Харьковский художественный музей

Харьковский художественный музей Харківський художній музей
Сайт	[artmuseum.kh.ua um.kh.ua]
Харьковский художественный музей на Викискладе

К:Википедия:Ссылка на Викисклад непосредственно в статье

Харьковский художественный музей (укр. Харківський художній музей) — одно из крупнейших на Украине собраний произведений изобразительного и прикладного искусства, государственный музей.

История

Харьковский художественный музей был основан в 1905 году и имел сначала название Городской художественно-промышленный музей. Во главе комиссии по комплектации нового музея стоял известный харьковский историк Д. И. Багалей. В 1907 году по личной просьбе Багалея в дар музею И.Е Репиным был передан портрет генерала М. И. Драгомирова его работы. В 1920 году музей носит название Церковно-Исторический музей. Его фонд составляли художественные ценности из Харьковского и Волынского епархиальных хранилищ и коллекции Харьковского университета. В 1922 году был преобразован в Музей украинского искусства и разделён на 3 отделения: живописи, скульптуры и архитектуры. В отделении живописи были собраны образцы книжной графики, коллекция икон XVI—XIX столетий, а также портретная, пейзажная и жанровая живопись XVIII—XIX веков. В 1930-е годы музей был закрыт для посещений. В 1944 году он был вновь открыт под названием Музей украинского искусства; в 1949—1965 назывался Государственный музей изобразительного искусства, затем было принято нынешнее название.

Здание

Здание Харьковского художественного музея расположено по адресу: улица Совнаркомовская 11, г. Харьков (Киевский район). Оно было построено в 1912 году по проекту выдающегося украинского архитектора, академика А. Н. Бекетова для промышленника Игнатищева, владельца харьковского Ивановского пивного завода. Здание выдержано в классическом стиле с элементами барокко. После Великой Октябрьской революции и установления Советской власти в Харькове, в 1922—1928 годах здесь работал Совет Народных Комиссаров (СНК) Украины, во главе с председателем Совнаркома УССР В. Я. Чубарем. После переезда СНК в 1928 году в здание Госпрома в бывшем особняке Игнатищева находился Институт имени Т. Г. Шевченко (ныне — музей Т. Г. Шевченко в Киеве). В послевоенный период в этом здании разместился Харьковский художественный музей

Собрание

В настоящее время в 25 залах Харьковского художественного музея экспонируются произведения дореволюционного русского и украинского искусства, искусства советского периода, западноевропейского искусства и декоративно-прикладного искусства XVI—XX веков. В собрании представлены работы выдающихся русских живописцев К. П. Брюллова, А. К. Айвазовского, И. И. Шишкина, В. И. Сурикова, В. Л. Боровиковского, Д. Г. Левицкого, Н. А. Ярошенко, В. Э. Борисова-Мусатова и др. В Харьковском художественном музее также находится крупнейшее на Украине собрание работ И. Е. Репина — 11 живописных полотен (среди них и знаменитое «Запорожцы пишут письмо турецкому султану», вариант 1889—1893 гг., переданный харьковскому музею из Государственной Третьяковской галереи в 1932 году) и 8 листов графики. Кроме этого, музей располагает богатой коллекцией известных украинских художников, в том числе Т. Г. Шевченко, С. И. Васильковского, П. Д. Мартыновича, М. А. Беркоса, М. С. Ткаченко, П. А. Левченко и др. Фонды музея насчитывают около 25 тысяч единиц живописи, графики, скульптуры, декоративно-прикладного искусства, находящихся здесь на хранении.

Ссылки

• [artmuseum.kh.ua/ Официальный сайт]
• [www.vcity.name/kharkov/3005/#3005 Харьковский художественный музей (виртуальная экскурсия с возможностью просмотра картин)]
• [uartlib.org/allbooks/georgiy-narbut-v-kolektsiyi-harkivskogo-hudozhnogo-muzeyu/ Георгій Нарбут в колекції Харківського художнього музею. Харків, 1973.]

Литература

• Н. Т. Дьяченко Улицы и площади Харькова, Харьков, Прапор, 1977.

Отрывок, характеризующий Харьковский художественный музей

– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.