Хассель, Сверре Хельге
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 8 мая 2012 года. |
Сверре Хельге Хассель | |
Сверре Хельге Хассель в 1912 году | |
---|---|
Имя при рождении: |
норв. Sverre Helge Hassel |
Род деятельности: |
Путешественник, государственный служащий |
Дата рождения: | |
Место рождения: | |
Подданство: | |
Дата смерти: | |
Награды и премии: |
Медаль Южного полюса |
Сверре Хельге Хассель (норв. Sverre Helge Hassel; 30 июля 1876 — 6 июня 1928) — норвежский полярный исследователь, один из пяти человек, которые первыми покорили Южный полюс.
Биография
Сверре Хассель родился в Христиании и, достигнув минимально возможного возраста, отправился в море. Между 1898 и 1902 годами он участвовал в арктической экспедиции Отто Свердрупа, которая ставила целью обойти на корабле вокруг Гренландии.
Вместе с Хельмером Хансеном Хассель был выбран как опытный каюр собачьих упряжек для участия в экспедиции Руаля Амундсена с целью покорения Южного полюса. 14 декабря 1911 года Хассель вместе с Амундсеном, Бьоланом, Хансеном и Вистингом стали первыми людьми, которым удалось достичь Южного полюса. За своё участие в экспедиции награждён медалью за покорение Южного полюса (норв. Sydpolsmedaljen) — норвежской королевской наградой, учреждённой королём Хоконом VII в 1912 году для награждения членов экспедиции Амундсена.
Позднее работал служащим таможни в Гримстаде.
Сверре Хассель умер в 1928 году во время визита к своему старому другу Амундсену.
Увековечение памяти
- Гора Хасселя — пик в Антарктиде, в горах Королевы Мод.
- Пролив Хасселя — пролив между островом Амунд-Рингнес и островом Эллеф-Рингнес в северной Канаде.
- Мыс Сверре — самая северная точка острова Амунд-Рингнес, который Сверре обошёл на корабле в 1900 году.
Напишите отзыв о статье "Хассель, Сверре Хельге"
Отрывок, характеризующий Хассель, Сверре Хельге
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.
Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.