Хедберг, Ингемар

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ингемар Хедберг

Ингемар Хедберг в 1950 году
Личная информация
Гражданство

Швеция Швеция

Специализация

байдарка, спринт

Клуб

Brunnsvikens Kanotklubb

Дата рождения

8 марта 1920(1920-03-08) (104 года)

Место рождения

Эребру, Швеция

Ингемар Харальд Роберт Хедберг (швед. Ingemar Harald Robert Hedberg; 8 марта 1920, Эребру) — шведский гребец-байдарочник, выступал за сборную Швеции в конце 1940-х — начале 1950-х годов. Серебряный призёр летних Олимпийских игр в Хельсинки, трёхкратный чемпион мира, многократный победитель и призёр регат национального значения.



Биография

Ингемар Хедберг родился 8 марта 1920 года в городе Эребру. Увлёкшись греблей на байдарках и каноэ, проходил подготовку в Стокгольме, состоял в столичном спортивном клубе Brunnsvikens.

Первого серьёзного успеха на взрослом международном уровне добился в сезоне 1950 года, когда попал в основной состав шведской национальной сборной и побывал на чемпионате мира в Копенгагене, где одержал победу во всех трёх дисциплинах, в кторых принимал участие: в эстафете 4 × 500 метров совместно с такими гребцами как Ларс Глассер, Леннарт Клингстрём и Герт Фредрикссон, в также в байдарках-двойках на дистанциях 500 и 1000 метров в паре с Ларсом Глассером.

Благодаря череде удачных выступлений Хедберг удостоился права защищать честь страны на летних Олимпийских играх 1952 года в Хельсинки. Стартовал здесь вместе с тем же напарником Ларсом Глассером в программе двухместных байдарок на дистанции 1000 метров — с первого места квалифицировался на предварительном этапе, однако в решающем финальном заезде не смог обогнать финский экипаж Курта Виреса и Юрьё Хиетанена, завоевав в итоге серебряную олимпийскую медаль (шведы и финны пересекли финишый створ практически одновременно, показав одиноковое время 3:51.1, и победителя пришлось определять с помощью фотофиниша). Вскоре по окончании этих соревнований Ингемар Хедберг принял решение завершить карьеру профессионального спортсмена, уступив место в сборной молодым шведским гребцам[1].

Напишите отзыв о статье "Хедберг, Ингемар"

Примечания

  1. [sok.se/idrottare/idrottare/i/ingemar-hedberg.html Ingemar Hedberg]. Олимпийский комитет Швеции

Ссылки

  • [www.sports-reference.com/olympics/athletes/he/ingemar-hedberg-1.html Ингемар Хедберг] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
  • [www.canoeresults.eu/medals?year=&name=Hedberg+Ingemar Ингемар Хедберг] — медали на крупнейших международных соревнованиях
  • [web.archive.org/web/20100105013709/www.canoeicf.com/site/canoeint/if/downloads/result/Pages%201-41%20from%20Medal%20Winners%20ICF%20updated%202007-2.pdf?MenuID=Results%2F1107%2F0%2CMedal_winners_since_1936%2F1510%2F0 Списки чемпионов и призёров по гребле на байдарках и каноэ (1936—2007)]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Хедберг, Ингемар

– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.