Хенералифе
| Дворец | |
Хенералифе
| |
| |
| Страна | Испания |
Хенерали́фе (исп. Generalife, от араб. Jannat al-'Arif — «сад архитектора») — бывшая загородная резиденция эмиров династии Насридов, правивших Гранадой в XIII—XIV веках. Сады Хенералифе находятся на холме Серро-дель-Соль; вместе с расположенными немного западнее крепостью-резиденцией Альгамбра и жилым районом Альбайсин, которые образуют средневековую часть города, Хенералифе включены в список Всемирного наследия ЮНЕСКО как «бесценный пример королевских арабских резиденций средневекового периода».[1]
Содержание
Описание
Дворец и сады были построены в период правления Мухаммеда III (1302—1309) и заново декорированы вскоре после султана Измаила I (1313—1324). Комплекс включает в себя Патио-де-ла-Асекиа (Patio de la Acequia — «двор ручья»), в котором располагаются длинный бассейн, окружённый клумбами, фонтаны, колоннады и павильоны, а также Хардин-да-ла-Султана (Jardín de la Sultana — «сад султаны»), имеющий второе название — «кипарисовый двор». Хардин-да-ла-Султана считается наиболее хорошо сохранившимся садом мусульманской Испании. Кроме того, сад Хенералифе — самый старый из сохранившихся маврских садов.[2]
Ранее дворец Хенералифе был соединён с Альгамброй крытым мостиком через овраг, который сейчас их разделяет.
В садах растёт самшит, кусты роз, гвоздики и желтофиоль, а также кустарники: от ив до кипарисов. Сад представляет собой шедевр садоводческого искусства, воссоздавая образы рая из Корана.[1] Современная часть сада была разбита в 1931 году Франциско Прието Морено и завершена 1951 году. Дорожки замощены в традиционном гранадском стиле с мозаикой из камушков: белые были собраны в реке Дарро, а чёрные — в реке Генил.[3]
Галерея
- Spain Andalusia Granada BW 2015-10-25 15-39-55.jpg
Патио-де-ла-Асекиа
- GRX Generalife Sultana 7712 5.JPG
Фонтан в саду султана
Напишите отзыв о статье "Хенералифе"
Примечания
- ↑ 1 2 [whc.unesco.org/archive/advisory_body_evaluation/314.pdf Alhambra, Generalife and Albayzín Justification] (англ.). UNESCO ICOMOS. Проверено 10 января 2010. [www.webcitation.org/66vbtCq0x Архивировано из первоисточника 15 апреля 2012].
- ↑ Burton, Rosemary and Cavendish, Richard (2003). Wonders of the World: 100 Great Man-Made Treasures of Civilization. Sterling Publishing Company, Inc., ISBN 1-58663-751-7, p.27.
- ↑ Núñez, J. Agustín (Ed.). (2002). Muslim and Christian Granada. Edilux. ISBN 84-95856-07-7.
Ссылки
- [www.alhambra-patronato.es Официальный сайт Альгамбры и Хенералифе] (исп.) (англ.)
- Генералифе // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Хенералифе
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
