Хебб, Дональд

Дональд Олдинг Хебб
Donald Olding Hebb
Место рождения:	Честер, Новая Шотландия, Канада
Место смерти:	Новая Шотландия, Канада
Научная сфера:	физиология, психология
Место работы:	Университет Макгилла; Королевский университет; Йоркский национальный исследовательский центр приматов
Альма-матер:	Университет Далхауси; Университет Макгилла
Известен как:	Синапс Хебба, обучение Хебба

Дональд Олдинг Хебб — канадский физиолог и нейропсихолог. Известен работами, приведшими к пониманию значения нейронов для процесса обучения. Его также называют одним из создателей теории искусственных нейронных сетей, так как он предложил первый работающий алгоритм обучения искусственных нейронных сетей.

Биография

Дональд Хебб родился в городке Честер в Новой Шотландии и был старшим из четырёх детей Артура и Клары (Олдинг) Хебб. Когда Дональду исполнилось 16 лет, семья перебирается в город Дартмут в Новой Шотландии.

Оба родителя Дональда были врачами. Мать Дональда находилась под сильным влиянием идей Марии Монтессори и занималась его обучением дома до 8 лет. При поступлении в школу Дональд поступил в класс на три года старше своего возраста.

В юности Дональд не имел склонности к медицине и психологии и хотел стать писателем. Он поступил в Университет Далхауси для подготовки к писательской карьере. Он не был прилежным студентом, и лучшие оценки имел по математике и естественным наукам . В 1925 году он получил диплом бакалавра Искусств. После этого Дональд становится учителем и преподает в своей старой школе в Честере. Позднее он занимался фермерством в штате Альберта, затем скитался и был рабочим в штате Квебек. Во время своих путешествий он прочитал работы Зигмунда Фрейда (которые он называл «не слишком строгими»), Уильяма Джемса и Джона Уотсона, которые привели его к мысли заняться психологией.

В возрасте 23 лет, он решает профессионально заняться психологией и просит Уильяма Данлопа Тайта, главу факультета психологии в Университет Макгилла (впоследствии Хебб сам займёт эту должность) посоветовать ему, что делать, и получает список книг для чтения. В течение этого года он снова зарабатывает учительством.

Президент Американской психологической ассоциации в 1960 году.

В честь Дональда Хебба названа премия Канадской психологической ассоциации, ежегодно вручаемая за значительный вклад в психологию.

Работа

Организация поведения: нейропсихологическая теория (1949)

Книга «Организация поведения: нейропсихологическая теория» считается самой важной в творчестве Дональда Хебба.

Хебб одним из первых приступил к разработке теории взаимосвязи головного мозга и мыслительных процессов. Ученый исследовал отношение процессов обучения с процессами происходящими в структуре нейронных связей мозга. По мнению Хебба в результате частой стимуляции нервной системы формируются скоординированные нейронные структуры — ансамбли клеток (cell assemblies). Ансамбли клеток развиваются в результате стимуляции связей нейронов друг с другом. Эти процессы, происходящие в головном мозге, являются биологической основой процесса обучения. Мысленная репрезентация внешних событий отражается в иерархической структуре различных нейронных ансамблей.

Хебб как учитель

Практически всю свою жизнь Хебб занимался преподаванием, сначала как школьный учитель и директор школы в Монреале, а позднее в университете МакГилла. Он был успешным лектором и педагогом и оказал огромное влияние на умы своих учеников и студентов. Во времена профессорства в МакГилле он верил, что невозможно научить мотивации, но необходимо создавать соответствующие условия, необходимые для студентов, в которых они будут учиться и заниматься исследованиями. Студентов можно научить писать, помочь выбрать хорошую научную проблему и даже помочь не отвлекаться от проблемы, но мотивация и желание заниматься исследованиями и решать проблему должны исходить от самого человека. Хебб верил, что студентов надо оценивать по их способности думать и создавать что-то новое, чем по способности к запоминанию и воспроизведению старых идей.

Хебб верил в возможность объективного изучения разума, в смысле биологического исследования. Такое отношение к психологии и успешность Хебба как преподавателя, сделали Университет МакГилла одним из признанных центров психологических исследований.

Сенсорная депривация, военные исследования, пытки

Имя Хебба часто всплывает в дискуссиях об участии исследоватей-психологов в допросах, использующих техники сенсорной депривации из-за его исследований в этой области. В докладе на симпозиуме по сенсорной депривации в июне 1958 г. в Гарварде Хебб замечает:

Работа, которую мы провели в Университете МакГилла, на самом деле началась с проблемы промывания мозгов. Нам не разрешили сказать это в первой публикации… Главным импульсом, конечно, была обеспокоенность «признаниями» на российских коммунистических процессах. Термин «промывание мозгов» появился немного позже, в применении к китайским технологиям. Мы не знали, какими были русские технологии, но, кажется, они приводили к некоторым специфическим изменениям отношения. Как? Одним из возможных факторов была сенсорная депривация, и мы сконцентрировались на этом вопросе.

Оригинальный текст (англ.)  

The work that we have done at McGill University began, actually, with the problem of brainwashing. We were not permitted to say so in the first publishing.... The chief impetus, of course, was the dismay at the kind of “confessions” being produced at the Russian Communist trials. “Brainwashing” was a term that came a little later, applied to Chinese procedures. We did not know what the Russian procedures were, but it seemed that they were producing some peculiar changes of attitude. How? One possible factor was perceptual isolation and we concentrated on that.

Недавние исторические исследования показали, что работы Хебба по сенсорной депривации финансировались ЦРУ (McCoy, 2007), частично были засекречены и первоначально использовались только госагентствами США. В некоторых его исследованиях люди подвергались многочасовой сенсорной депривации, что по сегодняшним стандартам могло бы рассматриваться как пытки, если бы опыты проводились не с добровольцами.

Библиография

• The Organization of Behaviour. 1949. John Wiley & Sons. ISBN 978-0-471-36727-7
• Essays on Mind. 1980. Lawrence Erlbaum. ISBN 978-0-89859-017-3.
• Textbook of Psychology, Textbook of Psychology Students' Handbook (with Don C. Donderi). 1995. Kendall Hunt Pub Co. ISBN 978-0-7872-1103-5.

Ссылки

• Hebb, Donald O. (1904-1985) // Gale Encyclopedia of Psychology. — 2001.
• [www.psych.ualberta.ca/~gcpws/Hebb/Hebb.html Donald Hebb Biography]. Great Canadian Psychology Website. Проверено 9 марта 2006. [www.webcitation.org/66Tzfa2i1 Архивировано из первоисточника 27 марта 2012].
• Richard E. Brown & Peter M. Milner (December 2003). «[www.nature.com/nrn/journal/v4/n12/full/nrn1257.html The Legacy Of Donald O. Hebb: More Than The Hebb Synapse]». Nature 4: 1013–1019.
• [www.ecs.soton.ac.uk/~harnad/Archive/hebb.html Donald Hebb (1904 - 1985)]. Harnad E-Print Archive and Psycoloquy and BBS Journal Archives. Проверено 18 марта 2006. [www.webcitation.org/66Tzg4g5g Архивировано из первоисточника 27 марта 2012].
• Alfred W. McCoy (2007). «Science in Dachau's Shadow: Hebb, Beecher, and the Development of CIA Psychological Torture and Modern Medical Ethics». Journal of the History of the Behavioral Sciences (Wiley Interscience) 43 (4): 401-417.

Отрывок, характеризующий Хебб, Дональд

– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.