Хастингс, Джимми

Джимми Хастингс
Полное имя	James Brian Gordon «Jimmy» Hastings
Дата рождения	12 мая 1938(1938-05-12) (85 лет)
Место рождения	Абердин, Шотландия
Страна	Великобритания Великобритания
Инструменты	Альт-саксофон, кларнет, флейта
Жанры	Кентерберийская сцена, джаз-рок, рок
Коллективы	Caravan, Soft Machine, Hatfield and the North, National Health

Джимми Хастингс (англ. полное имя — James Brian Gordon «Jimmy» Hastings, 12 мая 1938 года, Абердин, Шотландия) — британский музыкант Кентерберийской сцены. Выступал в группах Caravan, Soft Machine, Hatfield and the North, National Health и Trapeze, а также в группах Брайана Ферри и Криса Сквайра. Старший брат музыканта Пая Хастингса.

Биография

Джимми Хастингс родился в семье профессионального пианиста. Будучи подростком, он выступал на танцевальных вечеринках в шотландском Банффшире. В 16 лет Хастингс начал играть на альт-саксофоне, в 18 лет — на кларнете и в 21 год — на тенор-саксофоне.

В 1959 году вместе с семьей он переехал в Кентербери, а через год — в Лондон. В 1963-64 годах в качестве трубача группы Ronnie Caryl's band Хастингс выступал во Франции, на Джерси и в Лондоне. Затем играл в различных джазовых коллективах, а в 1969-73 годах — в оркестре Радио ВВС.

Как музыкант Кентерберийской сцены Джимми Хастингс был с 1968 года неофициальным пятым членом группы его брата Caravan. Он принимал участие в записи всех первых альбомов группы вплоть до Blind Dog At St. Dunstan's (1976), а иногда участвовал и в концертах группы. Игра Хастингса отличалась необыкновенно лёгким звучанием. Его сольные партии на флейте, в частности, на композиции «Love Song With Flute» с первого альбома Caravan, во многом определили звучание Кентерберийской сцены.

Хастингс принимал участие в записи многих важных альбомов Кентерберийской сцены, среди них — The Rotters' Club группы Hatfield and the North, Third и Fourth группы Soft Machine и всех трёх альбомов группы National Health. Он также записывался с такими музыкантами, как Брайан Ферри и Крис Сквайр.

В начале 1990-х годов Джимми Хастингс входил в возрожденный Caravan как официальный член группы, и участвовал в её гастролях по Великобритании и Италии. В 1991-93 годах он некоторое время участвовал в проектах Ричарда Синклера Caravan Of Dreams и R.S.V.P. Не являясь более постоянным членом Caravan, Джимми Хастингс тем не менее принял участие в записи последних альбомов группы The Battle Of Hastings (1995), All Over You (1996) и The Unauthorized Breakfest Item (2003). В 1996 году Хастингс заменял Джеффа Ричардсона в гастрольном туре Caravan, в 2003 году участвовал в памятном концерте, посвящённом 35-летию группы.

По состоянию на сегодняшний день Джимми Хастингс возглавляет собственный джазовый квартет и много работает в качестве приглашённого музыканта. Хастингс принимал участие в европейском туре Биг Бенда Фила Коллинса, а также участвовал в записи альбома Amnesiac (2001) группы Radiohead.

Помимо участия в различных рок- и джазовых проектах в 1970-е годы Хастингс играл в группе Френка Синатры и в некоторых мюзиклах Уэст-Энда. Хастингс также преподаёт в Королевской музыкальной академии и Лондонском музыкальном колледже.

Ссылки

• www.jimmyhastings.com/
• www.allmusic.com/artist/jimmy-hastings-mn0000351257
• calyx.perso.neuf.fr/mus/hastings_jimmy.html
• www.jimmyhastings.co.uk/Biography.htm
• www.discogs.com/artist/Jimmy+Hastings

Отрывок, характеризующий Хастингс, Джимми

В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.
А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.
Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.