Хаутман, Корнелис де
| Корнелис де Хаутман |
Корнелис де Хаутман (нидерл. Cornelis de Houtman; 2 апреля 1565, Гауда — 1 сентября 1599, султанат Ачех, северная Суматра) — нидерландский мореплаватель и колониальный деятель. Руководил первой голландской торговой экспедицией на территорию современной Индонезии (1595—1597 годы), проложившей новый морской путь из Европы к островам Малайского архипелага и наладившей поставки пряностей из этого региона в Нидерланды.
Биография
В 1592 году Корнелис де Хаутман был командирован амстердамскими купцами в Лиссабон с заданием, собрать как можно больше информации об «Островах Пряностей» — так как в то время португальцы владели монополией на торговлю этим товаром на Востоке и в Европе. Примерно тогда же из экспедиции в Индию возвратился Ян Гюйген ван Линсхотен. Ознакомившись с собранными материалами, амстердамские крупные торговцы избрали султанат Бантам на западной Яве, столица которого была одним из крупнейших портов Малайского архипелага, как наиболее подходящее место для голландской фактории, закупающей экзотические пряности. С этой целью они основали в 1594 году Compagnie van Verre.
2 апреля 1595 года из Амстердама в направлении Восточной Азии вышла флотилия из 4 судов (Amsterdam, Hollandia, Mauritius и Duyfken) под командой К. де Хаутмана. На кораблях уже через несколько недель плавания вспыхнула цинга. В связи с раздорами между капитанами судов и находившимися на них торговцами, на кораблях во время плавания произошли вооружённые стычки, в результате которых имелись убитые и раненые. Новые беспорядки возникли во время запланированной стоянки флотилии у Мадагаскара, и вновь с многими погибшими. До сих пор малагассийская бухта, где стояли эти корабли, называется «Dutch Cemetery» («Голландское кладбище»). После этих событий корабли смогли продолжить свой путь на восток лишь через полгода. 27 июня 1596 года они достигли Бантама. Из первоначально отправившихся в путешествие 249 человек до цели добрались лишь 100.
Морское путешествие К. де Хаутмана имело большое значение для морской и звёздной навигации, а также астрономии. Главный штурман флотилии, Питер Дирксзун Кейзер, при помощи младшего брата командора, Фредерика де Хаутмана, проводил исследования незнакомого звёзного неба южных морей, в результате чего был создан его «Звёздный каталог», в который вошли 12 новых, открытых им созвездий (входящих в число ныне признанных 88 созвездий). Сам Кейзер скончался в Бантаме в сентябре 1596 года.
Проплыв мимо берегов Калимантана, мореплаватели достигли Бантама. После прибытия на Яву местные португальские торговцы представили К. де Хаутмана султану Бантама, отнёсшегося первоначально к голландцам милостиво. Были заключены договоры о «союзе и вечной дружбе» (1 июня, 12 июля и 11 октября 1596 года). Однако затем Хаутман повёл себя грубо и недипломатично, сумел оскорбить султана и был вынужден покинуть Бантам. Его суда поплыли дальше на восток, в направлении острова Мадура. В пути голландские корабли подверглись нападению местных пиратов. На Мадуре моряков приняли дружественно, однако Хаутман, в отместку за пиратское нападение, устроил на острове погром, после чего отправился на Бали. После встречи здесь с местным правителем голландцы, наконец, получили возможность загрузить на корабли груз перца и других пряностей. После тяжёлого обратного плавания с остановкой на острове Св. Елены флотилия де Хаутмана с 87 голландцами на борту, в 1598 году достигла Амстердама.
Несмотря на то, что в финансовом отношении экспедиция себя не оправдала и стоила большого количества человеческих жизней, в Голландии она рассматривалась как большой успех и прорыв на Восток, уничтоживший португальскую монополию на торговлю пряностями и как начало создания Нидерландской колониальной империи в Восточной Азии. В последующие 5 лет по следам де Хаутмана к островам Индонезии отправились уже 65 голландских кораблей, сумевших перенять значительную часть торговли пряностями.
В 1598 году Корнелис и Фредерик де Хаутман снарядили вторую экспедицию к островам Ост-Индии. На Суматре у Корнелиса возник новый конфликт — с султаном Ачеха, в результате которого он был убит в морском сражении. Фредерик же был взят в плен, в котором находился в течение двух лет.
См. также
Напишите отзыв о статье "Хаутман, Корнелис де"
Литература
- Губер А. А. К истории голландского проникновения в Индонезию, «Учёные записки Московского городского педагогического института», 1941, т.3, в.1.
Отрывок, характеризующий Хаутман, Корнелис де
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!
В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
