Хевеш (комитат)

Хевеш/Heves
Административный центр (1910)	Эгер
Площадь (1910)	3761 км²
Население (1910)	279 700
Современная принадлежность	Венгрия

Хевеш (венг. Heves) — исторический комитат в центральной части Венгерского королевства. В настоящее время на этой территории находится медье Хевеш Венгерской республики. Административным центром комитата Хевеш был город Эгер.

География

Хевеш лежит в северной части Среднедунайской равнины к востоку от излучины Дуная. На севере комитата расположены горы Матра и Бюкк, по юго-восточной части Хевеша протекает река Тиса. Площадь комитата составляла 3761 км² (по состоянию на 1910 год). Хевеш граничил со следующими комитатами Венгрии: Ноград, Гёмёр-Кишхонт, Боршод, Хайду, Яс-Надькун-Сольнок и Пешт-Пилиш-Шольт-Кишкун.

В комитате было достаточно развито сельское хозяйство: возделывались пшеница, рожь, кукуруза, табак. Большое значение имело разведение свиней и овец. Широкую известность получили вина комитата Хевеш, виноград для которых культивировался на южных склонах Матры и Бюкка. Среди отраслей промышленности наиболее развитой в комитате была добыча бурого угля, а также пищевая промышленность.

История

Комитат Хевеш был образован в XIII веке. Название комитата произошло от королевского замка Хевеш, который первоначально был административным центром этой области. В 1596 г. территория комитата попала под власть Османской империи. Столица комитата — крепость Эгер — оказалась центром многовековой борьбы турок и Габсбургов, переходя из рук в руки и выдерживая многомесячные турецкие осады (1552, 1596). Османская оккупация продолжалась до 1687 г., когда Хевеш был освобождён австрийскими войсками. На момент изгнания турок из 200 населённых пунктов комитата, существовавших до установления власти Османской империи, осталось только 2.

После Трианонского договора 1920 г. Хевеш остался в составе Венгерской республики. На территории бывшего комитата было образовано медье Хевеш. В 1950 г. часть земель комитата были переданы соседним административным единицам: город Пасто с округой — медье Ноград, левый берег Тисы — медье Яс-Надькун-Сольнок. В свою очередь, небольшая территория к северу от Эгера, ранее принадлежавшая комитату Боршод-Абауй-Земплен, вошла в состав Хевеша.

Население

Согласно переписи 1910 г. на территории комитата Хевеш проживало 279 700 жителей, подавляющее большинство которых были этническими венграми (более 97 %). Хевеш, таким образом, являлся одним из немногих мононациональных комитатов Венгерского королевства. Господствующий религией населения был католицизм, который исповедовали более 87 % жителей. Численность кальвинистов в Хевеше не превышала 8 % населения, другие религиозные конфессии имели относительно незначительное число приверженцев.

Административное деление

В начале XX века в состав комитата входили следующие округа:

Округа
Округ	Адм. центр
Дьёндьёш	Дьёндьёш
Петервашара	Петервашара
Тисафюред	Тисафюред
Хатван	Хатван
Хевеш	Хевеш
Эгер	Эгер
Муниципалитеты
Дьёндьёш
Эгер

См. также

• Хевеш (медье)

Ссылки

• [www.talmamedia.com/php/district/district.php?county=Heves Данные переписи 1910 г. по комитату Хевеш]
• [lazarus.elte.hu/hun/maps/1910/heves.jpg Карта комитата Хевеш на начало XX века]
• [parizs.tripod.com/trianon/trianon.html Территориальный раздел Венгрии по Трианонскому договору]

Литература

• История Венгрии, М., 1971

Отрывок, характеризующий Хевеш (комитат)

– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.