Синагога «Хевра Ломдей Мишнаёс» в Освенциме
| СИНАГОГА | |
| |
| Страна | Польша |
| Освенцим | полщадь Ксендза Яна Скарбки, 5 |
| Конфессия | Ортодоксальный иудаизм |
| Тип здания | Синагога |
| Дата основания | 1918 |
| Строительство | 1913—1918 годы |
| Статус | Действующая |
Синагога «Хевра Ломдей Мишнаёс» в Освенциме (польск. Synagoga Chewra Lomdei Misznajot w Oświęcimiu) (с идиш братство, изучающих мишну) — это синагога, находяшаяся в польском городе Освенциме (нем. Auschwitz (Аушвиц)) , на площади ксендза Яна Скарбки, 5 (польск. Jana Skarbka), (ранее площадь Больничная и угол, прилегающей к ней, улицы Костёльной). Синагога, вместе с соседним зданием, образуют Освенцимский еврейский центр, включающий в себя музей, образовательный центр и, непосредственно, синагогу.
Содержание
История
Планы строительства синагоги появились, вероятно, сразу же после регистрации в 1893 года братства «Хевра Ломдей Мишнаёс». До этого, члены этой ассоциации молились в синагоге хасидов из Хшанова. В 1912 года братство приобрело у супружеской пары Иосифа и Гизели Глассов территорию, расположенную на больничной площади. Уже в 1913 году строительство синагоги и штаб-квартиры ассоциации шло полным ходом. Открытие синагоги было, приблизительно, в сентябре 1918 года. Построенная синагога действовала по принципу бейт мидраш, поэтому одним из помещений синагоги был специально оформленный зал для изучения Талмуда.
Синагога действовала до самой второй мировой войны, до вступления нацистских войск в Освенцим в 1939 году. Во время Второй мировой войны гитлеровцы разграбили интерьер синагоги и устроили в ней склад боеприпасов. После освобождения Освенцима советскими войсками, синагога, силами выживших в Холокосте и посевилшихся в Освенциме евреев, была отреставрирована и, вновь, действовала, вплоть, до 1955 года, когда, и без того, маленькая еврейская община покинула город, а все оснащение было вывезено[1] . В 1977 году здание синагоги было принято государством и в нём, в частности, находился склад ковров (1992-1997).
В марте 1998 года на основании закона 1997 года "о реституции еврейской собственности", синагога, как первостепенный объект еврейского религиозного культа, был возвращен[2] Еврейской общине города Бельско-Бяла и затем, в июне, 1998 года, здание было передано Аушвицкому еврейскому фонду в Нью-Йорке (англ. Auschwitz Jewish Center Foundation of New York). Благодаря фонду, с 8 ноября 1999 года в здании был проведен капитальный ремонт, стоивший один миллион долларов, который закончился 26 июля 2000 года. Благодаря ему синагога вновь обрела свой прежний внешний вид, каким он был перед началом войны.
12 сентября 2000 года состоялось торжественное открытие синагоги для религиозных и образовательных целей, с прочтением свитков торы, и прикреплением мезузы. В бывшем зале для женщин открыта музейная экспозиция, посвященная евреям Освенцима. В соседнем, от синагоги, здании, так же приобретённом фондом, находится Еврейский Музей "Аушвицкий образовательный центр" (польск. Zydowskie Centrum Edukacyjne), с сентября 2006 года ставший филиалом Музея Еврейского Наследия в Нью-Йорке[3]. В музее изображена жизнь евреев Освенцима до второй мировой войны[4].
Архитектура
Здание синагоги кирпичное, прямоугольное. Внутри находятся большой молитвенный зал с богатой резной деревянной мебелью, синагогальный ковчегом и бимой. На западной стене находится небольшая полка с еврейскими книги для богослужения. Все помещение освещает большая люстра.
С северной стороны находится меньшее помещение, в котором ранее находился бабинец (помещение для женщин), соединённый с молельным залом маленькими окнами. На западной и южной стенах сохранился маленький кусочек оригинального карниза. На чердаке раньше находилось помещение для изучения талмуда. До реконструкции вход в молельный зал был через отдельные двери в южной стене.
Синагога имеет неравномерно распределённые, сверху полкруглые, окна, находящиеся на восточной и западной стенах. На южной стене два больших окна, так же полукруглые сверху. Здание покрыто двускатной крышей.
В разделе для мужчин сохранились две старинные каменные вывески. Первая 1907 года, расположенная справа от синагогального ковчега, вторая, 1928 года, размещена на мехице (стена, разделяюшая мужскую и женскую части синагоги с окнами), отмечает бывших чиновников синагоги.
Синагога была внесена в польский национальный реестр исторических памятников недвижимости под номером А-725/97 4 августа 1997 года.
Дополнительно
- Хоть синагога и действующая, у неё нет своего раввина и нет постоянного прихода.
- Синагога находится недалеко от мемориального музейного комплекса концлагеря Освенцим (Аушвиц). В ней, приезжающие туристы, кроме посещения музея, могут помолиться.
- При синагоге действует Международный Молодёжный Центр Встреч в Освенциме/Аушвице, в котором живут волонтёры (в основном польские, австрийские и немецкие студенты), присматривающие за музеем, организующие выставки и семинары, а также экскурсии для приезжих в близлежащие музеи концлагерей Аушвиц I, Аушвиц-Биркенау, Аушвиц III на различных языках. При центре, расположенном на берегу реки Сола есть палаточный городок с кампусом для приезжих, спортплощадки и пр.
Напишите отзыв о статье "Синагога «Хевра Ломдей Мишнаёс» в Освенциме"
Ссылки
- [www.ajcf.pl Официальный вебсайт комплекса] (польск.)
- [ajcf.org Официальный вебсайт комплекса] (англ.)
- [histmag.org/?id=2687 След уничтожения сообщества - Еврейский Музей в Освенциме] на портале ИстМаг. (польск.)
- [www.sztetl.org.pl/pl/article/oswiecim/11,synagogi-domy-modlitwy-i-inne/324,synagoga/ Синагога «Хевра Ломдей Мишнаёс» в Освенциме] на портале «Виртуальное местечко» (польск.)
Примечания
- ↑ [ajcf.org/chevra-lomdei-mishnayot-synagogue/ The Chevra Lomdei Mishnayot Synagogue history]; история синагоги на её сайте (англ.)
- ↑ [www.nytimes.com/1998/03/12/world/synagogue-near-auschwitz-restored-to-jews.html Синагога возле Аушвица возвращена евреям], Нью-Йорк Таймс (12 Марта 1998 г.). (англ.)
- ↑ [www.mjhnyc.org/about_f.html#.UaXLXNjm6C0 Музей Еврейского Наследия в Нью-Йорке]; Официальный сайт музея (англ.)
- ↑ [www.sfgate.com/travel/article/Synagogue-Reopens-Near-Auschwitz-After-60-Years-2951049.php Синагога возле Аушвица открывается вновь, через 60 лет]. Служба новостей Нью-Йорк Таймс, интернет издание «SFGate» (18 февраля 2001). [www.webcitation.org/6GzT0SjmD Архивировано из первоисточника 30 мая 2013]. (англ.)
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий Синагога «Хевра Ломдей Мишнаёс» в Освенциме
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.
Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
