Хвойный лес

Сюда перенаправляется запрос «Умеренные хвойные леса». На эту тему нужна отдельная статья.

Хво́йный лес — лес, состоящий из деревьев одной или нескольких хвойных пород: сосны, ели, пихты, лиственницы и другие.

Распространение

Основным ареалом хвойных лесов является обширная зона тайги с холодным климатом, расположенная на севере Евразии и Северной Америки. На севере тайга граничит с тундрой, заходя иногда за полярный круг (на Таймыре севернее 72° северной широты, в Скандинавии, на Аляске), на юге простирается до смешанных лесов, лесостепей и степей. Южная граница достигает 42 параллели на японском острове Хонсю. В более тёплых местах хвойные леса не создают сплошной зоны, образуя лесные массивы и экорегионы. Много хвойных лесов в умеренном поясе на западе и юго-востоке Северной Америки и в Евразии. В тропиках, например в Южной Америке, в Австралии, они распространены меньше, в основном в горах.

Лесообразующие породы

В тайге основные лесообразующие породы, обычно одноярусного древостоя, принадлежат в основном к родам Ель (Picea), Сосна (Pinus), Пихта (Ábies) и Лиственница (Larix).

В Европе на Севере наиболее распространена ель европейская (Pícea ábies). Южнее в елово-сосновых и в сосновых лесах широко присутствует сосна обыкновенная (Pinus sylvestris).

Западная Сибирь является ареалом елово-лиственничных, лиственнично-кедрово-сосновых, кедрово-сосновые. Енисейская тайга представлена на юге елово-пихтово-берёзовыми лесами, в средней части елово-кедрово-берёзовыми лесами, на севере елово-кедрово-лиственнично-берёзовыми лесами. В тунгусской тайге распространена лиственница сибирская (Lárix sibírica) с примесью ели и сосны, или с примесью ели и пихты в более влажных местах, в бассейне Ангары преобладают сосновые леса.

В Восточной Сибири преобладают лиственничные леса, в основном редкостойные, с развитым травяным покровом. Подлесок представляют кедровый стланик (Pinus pumila), рододендрон даурский (Rhododendron dauricum), берёза кустарниковая (Betula fruticosa). Главные лесообразующие породы — лиственница сибирская и лиственница даурская (Lárix gmélinii), в горах Забайкалья в примеси распространены сосна сибирская (Pinus sibirica) и ель. В Якутии преобладает лиственница даурская с примесью сосны, берёзы и осины.

В Северной Америке лесообразующими породами являются: в Канаде — ель чёрная (Picea nigra), ель белая (Picea glauca), пихта бальзамическая (Abies balsamea), лиственница американская (Lárix laricína); в районе Великих озёр — сосна скрученная (Pinus contorta), тсуга канадская (Tsuga canadensis); в Аппалачах — ель чёрная, ель красная и американские виды пихты. В примеси мелколиственные породы, в основном берёза и осина, встречаются повсеместно, широколиственные (дуб, липа, клён) — только на юге тайги. Хвойные леса Тихоокеанского побережья Северной Америки обладают мощным развитием и разнообразием древесных пород. Здесь произрастают Ель ситхинская (Picea sitchensis), Псевдотсуга Мензиса (Pseudotsuga menziesii) и др.

В тропиках на тощих почвах могут произрастать сосновые леса, похожие на северные, но имеющие другой видовый состав. Например в Вест-Индии произрастают сосна карибская (Pinus caribaea), тропическая (Pinus tropicalis), западная (Pinus occidentalis), в Южной и Юго-Восточной Азии сосна островная (Pinus insularis), сосна суматранская (Pinus merkusii) и другие. В Южной Америке на юге Чили и в Аргентине в Андах растёт фитцройя кипарисовидная. Араукариевые леса находятся в двух изолированных друг от друга районах. Араукария бразильская (Araucaria brasiliana) преобладает в штатах Парана, Санта-Катарина и Риу-Гранди-ду-Сул в Бразилии, а также в Уругвае, Восточном Парагвае и Аргентине. Значительно меньше лесов из араукарии чилийской (Araucaria araucana). В Австралии основная хвойная порода — подокарп.

Классификация

Большая часть хвойных лесов относится к тайге — природной зоне северных хвойных лесов. Кроме них хвойные леса умеренного пояса и тропические и субтропические хвойные леса образуют лесные массивы и экорегионы.

По плотности полога различают тёмнохвойные и светлохвойные леса.Тёмнохвойные леса состоят из деревьев теневыносливых пород: разных видов ели, пихты и сосны кедровой сибирской, а светлохвойные леса состоят из деревьев светолюбивых пород: разных видов лиственницы и сосны обыкновенной. Тёмнохвойные леса обладают высокой сомкнутостью и плотностью полога, поэтому в них слабая освещённость и почвы прогреваются плохо. Поэтому подзолообразовательный процесс медленнее, накапливается грубый гумус и в результате почвы менее плодородные. Ажурность крон светлохвойных лесов позволяет попасть под полог большему количеству осадков и света, улучшается прогрев почвы. Поэтому надпочвенный покров и подлесок развиваются интенсивней. Встречаются и смешанные хвойные леса, образованные как тёмнохвойными, так и светлохвойными породами.

В международной классификации, предложенной ЮНЕП (UNEP-WCMC system), среди хвойных лесов умеренной и холодной зоны различают следующие категории:

• Хвойные вечнозелёные леса — занимают значительную часть таёжной зоны и образуют все умеренные хвойные леса.
• Леса с опадающей хвоей — Таёжные лиственничные леса.
• В категории Болотные и заболоченные леса тоже присутствуют хвойные леса.

Также выделяют

• Тропические и субтропические хвойные леса

Искусственные хвойные леса

Многие хвойные леса в относительно густонаселённых частях планеты являются искусственными, в том числе там, где естественными были бы лиственные или смешанные леса. В Европе и Северной Америке они были заложены с конца XVIII века. В Европе проводилось восстановление леса, после того как во многих областях он почти вырублен, и из-за обеднения почвы для этого подходили лишь стойкие хвойные породы. В Северной Америке более ценные лиственные породы вырубались гораздо интенсивнее, в результате чего стали в лесах преобладать хвойные деревья. Позже подобные леса оставлялись, так как хвойные породы росли быстрее и позволяли быстрее получать прибыль. В наше время во многих местах произошло переосмысление этой традиционной политики и многие леса постепенно превращают в смешанные. Существуют различные мнения о естественности наличия некоторых хвойных лесов на равнинах умеренных широт. В более сухих регионах сосновый лес может представлять обычную вегетацию. Это наблюдается в тёплых и засушливых регионах юго-запада США, на Пиренейском полуострове и на карстовых территориях Балкан. Поросшими исключительно хвойными породами могут быть и менее благоприятные отдельные места на равнине, например северные склоны или котлованы с холодным воздухом.

Животный и растительный мир

Природная зона богата зелёными деревьями. Здесь можно найти из растений: пихту, мхи, малые кустарники. Огромный мир животных: лиса, лось, дятел, рысь, олень, бурый медведь, росомаха, ястреб, заяц.

Некоторые эко-регионы хвойных лесов

• Восточно-Сибирская тайга
• Северовосточно-Сибирская тайга
• Араукариевые влажные леса
• Гималайские субтропические сосновые леса
• Северовосточные гималайские субальпийские хвойные леса
• Восточногималайские субальпийские хвойные леса
• Сосновые леса Канарских островов
• Средиземноморские хвойные и смешанные леса

См. также

• Бор
• Можжевеловый лес

Литература

• Кайгородов Д. Беседы о русском лесе: Краснолесье. Чернолесье / Дм. Кайгородов. — СПб.: ФормаТ, 2004. — 304 с. — 3 000 экз. — ISBN 5-98147-009-7. (в пер.)

Отрывок, характеризующий Хвойный лес

– Я, господа, – сказал Кутузов, – не могу одобрить плана графа. Передвижения войск в близком расстоянии от неприятеля всегда бывают опасны, и военная история подтверждает это соображение. Так, например… (Кутузов как будто задумался, приискивая пример и светлым, наивным взглядом глядя на Бенигсена.) Да вот хоть бы Фридландское сражение, которое, как я думаю, граф хорошо помнит, было… не вполне удачно только оттого, что войска наши перестроивались в слишком близком расстоянии от неприятеля… – Последовало, показавшееся всем очень продолжительным, минутное молчание.
Прения опять возобновились, но часто наступали перерывы, и чувствовалось, что говорить больше не о чем.
Во время одного из таких перерывов Кутузов тяжело вздохнул, как бы сбираясь говорить. Все оглянулись на него.
– Eh bien, messieurs! Je vois que c'est moi qui payerai les pots casses, [Итак, господа, стало быть, мне платить за перебитые горшки,] – сказал он. И, медленно приподнявшись, он подошел к столу. – Господа, я слышал ваши мнения. Некоторые будут несогласны со мной. Но я (он остановился) властью, врученной мне моим государем и отечеством, я – приказываю отступление.
Вслед за этим генералы стали расходиться с той же торжественной и молчаливой осторожностью, с которой расходятся после похорон.
Некоторые из генералов негромким голосом, совсем в другом диапазоне, чем когда они говорили на совете, передали кое что главнокомандующему.
Малаша, которую уже давно ждали ужинать, осторожно спустилась задом с полатей, цепляясь босыми ножонками за уступы печки, и, замешавшись между ног генералов, шмыгнула в дверь.
Отпустив генералов, Кутузов долго сидел, облокотившись на стол, и думал все о том же страшном вопросе: «Когда же, когда же наконец решилось то, что оставлена Москва? Когда было сделано то, что решило вопрос, и кто виноват в этом?»
– Этого, этого я не ждал, – сказал он вошедшему к нему, уже поздно ночью, адъютанту Шнейдеру, – этого я не ждал! Этого я не думал!
– Вам надо отдохнуть, ваша светлость, – сказал Шнейдер.
– Да нет же! Будут же они лошадиное мясо жрать, как турки, – не отвечая, прокричал Кутузов, ударяя пухлым кулаком по столу, – будут и они, только бы…


В противоположность Кутузову, в то же время, в событии еще более важнейшем, чем отступление армии без боя, в оставлении Москвы и сожжении ее, Растопчин, представляющийся нам руководителем этого события, действовал совершенно иначе.
Событие это – оставление Москвы и сожжение ее – было так же неизбежно, как и отступление войск без боя за Москву после Бородинского сражения.
Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.
Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
Сознание того, что это так будет, и всегда так будет, лежало и лежит в душе русского человека. И сознание это и, более того, предчувствие того, что Москва будет взята, лежало в русском московском обществе 12 го года. Те, которые стали выезжать из Москвы еще в июле и начале августа, показали, что они ждали этого. Те, которые выезжали с тем, что они могли захватить, оставляя дома и половину имущества, действовали так вследствие того скрытого (latent) патриотизма, который выражается не фразами, не убийством детей для спасения отечества и т. п. неестественными действиями, а который выражается незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты.
«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.
Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.


Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного.
То, что показалось бы трудным и даже невозможным для другой женщины, ни разу не заставило задуматься графиню Безухову, недаром, видно, пользовавшуюся репутацией умнейшей женщины. Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий человек, который может все то, что хочет, поставила себя в положение правоты, в которую она искренно верила, а всех других в положение виноватости.
В первый раз, как молодое иностранное лицо позволило себе делать ей упреки, она, гордо подняв свою красивую голову и вполуоборот повернувшись к нему, твердо сказала:
– Voila l'egoisme et la cruaute des hommes! Je ne m'attendais pas a autre chose. Za femme se sacrifie pour vous, elle souffre, et voila sa recompense. Quel droit avez vous, Monseigneur, de me demander compte de mes amities, de mes affections? C'est un homme qui a ete plus qu'un pere pour moi. [Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом.]