Хельнвайн, Готфрид

Го́ттфрид Хельнва́йн
нем. Gottfried Helnwein
Жанр:	живопись, акварель, инсталляции
Стиль:	гиперреализм

Го́тфрид Хельнва́йн (нем. Gottfried Helnwein, род. 1948) — австрийский и ирландский художник, фотограф и артист.

Хронология

• 1982 — Хельвайну предлагают кафедру в Высшей школе дизайна в Гамбурге. Он отказывается;

По просьбе музыкантов Scorpions оформил обложку для их альбома 1982 года Blackout.

• 1985 — персональная выставка в Альбертине, Вена. Радолф Хоснер, рекомендует Хельнвайна как своего преемника в качестве профессора мастер-класса по живописи в Университете Изобразительных Искусства в Вене, но Хельнвайн покидает Вену и переезжает в Германию.
• Фильм «Хельнвайн», снятый немецким и австрийским государственными кинокомпаниями, получает премию Адольфа Гримэ за лучшую документальную картину, а также награды Эдуарда Рэйна и Голденен Кадэр.
• Помимо его реалистической работы, Хельнвайн также начал развивать абстрактные, выразительные стили живописи в течение этого периода.
• 1988 — К пятидесятилетию «Хрустальной Ночи» (фактического начала Холокоста), Хельнвайн создал установку 100 метров длиной в центре города Кёльна, между Музеем Ладвига и Кёльнским Собором.
  С тех пор крупномасштабные сооружения в общественных местах стали важной частью его работы.
• 1990 — Хельнвайн начал сосредотачиваться на цифровой фотографии и компьютерно-генерируемых изображениях, которые он часто комбинирует с классической масляной живописью.
• 1994 — Дизайн сцен, костюмы, и грим для Макбет, продюсирование Хореографического театра Ханса Кресника в Берлине, Volksbühne. Пьеса получила Театральный Приз Берлина.
• 1996 __ Рождение сына в России ; Maxim O.
• 1997 — Работает над оформлением обложки альбома Sehnsucht группы Rammstein. Переезжает в Ирландию.
• Государственный российский Музей в Санкт-Петербурге организует ретроспективу Хельнвайна и издает монографию художника.
• 2000 — Музей современного искусства в Сан-Франциско, лос-анджелесский Музей искусства и другие американские музеи показывают работы Хельнвайна.
• 2001 — Сценический дизайн и дизайн костюмов для Hamburgische Staatsoper оперы Игорь Стравинский «Похождения повесы».
• 2002 — Устанавливает студию в Лос-Анджелесе.
• 2003 — Премьера документального фильма Neunter Helnwein Nacht (Девятая Ночь Ноября) в Музее Толерантности (Museum of Tolerance), Центре Саймона Визенталя, в Лос-Анджелесе.
• Сотрудничество с Мэрилином Мэнсоном на мультимедийном проекте «Золотой Век Гротеска». Также видео и фильм проекты с Шоном Пенном.
• 2004 — «Ребёнок» — индивидуальный показ в Калифорнийском Дворце Почётного легиона, Музее Искусств Сан-Франциско.
• Сотрудничество с Максимилианом Шеллом для оперы Рихарда Штрауса «Der Rosenkavalier» в Лос-анджелесской Опере и израильской Опере, Тель-Авив.
• Хельнвайн получает ирландское гражданство.
• 2005 — Мэрилин Мэнсон женится на Дите фон Тес в замке Хельнвайна в Типперэри, Ирландия.
  Ретроспектива Хельнвайна в Национальном Художественном Музее в Пекине.
• 2006 — «Встреться с этим в лицо», персональная выставка, музей современного искусства Лентос, Линц.

Цитаты

«Я узнал больше от Дональда Дака, чем во всех школах в которых я когда-либо учился.»
— Готтфрид Хельнвайн)

«Хельнвайн — один из немногих захватывающих дыхание живописцев, которые сегодня существуют.»— Норман Мейлер

«Допустим, что мир — это дом с привидениями, и Хельнвайн время от времени — наш гид в нём. В свои работы он вносит печаль, иронию, уродство и красоту. Но не только работа Готтфрида находится на холсте. Многое — это путь, по которому он прошёл в жизни. И не нужно знать его лично, чтобы понять это. Одного взгляда на картины достаточно, чтобы сказать: „ Человек знает жизнь“. Невозможно сидеть в кладовке и создать такое. Такой уровень может быть только заработан.» — Шон Пенн

"Художник не вызывающий будет невидим. Искусство, которое не вызывает сильные эмоции, не имеет никакого значения. Хельнвайн усвоил это. — Мэрилин Мэнсон

«Тема Хельнвайна — человеческое состояние. Метафора для его искусства — это изображение ребёнка, но не в популярном представлении — беззаботного и невинного. Хельнвайн вместо этого создаёт глубоко тревожащее, всё же неотразимо провокационное изображение раненого ребёнка. Ребёнка раненого физически и ребёнка, травмированного эмоционально изнутри.» — Роберт Флинн Джонсон, Музей искусств Сан-Франциско

«Уорхол — это пре-Хельнвайн…»— Дитер Ронт, Музей современного искусства, Вена

«Хельнвайн — прекрасный художник и один больной негодяй.»— Роберт Крамб

Избранные публикации

Ребенок, Работы Готтфрида Хельнвайна
Выставка одного человека 2004 Музей Искусств Сан-Франциско Роберт Флинн Джонсон, Гарри С. Паркер Роберт Флайнн Джонсон, Helnwein (ISBN 0-88401-112-7)
[russia.helnwein.com/texte/selected_authors/artikel_1785.html Helnwein — The Child, Robert Flynn Johnson Fine Arts Museums of San Francisco]
[russia.helnwein.com/presse/local_press/artikel_1873.html РАССКАЗ О СЧАСТЛИВОМ ДЕТСТВЕ, Mikhail Lemkhin (Михаил Лемхин)]

Встреться с этим в лицо, Работы Готтфрида Хельнвайна
Выставка одного человека 2006 Музей Современного Художественного Лентос, Линц Стелла Роллиг, Томас Эдлинджер, Нава Симел [Stella Rolig, Helnwein] Кристиан Брандстдттер, Вена 2006 (ISBN 3-902510-39-0)
[www.helnwein-museum.com/article2534.html Presence and Time — Helnwein, Stella Rollig, Lentos Museum of Modern Art, Linz]
[russia.helnwein.com/presse/selected_articles/artikel_2646.html Face it — ДОНАЛЬД ДАК ВОСКРЕС ИЗ НАЦИ, Семен Кваша]

Хельнвайн, Монография
Готтфрид Хельнвайн, Ретроспективы 1997 Государственный Российский музей в Санкт-Петербурге Александр Боровский, куратор современного искусства Клос Хоннеф, Питер Селз, Уильям Бэрроуз, Хейнэр Мюллер, Х. К. Артман. (ISBN 3-930775-31-X) Коэнэман, 1999 (ISBN 3-8290-1448-1)
[www.helnwein.net/article87.html The Helnwein-Passion, Alexander Borovsky, Russian Museum St.Petersburg]
[www.helnwein.org/texts/international_texts/all/article892.html Evgenija Petrova, Ludwig Museum in the Russian Museum]
[russia.helnwein.com/texte/selected_authors/artikel_84.html Helnwein — The Subversive Power of Art, Klaus Honnef]

Хельнвайн — Девятая Ночь Ноября,
Документальная картина, 2003 Музей Толерантности, центр Саймона Визенталя, Лос-Анджелес Джонатон Китс, Саймон Визенталь
[kristallnacht.helnwein.com/ru_RU/texte/selected_authors/artikel_1446.html The Art of Humanity, Jonathon Keats, Museum of Tolerance, Los Angeles]

[russia.helnwein.com/presse/local_press/artikel_2367.html ШОКОВАЯ ТЕРАПИЯ, Ольга Скоркина, Art Electronics]
[russia.helnwein.com/presse/local_press/artikel_1226.html ДОНАЛЬД ДАК ПРОТИВ ГИТЛЕРА]

Ссылки

• [russia.helnwein.com russia.helnwein.com]
• [www.helnwein.net www.helnwein.net]
• [www.helnwein-museum.com www.helnwein-museum.com]
• [www.helnwein-theater.com Helnwein’s work for the stage]
• [www.helnweincomic.homestead.com Helnwein and the comic culture]
• [www.ub.uni-heidelberg.de/archiv/2941 Honnef, University Heidelberg]
• [kristallnacht.helnwein.com Helnwein’s art referring to the Holocaust]
• [www.helnwein.org www.helnwein.org]
• [www.helnwein-photography.com www.helnwein-photography.com]
• [helnwein_ru.livejournal.com/ helnwein_ru] — сообщество в LiveJournal, посвященное Хельнвайну

Отрывок, характеризующий Хельнвайн, Готфрид

В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.