Харьковское музыкальное училище имени Б. Н. Лятошинского
Поделись знанием:
История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Ха́рьковское музыка́льное учи́лище и́мени Б. Н. Лятоши́нского – высшее учебное заведение (I-II уровня аккредитации) в Харькове (Украина).
Содержание
Из истории ХМУ
Открыто 8 сентября 1883 года при Харьковском отделении Императорского русского музыкального общества на базе музыкальных классов, действовавших с 1 октября 1871 года. Основатель и первый директор — Илья Слатин.
В 20 - 30 годы ХХ века учебное заведение несколько раз изменяло название и статус: основное отделение Музыкальной академии (до 1921 г.), Музыкальный техникум (1921 - 1923), исполнительский факультет Музыкального института (1923 - 1924), опять Музыкальный техникум (1925 - 1928), Музпрофшкола (1928 - 1930), Музыкально-театральный техникум (1930 - 1934), Музыкально-драматичный техникум с правами института (1934 - 1935) и с 1936 г. - опять Музыкальное училище.
В сентябре 1968 года училищу было присвоено имя украинского композитора Б.Н.Лятошинского.
Директора училища
- 1883-1921 гг. - Слатин, Илья Ильич
- 1921-1922 гг. - Фанненштиль Людвиг Иосифович
- 1922-1923 гг. - Богатирёв Семён Семёнович
- 1925-1928 гг. - Альтшуллер Александр Яковлевич
- 1949-1955 гг. - Веске Тамара Яковлевна
- 1955-1966 гг. - Остапенко Григорий Константинович
- 1966-1972 гг. - Семененко Анна Сергеевна
- 1972-1974 гг. - Потёмкина, Лидия Викторовна
- 1975-1977 гг. - Михеев, Борис Александрович
- 1978-1984 гг. - Щербинин, Юрий Леонидович
- 1984-1997 гг. - Маломуж Маргарита Петровна
- С 1997 г. - по сей день - Ефременко Елена Алексеевна
Известные педагоги
- Иванова Л.
- Акименко Ф. C.
- Ахрон И. Ю.
- Бенш А.
- Бугамелли Ф.
- Букиник М. E.
- Бобров В. Н.
- Богатырёв С. С.
- Борисов В. Т.
- Бортновская Г. А.
- Веске Т. Я.
- [uk.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%B0%D0%BD%D0%B7%D0%B1%D1%83%D1%80%D0%B3_%D0%86%D0%B7%D1%80%D0%B0%D1%97%D0%BB%D1%8C_%D0%93%D1%80%D0%B8%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87 Ганзбург И. Г.]
- Геника Р. В.
- Глауберман И. Л.
- Гольдингер А.
- Горовиц А. И.
- Горовиц Р. С.
- Горский К.
- Дремцов С.
- Дубиненко Н. П.
- Комаренко В. А.
- Кравец В. Ф.
- Ландесман Н.
- Луценко П.К.
- Мотте С.Ю.
- Мужчиль В. С.
- Польская Э.С.
- Потёмкина Л. В.
- Слатин И. И.
- Смаглий Г. А.
- Фанненштиль Л.
- Фанненштиль Ф.
- Цуркан Л.Г.
- Шиллингер И. М.
- Щербинин Ю. Л.
- Юрьян А.
- Демьянюк Л.И.
- Бакуменко Л.И.
- Линьков А.Б.
Известные воспитанники
- Абаджян Г.
- Белозёров Е.
- Бибик В.
- Богатиков Ю.
- Борткевич С.
- Букиник И.
- Букиник М.
- Вайсбурд Я.
- Винклер А.
- Голубев П.
- Губаренко В.
- Дунаевский И.
- Клебанов Д.
- Мирошниченко Е.
- Кравцов Т.
- Куценко В.
- Куценко Т.
- Луценко П.
- Милка А.
- Новаков А.
- Щербинин Ю.
- Юферова З.
Напишите отзыв о статье "Харьковское музыкальное училище имени Б. Н. Лятошинского"
Литература
- Харківському музичному училищу ім. Б. М. Лятошинського - 120 років / За ред. О. Єфременко. - Харків: Оригінал, 2003. - 48 с.
- Кравець В. Ф. Сторінки з історії Харківського музичного училища ім. Б. М. Лятошинського // З музично-педагогічного досвіду: Збірка статей. Вип. 1. / Упорядники Г. Г. Газдюк, Г. І. Ганзбург, загальна редакція А. С. Зареченської. – Харків: Сага, 2008. – С. 5-18. ISBN 978-966-2918-52-6
- Костенко О. О., Назаренко А. П. Історія відділу народних інструментів Харківського музичного училища ім. Б. М. Лятошинського // З музично-педагогічного та дослідницького досвіду: Збірка статей. Вип 2. / Упорядник Г. І. Ганзбург, загальна редікція А. С. Зареченської – Харків: Сага, 2008. – С. 191-298. ISBN 978-966-2918-71-7
- Біографічний довідник [Харківського музичного училища] / Упорядн. А. С. Зареченська та ін. — Харків: Факт, 2013. - 80 с. ISBN 978-966-637-744-2
Ссылки
- [сайт]
Отрывок, характеризующий Харьковское музыкальное училище имени Б. Н. Лятошинского
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
