Хасан Салама
Хасан Салама (Саламех) (араб. حسن سلامة, транслитерация: Ḥasan Salāmah) (? — 1948) был командующим палестинской Армии Священной Войны (Аль-Джихад Джейшь аль-Мукаддас, араб. جيش الجهاد المقدس) в арабо-израильской войне 1947—1949 годов наряду с Абд аль-Кадир аль-Хусейном.
Родился в деревне Кула, около Лидды (Лод).
В 1936 году участвовал в восстании против англичан. В 1944 году во время Второй мировой войны стал агентом немецкой военной разведки и участником операции в Палестине, целью которой было массовое отравление колодцев. 6 октября 1944 года был сброшен немцами с парашютом в районе Иерихона в составе диверсионной группы. Арестован британской контрразведкой и просидел в тюрьме до конца войны.[1]
После встречи палестинских арабов, проведённой в Дамаске 5 февраля 1948, Салама был направлен в Лидду для организации полевых команд[2].
Погиб в боях при Рас аль-Эйн (Рош-ха-Аин) 2 июня 1948 года.
Отец Али Хасана Саламе.
Напишите отзыв о статье "Хасан Салама"
Примечания
Источники
- Levenberg, Haim (1993). Military Preparations of the Arab Community in Palestine: 1945-1948. London: Routledge. ISBN 0-7146-3439-5
- Massacre in Munich: The Manhunt for the Killers Behind the 1972 Olympics Massacre, Michael Bar-Zohar, Eitan Haber.
|
Это заготовка статьи о военном деятеле. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Хасан Салама
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
