Хегази, Ахмед

Ахмед Хегази
Общая информация
Полное имя	Ахмед Эль-Саед Хегази
Прозвище	«Неста из Пирамиды» (Nesta of the Pyramids)
Родился	Исмаилия, Египет
Гражданство
Рост	193 см
Вес	83 кг
Позиция	защитник
Информация о клубе
Клуб	Аль-Ахли (Каир)
Номер	5
Карьера
Клубная карьера*
2009—2012	Исмаили	28 (0)
2012—2015	Фиорентина	3 (0)
2015	→  Перуджа	10 (0)
2015—н.в.	Аль-Ахли (Каир)	0 (0)
Национальная сборная**
2009—2011	Египет (до 20)	23 (2)
2011—н.в.	Египет (до 23)	26 (0)
2011—н.в.	Египет	19 (1)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 9 августа 2015. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию на 15 сентября 2013.

Ахмед Эль-Саед Хегази (араб. أحمد حجازي‎‎; 25 января 1991, Исмаилия, Египет) — египетский футболист, защитник клуба «Аль-Ахли» и сборной Египта. Участник летних Олимпийских игр 2012 в Лондоне.

Клубная карьера

Хегази начал карьеру в клубе «Исмаили» из своего родного города. В 2009 году он дебютировал за команду в чемпионате Египта. В декабре 2011 года итальянская «Фиорентина» выкупила трансфер Ахмеда за 1,5 млн. евро. 18 ноября 2012 года в матче против «Аталанты» он дебютировал в Серии А, заменив во втором тайме Факундо Ронкалью. 28 ноября в поединке Кубка Италии против «Юве Стабия» Хегази забил свой первый гол за «фиалок». В том же году Ахмед получил травму, которая оставила его вне игры на полгода.

В начале 2015 года для получения игровой практики Хегази перешёл в «Перуджу» на правах аренды. 7 февраля в матче против «Модены» он дебютировал в Серии B.

Летом 2015 года Ахмед подписал контракт на пять лет со столичным «Аль-Ахли».

Международная карьера

В 2009 и 2011 году Хегази принял участие в молодёжных Чемпионатах мира. 14 ноября 2011 года в товарищеском матче против сборной Бразилии он дебютировал за сборную Египта. В 2012 году Ахмед попал в заявку сборной на участие в Олимпийских играх в Лондоне. На турнире он сыграл в матчах против сборных Японии, Бразилии, Новой Зеландии и Белоруссии. 4 июня 2013 года в поединке против сборной Ботсваны Хегази забил свой первый гол за национальную команду.

Голы за сборную Египта

#	Дата	Место	Противник	Счёт	Результат	Соревнование
01.	4 июня 2013	Каирский международный стадион, Каир, Египет	Ботсвана	1:1	1:1	Товарищеский матч

Ссылки

• [int.soccerway.com/players/ahmed-hegazy/96839 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)
• [www.national-football-teams.com/player/44918.html Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)

Отрывок, характеризующий Хегази, Ахмед

Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.


Однажды вечером, когда старая графиня, вздыхая и крехтя, в ночном чепце и кофточке, без накладных буклей, и с одним бедным пучком волос, выступавшим из под белого, коленкорового чепчика, клала на коврике земные поклоны вечерней молитвы, ее дверь скрипнула, и в туфлях на босу ногу, тоже в кофточке и в папильотках, вбежала Наташа. Графиня оглянулась и нахмурилась. Она дочитывала свою последнюю молитву: «Неужели мне одр сей гроб будет?» Молитвенное настроение ее было уничтожено. Наташа, красная, оживленная, увидав мать на молитве, вдруг остановилась на своем бегу, присела и невольно высунула язык, грозясь самой себе. Заметив, что мать продолжала молитву, она на цыпочках подбежала к кровати, быстро скользнув одной маленькой ножкой о другую, скинула туфли и прыгнула на тот одр, за который графиня боялась, как бы он не был ее гробом. Одр этот был высокий, перинный, с пятью всё уменьшающимися подушками. Наташа вскочила, утонула в перине, перевалилась к стенке и начала возиться под одеялом, укладываясь, подгибая коленки к подбородку, брыкая ногами и чуть слышно смеясь, то закрываясь с головой, то взглядывая на мать. Графиня кончила молитву и с строгим лицом подошла к постели; но, увидав, что Наташа закрыта с головой, улыбнулась своей доброй, слабой улыбкой.