Хасэгава Ёсимити

Хасэгава Ёсимити 長谷川 好道<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
2-й генерал-губернатор Кореи
16 октября 1916 — 12 июня 1919
Предшественник:	Тэраути Масатакэ
Преемник:	Сайто Макото
Рождение:	1 октября 1850(1850-10-01) княжество Тёсю (сёгунат Токугава)
Смерть:	27 января 1924(1924-01-27) (73 года) Токио (Японская империя)
Место погребения:	Кладбище Аояма, Токио
Образование:	Военная академия Осаки
Военная служба
Звание:	маршал
Награды:

Граф Хасэгава Ёсимити (яп. 長谷川 好道, 1 октября 1850 — 27 января 1924) — маршал Императорской армии Японии и генерал-губернатором Кореи в 1916—1919 годах. Кавалер ордена Золотого сокола 1-й степени и Высшего ордена Хризантемы.

Биография

Ёсимити родился в семье самурая-мастера фехтования в Ивакуни — владении, входившем в княжество Тёсю. Он участвовал в войне Босин на стороне императора.

После создания Императорской армии Японии в 1871 году Хасэгаве было присвоено звание капитана, а позже — майора. Во время восстания Сайго Такамори в Сацуме Хасэгава Ёсимити был командующим полком.

В 1885 году он уехал во Францию, где, в качестве военного атташе, изучал европейское военное дело. В следующем году, после возвращения в Японию, Хасэгаве был присвоено звание генерал-майора.

В ходе первой японо-китайской войны Хасэгава командовал 12-й пехотной бригадой. Он участвовал в битве под Пхеньяном 15 сентября 1894 года и битвах при Хайчэне (кит. 海城), продолжавшихся с декабря 1894 по январь 1895 года. После войны ему был присвоен титул виконта.

С сентября 1904 года по декабрь 1908 года Хасэгава командовал Корейской армией (яп. 韓国駐剳軍). В 1912 году он стал председателем генерального штаба Японии. Хасэгава Ёсимити осуществил реформу, согласно которой только офицеры действительной военной службы могли становиться военными министрами и министрами флота.

В 1915 году Хасэгава получил титулы маршала и графа.

В октябре 1916 года Хасэгава Ёсимити стал вторым генерал-губернатором Кореи. Его жесткая и одновременно неэффективная политика привела к восстанию 1 марта 1919 года.

Хасэгава умер в 1924 году. Его могила расположена на кладбище Аояма в Токио.

Книги

• Craig, Albert M. Chōshū in the Meiji Restoration. — Cambridge: Harvard University Press, 1961.
• Dupuy, Trevor N. The Harper Encyclopedia of Military Biography. — N. Y.: HarperCollins Publishers Inc., 1992. — ISBN 0-7858-0437-4.
• Jansen, Marius B. and Gilbert Rozman, eds. Japan in Transition: From Tokugawa to Meiji. — Princeton: Princeton University Press, 1986.
• Jansen, Marius B. The Making of Modern Japan. — Cambridge: The Belknap Press of Harvard University Press, 2000.

Ссылки

• National Diet Library [www.ndl.go.jp/portrait/e/datas/164.html Hasegawa Yoshimichi]. Portraits of Modern Historical Figures. [www.webcitation.org/66CLjcMFi Архивировано из первоисточника 16 марта 2012].

Отрывок, характеризующий Хасэгава Ёсимити

Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
Они сидели в гостиной у окна. Были сумерки. Из окна пахло цветами. Элен была в белом платье, просвечивающем на плечах и груди. Аббат, хорошо откормленный, а пухлой, гладко бритой бородой, приятным крепким ртом и белыми руками, сложенными кротко на коленях, сидел близко к Элен и с тонкой улыбкой на губах, мирно – восхищенным ее красотою взглядом смотрел изредка на ее лицо и излагал свой взгляд на занимавший их вопрос. Элен беспокойно улыбалась, глядела на его вьющиеся волоса, гладко выбритые чернеющие полные щеки и всякую минуту ждала нового оборота разговора. Но аббат, хотя, очевидно, и наслаждаясь красотой и близостью своей собеседницы, был увлечен мастерством своего дела.