Машук

МашукМашук

</tt> </tt> </tt> </tt> </tt>

</tt> </tt>

Машук
Южный склон горы Машук
44°03′01″ с. ш. 43°05′18″ в. д.44.05028° с. ш. 43.08833° в. д. / 44.05028; 43.08833
Страна	Россия Россия
Регион	Ставропольский край
Высота вершины	993 м
Машук
Машук

В

Машу́к — останцовая магматическая гора (гора-лакколит) в центральной части Пятигорья на Кавказских Минеральных Водах, в северо-восточной части города Пятигорска. Высота 993,7 м. Памятник природы.

Название

Название горы связывают с горской легендой о прекрасной девушке Машуко, плачущей об убитом старым Эльбрусом женихе Тау. Есть объяснение происхождения названия от кабардинских слов «маш» — просо и «ко» — долина, то есть долина, где сеяли просо.

По другой версии, гора получила название по имени карачаевца Мечука Хубиева. Легенда «О горе Машук» повествует о том, что житель Большого Карачая Мечука (Машуко) Хубиев из-за кровной мести переселился в одно из кабардинских сел в районе современного Пятигорска. Машуко был непревзойденным мастером оружейного дела.

В некоторых источниках гора описывается под названием Машуха.

Геологическое строение

Образовалась (по мнению учёных) путём постепенного поднятия или тектонического выдавливания сквозь толщу осадочных отложений вязкой, остывающей лавы. Вулканические тела остывают ещё и в наше время. Имеет форму выположенного у подножья усеченного конуса диаметром 4 км. Уплощенную вершину слагают верхнемеловые известняки и мергели, а склоны — палеогеновые глинистые породы, мергели, реже песчаники. На глубинах 1300—1400 м скважинами вскрыто тело бештаунитов, внедрение которого привело к образованию купола и кольцевого разлома, опоясывающего гору. В кольцевом разломе распространены травертины, слагающие на южном, восточном и северном склонах три крупных дугообразных тела шириной до 500 и мощностью до 70 м, образующих живописную Горячую гору, Внутренний хребтик и Перкальские скалы (на севере), с абсолютными высотами 610—650 м. Из них построены старые дома Пятигорска. В травертинах можно найти окаменевшие листья и ветви деревьев, росших тысячи лет назад. В нижних слоях травертинов обнаружены кости южного, лесного и трогонтериевого слонов, а в более высоких — зубров, бизонов и оленей.

Горы-спутники, отроги и склоны

Склоны Михайловского отрога — выходят из северо-восточной стороны (из Внутреннего хребтика) от главного конуса Машука; Михайловские склоны идут параллельно и выше (северней) горы Горячей, западное направление (с востока на запад) сменяется малым поворотом к северо-западу, напоминая виток спирали-дуги. Оба эти отрога образуют неширокую долину-ущелье (ложбину), носившую в прежнее время название Горячеводской. Долина в первой половине XIX века, до постройки Пушкинских (Сабанеевских) ванн была заселена. На месте Сабанеевских ванн находился дом Е. А. Хастатовой (сестры бабушки Лермонтова), куда в 1825 году приезжал со своей бабушкой М. Лермонтов (десятилетним мальчиком) на Горячие Воды. На Михайловской горе раскинулся Эммануэлевский парк с Михайловской галереей (c Михайловскими источниками); находится горка Эолова (614 м), на которой возвышается Эолова арфа, а чуть ниже под ней — грот Лермонтова. Верхние части Горячеводского и Михайловского отрогов как бы соединены архитектурным ансамблем — Академической галереей. Музей «Домик Лермонтова» располагается на южном склоне Михайловской горы (ул. Лермонтова).

г. Горячая (557,9 м) — этот отрог южного склона горы Машук тянется от Народных ванн, дугообразно выдвигается в юго-западном направлении с востока на запад, вдоль южной границы парка Цветник, своим выступом выходит практически к центру города. Тут, внизу, у её вершины возвышаются Скульптура Орла и Китайская беседка (видовая площадка). Она хорошо видна также, если спускаться трамваем в Горячеводск. Гора сложена из травертинов, образовавшихся при кристаллизации минералов в водах, вытекающих [из источников] у подножия Машука. Пласт травертинов хорошо виден у Поющего фонтана вблизи «Цветника» (под сан. «Горячий ключ», около ЗАГСа). Горячая — родоначальница и Пятигорского курорта, и города. Гора интересна и своими пещерами карстового происхождения, их особенно много на южном склоне (опять же, видны с трамвая, со стороны Подкумка).

Горка Бритая (см. ниже Провал) и Перкальские скалы (см. выше)

Горы-спутники

Отрог «гора Горячая», также как и Михайловский отрог, и гора Казачка расположены непосредственно у подножия Машука, в верхнем его поясе. Дубровка (690 м), Пост (555 м) и Пикет (565,3 м) — соответственно, немного поодаль, в нижнем поясе (в нижнем городе).

Гора Казачка (633 м) располагается между северной стороной Михайловского склона и юго-западного склона горы Машук. Вокруг горы Казачки находятся: Мемориал Воинской Славы (старое кладбище), Лазаревская церковь, Бювет источников № 19, 35, общекурортный Дом культуры, санаторий «Ленинские скалы», рядом — нижняя станция Канатной дороги, чуть выше, на склонах Машук — «Ворота Солнца» (видовая площадка).

Все остальные горы, горки, отроги, склоны, скалы в пределах Пятигорска в литературе и путеводителях упоминаются мало, незнакомы обывателям и горами (фактически) не считаются. Поэтому чаще всего разговор о горах идёт именно об этих «пяти горах».
Сам Машук является горой-спутницей пятиглавого Бештау, у которого в свою очередь тоже четыре спутника (см. Горы Пятигорья).

Озеро Провал

На южном (юго-восточном) склоне горы расположен знаменитый Пятигорский Провал — глубокий природный колодец-пещера с подземным озером (карстово-тектонического происхождения; известен также под названием Карстовая пещера «Большой Провал»), своеобразное творение природы, которое появилось при образовании горы Машук в результате воздействия грунтовых и подпочвенных вод на известковые породы. Он имеет [общую] глубину 42 м и диаметр до 15 м. Его донную часть занимает озерцо теплой (26—42 °С) минеральной сероводородной воды площадью 190 м² и глубиной около 8 м.
Впервые Провал обследовал в 1793 году академик П. С. Паллас (первые попытки изучить озеро предпринимались ещё в 1773 году Гульденштедтом). В 1837 году над воронкой-колодцем был устроен деревянный висячий помост со специальным механизмом для спуска к озеру в специально оборудованной корзине. Желающие купались в озере в плавучей купальне, а на площадке на деревянном помосте молодые люди устраивали танцы. Баталин (в середине XIX века) впервые научно обследовал подземное озеро Провал, спускаясь на глубину 26 м. К использованию озера снова возник интерес, в 1858 году на средства московского купца П. А. Лазарика к нему был проложен горизонтальный туннель длиной около 58 м, а к нему проведена дорога от Михайловской галереи.
Уровень и состав вод озера колеблются в соответствии с изменением режима подземных минеральных вод Кавминводского гидрологического бассейна. Согласно наблюдениям, ведущимся с 1830 года, на них влияют смена времён года, количество атмосферных осадков, землетрясения и деятельность человека. Поэтому Провальное озеро используется как важный естественный индикатор состояния подземных минеральных вод на курортах КавМинВод. Вода в нём обладает лечебными свойствами, и до 1859 года (когда был пробит тоннель) в него спускались для купания и принятия ванн на канате в специальной корзине. Купание [внутреннее] было остановлено лишь в 1880 году. В повести М. Ю. Лермонтова «Княжна Мери» о Провале говорится, что «по мнению здешних учёных, этот провал не что иное как угасший кратер».

С Провалом связан сюжет, широко известный по роману И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев».

Рядом с Провалом, непосредственно над ним, у вершины колодца находится горка Бритая (690 м). Своим видом напоминает земляной вал (бруствер), будто бы насыпанный от якобы искусственно вырытой пещеры (Провала). Горка Бритая вместе с Провалом фактически располагается на Михайловском склоне.
Также к Провалу проходит маршрут № 3 терренкура [по бульв. Гагарина, Машукогорскому кольцевому шоссе] протяженностью около 3 км.

Канатная дорога

Открыта 24 августа 1971 года

За 1,5-2 минуты цельнометаллический вагон с окнами из органического стекла преодолевает расстояние в 964 метра до верхней станции на вершине горы (превышение 369 м).

Экология

Опасения экологов и горожан

Гора Машук является памятником природы и археологии федерального значения, её склоны отнесены к первой и второй горно-санитарным зонам, под ними происходит формирование и движение минеральной воды. Экологи прежде всего обращают внимание на следующие по их мнению опасные последствия:

• Застройка горы может навредить подземным минеральным источникам курорта.
• Могут погибнуть растения, животные и птицы, в том числе редкие, занесенные в Красную книгу.
• Застройка навсегда изменит ландшафт и внешний вид горы.
• Появление комплекса коттеджей не скажется положительно на транспортной проблеме.
• Возможна активизация экзогенных геологических процессов
• Вызывает сомнения сама законность сделки о продаже земли.

Гора Машук ещё в 1961 была признана памятником природы, в 1972 — государственным заказником, а в 2004 году министерство культуры Ставропольского края придало ей статус государственного историко-культурного заповедника.

Продажа земли

В 2005 году участок ореховой рощи на западном склоне горы Машук размером 37,5 га, находящийся в 1-й и 2-й природоохранных зонах, был исключен из границ памятника природы краевого значения и переведен из разряда лесных земель в нелесные, а после приватизирован ООО «Кавминэкоцентр» на основании решения Арбитражного суда Ставропольского края. Земля отошла покупателю за 346 тысяч 890 рублей, то есть, по цене около 90 рублей за сотку. Территория от ул. Кучуры до Поляны песен впоследствии была перепродана и поделена на небольшие участки, которые стали распродавать по частям. В 2009 был опубликован «Генплан развития Пятигорска до 2030 года», разработанный ЗАО «Курортпроект» г. Пятигорск, согласно которому вся проданная земля была намечена под «… строительство высокотехнологичных санаторно-курортных комплексов с ограниченной этажностью в 3-5 этажей на 2,4 тыс. отдыхающих». Стоит заметить, что данный генеральный план шёл вразрез с концепцией развития, разработанной в советские годы, и, по сути, узаконивал все решения администрацией города по продаже и перепрофилированию охраняемых территорий, принятые без проведения экологической экспертизы и комплексных исследований на предмет возможных последствий для курорта от изменения антропогенной нагрузки и строительства в зоне образования минеральных источников.

Начало освоения

Первая попытка начать освоение участка была предпринята в 2010, когда администрацией города велись переговоры с китайскими инвесторами о постройке комплекса Сана, но проект заглох. Вторая попытка запустить строительство на другой части территории площадью в 5,29 гектар была осуществлена в апреле 2011 года, когда по инициативе застройщика на публичные слушания был вынесен проект застройки территории в районе ул. Кучуры. К августу начались геодезические замеры и разметка земли, а уже в сентябре началась вырубка растительности. К ноябрю 2011 года 162 деревьев и 83 кустарников были вырублены, а территория огорожена бетонными блоками.

Реакция общества

В конце сентября 2011 общественники и экологи Пятигорска потребовали прекратить любые работы на Машуке, собрав более 100 подписей под обращением к главе города. С подачи инициативной группы «Солнечный патруль» в социальных сетях стартовала акция «Хватит пилить Машук!» в защиту памятника природы. На первом этапе было инициированы коллективные официальные запросы через систему Демократор в различные ведомства. Обращения в прокуратуру и надзорные органы поддержали более 600 человек. Также были сформированы депутатские запросы. Проблему поддержали и другие экологические организации Ставрополья.

Следующим шагом активистов стал митинг перед зданием администрации 27 ноября 2011, Уведомление о проведении митинга было подано в пятигорскую администрацию 15 ноября в установленный законом срок, но администрация города, пойдя на нарушение законодательства и, несмотря на решение суда в пользу гражданских активистов, пыталась препятствовать его проведению. Тем не менее, 27 ноября 2011 года перед администрацией города собралось по разным оценкам от 200 до 500 человек, так как полиция по указанию администрации препятствовала проведению митинга, акция прошла в форме собрания граждан. На нём был начат сбор подписей в защиту Машука. Акция не осталась без внимания телеканалов и прессы.

После митинга сбор подписей был продолжен. Активисты и экологи Пятигорска выходили на улицы каждую неделю, координируя действия в соцсетях. Всего за месяц было собрано более 4500 подписей пятигорчан и гостей курорта, под обращением к Медведеву, Путину и Хлопонину..

Реакция ведомств

В январе 2012 Ставропольская природоохранная прокуратура отреагировала на опасения общественности и нашла нарушения в деятельности застройщика. По результатам его рассмотрения дела 2 сотрудника ООО «Кавжилстрой» привлечены к дисциплинарной ответственности. Также прокуратура обязала застройщика «Кавжилстрой» оплатить стоимость вырубленных деревьев в сумме 350 750 рублей, а МУП города Пятигорска «Горзеленстрой» произвести работы по восстановлению зеленых насаждений на территории города Пятигорска.

В феврале 2012 ответ на обращение к полпреду Хлопонину запрос был переадресован в вышестоящие инстанции: Генеральную Прокуратуру по СКФО и Росприроднадзор по СКФО. Также поступил ответ на обращение из Управления делами Президента РФ, в котором сообщается, что обращение граждан направлено на расследование в Генеральную Прокуратуру.

7 февраля глава города Лев Травнев общался с горожанами по прямой линии. Вопросы поступали по телефону, электронной почтой и обычной, и ряд вопросов коснулся вырубки западного склона Машука.

20 февраля прокуратура Пятигорска вынесла протест на строительство пансионата на горе Машук. По мнению надзорного ведомства, администрация Пятигорска нарушила требования Градостроительного кодекса России — она выдала ООО «Кавжилстрой» разрешение на строительство пансионата в районе улицы Кучуры в отсутствие положительного заключения государственной экологической экспертизы, которая, как отмечается, ещё не закончена.

Минеральные воды

В травертиновом кольце Машука в прошлом самоизливались около 40 источников минеральных вод, возле которых построены знаменитые Лермонтовские, Пироговские, Пушкинские, Ермоловские, Народные и Теплосерные ванны, Академическая и Михайловская питьевые галереи. В настоящее время лечебные воды берутся из скважин и штолен. Они разделяются на четыре главных бальнеологических типа:

1. углекислые тёплые, горячие и холодные (пятигорские нарзаны), которые используются для питья;
2. углекисло-сероводородные со сложным ионным составом, с температурой 42—48 °С (второй пятигорский тип), используются для ванн, реже для питья;
3. радоновые воды с концентрацией радона до 274 нКи/л, используются для ванн;
4. соляно-щелочные углекислые и углекисло-сероводородные (ессентукский тип), используются для питьевого лечения.
   Кроме того ограниченно используются азотно-углекислые и метановые воды с повышенным содержанием йода и брома и слабо углекислые хлоридно-натриевые воды типа «Арзни».

Растительный мир

Большая часть склонов занята естественной ясенево-грабовой судубравой, входящей в Машукский лесопарк (смыкается с Бештаугорским лесопарком). Поляны покрыты богатой луговой растительностью, с изменяющимися фитоценозами от луговидной степи до субальпийских лугов. В составе флоры установлены более 80 видов редких и исчезающих растений, из которых 25 впервые были описаны на Машуке и являются эталонными. К чрезвычайно редким относятся: бересклет карликовый, ястребинки машукская и пятигорская, пушкиния пролесковидная, мак прицветниковый, подснежник узколистный, а также ряд ксерофитов на известняковых склонах — асфоделина крымская, молочай скальный, ламира ежеголовая, симфиандра повислая. 29 видов растений занесены в Красные Книги России и Ставропольского края.

На северном склоне 42 га занимает Перкальский дендрологический питомник (1830-е, 1879) с эколого-ботанической станцией Ботанического института им. В. Л. Комарова — 11,5 га. На их территории собрана уникальная ботаническая коллекция, состоящая из (550) более 800 видов кустарников и деревьев и около 700 травянистых растений; представлена флора не только района КМВ и Северного Кавказа, но и разных уголков мира — Закавказья, Европы, Средней и Центральной Азии, Дальнего Востока и Северной Америки. В их число входит около 100 видов лекарственных и 120 видов редких и исчезающих растений.

Возле лесопитомника находится Комсомольская поляна (северо-восточный склон), на западном склоне Машук располагается Ореховая роща и Поляна Песен. Дендрарий вместе с Машукским лесопарком являются памятниками природы (см. Особо охраняемые природные территории России).

Памятники археологии, истории и культуры

На Машуке имеются многочисленные памятники археологии, относящиеся к неолиту, IV тысячелетию до н. э., кобанской и скифской культурам VIII—V вв. до н. э., началу нашей эры и средневековью. Особенно много культурных слоев на травертиновых выступах и террасах на Горячей горе, Перкальских скалах, Комсомольской поляне, в районе мясокомбината (плато над Константиновском шоссе).

На машукском юго-восточном склоне, который постепенно переходит в плато, возвышаются эти Курганы на Константиновском плато (хороший обзор — с окружной дороги Минеральные Воды — Нальчик — автомагистрали М29 «Кавказ»). Десятки веков назад через Константиновское плато пролегала одна из оживлённых дорог, по которой проходили кочевые племена — скифы, половцы, хазары. В тех курганах, которые были исследованы во второй половине XIX века и в наше время (конец XX — начало XXI вв.), обнаружены древние захоронения, оружие, предметы бытового и культового назначения. Находки, сделанные на Константиновском плато, хранятся в Пятигорском краеведческом и в музеях Ставропольского края, Москвы и Санкт-Петербурга.
Рядом на восточном склоне по Машукогорской кольцевой автодороге (она же терренкур-кольцо — маршрут № 1 «вокруг Машука» [протяжённостью около 10 км]: бульв. Гагарина — Провал — Комсомольская поляна — Перкальский дендрарий — к месту дуэли Лермонтова и поляне Песен) за Провалом, выше над этими Курганами находится Обелиск на Братской могиле жертв немецко-фашистской оккупации.

На горе много памятников истории и культуры, из которых подлинной национальной святыней являются Лермонтовские места: «Домик Лермонтова» (в городской застройке, в верхнем городе), место дуэли (памятник на месте гибели — на северо-западном склоне) и первоначального захоронения (Воинское Мемориальное кладбище), памятник поэту (городской сквер [Лермонтовский (?)] между Октябрьской и Красноармейской улицами), грот Лермонтова, Эолова арфа.

На вершине горы, со смотровой площадки в нескольких десятках метров вниз по южному склону [по завещанию — с видом на Эльбрус], находится памятник-обелиск на месте погребения военного топографа А. В. Пастухова.

По значению и ценности природных и историко-культурных объектов гора Машук отвечает критериям всемирного наследия.

Природопользование

На вершину ведёт канатная дорога протяженностью 964 метра; на самой вершине расположена стодвенадцати-метровая телерадиовещательная вышка с радиорелейным узлом (с Базовыми станциями операторов мобильной связи; вышка также является топографическим ориентиром, опорным пунктом геодезической сети) и смотровая площадка.
Длина пешего маршрута на гору Машук (в одну сторону, до вершины) — около 4 километров. Существует несколько троп «дикарей»: от горы Казачки вверх, или же от медгородка (горбольницы № 1) и Студенческого городка (ул. Кучуры) пройдя Ореховую рощу, через «Ворота солнца» и напрямую по западному склону; две проторенные тропы от Братской могилы по восточному пологому склону; от Провала по юго-восточному склону — самый короткий, но и самый крутой подъём. Возможен также подъём по старой колесной дороге, который проходит по северной стороне горы (от Комсомольской поляны, лагерь «Радуга»). Маршрут терренкура № 2: ул. Лермонтова — бульвар Гагарина — перед Верхними радоновыми ваннами вверх направо — «Ворота Солнца» и Домик лесника — и далее по серпантинке — уходим вверх к вершине Машука, откуда открывается изумительная панорама на Пятигорье — длина маршрута около 7 км.
На вершину горы ведёт автомобильная серпантинная дорога протяжённостью до 10 км — популярный свадебный маршрут. Въезд на автомобильное Машукогорское кольцевое шоссе (на бульвар Гагарина) с центра — с улиц Лермонтова, Пастухова и т. п. [с юго-запада] и к Верхней радоновой лечебнице {по маршруту вышеописанного терренкура}, можно также подняться со стороны мясокомбината — улицы Фабричная [юго-восток], Теплосерная [с юга мимо Народных ванн] и опять же к лечебнице, либо с проспекта Калинина у северного въезда в город — Арка (пилоны) у дороги к месту дуэли [с северо-запада], минуя место дуэли Лермонтова. Все они ведут к «Воротам солнца» и к заветной вершине.

Достопримечательности

Одной из достопримечательностей Пятигорска является наскальный портрет В. И. Ленина. Написан маслом художником Н. К. Шуклиным в 1925 году на одной из скал юго-западного склона горы Машук. Портрет был приурочен к первому слёту женщин-горянок и терских казачек, проходившему в Пятигорске. В 1960 г. этот портрет был реставрирован автором. Место, где изображен портрет, называется «Ленинские скалы». Рядом расположен одноимённый санаторий.

Гора является краевым комплексным [ландшафтным, геолого-геоморфологическим] памятником природы — комплексным объектом природного и историко-культурного наследия, совмещенным с памятниками археологии, архитектуры, а также с лермонтовскими местами (Постановление бюро Ставропольского краевого комитета КПСС и исполкома краевого Совета депутатов трудящихся от 15.09.1961 г. № 676 «О мерах по охране природы в крае»).

Спортивные события

По Машуку проходит 3,5-километровая горная трасса для маунтинбайка. Ежегодно здесь проходят чемпионаты России по фрирайду (свободному спуску), даунхиллу (скоростному спуску) и байкер-кроссу.

Машук в искусстве

• Песня «Колдует осень золотая» в исполнении Геннадия Белова. Слова А. Трилисова, музыка Ю. Турнянского.

Машук в названиях

Мероприятия

• Северо-Кавказский молодёжный форум «Машук»

Промышленные предприятия

• Швейная фабрика «Машук» (Пятигорск)

Лечебные учреждения, гостиницы, туристические фирмы

• Санаторий «Машук» (Пятигорск);
• Туристическая фирма «Машук» (Пятигорск)
• Гостиница «Затерянный рай у Машука»

СМИ

• Телекомпания «Машук-ТВ»

Спортивные команды

• Пятигорский футбольный клуб «Машук-КМВ» (в 1968—1993, 1998—2002 носил название «Машук»);
• Женская баскетбольная команда «Машук»

Ссылки

• [kmvline.ru/lib/zanim_kraeved/3.php Гора Машук. «Занимательное краеведение». Автор: Гниловской В. Г., 1974 год]
• [mpr26.ru/oopt/pamyatniki-prirody/gora-mashuk/ МПРиООС СК: гора Машук]
• Гаазов В. Л. «Путешествие по ожерелью Северного Кавказа». — Ставрополь, 2004
• Гаазов В. Л. «Тропами Пятигорья»
• [kmvodi.ru/gallery/58/1/ Памятник Остапу Бендеру в Пятигорске у озера Провал на горе Машук]
• [kmvodi.ru/gallery/58/6/ Озеро Провал на горе Машук].

Отрывок, характеризующий Машук

– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.


Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.