву, и граф настоял на том, чтобы Наташа ехала с нею, с тем чтобы посоветоваться с докторами.


После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…


В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.