Хватов-Завод

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Село
Хватов-Завод
Страна
Россия
Субъект Федерации
Смоленская область
Муниципальный район
Координаты
Первое упоминание
Площадь
1,99 км²
Высота центра
227 м
Тип климата
умеренно-континентальный
Население
213 человек (2007)
Плотность
107,04 чел./км²
Часовой пояс
Телефонный код
+7 48131
Почтовый индекс
215144
Автомобильный код
67
Код ОКАТО
[classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=662058287 662 058 287]
Показать/скрыть карты

Хватов-Завод — село в Смоленской области России, в Вяземском районе. Расположена в восточной части области в 33 км к югу от районного центра, в 2,5 км западнее железнодорожной станции Годуновка на линии Вязьма-Сухиничи, на берегу реки Дебря (бассейн Угры). Население — 213 жителей (2007 год). Административный центр Заводского сельского поселения.





История

Известно как минимум с 1797 года, когда 27 октября указом императора Павла I надворному советнику Венедикту Фатову было пожаловано 25 пустошей из числа казённых земель Юхновского уезда Смоленской губернии, «к устроенной им фабрике кос». Право владения терялось в случае ликвидации фабрики, что и произошло уже в 1803 году. В 1811 году село отошло Н. А. Ковалёву, который переименовал его в Троицкое, однако новое название не прижилось и на картах осталось прежнее — Хватов Завод.

Экономика

Достопримечательности

  • Мемориальная доска на доме в котором в 1942 году был размещён подпольный госпиталь фельдшера Васильева А. Н. (расстрелян фашистами).
  • Памятное место в котором в конце XVIII века был первый в России завод по производству кос-литовок.

Напишите отзыв о статье "Хватов-Завод"

Ссылки

  • [www.admin-smolensk.ru/~websprav/history/raion/book/-He-.htm Хватов-Завод/Энциклопедия Смоленской области]


Отрывок, характеризующий Хватов-Завод

– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»