Харьков (река)
Поделись знанием:
К:Реки по алфавитуК:Водные объекты по алфавитуК:Реки до 100 км в длинуХарьков (река)Харьков (река)
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.
Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
| Ха́рьков | |
 Набережная между Чигиринским (впереди) и Харьковским мостом (сзади). Слева Подол, справа Захарьков. | |
| Характеристика | |
|---|---|
| Длина |
71 км |
| Бассейн |
1160 км² |
| Расход воды |
2,62 м³/с |
| [tools.wmflabs.org/osm4wiki/cgi-bin/wiki/wiki-osm.pl?project=ru&article=Харьков+(река) Водоток] | |
| Исток |
|
| — Местоположение |
Кривеньков Яр, Белгородский район, Белгородская область, Россия |
| — Высота |
160 м |
| — Координаты |
50°26′14″ с. ш. 36°26′24″ в. д. / 50.437248° с. ш. 36.439897° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=50.437248&mlon=36.439897&zoom=15 (O)] (Я) |
| Устье | |
| — Местоположение |
в Харькове |
| — Координаты |
49°59′07″ с. ш. 36°13′26″ в. д. / 49.985254° с. ш. 36.223764° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=49.985254&mlon=36.223764&zoom=12 (O)] (Я)Координаты: 49°59′07″ с. ш. 36°13′26″ в. д. / 49.985254° с. ш. 36.223764° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=49.985254&mlon=36.223764&zoom=12 (O)] (Я) |
| Расположение | |
| Водная система |
Лопань → Уды → Северский Донец → Дон → Азовское море |
|
| |
| Россия | |
| Украина | |
|
| |
Ха́рьков (в XIX в. редко Харьковка, укр. Ха́рків[1]) — река в Харьковской области Украины и Белгородской области России, левый и самый большой приток реки Лопань.
Содержание
Описание
Длина реки составляет более 71 км, площадь бассейна 1160 км².
Исток реки расположен в Кривеньковом Яру между сёлами Болдыревка (ниже его), Салтыково (выше) и посёлком Октябрьский (восточнее) Белгородской области. На реке Харьков расположены посёлки Липцы и Циркуны, а на месте слияния с рекой Лопань расположен город Харьков. Расход воды у устья составляет 2,62 м³/с[2]. Река Харьков впадает в р. Лопань в 10 км от её устья. Наклон реки 0,80 м/км[3]. Ширина русла от 2 метров в верхнем течении до 20 метров в нижнем течении. Глубина реки в межень 0,3—0,4 метра, в период весеннего половодья река поднимается на 2—4 метра. Летом река мелеет и местами пересыхает. Берега реки низкие, в черте г. Харькова обвалованы, и русло искусственно углублено. Питание реки в основном снеговое. Зимой, в конце ноября — начале декабря река замерзает. Вскрывается в начале марта[4].
Течение
Объекты на реке Харьков (от истока к устью)
| Страна | Область | Расст. от устья, км | Расст. от истока, км | Название | Тип | Примечание |
|---|---|---|---|---|---|---|
|
Белгородская | 71 | 0 | Кривеньков яр | исток | |
|
Харьковская | 47 | 24 | Травянское водохранилище | ||
|
|
Харьковская | 41 | 30 | Липец | левый приток | длина 26 км, бассейн 219 км² |
|
|
Харьковская | 41 | 30 | Липцы | село | |
|
|
Харьковская | 32 | 39 | Муром | левый приток | длина 35 км, бассейн 211 км² |
|
|
Харьковская | 24 | 47 | Вялый | левый приток | длина 11 км, бассейн 59 км² |
|
|
Харьковская | 23 | 48 | Циркуны | село | |
|
|
Харьковская | 1 | 70 | г. Харьков | город | ← среднегод. расход 2,62 м³/с |
|
|
город Харьков | 4 | 67 | Немышля | левый приток | длина 24 км, бассейн более 67 км² |
|
|
город Харьков, центр | 0 | 71 | Нетеченская набережная | устье | в 10 км от устья р. Лопань |
Происхождение названия
- Основные статьи: Происхождение названия Харьков, История Харькова#Гидронимическая (официальная) версия
Существуют более десяти версий происхождения названия гидронима «Харьков».[5][6][7]
Согласно большинству версий, он имеет индоевропейское происхождение и, возможно, значит «светлый», «серебряный». Также имеются версии о тюркском и славянском происхождении гидронима.
Имеются версии, согласно которой название гидрониму дал ойконим (Харьков, Харка, Харукань), а затем гидроним, в свою очередь, в 17 веке дал название современному Харькову.
В топонимике
Гидроним Харьков дал названия ойкониму и топонимам:
- Современному городу Харькову (согласно официальной версии). В «Топографическом описании Харьковскаго наместничества с историческим предуведомлением…» 1788 года издания сказано, что город получил своё название по реке: «Губернской город Харьков, привилегированный, называется по речке Харькову, при которой он расположен».[8] Данная версия поддерживается большинством историков и краеведов в отношении названия современного города.
- Харьковской пойме (между Среднерусской возвышенностью, тянущейся от Белгорода (до Очеретянки — Нагорным районом Харькова) и захарьковскими местностями (Салтовка, Рашкина Дача, Захарьков).
- Харьковской набережной (расположена между Чигиринским и Харьковским мостами по обеим берегам реки).
- Харьковскому мосту на Московском проспекте.
Географические и исторические факты
- В Харькове сливаются три достаточно крупных реки — Харьков, Лопань, Уды, — и при этом более полноводная река всегда впадает в меньшую. Харьков, собирающая воду с 1160 км², впадает в Лопань, которая к месту слияния имеет водосбор 840 км². Вскоре обе реки с общей площадью сбора воды 2000 км² впадают в Уды, которая к месту впадения Лопани собирает воду всего с 1100 км²[9].
- Первое упоминание реки в письменных источниках, согласно историку И. Е. Саратову, в первой редакции Большого Чертежа около 1556 года[10].
- Согласно «Топографическому описанию Харьковского наместничества» 1785 года, Харьков — вторая по длине из 33 речек Харьковского округа (течёт 55 вёрст по его территории)[11].
- Название реки — Харьков — впервые зафиксировано между 1553 и 1627 годами на царской карте «Большой Чертёж».
В «Топографическом описании Харьковскаго наместничества с историческим предуведомлением…» 1788 года издания сказано, что город получил своё название по реке: «Губернской город Харьков, привилегированный, называется по речке Харькову, при которой он расположен»[8]. Река же могла получить, по некоторым сведениям, название от древнерусского городища XII века над рекой на Университетской горке, на остатках которого переселенцы из разных земель основали свой Харьковский острог в 1654 году.
- Не всегда однозначно считалось, что на Лопанской стрелке Харьков впадает в Лопань, а не наоборот.
Например, на карте XVIII века 1787 года из «Атласа Харьковского наместничества» Харьков — приток Лопани, а на другом варианте той же карты того же года того же месяца мая, только повёрнутом на 90°, уже Лопань — приток Харькова (и, соответственно, Харьков должен впадать в Уды). Интересно, что официальным вариантом карты 1787 года считается именно тот, где Лопань впадает в Харьков (ориентированный на север).
- В 1920 году в реке Харьков поймали последнюю стерлядь (под Харьковским мостом), в 1938-м — последнюю миногу[12].
Спутниковые фотографии от истока к устью
(Можно увеличить и уменьшить)
- [maps.google.com/maps?f=q&hl=ru&geocode=&q=Петровка+&sll=50.368733,36.400387&sspn=0.005817,0.014462&ie=UTF8&ll=50.415136,36.439419&spn=0.005811,0.014462&t=h&z=16&om=1 У истока. Салтыковский пруд]. Дер. Салтыково. Далее река течёт вниз влево в Кобелев яр
- [maps.google.com/maps?f=q&hl=ru&geocode=&q=Петровка+&sll=50.368733,36.400387&sspn=0.005817,0.014462&ie=UTF8&ll=50.385373,36.422081&spn=0.005815,0.014462&t=h&z=16&om=1 Соловьёвский пруд]. Река течёт сверху вниз. Дер. Соловьёвка (Белгородская область)
- [maps.google.com/maps?f=q&hl=ru&geocode=&q=Петровка+&sll=50.368733,36.400387&sspn=0.005817,0.014462&ie=UTF8&ll=50.373989,36.404743&spn=0.011632,0.028925&t=h&z=15&om=1 Петровский пруд]. Река течёт сверху вниз. Село Петровка (Белгородская область)
- [maps.google.com/maps?f=q&hl=ru&geocode=&q=Петровка+&sll=50.368733,36.400387&sspn=0.005817,0.014462&ie=UTF8&ll=50.235238,36.392813&spn=0.023333,0.05785&t=h&z=14&om=1 Плотина Травянского водохранилища на реке Харьков и садовые участки]
- [maps.google.com/maps?f=q&hl=ru&geocode=&q=Kharkov&sll=55.820537,37.611533&sspn=0.091615,0.124283&ie=UTF8&t=k&om=1&ll=50.197781,36.290975&spn=0.011676,0.028925&z=15&iwloc=addr Водохранилище в Больших Проходах на реке Проходы, правом притоке Харькова]. Большие Проходы
- [maps.google.com/maps?f=q&hl=ru&geocode=&q=Петровка+&sll=50.368733,36.400387&sspn=0.005817,0.014462&ie=UTF8&ll=50.203495,36.418905&spn=0.011674,0.028925&t=h&z=15&om=1 Впадение реки Липец (справа) в Харьков (течёт сверху вниз).] Липцы
- [maps.google.com/maps?f=q&hl=ru&geocode=&q=Петровка+&sll=50.368733,36.400387&sspn=0.005817,0.014462&ie=UTF8&ll=50.09388,36.444912&spn=0.023402,0.05785&t=h&z=14&om=1 Муромское водохранилище на реке Муром, левом притоке Харькова]
- город Харьков:
- [maps.google.com/maps?f=q&hl=ru&geocode=&q=Kharkov&sll=55.820537,37.611533&sspn=0.091615,0.124283&ie=UTF8&ll=50.01946,36.298227&spn=0.013098,0.015535&t=k&z=15&om=1 Журавлёвские водохранилище и Гидропарк]. Дальняя Журавлёвка.
- [maps.google.com/maps?f=q&hl=ru&geocode=&q=Kharkov&sll=55.820537,37.611533&sspn=0.091615,0.124283&ie=UTF8&ll=50.008098,36.29429&spn=0.003275,0.003884&t=k&z=17&om=1 Журавлёвская плотина]
- [maps.google.com/maps?f=q&hl=ru&geocode=&q=Уды&sll=50.430502,36.427402&sspn=0.049645,0.1157&ie=UTF8&ll=50.001629,36.283464&spn=0.003131,0.007231&t=k&z=17&om=1 Журавлёвский метромост]. Рашкина дача
- [maps.google.com/maps?f=q&hl=ru&geocode=&q=Kharkov&sll=55.820537,37.611533&sspn=0.091615,0.124283&ie=UTF8&ll=49.999543,36.262704&spn=0.003276,0.003884&t=k&z=17&om=1 Впадение реки Немышли (снизу) в Харьков (течёт справа налево)]. Ближняя Журавлёвка
- [maps.google.com/maps?f=q&hl=ru&geocode=&q=Уды&sll=50.430502,36.427402&sspn=0.049645,0.1157&ie=UTF8&ll=49.984745,36.222782&spn=0.006264,0.014462&t=k&z=16&om=1 Устье: Впадение реки Харьков (справа) в Лопань (течёт слева вниз) и Гончаровская плотина]. Центр города.
Напишите отзыв о статье "Харьков (река)"
Примечания
- ↑ Книга Большому Чертежу, 1627
- ↑ Ресурсы поверхностных вод СССР. Том 6. Выпуск 3. Бассейн Северского Донца, Ленинград, 1967
- ↑ Каталог річок України, Видавництво Академії наук Української РСР, Київ, 1957
- ↑ Демченко М. А. Гидрография Харьковской области // Материалы Харьковского отдела Географического общества Украины. Выпуск VIII. Харьковская область. Природа и хозяйство. Издательство Харьковского Государственного Университета, Харьков, 1971
- ↑ И.Е. Саратов. Харьков, откуда имя твоё? / ред. Н. З. Алябьев. — 3-е, дополненное. — Х.: Издательство ХГАГХ, тип. Фактор Друк, 2003. — С. 68-83. — 248 с. — (350-летию Харькова). — 415 экз. — ISBN нет.
- ↑ Л. И. Мачулин. Основание Харькова: легенды, гипотезы, факты. — Харьков: Мачулин, 2008. — 96 с. — (Харьковская старина). — 1 000 экз. — ISBN 966-8768-17-5.
- ↑ проф. Д. И. Багалей, Д. П. Миллер. Том второй (XIX-й и начало XX-го века) // История города Харькова за 250 лет его существования (с 1655-го по 1905-й год). Историческая монография. / Паровая типография и литография М.Зильберберг и С-вья. Донец-Захаржевская ул., соб. д., №6. — 1-е изд. — Х.: Издание Харьковскаго Городского Общественнаго Управления, 1912. — Т. 2. — 980 с. — 11 000 (репринт 1 993) экз. — ISBN 5-7707-4375-1 (репринт 1993).
- ↑ 1 2 «Описания Харьковского наместничества конца XVIII века». («Топографическое описание Харьковскаго наместничества с историческим предуведомлением…» 1788 года, раздел «О городах», город 1). К: Наукова думка, 1991, с. 40
- ↑ Саратов И. Рассказ о Северском Донце. НиТ № 1-2007, с. 6, 57—61
- ↑ И.Е. Саратов. гл.6: Книга Большому Чертежу // Харьков, откуда имя твоё? / ред. Н. З. Алябьев. — 3-е, дополненное. — Х: Издательство ХГАГХ, тип. Фактор Друк, 2003. — С. 68-83. — 248 с. — (350-летию Харькова). — 415 экз. — ISBN нет.
- ↑ «Описания Харьковского наместничества конца XVIII века». (Первое описание — 1785 года). К: Наукова думка, 1991, с. 95
- ↑ "Адам О. Ю. и др. Неизвестный Харьков. Х.: Книжная фабрика им. Фрунзе, 2006. ISBN 966-324-025-3
Отрывок, характеризующий Харьков (река)
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.
Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
