Хейтсбери, Уильям

Уильям Хейтсбери
William Heytesbury
Дата рождения:	ок. 1313
Дата смерти:	1372
Научная сфера:	математика, механика, логика, философия
Место работы:	Мертон-колледж Оксфордского университета
Альма-матер:	Мертон-колледж Оксфордского университета

Уи́льям Хе́йтсбери (англ. William Heytesbury, лат. Gugliemus Hentisberus; ок. 1313, Уилтшир, Англия — 1372, Оксфорд, Англия) — математик, механик, философ и логик, один из oксфордских калькуляторов из Мертон-колледжа, в котором Хейтсбери с 1330 года учился, а с 1338 года — работал. В 1334 году получил степень доктора теологии. Канцлер Оксфордского университета в 1371—1372 гг.

Главный труд Хейтсбери — «Правила для разрешения софизмов» (Regulae solvendi sophismata) — написан ок. 1335. Данное сочинение, состоявшее из ряда глав, было в основном посвящено рассмотрению ряда вопросов схоластической философии и логики.

Для математики и механики особый интерес представляют изложенные Хейтсбери основы разработанного учёными Мертон-колледжа учения о равномерном («униформном») движении, которое противопоставлялось движению неравномерному («дифформному»).

Данное Хейтсбери определение равномерного движения таково: «Из локальных движений то называется равномерным, в котором равные расстояния постоянно проходятся с равной скоростью в равные части времени».

Применительно к неравномерному движению Хейтсбери выделяет его подкласс — равнопеременное движение («униформно-дифформное», по терминологии мертонцев). Он даёт вполне чёткое определение равнопеременного движения, утверждая: «Всякое движение является равномерно ускоренным, если за любую равную часть времени оно приобретает равное приращение скорости»; ключевым в этом определении является понятие «скорость» (velocitas).

Именно Хейтсбери — впервые в истории кинематики — вводит в механику понятие мгновенной скорости: «Скорость в любой данный момент времени будет определяться путём, который был бы описан… движущейся точкой, если бы в течение некоторого периода времени она двигалась бы равномерно с той степенью скорости, с которой она двигалась в этот момент, какой бы момент ни был указан».

Для случая равнопеременного движения Хейтсбери сформулировал и доказал так называемую теорему о среднем градусе скорости. Теорема утверждает, что путь, проходимый телом за некоторое время при равнопеременном движении, равен пути, проходимому телом за то же время при равномерном движении со скоростью, равной среднему арифметическому максимального и минимального значений скорости в равнопеременном движении. В современных обозначениях:

<math>s\;=\;{V_0\,+\,V \over 2}\,\,t</math>  ,

где  <math>s</math> — пройденный путь,  <math>t</math> — время движения,  <math>V_0</math>  и  <math>V_{ }</math> — начальная и конечная скорости в равнопеременном движении.

Публикации

• 1335 — Regulae solvendi sophismata (Rules for Solving Sophisms)
  • 1. On insoluble sentences
  • 2. On knowing and doubting
  • 3. On relative terms
  • 4. On beginning and ceasing
  • 5. On maxima and minima
  • 6. On the three categories
• 1483 — De probationibus conclusionum tractatus regularum solvendi sophismata. — Pavia, 1483.
• De tribus praedicamentis
• De probationibus conclusionum tractatus regularum solvendi sophismata (On the Proofs of Conclusions from the Treatise of Rules for Resolving Syllogisms)
• Liber Calculationum

Литература

• Гайденко В. П., Смирнов Г. А.  Западноевропейская наука в средние века: Общие принципы и учение о движении. — М.: Наука, 1989. — 352 с. — (Библиотека всемирной истории естествознания). — ISBN 5-02-007958-8..
• Григорьян А. Т., Зубов В. П.  Очерки развития основных понятий механики. — М.: Изд-во АН СССР, 1962. — 274 с.
• Тюлина И. А.  История и методология механики. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1979. — 282 с.
• Wilson C.  William Heytesbury. Medieval Logic and the Rise of Mathematical Physics. — Madison: University of Wisconsin Press, 1956. — 219 p.
• Hentisberus Guillelmus.  Regulae solvendi sophismata // Clagett M. Science of Mechanics in the Middle Ages. — Madison: University of Wisconsin Press, 1959. — P. 235—242.
• Truesdell C.  History of Classical Mechanics. Part I, to 1800 // Die Naturwissenschaften, 1976, 63 (2). — P. 53—62.

Отрывок, характеризующий Хейтсбери, Уильям

По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
Опять Дохтурова посылают туда в Фоминское и оттуда в Малый Ярославец, в то место, где было последнее сражение с французами, и в то место, с которого, очевидно, уже начинается погибель французов, и опять много гениев и героев описывают нам в этот период кампании, но о Дохтурове ни слова, или очень мало, или сомнительно. Это то умолчание о Дохтурове очевиднее всего доказывает его достоинства.
Естественно, что для человека, не понимающего хода машины, при виде ее действия кажется, что важнейшая часть этой машины есть та щепка, которая случайно попала в нее и, мешая ее ходу, треплется в ней. Человек, не знающий устройства машины, не может понять того, что не эта портящая и мешающая делу щепка, а та маленькая передаточная шестерня, которая неслышно вертится, есть одна из существеннейших частей машины.
10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.
Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.
Для этого избран толковый офицер, Болховитинов, который, кроме письменного донесения, должен был на словах рассказать все дело. В двенадцатом часу ночи Болховитинов, получив конверт и словесное приказание, поскакал, сопутствуемый казаком, с запасными лошадьми в главный штаб.


Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то: