Ха-шомер ха-цаир

Ха-шомер Ха-цаир (ивр. ‏הַשּׁוֹמֵר הַצָּעִיר‏‎, «юный страж») — одна из сионистских всемирных молодёжных организаций левой ориентации. Движение основано в 1916 году как еврейский аналог скаутских организаций, получивших широкое распространение в то время. Изначально создавалось по инициативе и при поддержке Еврейского Агентства (Сохнут), целью которого была подготовка еврейской молодёжи к переселению в Эрец-Исраэль и к киббуцной жизни. В качестве базовых ценностей движения декларировались принципы социалистического сионизма, совмещавший сионизм и социал-демократию.

Участники движения организуются в кены (территориальные отделения, букв. «гнездо») по географическому принципу. Для участников движения установлена форма скаутского образца: синяя рубашка с белым скаутским шнуром.

История движения

Первый съезд движения состоялся 22 июля 1918 года в Тарнове (тогда — Австро-Венгрия), второй прошел во Львове в 1920 году. Одним из двух его предшественников выступали отряды Хашомер.

В СССР деятельность движения была окончательно запрещена в 1927 году, а значительная часть его активистов подверглась репрессиям.

На протяжении истории существования движения отдельные его группы придерживались марксистской идеологии, иногда примыкали к различным леворадикальным течениям. В 1930-е годы Ха-шомер ха-цаир (наряду с партией МАПАЙ) принадлежал к левосоциалистическому Международному бюро революционного социалистического единства (также известному как «Лондонское бюро» или «3½ интернационал»), отвергавшему ортодоксию как Социалистического рабочего интернационала (социал-демократов), так и Коминтерна.

К началу Второй мировой войны в 1939 году движение насчитывало 70 000 человек по всему миру. Во время войны они участвовали в Движении Сопротивления в Польше, Венгрии, Румынии, Литве и Словакии. В дни восстания в Варшавском гетто местной организацией движения, входившей в Антифашистский фронт, были сформированы боевые отряды (Еврейская боевая организация), которые продолжали борьбу и после подавления восстания. Само восстание возглавлял молодой социалист из Ха-шомер ха-цаир — Мордехай Анелевич.

Движение послужило основой и кадровым резервом для создания в Израиле в дальнейшем ряда отдельных общественных и политических структур: поселенческого движения Ха-кибуц ха-арци, издательств «Сифрият ха-поалим» и «Цавта», политических движений:

• Социалистическая Лига
• Партия «Ха-шомер ха-цаир»
• МАПАМ («Рабочая партия»)
• МЕРЕЦ
• троцкистская Революционная коммунистическая лига

Музей движения

В настоящее время в Гиват Хавива (Израиль) существует музей движения. Постоянная экспозиция музея состоит из нескольких разделов:

• участники движения как общественное и культурное явление;
• направления деятельности движения;
• идеологическая основа движения;
• деятельность в развитии еврейских поселений;
• роль движения в безопасности и обороне границ государства;
• участники движения во время Катастрофы;
• мемориальная комната.

Наряду с постоянной экспозицией в музее действуют временные выставки.

Известные участники движения

• Мордехай Анелевич
• Менахем Бегин (перешёл в Бейтар)
• Иссер Харель (перешёл в Бейтар)
• Тони Клифф (перешёл в Революционную коммунистическую лигу)
• Эрнест Мандель (перешёл в бельгийскую секцию Четвёртого Интернационала)
• Меир Вильнер (перешёл в Коммунистическую партию Израиля)
• Леопольд Треппер
• Манес Шпербер
• Бенни Моррис
• Арик Айнштейн
• Роза Робота
• Рабинович, Ицхак

См. также

• Гехалуц

Ссылки

• [www.eleven.co.il/article/11087 Ха-Шомер ха-ца‘ир] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
• [www.jafi.by/programs.php?id=9 Хашомер-Хацаир в Белоруссии]
• [www.hashomer.org.ua/ Хашомер-Хацаир на Украине]

Отрывок, характеризующий Ха-шомер ха-цаир

– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.


Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.