Хаяси, Сэндзюро

Сэндзюро Хаяси 林 銑十郎
33-й премьер-министр Японии
2 февраля — 4 июня 1937
Монарх:	Сёва
Предшественник:	Коки Хирота
Преемник:	Фумимаро Коноэ
24-й министр армии
23 января 1934 — 5 сентября 1935
Глава правительства:	Сайто Макото Кэйсукэ Окада
Предшественник:	Садао Араки
Преемник:	Ёсиюки Кавасима
Рождение:	23 февраля 1876(1876-02-23) Канадзава (Японская империя)
Смерть:	4 февраля 1943(1943-02-04) (66 лет) Токио (Японская империя)
Военная служба
Годы службы:	с 1918 года
Принадлежность:	Японская империя
Род войск:	армия
Звание:	генерал
Командовал:	Гарнизонная армия в Корее
Сражения:	Маньчжурский инцидент

Сэндзюро Хаяси (яп. 林 銑十郎 Хаяси Сэндзю:ро:, 23 февраля 1876 — 4 февраля 1943) — командующий Гарнизонной армией в Корее во время Маньчжурского инцидента, 32-й премьер-министр Японии.

Сэндзюро Хаяси родился в 1876 году в префектуре Исикава.

С 1918 по 1920 годы командовал 57-м полком. В 1921—1923 — глава подготовительных курсов при Рикугун сикан гакко, затем работал в Генеральной инспекции боевой подготовки. В 1923—1924 году представлял армию при Лиге наций, в 1924—1925 опять работал в Генеральной инспекции боевой подготовки.

В 1925 году Сэндзюро Хаяси стал командиром 2-й бригады. В 1926 году стал комендантом Крепости Токийского залива, в 1927 году — комендантом Рикугун дайгакко, в 1928 — заместителем генерального инспектора боевой подготовки. В 1929 году он стал командующим Императорской гвардией.

В 1930 году генерал-лейтенант Сэндзюро Хаяси стал главнокомандующим Гарнизонной армией в Корее. На следующий же день после Маньчжурского инцидента, 19 сентября 1931 года он приказал 20-й дивизии сформировать 39-ю смешанную бригаду и выдвинуть её в Маньчжурию. Однако японский Кабинет не согласился с армией, полагая, что Маньчжурский инцидент был результатом заговора офицеров. Не получив санкции Императора, Хаяси в тот же день приказал 39-й смешанной бригаде покинуть Маньчжурию. В итоге Кабинет сумел договориться с армией, и разрешение на выдвижение 39-й смешанной бригады в Маньчжурию было дано 22 сентября.

После службы в Корее Сэндзюро Хаяси в 1932—1934 годах был Генеральным инспектором боевой подготовки и членом Высшего военного совета. В 1934—1935 годах Хаяси был Министром армии, а в 1935—1936 — вновь членом Высшего военного совета. В 1937 году Сэндзюро Хаяси в течение четырёх месяцев был премьер-министром Японии. В 1940—1941 годах был членом Тайного совета. Умер в 1943 году.

Отрывок, характеризующий Хаяси, Сэндзюро

– Приехали. Жюли Друбецкая говорила мне. Я поехал к ним и не застал. Они уехали в подмосковную.


Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…