Хвойницкий, Владимир Анатольевич

Хвойницкий Владимир Анатольевич
	Хвойницкий Владимир Анатольевич
Основная информация
Дата рождения	13 марта 1928
Место рождения	Ленинград
Дата смерти	30 сентября 1998 (70 лет)
Место смерти	Рига
Страна	СССР →; Латвия
Профессии	композитор
[www.muzfond.lv fond.lv]

Владимир Анатольевич Хвойницкий (13 марта 1928 года, Ленинград — 30 сентября 1998, Рига) — советский эстрадный композитор.

Содержание

1 Биография
- 1.1 Популярные песни на музыку В. Хвойницкого
2 Дискография
- 2.1 Авторские грампластинки
- 2.2 Песни на других грампластинках
3 Библиография
4 Примечания
5 Ссылки

Биография

Владимир Хвойницкий родился в городе Ленинграде (ныне Санкт — Петербург) в семье, где все любили музыку, хотя и не были профессиональными музыкантами. На разных инструментах играли его отец, мать и старший брат. Их увлеченность музыкой унаследовал и маленький Володя.

В возрасте семи лет он был принят в музыкальную школу по классу скрипки при Ленинградской государственной консерватории. Тогда же Володя начал осваивать игру на фортепиано, ставшее впоследствии его любимым инструментом.

Когда семья переехала в Воронеж, Владимир продолжил образование в музыкальной школе при музучилище. Этот город был всегда особенно дорог композитору — ведь здесь прошли его детство и юность, отсюда он ушёл добровольцем на войну.

В 1950 году В. Хвойницкий поступил в Воронежское музыкальное училище по классу хорового дирижирования, одновременно занимаясь в студии композиции, возглавляемой Юрием Васильевичем Воронцовым — композитором и художественным руководителем Воронежского русского народного хора. Именно Воронцова Владимир Хвойницкий всю жизнь считал своим главным учителем. Тогда же в жизни Владимира произошло знаменательное событие — ему посчастливилось познакомиться, а затем неоднократно встречаться с Исааком Осиповичем Дунаевским

Прослушав первые сочинения молодого автора, мэтр советской песни посоветовал ему заниматься композицией серьёзно. По рекомендации Дунаевского и по направлению Государственной экзаменационной комиссии Владимир Хвойницкий после окончания с отличием Воронежского музыкального училища в 1955 году был принят в Ленинградскую государственную консерваторию им. Римского-Корсакова.

К сожалению, внезапная смерть отца не позволила Владимиру завершить музыкальное образование в Ленинграде. Он переехал к семье в Ригу, где возглавил эстрадный оркестр, а позже стал руководителем хорового коллектива и педагогом по классу аккордеона в Центральном клубе работников связи и автотранспорта.

В те годы состоялась счастливая встреча композитора Хвойницкого с прекрасным поэтом и публицистом Григорием Бейлиным. В творческом содружестве с ним были написаны замечательные песни: «Голая ветка», «Обещания», «Самоцветы», «У любви всегда весна» и многие другие. Именно поэт Бейлин стал соавтором одной из самых популярных песен Владимира Хвойницкого «Помоги мне, Буратино»…

За годы более чем полувековой творческой деятельности В. Хвойницким было написано свыше 600 песен и инструментальных произведений, а также музыки для театра. Многие из них вошли в «Золотой фонд Центрального радио России».

Его песни пели звезды российской и зарубежной эстрады: Клавдия Шульженко, Эмиль Горовец, Иосиф Кобзон, Ольга Воронец, Муслим Магомаев, Джордже Марьянович, Владимир Трошин, Лев Лещенко, [www.muzfond.lv/site/vh_pevci_nemenova.html Раиса Неменова], Валерий Ободзинский, Лариса Мондрус, Галина Ненашева, [www.muzfond.lv/site/vh_pevci_kadinskaja.html Клара Кадинская], Екатерина Шаврина, Аида Ведищева, Геннадий Белов, [www.muzfond.lv/site/vh_pevci_romashkov.html Дмитрий Ромашков], Вадим Мулерман, Александр Ворошило, Эльмира Жерздева и др.

В разные годы жизни композитора В. Хвойницкого его поэтами-соавторами были: [www.muzfond.lv/site/vh_poeti_bejlin.html Григорий Бейлин], Олег Милявский, [www.muzfond.lv/site/vh_poeti_garin.html Юрий Гарин], [www.muzfond.lv/site/vh_poeti_avenais.html Лев Малинский], Илья Резник, Михаил Матусовский, Булат Окуджава, Расул Гамзатов, Михаил Пляцковский, Михаил Исаковский, [www.muzfond.lv/site/vh_poeti_gadzikasimov.html Онегин Гаджикасимов], [www.muzfond.lv/site/vh_poeti_kostjurin.html Диомид Костюрин], [www.muzfond.lv/site/vh_poeti_ovcharov.html Валерий Овчаров], Анатолий Поперечный, Сергей Островой, [www.muzfond.lv/site/vh_poeti_tatarinov.html Виталий Татаринов], [www.muzfond.lv/site/vh_poeti_jampoljskij.html Зиновий Ямпольский], [www.muzfond.lv/site/vh_poeti_kovalerchik.html Владимир Ковалерчик], [www.muzfond.lv/site/vh_poeti_makarovska.html Валентина Макаровская], [www.muzfond.lv/site/vh_poeti_uralov.html Валентин Уралов], [www.muzfond.lv/site/vh_poeti_kovalj.html Леонид Коваль], [www.muzfond.lv/site/vh_poeti_semernin.html Вадим Семернин], Вениамин Бутенко, [www.muzfond.lv/site/vh_poeti_georgiev.html Геннадий Георгиев], [www.muzfond.lv/site/vh_poeti_shuliko.html Николай Шулико] и др.

Песни В. Хвойницкого звучали в сопровождении разных эстрадных оркестров — Олега Лундстрема, Раймонда Паулса, Эдди Рознера, Бориса Карамышева, Юрия Силантьева, Александра Михайлова и других, а также в сопровождении [www.muzfond.lv/site/vh_pevci_kapustin.html инструментального ансамбля под управлением Николая Капустина] и [www.muzfond.lv/site/vh_pevci_ansambli_osipov.html национального академического оркестра народных инструментов России имени Николая Осипова].

В 1972 году Владимир Хвойницкий с группой солистов Латвийской государственной филармонии побывал в экспедиции у рыбаков Атлантики в Северном море. В течение двух месяцев они давали концерты на плавбазе рефрижераторного флота «Алексей Поздняков».

Владимир Хвойницкий с песней «Ровесники» стал лауреатом первого фестиваля комсомольско-молодёжной песни в Латвии. Многие произведения композитора стали лауреатами конкурсов военно-патриотической песни и конкурсов песен о милиции.

На протяжении многих лет Владимир Хвойницкий являлся музыкальным руководителем Народного театра миниатюр Рижского вагоностроительного завода, для которого написал музыку к семи спектаклям: «Пусть звенят серенады», «Здравствуй, счастье», «Озорные сказки», «Предъявите ваши сердца», «Верните улыбку» и др.

Композитор много работал также с другими театрами Латвии и России. Для Воронежского драматического театра им. Кольцова им написана музыка к спектаклю «Сказки старого Арбата»; для Воронежского театра юного зрителя — к спектаклю «Робин Гуд»; для Рижского театра русской драмы — «Хотя и осень» и «Грешная деревня».

Инструментальные произведения Владимира Хвойницкого исполнялись оркестром электромузыкальных инструментов Всесоюзного радио и телевидения под управлением [www.muzfond.lv/site/vh_pevci_ansambli_mesherin.html Вячеслава Мещерина], Рижским эстрадным оркестром, [www.muzfond.lv/site/vh_pevci_ansambli_goluboj_ekran.html оркестром «Голубой экран»] и многими другими эстрадными коллективами.

В издательстве «Советский композитор» вышло два авторских сборника песен композитора Владимира Хвойницкого. Во Всесоюзной фирме грамзаписи «Мелодия» было выпущено три авторских пластинки композитора, кроме того, ведущие эстрадные исполнители включали песни композитора в свои пластинки.

Песни В. Хвойницкого звучали в телепередачах «Голубой огонек», «Музыкальный киоск», «Служу Советскому Союзу», а на радио — в эфире радиостанций «Юность» и «Маяк», а также в передачах «С добрым утром», « День рождения», «В рабочий полдень».

Помимо композиторской деятельности В. Хвойницкий в течение длительного времени занимался педагогической работой. Многие из его учеников стали известными профессиональными музыкантами в Латвии, России и на Западе.

В последние годы жизни Владимир Хвойницкий тесно сотрудничал с Ассоциацией деятелей Русской культуры Латвии. Он был одним из основателей театра русского романса «Белая Хризантема», специально для которого композитором был написан целый ряд романсов и дуэтов.

В соавторстве с поэтом Леонидом Ковалем композитор Владимир Хвойницкий создал эпическое произведение — реквием «Колокола Холокоста», рассказывающий о катастрофе европейского еврейства. Реквием имел огромный международный резонанс.

Уже после смерти Владимира Хвойницкого, его сыном [www.muzfond.lv/site/muzikanti_ah_index.html Анатолием] в 2005 году был создан [www.muzfond.lv/site/o%20fonde.html Фонд] его памяти, перед которым стояла [www.muzfond.lv/site/o%20fonde_zadaci.html задача] сохранения и возрождения творческого наследия Владимира Хвойницкого, а также поэтов и исполнителей, сотрудничавших с ним при жизни. Тогда же и начат выпуск дисков [www.muzfond.lv/site/vh_cd_index_kollekcija.html золотой коллекции] произведений Владимира Хвойницкого.

Дискография

Авторские грампластинки

В. Хвойницкий. Песни (1969) Д 00024677-00024678
Песни Владимира Хвойницкого (1970) ГД 0001833-0001834
Поющие юнги, Лев Лещенко, Екатерина Шаврина, Галина Ненашева поют песни Владимира Хвойницкого (1979) С62 11183-11184

Песни на других грампластинках

Лирические песни (1966) Д 00018584
Поёт Аида Ведищева (1969) Д 26626
Без названия (1969) ГД 0001589
Поёт Валерий Ободзинский (1969) ГД 0001613
Песенная мозаика. Вторая серия (1970) Д 27417
Аида Ведищева (1970) Д 00028653-4
Раиса Неменова (1971) Д 00031245
Поёт Екатерина Шаврина (1976) Г62 05433
Песни советских композиторов (1978) С60 11039

Библиография

1973 — Песни для голоса в сопровождении фортепиано (баяна). — М.: Советский композитор. 72 стр.
1981 — Не отнять мою любовь. Песни для голоса (хора) в сопровождении фортепиано (баяна) — М.: Советский композитор. 64 стр.

Напишите отзыв о статье "Хвойницкий, Владимир Анатольевич"

Примечания

Ссылки

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

[www.muzfond.lv/site/v.h_bio.html Биография на официальном сайте]
[kkre-15.narod.ru/hvoinicki.htm Биография на сайте проекта «Красная книга российской эстрады»]
[www.discogs.com/artist/%D0%92%D0%BB%D0%B0%D0%B4%D0%B8%D0%BC%D0%B8%D1%80+%D0%A5%D0%B2%D0%BE%D0%B9%D0%BD%D0%B8%D1%86%D0%BA%D0%B8%D0%B9 Дискография на сайте Discogs]
[www.muzfond.lv/site/v.h_smi_pre.html Некоторые публикации о В.Хвойницком]

Статьи из газет:

[www.muzfond.lv/site/smi/pressa/VH_1996_Diena_02.jpg «Рождественский вечер, хрустальные свечи» — газета «Diena»]
[www.muzfond.lv/site/smi/pressa/VH_1995_Diena_01.jpg «Песни счастливой судьбы» — газета «Diena»]
[www.muzfond.lv/site/smi/pressa/VH_1995_Budni_01.jpg «Жизнь, отданная песне» — газета «Будни»]
[www.muzfond.lv/site/smi/pressa/VH_1995_Panorama_Latvii_02.jpg «Память ранит болью извечной» — газета «Панорама Латвии»]
[www.muzfond.lv/site/smi/pressa/VH_1994_CM_01.jpg «Когда вокруг одни воспоминанья» — газета «СМ»]
[www.muzfond.lv/site/smi/pressa/VH_1988_LatvMorjak_01.jpg « Песни Владимира Хвойницкого» — газета «Латвийский моряк»]
[www.muzfond.lv/site/smi/pressa/VH_1998_Panorama_Latvii_04.jpg «Я — счастливый человек!» — газета «Панорама Латвии»]
[www.muzfond.lv/site/smi/pressa/VH_1998_Rigas_Balss.jpg «Полвека любви» — газета «Rīgas balss»]
[www.muzfond.lv/site/smi/pressa/VH_1998_Subbota_01.jpg «Папа Карло советской песни» — газета «Суббота»]

Отрывок, характеризующий Хвойницкий, Владимир Анатольевич

– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.

На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.

Хвойницкий, Владимир Анатольевич

Содержание

Биография

Популярные песни на музыку В. Хвойницкого

Дискография

Авторские грампластинки

Песни на других грампластинках

Библиография

Напишите отзыв о статье "Хвойницкий, Владимир Анатольевич"

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Хвойницкий, Владимир Анатольевич

Навигация

Персональные инструменты

Поиск

Навигация

Инструменты

На других языках

Основная информация
Хвойницкий Владимир Анатольевич

Дата рождения	13 марта 1928(1928-03-13)
Место рождения	Ленинград
Дата смерти	30 сентября 1998(1998-09-30) (70 лет)
Место смерти	Рига
Страна	СССР СССР → Латвия Латвия
Профессии	композитор
[www.muzfond.lv fond.lv]