Хвостов, Вениамин Михайлович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Хвостов Вениамин Михайлович»)
Перейти к: навигация, поиск

Вениамин Михайлович Хвостов (29 февраля 1868, Керчь5 февраля 1920, Москва) — российский философ неокантианской ориентации, специалист по римскому праву, а в последнее десятилетие жизни — социолог, последователь Э. Дюркгейма и Г. Зиммеля.





Биография

Родился в г. Керчь, учился в Александровской гимназии (1885), окончил юридический факультет Московского университета (1889), где стал преподавателем, а с 1899 г. — профессором. В 1911 г. вместе с группой профессоров покинул Московский университет, преподавал на Высших женских курсах, был сопредседателем Московского психологического общества, в 1910 г.принял участие в организации научного института с отделением «социальной психологии», однако этот проект из-за начала войны в то время так и не был реализован. Обладая разносторонними интересами, В. М. Хвостов работал над вопросами философии истории, методологии обществоведения, этики, психологии, социологии.

Принадлежа по своим взглядам к левым либералам, конституционалистам, к революции как форме разрешения социальных противоречий В. М. Хвостов относился отрицательно. В 1917 г. сделал попытку создания в Москве первого в России научного института социологического профиля — Института социальной психологии, ставшего в 1918-20 гг. центром интеллектуального общения философов и обществоведов, включая П. Сорокина, Н. Бердяева, Б. Кистяковского, Р. Виппера, И. Покровского и других крупнейших мыслителей этого времени. В состоянии глубокой депрессии, вызванной разрухой эпохи «военного коммунизма», в феврале 1920 г. покончил жизнь самоубийством (повесился). П. Сорокин, относившийся к В. М. Хвостову как к своему учителю, считал эту смерть тяжелой утратой отечественной социологии.

В. М. Хвостов — старший брат известного историка античности М. М. Хвостова.

Основные работы

  • Природа человеческого общества //Научное слово. 1903. № 9;
  • Женщина накануне новой эпохи. — М.: П. Д. Путилова. 1905;
  • Общественное мнение и политические партии. М.: Т-во И. Д. Сытина. 1909;
  • Этюды по современной этике. — М.: Т-во И. Д. Сытина. 1908;
  • Предмет и метод социологии // Вопросы философии и психологии. 1909. кн. 99;
  • Социальный организм // Вопросы философии и психологии. 1909. кн. 100;
  • Науки об общем и науки об индивидуальном // Вопросы философии и психологии. 1910, кн. 103;
  • Теория исторического процесса. — М.: Тип. О. Л. Сомовой. 1910;
  • Историческое мировоззрение В.О. Ключевского. М.,1910.
  • Нравственная личность и общество. Очерки по этике и социологии. — М.: Н. Н. Клочков. 1911;
  • Этика человеческого достоинства. Критика оптимизма и пессимизма. — М., 1912;
  • Женщина и человеческое достоинство. — М.: Изд. Ломана и Плетнева. 1914;
  • Теория исторического процесса. — М., 1914;
  • Классификация наук и место социологии в системе научного знания. // Вопросы философии и психологии. 1917. кн. 139—140;
  • Социология. Исторический очерк учений об обществе. — М.: Москов. Научн. Ин-т, Т.1;
  • Социальная связь. // Вопросы философии и психологии. 1918. кн. 141—142;
  • Психология кооператива. // Вестник промысловой кооперации. 1919. № 1;
  • Основы социологии. Учение о закономерности общественных процессов. — М.: 5-я гос.тип., 1920.
  • Система римского права. Учебник. — М.: Спарк, 1996. — 533 с. ISBN 5-88914-053-1

Напишите отзыв о статье "Хвостов, Вениамин Михайлович"

Литература

  • Голосенко И. А. [old.soc.pu.ru/projects/gallery/hvostov.shtml Хвостов Вениамин Михайлович] (рус.). Галерея отечественных мыслителей. Факультет социологии СПБГУ. Проверено 11 августа 2011. [www.webcitation.org/67bjMHHOP Архивировано из первоисточника 12 мая 2012].
  • Бызов Л. А. Институт социальной психологии в Москве // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2011. № 4 (104). С. 107-130.

Ссылки


Отрывок, характеризующий Хвостов, Вениамин Михайлович

В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.