Хассе, Иоганн Адольф

Иоганн Адольф Хассе

Иоганн Адольф Хассе (нем. Johann Adolph Hasse; крещён 25 марта 1699, Бергедорф, близ Гамбурга — 16 декабря 1783, Венеция) — немецкий композитор, певец и педагог эпохи барокко и классицизма. Хассе, один из наиболее ярких представителей сентиментализма, одним из первых композиторов обратился к стилю рококо. Наибольшую известность получил как автор опер и духовной музыки, внёс большой вклад в развитие оперы сериа, а также являлся одним из зачинателей жанра комической оперы (еще до Перголези). Был другом известного поэта и либреттиста Пьетро Метастазио, писал оперы на его сюжеты.

Биография

Хассе являлся продолжателем древней династии знаменитых немецких музыкантов: его прадед, Петер Хассе, был известным органистом, учеником Свелинка и стоял у истоков северогерманской органной школы, а дед, Николаус, также органист, развивал идеи отца и снискал общегерманскую известность. В отличие от своих предков Хассе наибольшую известность получил, как автор опер: он внес большой вклад в развитие оперы-сериа, а также являлся одним из зачинателей жанра комической оперы (еще до Перголези). Хассе начал музыкальную карьеру в Гамбурге в опере, куда поступил в 1718 тенором. В 1719 он стал капельмейстером в Брауншвейге, где созданием оперы «Антиох» в 1721 начал деятельность в качестве композитора. В 1722 Хассе уехал в Италию и поселился в Неаполе, где учился у Никола Порпоры, а затем у Алессандро Скарлатти. В 1730 он женился на оперной певице Фаустине Бордони и в том же году получил приглашение стать придворным капельмейстером в Дрездене, куда прибыл в июле следующего года, при нём капелла получила славу лучшего оркестра Европы. В это время для Дрезденского оркестра писали музыку такие композиторы как Зеленка, Телеман, Вивальди, Кванц и др. Этот пост он с отлучками в Италию занимал до 1764. Затем Хассе работал в Вене из-за причинённого Семилетней войной Дрездену ущерба и падения интереса к музыке при саксонском дворе, а после уехал в 1773 в Венецию, где и умер через 10 лет от артрита, вскоре после кончины жены, и был забыт. Интерес к композитору возродился в 1820 после выхода его биографии, написанной Ф. С. Кандлером.

Творческое наследие

Автор более 60 опер (писал примерно по 2 оперы в год), написал несколько ораторий, множество серенад, кантат и значительное количество музыкальных произведений духовной тематики. Он использовал либретто для своих опер, написанные известнейшими современниками, такими как Пьетро Метастазио, Апостоло Дзено, Стефано Паллавичини, Джованни Пасквини и др. Также композитор написал большое количество камерно-инструментальных произведений, в их числе около 80 концертов для флейты, сонаты, симфонии. Значительная часть произведений была утеряна в ходе Семилетней войны и бомбардировки Дрездена союзниками во время Второй мировой войны.

Список произведений

Оратории

• 1730, вторая версия 1759 S. Petrus et S. Maria Magdalena
• 1731 Daniello, текст Апостоло Дзено
• 1734 Il cantico de' tre fanciulli, текст: Стефано Бенедетто Паллавичини
• 1736 Serpentes Ignei in deserto (Le Serpe nell’Deserto), текст: Бонавентура Бономо
• 1737 Le Virtù appié della Croce, текст Стефано Бенедетто Паллавичини
• 1741 Giuseppe riconosciuto, текст: Пьетро Метастазио
• 1742 I pellegrini al sepolcro di nostro redentore, текст Стефано Бенедетто Паллавичини
• 1744 La Deposizione della Croce, текст: Стефано Бенедетто Паллавичини
• 1744 Ci’l un parantê und parsol scelopgrini, текст Стефано Бенедетто Паллавичини
• 1745 La Caduta di Gerico, текст Джованни Клаудио Пасквини
• 1747, вторая версия 1772 Santa Elena al Calvario, текст Пьетро Метастазио
• 1750 La conversione di Sant' Agostino, текст Марии Антонии Вальпургис Саксонской

Церковная музыка

• Beatus vir
• Confitebor tibi, Фа мажор
• Dixit Dominus, До мажор
• Missa ultima in g (Венеция 1783)
• Messe in d (1751, к открытию Католической церкви Саксонского Королевского двора Дрезденского Кафедрального собора
• Messe in a
• Miserere in d
• Miserere in F
• Miserere in c
• Regina coeli in D
• Requiem C-Dur (1763, на кончину Августа III (Фридриха Августа II)
• Requiem, Ми-бемоль мажор
• Salve Regina in A
• Salve Regina in F
• Te Deum (1751, к открытию Католической церкви Саксонского Королевского двора)
• Venite pastores. Motetto pastorale

Оперы, интермеццо

1. Antioco (1721, Брауншвейг)
2. Antonio e Cleopatra (1725, Неаполь)
3. Il Sesostrate (1726, Неаполь)
4. La Semele o sia La richiesta fatale (1726, Неаполь)
5. L’Astarto (1726 Неаполь)
6. Enea in Caonia (1727, Неаполь)
7. Gerone tiranno di Siracusa (1727, Неаполь)
8. Attalo, re di Bitinia (1728, Неаполь)
9. L’Ulderica (1729, Неаполь)
10. La sorella amante (1729, Неаполь)
11. Tigrane (1729, Неаполь)
12. Artaserse (1730, Венеция)
13. Dalisa (1730, Венеция)
14. Arminio (1730, Милан)
15. Ezio (1730, Неаполь)
16. Cleofide (1731, Дрезден)
17. Catone in Utica (1731, Турин)
18. Cajo Fabricio (1732, Рим)
19. Demetrio (1732, Венеция)
20. Euristeo (1732, Венеция)
21. Issipile (1732, Неаполь)
22. Siroe rè di Persia (1733, Болонья)
23. Sei tu, Lidippe, ò il sole (1734, Дрезден)
24. Senz’attender che di maggio (1734 Дрезден)
25. Tito Vespasiano, La clemenza di Tito (1735, Пезаро)
26. Senocrita (1737, Дрезден)
27. Atalanta (1737, Дрезден)
28. Asteria (1737, Дрезден)
29. Irene (1738, Дрезден)
30. Alfonso (1738, Дрезден)
31. Viriate (1739 Венеция)
32. Numa Pompilio (1741, Губертсбург)
33. Lucio Papirio (1742, Дрезден)
34. Asilio d’amore (1742, Неаполь)
35. Didone abbandonata (1742, Губертсбург)
36. Endimione (1743, Неаполь?)
37. Antigono (1743, ? Губертсбург)
38. Ipermestra (1744, Вена)
39. Semiramide riconosciuta (1744, Неаполь)
40. Arminio (1745, Дрезден)
41. La spartana generosa, ovvero Archidamia (1747, Дрезден)
42. Leucippo (1747, Губертсбург)
43. Demofoonte (1748, Дрезден)
44. Il natal di Giove (1749, Губертсбург)
45. Attilio Regolo (1750, Дрезден)
46. Ciro riconosciuto (1751, Дрезден)
47. Adriano in Siria (1752, Дрезден)
48. Solimano (1753, Дрезден)
49. L’eroe cinese (1753, Губертсбург)
50. Artemisia (1754, Дрезден)
51. Il rè pastore (1755, Губертсбург)
52. L’Olimpiade (1756, Дрезден)
53. Nitteti (1758, Венеция)
54. Il sogno di Scipione (1758, ? Варшава)
55. Achille in Sciro (1759, Неаполь)
56. Alcide al bivio (1760, Вена)
57. Zenobia (1761, Вена)
58. Il trionfo di Clelia (1762, Вена)
59. Egeria (1764, Вена)
60. Romolo ed Ersilia (1765, Инсбрук)
61. Partenope (1767, Вена)
62. Piramo e Tisbe (1768, Вена)
63. Il Ruggiero ovvero L’eroica grattitudine (1771, Милан)

Кантаты

Кантаты с континуо

• Ah, per pietade almeno (сопрано и континуо)
• Appena affisi in due begl’occhi (сопрано и континуо)
• Aure leite intorna a Clori (альт и континуо)
• Bella, mi parto, o Dio (Fille mi parto o Dio) (альт и континуо)
• Cadro’, mai i Filistei (Sansone) (бас и континуо) спорное авторство, возможно А. Кальдара
• Care luci che splendete (сопрано и континуо)
• Caro padre (сопрано и континуо)
• Chieggio ai gigli ed alle rose (сопрано и континуо)
• Chi mi toglie (сопрано и континуо)
• Clori, mio ben, cor mio (сопрано и континуо)
• Credi, o caro, alla speranza (сопрано и континуо)
• Dalle tenebre orrende (Orfeo ed Euridice) (2 сопрано и континуо)
• Di chi ti lagni (сопрано и континуо)
• Ecco l’ora fatal (сопрано и континуо) 1745
• Fata forza (сопрано и континуо)
• Filli mia di vaghi fiori (альт и континуо)
• Gia il so verso l’occaso (сопрано и континуо)
• Infelice Amarilli, che pensi (сопрано и континуо)
• Irene, amata Irene, idolo mio (сопрано/альт и континуо)
• Lascia il fior, l’erbette e’l rio (сопрано и континуо) Лондон, 1751
• La tua rara belezza (альт и континуо)
• Long tems par une rigeur feinte (альт и континуо)
• L’ora fatal (сопрано и континуо)
• L’ori mio ben, cuor mio (сопрано и континуо)
• Lungi d’ogni amoroso aspro tormento (сопрано и континуо)
• Mirzia, gia l’aria intorno (сопрано и континуо)
• Oh Dio! partir conviene (альт и континуо) Лондон, 1751
• O numi eterni! Oh stelle (сопрано и континуо)
• O pace del mio cor (сопрано и континуо)
• Orgoglioso fiumicello (Inciampo) (сопрано/альт и континуо) текст П. Метастазио. Лондон, 1732
• Parto, mia Filli, и vero (сопрано и континуо)
• Perchе leggiadra Irene (сопрано и континуо)
• Povero fior di Clizia (сопрано и континуо) спорное авторство, возможно Н. Порпора
• Povero giglio, oh Dio (альт и континуо)
• Pur ti stringo in questo petto (сопрано и континуо) Лондон, 1751
• Se al ciglia l’usingiuro (сопрано и континуо)
• Tanto dunque и si reo (альт и континуо)
• Trа l’odorose piante (сопрано и континуо)
• Tutto amore, e tutto fede (сопрано и континуо)
• Va cogliendo, la mia Clori (сопрано и континуо) Лондон, 1751
• Veggio la vaga Fille (сопрано и континуо) текст Паоло Ролли
• Vieni dell’alma mia (сопрано и континуо)
• Vien la speranza (сопрано и континуо)

Кантаты с инструментами облигато

• Bell’aurora che d’intorno (сопрано/альт, скрипка и континуо)
• Clori, mia vita, tu che di questo cor (альт, 2 скрипки и континуо)
• Direi ma fosse pria di dirti (сопрано, 2 скрипки и континуо) (утеряна)
• E pur odo o non mor (сопрано, 2 скрипки и континуо)
• Fille, dolce mio bene (сопрано, флейта/скрипка и континуо)
• Ho fuggito Amor anch’io (сопрано, 2 скрипки и континуо) текст Паоло Ролли
• La fiamma che nel seno (сопрано/альт, флейта/скрипка и континуо)
• L'armonica (сопрано/альт, 2 скрипки, стеклянная гармоника и континуо)
• Mentre Clori la bella (сопрано, 2 флейты и континуо)
• Pallido il volto (сопрано, флейта/скрипка и континуо)
• Passa da pene in pene (альт, флейта/скрипка и континуо)
• Per palesarti appieno (сопрано, 2 блок флейты/флейта/скрипка и континуо) Лондон, 1751
• Pur deggio partire (сопрано, 2 скрипки и континуо)
• Quel vago seno, т Fille (сопрано, флейта и континуо)
• Se il cantor trace, oh Dio (альт, 2 скрипки и континуо)
• Solitudini campestre (сопрано, 2 скрипки и континуо) текст Паоло Ролли
• Vaga madre di cari diletti (Adone) (сопрано, 2 скрипки и континуо) текст Паоло Ролли

Инструментальная музыка

• 6 трио сонат Опус 1 (1738 — Witvogel, Amsterdam) или Опус 2 (1739 — Walsh, Лондон)
• 12 концертов для флейты, струнных и генерал-баса Оп.3 (Лондон, 1741)
• 6 концертов для 2 скрипок, 2 гобоев и генерал-баса Оп.4 (Лондон, 1741)
• 6 соло для флейты или скрипки Оп.5 (Лондон, 1744)
• 6 симфоний для 4 струнных Оп. 5
• 6 сонат для клавесина Оп.7 (Лондон, 1758)
• 6 концертов для органа или клавесина (Лондон, 1741)
• Концерт для мандолины и квартета, (соль мажор)
• Концерт для виолончели и струнных, (ре мажор)
• 80 концертов для флейты
• 6 сонат или трио для 2 флейт или скрипок (Лондон, 1739)

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Иоганн Адольф Хассе
• [www.hasseproject.com/ Интернет-проект, посвящённый Хассе]
• [www.youtube.com/results?search_query=johann+adolf+hasse&search_type=&aq=f YouTube]
• [www.sinor.ru/~raritet/ Хассе. Полные либретто опер на русском языке]

Отрывок, характеризующий Хассе, Иоганн Адольф

Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.
– Ну, что? как ты чувствуешь себя? – спросил Ростов.
– Скверно! но не в том дело. Друг мой, – сказал Долохов прерывающимся голосом, – где мы? Мы в Москве, я знаю. Я ничего, но я убил ее, убил… Она не перенесет этого. Она не перенесет…
– Кто? – спросил Ростов.
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.


Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»
Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.
Ночью он позвал камердинера и велел укладываться, чтоб ехать в Петербург. Он не мог оставаться с ней под одной кровлей. Он не мог представить себе, как бы он стал теперь говорить с ней. Он решил, что завтра он уедет и оставит ей письмо, в котором объявит ей свое намерение навсегда разлучиться с нею.
Утром, когда камердинер, внося кофе, вошел в кабинет, Пьер лежал на отоманке и с раскрытой книгой в руке спал.
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.