Хвалимцы
хвалимцы самоназв. — chwalimiacy, chwalimiaki | |
Экзоэтнонимы | |
---|---|
Этноиерархия | |
Раса | |
Группа народов | |
Подгруппа | |
Общие данные | |
Язык |
хвалимский говор северносилезской группы силезского диалекта, |
Религия | |
В составе | |
Современное расселение | |
Историческое расселение | |
(современная гмина Каргова Зелёногурского повята Любуского воеводства Польши) | |
Государственность | |
Хвали́мцы (польск. chwalimiacy, chwalimiaki) — cубэтническая группа поляков, населявшая до середины XX века село Хвалим[pl] (ландкрейс Бомст[pl] провинции Позен-Западная Пруссия Германии — в межвоенный период, гмина Каргова Зелёногурского повята Любушского воеводства Польши — в настоящее время). Входит в состав великополян. Общая история и область расселения объединяет хвалимцев с другими западновеликопольскими, или бабимостско-мендзыжецкими, группами. Отличие хвалимцев от других групп поляков обусловлена их силезским происхождением и конфессиональной обособленностью[1][2][3].
Содержание
Общие сведения
Предки хвалимцев переселились в западные районы Великопольши из Силезии, от соседних групп поляков хвалимцев отличали особенности говора, своеобразные культурно-бытовые черты и религиозная принадлежность. Исповедуя евангелизм, хвалимцы находились в обособленном положении по отношению к окружавшим их полякам католического вероисповедания. В то же время по происхождению и диалектным чертам хвалимцы были сходны с субэтнической группой хазаков (в окрестностях Равича), которые также являются потомками силезских переселенцев.[3].
Территориально хвалимцы объединяются с другими западновеликопольскими, или бабимостско-мендзыжецкми, группами, населявшими бывшее польско-немецкое приграничье, отрезанное в межвоенный период от Польши: с подмоклянами, бабимостцами и домбрувцами. Как и название хвалимцев названия данных групп связаны с наименованием тех сёл и местностей, в которых они проживали (окрестности сёл Подмокле-Вельке[pl], Подмокле-Мале[pl], Домбрувка-Велькопольска[pl] и города Бабимост). Находясь в составе Пруссии и живя в соседстве с немцами, западные великополяне в противостоянии германизации сохранили свои язык и культуру в архаичной форме[3].
Польские этнографы первой половины XX века Адам Фишер[pl] и Ян Станислав Быстронь[pl] ошибочно относили к хвалимцам жителей сёл Старе Крамско[pl] и Нове Крамско[pl], которые по вероисповеданию были католиками, отличались культурно-бытовыми особенностями, не называли себя хвалимцами[1][4][5].
В межвоенный период хвалимцы подвергались преследованиям со стороны немецких властей и местного немецкого населения[6]. Властями Третьего рейха хвалимцы были признаны «ненадёжным польским элементом», живущим в приграничных районах Германии, и подлежали переселению вглубь страны[5].
Говор
В говоре хвалимцев отмечались особенности силезского диалекта. В частности, для него было характерно такое языковое явление, как мазурение, широко распространённое в прошлом помимо Силезии также в Мазовии и Малопольше. Данная диалектная особенность заключается в смешении ряда свистящих согласных s, z, c, ʒ с шипящими согласными š, ž, č, ǯ и произношении на их месте только свистящих s, z, c, ʒ: szkoła как skoła «школа», życie как zycie «жизнь» и т. п. Мазурение заметно выделяло хвалимцев среди остальных носителей говоров великопольского диалекта, в речи которых такая черта отсутствует[7].
Наличие мазурения отмечается также в говоре хазаков. Как и в хвалимском говоре смешение свистящих и шипящих согласных в речи хазаков по происхождению является силезской диалектной чертой. Кроме этого, мазурение встречается ещё в нескольких сёлах Великопольши: в сёлах веленских мазуров и в сёлах Старе Крамско[pl] и Нове Крамско[pl] (под Бабимостом). Смешение свистящих и шипящих в этих районах не связаны с миграциями населения и предположительно являются серболужицким субстратом[7][8].
В XIX веке и даже в начале XX века село Хвалим, располагавшееся на границе Силезии, Бранденбурга и Польши, часто называли «вендским» или «лужицким». По переписи 1910 года, 117 человек в Бабимостском повяте[pl], прежде всего, жители Хвалима, назвали свой язык «вендским». Также хвалимцы определяли свой язык, как «говорим по-нашему» («po nasymu»). В ряде исторических работ указанного периода отмечалось, что население Хвалима сформировалось в результате переселения лужичан из Нижней Лужицы в опустевшие районы Западной Польши во время Тридцатилетней войны[9].
К. Нич, изучавший говор хвалимцев в начале XX века, сообщал, что местный говор сохраняется в основном у старшего поколения жителей Хвалима, молодое поколение предпочитало говорить по-немецки, в то же время многие представители молодёжи могли понимать родной говор. К. Нич определил говор Хвалима как типичный северносилезский, не имеющий отношения ни к нижнелужицкому языку, ни к верхнелужицкому языку[10]. По мнению К. Нича, говор хвалимцев ошибочно называли лужицким, так как он достаточно сильно отличался от польского литературного языка. Кроме того, великополяне называли всех исповедующих лютеранскую веру немцами, даже если они и не говорили по-немецки. «Польскими немцами» («My som polskie niemcy») сами себя называли и хвалимцы. Хвалимский говор был близок не только силезским, но и великопольским говорам, с которыми находился в соседстве. Некоторые единичные черты хвалимского говора, в частности, наличие окончания -yg / -ig, -ych / -ich в формах родительного падежа единственного числа прилагательных и местоимений мужского и среднего рода — ja móm syna jednyg, сходные с чертами некоторых лужицких диалектов, вероятно, являются остатками диалектных явлений переходного лужицкого-польского пояса. Данные переходные говоры в своём большинстве подверглись германизации, дольше всего сохранялись черты этого пояса в восточнолужицких районах (губинский и жаровский говоры с признаками переходности к польскому языку) и в западновеликопольских районах (говоры Хвалима, Нове и Старе Крамско, Домбрувки Велькопольской)[11].
Помимо мазурения к основным чертам хвалимского говора относят[12][13]:
- Произношение носовой гласной ę как ą: jancmiyń (пол. литер. jęczmień «ячмень»), gamba (пол. литер. gęba разг. «рот»).
- Произношение слова igła «игла» как jegua, а также произношение производной от jegua — jegiouka (пол. литер. szpilka «булавка»).
- Распространение восходящих форм глаголов 1-го лица единственного числа прошедшего времени типа jach to suysou.
- Распространение форм глагола 1-го лица множественного числа настоящего времени типа pudziymyj (великопол. idymyj пол. литер. pójdziemy «пойдём»), niesiymyj (великопол. niesymyj пол. литер. niesiemy «несём»).
Напишите отзыв о статье "Хвалимцы"
Примечания
- ↑ 1 2 Fischer, Adam[pl]. [pl.wikisource.org/wiki/Lud_polski Lud polski. Podręcznik etnografji Polski]. — Lwów, Warszawa, Kraków: Wydawnictwo Zakładu Narodowego im. Ossolińskich, 1926. — S. 14. — 240 S.
- ↑ [books.google.pl/books?id=y7a3AN7v-7AC&printsec=copyright&hl=ru&source=gbs_pub_info_r#v=onepage&q&f=false Dziedzictwo kulturowe — edukacja regionalna (1): materiały pomocnicze dla nauczycieli] / pod redakcją G. Odoj, A. Peć. — Wydanie pierwsze. — Dzierżoniów: Wydawnictwo ALEX, 2000. — С. 71, 74. — ISBN 83-85589-35-X.
- ↑ 1 2 3 Rodek, Ewa. Bielenin-Lenczowska, Karolina. Pod redakcją Haliny Karaś: [www.dialektologia.uw.edu.pl/index.php?l1=opis-dialektow&l2=dialekt-wielkopolski&l3=dialekt-wielkopolski-kultura-ludowa-mwr Opis dialektów polskich. Dialekt wielkopolski. Kultura ludowa Wielkopolski (wersja rozszerzona). Kultura społeczna] (польск.). Dialekty i gwary polskie. Kompendium internetowe. (Проверено 1 июля 2016)
- ↑ Bystroń, Jan Stanisław[pl]. [zbc.uz.zgora.pl/dlibra/docmetadata?id=16290&from=&dirids=1&ver_id=218470&lp=1&QI=!9F9166E21FF7FF0D2E9917D12C4307E3-2 Ugrupowanie etniczne ludu polskiego]. — Kraków: Orbis, 1925. — S. 13. — 27 S.
- ↑ 1 2 Gomolec, Ludwik[pl]. Wielkopolskie grupy regionalne i lokalne nazwy ludności wiejskiej // Kultura Ludowa Wielkopolski / pod red. Józefa Burszty[pl]. — Poznań: Wydawnictwo Poznańskie[pl], 1964. — Т. 2. — S. 22.
- ↑ [regionwielkopolska.pl/kultura-ludowa/grupy-regionalne/grupy-regionalne-zachodniej-wielkopolski.html Kultura ludowa. Grupy regionalne. Grupy regionalne zachodniej Wielkopolski] (польск.). Region Wielkopolska. Baza wiedzy o Wielkopolsce. (Проверено 27 июня 2016)
- ↑ 1 2 Karaś, Halina. Pod redakcją Haliny Karaś: [www.gwarypolskie.uw.edu.pl/index.php?option=com_content&task=view&id=176&Itemid=58 Leksykon. Mazurzenie] (польск.). Gwary polskie. Przewodnik multimedialny. (Проверено 1 июля 2016)
- ↑ Ананьева Н. Е. [danefae.org/djvu/#A История и диалектология польского языка]. — 3-е изд., испр. — М.: Книжный дом «Либроком», 2009. — С. 72—73. — 304 с. — ISBN 978-5-397-00628-6.
- ↑ Nitsch K. [ziemia.pttk.pl/Ziemia/Ziemia_NR_52_1912.pdf Rzekomi "wendowie" w Wielkopolsce] (польск.) // Ziemia. — Warszawa, 1912. — 24 Grudzień (t. III, nr 52). — S. 834. (Проверено 1 июля 2016)
- ↑ Nitsch K. [ziemia.pttk.pl/Ziemia/Ziemia_NR_52_1912.pdf Rzekomi "wendowie" w Wielkopolsce] (польск.) // Ziemia. — Warszawa, 1912. — 24 Grudzień (t. III, nr 52). — S. 835. (Проверено 1 июля 2016)
- ↑ Nitsch K. [ziemia.pttk.pl/Ziemia/Ziemia_NR_52_1912.pdf Rzekomi "wendowie" w Wielkopolsce] (польск.) // Ziemia. — Warszawa, 1912. — 24 Grudzień (t. III, nr 52). — S. 836—837. (Проверено 1 июля 2016)
- ↑ Nitsch K. [ziemia.pttk.pl/Ziemia/Ziemia_NR_52_1912.pdf Rzekomi "wendowie" w Wielkopolsce] (польск.) // Ziemia. — Warszawa, 1912. — 24 Grudzień (t. III, nr 52). — S. 835—836. (Проверено 1 июля 2016)
- ↑ Dubisz, Stanisław[pl]. Karaś, Halina. Kolis, Nijola. Dialekty i gwary polskie. — Warszawa: Wiedza Powszechna, 1995. — S. 25. — 176 S. — ISBN 83-214-0989-X.
Ссылки
- [regionwielkopolska.pl/kultura-ludowa/grupy-regionalne.html Kultura ludowa. Grupy regionalne] (польск.). Region Wielkopolska. Baza wiedzy o Wielkopolsce. (Проверено 1 июля 2016)
- [www.umww.pl/attachments/article/24764/1.program-wielkopolska-odnowa-wsi.pdf Kultura ludowa w Wielkopolsce. Grupy regionalne. Tośtoki] (польск.). Program Wielkopolska Odnowa Wsi S. 12. Poznań: Urząd Marszałkowski Województwa Wielkopolskiego w Poznaniu (2011). (Проверено 1 июля 2016)
|
Отрывок, характеризующий Хвалимцы
Наполеон улыбнулся и, рассеянно подняв голову, оглянулся направо. Адъютант плывущим шагом подошел с золотой табакеркой и подставил ее. Наполеон взял ее.– Да, хорошо случилось для вас, – сказал он, приставляя раскрытую табакерку к носу, – вы любите путешествовать, через три дня вы увидите Москву. Вы, верно, не ждали увидать азиатскую столицу. Вы сделаете приятное путешествие.
Боссе поклонился с благодарностью за эту внимательность к его (неизвестной ему до сей поры) склонности путешествовать.
– А! это что? – сказал Наполеон, заметив, что все придворные смотрели на что то, покрытое покрывалом. Боссе с придворной ловкостью, не показывая спины, сделал вполуоборот два шага назад и в одно и то же время сдернул покрывало и проговорил:
– Подарок вашему величеству от императрицы.
Это был яркими красками написанный Жераром портрет мальчика, рожденного от Наполеона и дочери австрийского императора, которого почему то все называли королем Рима.
Весьма красивый курчавый мальчик, со взглядом, похожим на взгляд Христа в Сикстинской мадонне, изображен был играющим в бильбоке. Шар представлял земной шар, а палочка в другой руке изображала скипетр.
Хотя и не совсем ясно было, что именно хотел выразить живописец, представив так называемого короля Рима протыкающим земной шар палочкой, но аллегория эта, так же как и всем видевшим картину в Париже, так и Наполеону, очевидно, показалась ясною и весьма понравилась.
– Roi de Rome, [Римский король.] – сказал он, грациозным жестом руки указывая на портрет. – Admirable! [Чудесно!] – С свойственной итальянцам способностью изменять произвольно выражение лица, он подошел к портрету и сделал вид задумчивой нежности. Он чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь, – есть история. И ему казалось, что лучшее, что он может сделать теперь, – это то, чтобы он с своим величием, вследствие которого сын его в бильбоке играл земным шаром, чтобы он выказал, в противоположность этого величия, самую простую отеческую нежность. Глаза его отуманились, он подвинулся, оглянулся на стул (стул подскочил под него) и сел на него против портрета. Один жест его – и все на цыпочках вышли, предоставляя самому себе и его чувству великого человека.
Посидев несколько времени и дотронувшись, сам не зная для чего, рукой до шероховатости блика портрета, он встал и опять позвал Боссе и дежурного. Он приказал вынести портрет перед палатку, с тем, чтобы не лишить старую гвардию, стоявшую около его палатки, счастья видеть римского короля, сына и наследника их обожаемого государя.
Как он и ожидал, в то время как он завтракал с господином Боссе, удостоившимся этой чести, перед палаткой слышались восторженные клики сбежавшихся к портрету офицеров и солдат старой гвардии.
– Vive l'Empereur! Vive le Roi de Rome! Vive l'Empereur! [Да здравствует император! Да здравствует римский король!] – слышались восторженные голоса.
После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ по армии.
– Courte et energique! [Короткий и энергический!] – проговорил Наполеон, когда он прочел сам сразу без поправок написанную прокламацию. В приказе было:
«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
– De la Moskowa! [Под Москвою!] – повторил Наполеон, и, пригласив к своей прогулке господина Боссе, любившего путешествовать, он вышел из палатки к оседланным лошадям.
– Votre Majeste a trop de bonte, [Вы слишком добры, ваше величество,] – сказал Боссе на приглашение сопутствовать императору: ему хотелось спать и он не умел и боялся ездить верхом.
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.
– Снимите его, – сказал он, грациозно величественным жестом указывая на портрет. – Ему еще рано видеть поле сражения.
Боссе, закрыв глаза и склонив голову, глубоко вздохнул, этим жестом показывая, как он умел ценить и понимать слова императора.
Весь этот день 25 августа, как говорят его историки, Наполеон провел на коне, осматривая местность, обсуживая планы, представляемые ему его маршалами, и отдавая лично приказания своим генералам.
Первоначальная линия расположения русских войск по Ко лоче была переломлена, и часть этой линии, именно левый фланг русских, вследствие взятия Шевардинского редута 24 го числа, была отнесена назад. Эта часть линии была не укреплена, не защищена более рекою, и перед нею одною было более открытое и ровное место. Очевидно было для всякого военного и невоенного, что эту часть линии и должно было атаковать французам. Казалось, что для этого не нужно было много соображений, не нужно было такой заботливости и хлопотливости императора и его маршалов и вовсе не нужно той особенной высшей способности, называемой гениальностью, которую так любят приписывать Наполеону; но историки, впоследствии описывавшие это событие, и люди, тогда окружавшие Наполеона, и он сам думали иначе.
Наполеон ездил по полю, глубокомысленно вглядывался в местность, сам с собой одобрительно или недоверчиво качал головой и, не сообщая окружавшим его генералам того глубокомысленного хода, который руководил его решеньями, передавал им только окончательные выводы в форме приказаний. Выслушав предложение Даву, называемого герцогом Экмюльским, о том, чтобы обойти левый фланг русских, Наполеон сказал, что этого не нужно делать, не объясняя, почему это было не нужно. На предложение же генерала Компана (который должен был атаковать флеши), провести свою дивизию лесом, Наполеон изъявил свое согласие, несмотря на то, что так называемый герцог Эльхингенский, то есть Ней, позволил себе заметить, что движение по лесу опасно и может расстроить дивизию.
Осмотрев местность против Шевардинского редута, Наполеон подумал несколько времени молча и указал на места, на которых должны были быть устроены к завтрему две батареи для действия против русских укреплений, и места, где рядом с ними должна была выстроиться полевая артиллерия.
Отдав эти и другие приказания, он вернулся в свою ставку, и под его диктовку была написана диспозиция сражения.
Диспозиция эта, про которую с восторгом говорят французские историки и с глубоким уважением другие историки, была следующая:
«С рассветом две новые батареи, устроенные в ночи, на равнине, занимаемой принцем Экмюльским, откроют огонь по двум противостоящим батареям неприятельским.
В это же время начальник артиллерии 1 го корпуса, генерал Пернетти, с 30 ю орудиями дивизии Компана и всеми гаубицами дивизии Дессе и Фриана, двинется вперед, откроет огонь и засыплет гранатами неприятельскую батарею, против которой будут действовать!
24 орудия гвардейской артиллерии,
30 орудий дивизии Компана
и 8 орудий дивизии Фриана и Дессе,
Всего – 62 орудия.
Начальник артиллерии 3 го корпуса, генерал Фуше, поставит все гаубицы 3 го и 8 го корпусов, всего 16, по флангам батареи, которая назначена обстреливать левое укрепление, что составит против него вообще 40 орудий.
Генерал Сорбье должен быть готов по первому приказанию вынестись со всеми гаубицами гвардейской артиллерии против одного либо другого укрепления.
В продолжение канонады князь Понятовский направится на деревню, в лес и обойдет неприятельскую позицию.
Генерал Компан двинется чрез лес, чтобы овладеть первым укреплением.
По вступлении таким образом в бой будут даны приказания соответственно действиям неприятеля.
Канонада на левом фланге начнется, как только будет услышана канонада правого крыла. Стрелки дивизии Морана и дивизии вице короля откроют сильный огонь, увидя начало атаки правого крыла.
Вице король овладеет деревней [Бородиным] и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Морана и Жерара, которые, под его предводительством, направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками армии.
Все это должно быть исполнено в порядке (le tout se fera avec ordre et methode), сохраняя по возможности войска в резерве.
В императорском лагере, близ Можайска, 6 го сентября, 1812 года».
Диспозиция эта, весьма неясно и спутанно написанная, – ежели позволить себе без религиозного ужаса к гениальности Наполеона относиться к распоряжениям его, – заключала в себе четыре пункта – четыре распоряжения. Ни одно из этих распоряжений не могло быть и не было исполнено.
В диспозиции сказано, первое: чтобы устроенные на выбранном Наполеоном месте батареи с имеющими выравняться с ними орудиями Пернетти и Фуше, всего сто два орудия, открыли огонь и засыпали русские флеши и редут снарядами. Это не могло быть сделано, так как с назначенных Наполеоном мест снаряды не долетали до русских работ, и эти сто два орудия стреляли по пустому до тех пор, пока ближайший начальник, противно приказанию Наполеона, не выдвинул их вперед.
Второе распоряжение состояло в том, чтобы Понятовский, направясь на деревню в лес, обошел левое крыло русских. Это не могло быть и не было сделано потому, что Понятовский, направясь на деревню в лес, встретил там загораживающего ему дорогу Тучкова и не мог обойти и не обошел русской позиции.
Третье распоряжение: Генерал Компан двинется в лес, чтоб овладеть первым укреплением. Дивизия Компана не овладела первым укреплением, а была отбита, потому что, выходя из леса, она должна была строиться под картечным огнем, чего не знал Наполеон.
Четвертое: Вице король овладеет деревнею (Бородиным) и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Марана и Фриана (о которых не сказано: куда и когда они будут двигаться), которые под его предводительством направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками.
Сколько можно понять – если не из бестолкового периода этого, то из тех попыток, которые деланы были вице королем исполнить данные ему приказания, – он должен был двинуться через Бородино слева на редут, дивизии же Морана и Фриана должны были двинуться одновременно с фронта.
Все это, так же как и другие пункты диспозиции, не было и не могло быть исполнено. Пройдя Бородино, вице король был отбит на Колоче и не мог пройти дальше; дивизии же Морана и Фриана не взяли редута, а были отбиты, и редут уже в конце сражения был захвачен кавалерией (вероятно, непредвиденное дело для Наполеона и неслыханное). Итак, ни одно из распоряжений диспозиции не было и не могло быть исполнено. Но в диспозиции сказано, что по вступлении таким образом в бой будут даны приказания, соответственные действиям неприятеля, и потому могло бы казаться, что во время сражения будут сделаны Наполеоном все нужные распоряжения; но этого не было и не могло быть потому, что во все время сражения Наполеон находился так далеко от него, что (как это и оказалось впоследствии) ход сражения ему не мог быть известен и ни одно распоряжение его во время сражения не могло быть исполнено.
Многие историки говорят, что Бородинское сражение не выиграно французами потому, что у Наполеона был насморк, что ежели бы у него не было насморка, то распоряжения его до и во время сражения были бы еще гениальнее, и Россия бы погибла, et la face du monde eut ete changee. [и облик мира изменился бы.] Для историков, признающих то, что Россия образовалась по воле одного человека – Петра Великого, и Франция из республики сложилась в империю, и французские войска пошли в Россию по воле одного человека – Наполеона, такое рассуждение, что Россия осталась могущественна потому, что у Наполеона был большой насморк 26 го числа, такое рассуждение для таких историков неизбежно последовательно.
Ежели от воли Наполеона зависело дать или не дать Бородинское сражение и от его воли зависело сделать такое или другое распоряжение, то очевидно, что насморк, имевший влияние на проявление его воли, мог быть причиной спасения России и что поэтому тот камердинер, который забыл подать Наполеону 24 го числа непромокаемые сапоги, был спасителем России. На этом пути мысли вывод этот несомненен, – так же несомненен, как тот вывод, который, шутя (сам не зная над чем), делал Вольтер, говоря, что Варфоломеевская ночь произошла от расстройства желудка Карла IX. Но для людей, не допускающих того, чтобы Россия образовалась по воле одного человека – Петра I, и чтобы Французская империя сложилась и война с Россией началась по воле одного человека – Наполеона, рассуждение это не только представляется неверным, неразумным, но и противным всему существу человеческому. На вопрос о том, что составляет причину исторических событий, представляется другой ответ, заключающийся в том, что ход мировых событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и что влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное.