Хенсон, Джим

Джим Хенсон
James Maury "Jim" Henson
Имя при рождении:	Джеймс Маури Хенсон
Дата рождения:	24 сентября 1936(1936-09-24)
Место рождения:	Гринвилл, штат Миссисипи, США
Дата смерти:	16 мая 1990(1990-05-16) (53 года)
Место смерти:	Нью-Йорк
Гражданство:	США США
Профессия:	кукольник, актёр, режиссёр, сценарист, продюсер

Джеймс Маури (Джим) Хенсон (англ.  James Maury "Jim" Henson; 24 сентября 1936, Гринвилл, штат Миссисипи — 16 мая 1990, Нью-Йорк) — американский кукольник, актёр, режиссёр, сценарист, продюсер. Создатель телепрограммы «Маппет-шоу».

Биография

Джим Хенсон был вторым из шести детей в семье Пола и Элизабет Марселлы Хенсонов. Раннее детство он провёл в городке Лиланд (Миссисипи), в конце 1940-х годов его семья переехала в Хьятсвилл (Мэриленд) около Вашингтона.

Ещё учась в школе, Хенсон в 1954 году пришёл на местное телевидение, где работал в утренней детской программе. В 1955 году во время учёбы в университете Мэриленда, он был приглашён на кукольное шоу Sam and Friends. Специально для этого шоу, где Хенсон проработал шесть лет, он придумал кукол-маппетов, включая лягушонка Кермита — самого известного маппета. Всю жизнь Кермита озвучивал сам Хенсон. В 1959 году он женился на студентке того же университета Мэриленда Джейн Нибел. За период брака у них родилось пятеро детей: Лиза (род. 1960), Шерил (род. 1962), Брайан (род. 1963), Джон (1965), Хизер (род. 1970); все пятеро так или иначе участвовали в разных проектах отца.

После ухода из шоу Хенсон занялся производством рекламы. В 1963 году они с женой переехали в Нью-Йорк, где основали корпорацию «Маппеты». Когда Джейн на время оставила дело, чтобы ухаживать за детьми, Хенсон нанял сценариста Джерри Джула и кукольника Фрэнка Оза. Дружба и совместная работа Хенсона, Оза и Джула будет продолжаться на протяжении двадцати семи лет. В 1964—1968 годах Хенсон переключился на кино, снимая экспериментальные фильмы. Его короткометражка «Отрезок времени» номинировалась на «Оскар» в 1966 году.

Когда в 1969 году создавалась новая детская образовательная программа «Улица Сезам», туда был приглашён Хенсон. Для этой программы он сделал нескольких персонажей-кукол. Хенсон и Оз озвучивали двух друзей, живших на улице Сезам: соответственно, Эрни и Берта. Постоянным персонажем был и лягушонок Кермит, исполнявший роль репортёра. Успех программы позволил Хенсону бросить рекламу.

Хенсон и его команда пытались расширить свою аудиторию, делая номера не только для детей, но и для взрослых. Они участвовали в первых выпусках юмористического шоу «Субботним вечером в прямом эфире» — с октября 1975 по январь 1976.

Решив сделать собственное шоу, Хенсон снял два пилотных выпуска: в 1974 году — The Muppets Valentine Show с актрисой Миа Фэрроу в качестве приглашённой звезды, а в 1975 — «Шоу Маппетов: Секс и насилие» (Muppet Show: Sex and Violence). Наконец, 27 сентября 1976 года на британском канале Associated TeleVision начала выходить собственная программа Хенсона «Маппет-шоу». В «Маппет-шоу» куклы Хенсона стали актёрами музыкального театра, режиссёром и конферансье выступал Кермит. В программе участвовали как старые маппеты, появлявшиеся в других программах (Кермит, пианист пёс Рольф, трюкач Гонзо), так и новые (актриса мисс Пигги, комик медвежонок Фоззи). Многих персонажей озвучивали Хенсон и Оз. Программа удостоивалась премий BAFTA и «Эмми», а в 1978 году журнал «Тайм» назвал «Маппет-шоу» «самой популярной развлекательной программой, производимой на земле в настоящее время».

Джима Хенсона приглашали озвучить мастера Йоду в фильме «Звёздные войны. Эпизод V. Империя наносит ответный удар», однако он отказался и убедил Джорджа Лукаса, что Фрэнк Оз лучше исполнит эту роль.

Три года спустя после начала «Маппет-шоу» куклы Хенсона появились в полнометражном фильме «Маппеты», в котором Хенсон, помимо участия в озвучке главных героев, исполнил функции продюсера. В 1981 году Хенсон поставил второй полнометражный фильм: «Большое кукольное путешествие». В том же году «Маппет-шоу» было закрыто, так как Хенсон решил целиком сосредоточиться на съёмках кинофильмов.

Вместе с Озом Хенсон в 1982 году поставил полнометражный фильм, не связанный с маппетами. Это был фильм «Тёмный кристалл» в жанре фэнтези, в котором совмещались куклы и натурные съёмки. В 1983 году Хенсон создал программу «Скала Фрэглов», где действуют куклы-маппеты, но совершенно иные, нежели в «Маппет-шоу». Через год вышел очередной фильм о Кермите и его друзьях: «Маппеты завоёвывают Манхэттен». Его поставил Оз, а Хенсон был актёром озвучки и исполнительным продюсером. В 1984 году вышла первая серия детского мультсериала «Куколки-малышки», где Кермит, Гонзо, Пигги и другие предстают малышами.

В том же году Хенсон побывал в Москве, где снял фильм о Сергее Владимировиче Образцове. Знаменитого советского кукольника он называл своим учителем.

Второй фэнтези-фильм Хенсона «Лабиринт», в котором играли как живые актёры, так и куклы, вышел в 1986 году. Главные роли исполнили Дженнифер Конелли и певец Дэвид Боуи, сценарий написал участник комической труппы «Монти Пайтон» Терри Джонс, а исполнительным продюсером стал Джордж Лукас.

На протяжении нескольких недель 1988 года выходила программа Хенсона «Сказочник», в которой люди и куклы разыгрывали сюжеты европейских сказок. В 1989 году так же недолго просуществовала и программа The Jim Henson Hour, которая тоже была скоро закрыта.

15 мая 1990 года Хенсон попал в госпиталь Нью-Йорка с симптомами пневмонии. На следующий день он умер.

Память о Джиме Хенсоне

Фильм «Черепашки ниндзя 2» (1991) был посвящён памяти Джима Хенсона.

В 2004 году во Франции был выпущен посвящённый памяти Джима Хенсона компьютерный чёрно-белый мультфильм «Овертайм» (авторы — Ури Атлан, Тибо Берлан, Демьен Фэрие), героями которого являются сам Хенсон и его куклы.

Избранные телепрограммы

• 1955—1961 — Sam and Friends (режиссёр, сценарист, актёр)
• 1969—1990 — Улица Сезам / Sesame Street (режиссёр, сценарист, актёр)
• 1975 — Субботним вечером в прямом эфире / Saturday Night Live (актёр)
• 1976—1981 — Маппет-шоу / The Muppet Show (сценарист, актёр, продюсер)
• 1983—1987 — Скала Фрэглов / Fraggle Rock (режиссёр, сценарист, актёр, продюсер)
• 1988 — Сказочник / The Storyteller (режиссёр, сценарист, продюсер)
• 1989 — The Jim Henson Hour (режиссёр)

Избранная фильмография

• 1965 — Отрезок времени / Time Piece (режиссёр, сценарист, актёр, продюсер)
• 1979 — Маппеты / The Muppet Movie (актёр, продюсер)
• 1981 — Большое кукольное путешествие / The Great Muppet Caper (режиссёр, актёр)
• 1982 — Тёмный кристалл / The Dark Crystal (режиссёр, сценарист, актёр, продюсер)
• 1984 — Маппеты завоёвывают Манхэттен / The Muppets Take Manhattan (актёр, продюсер)
• 1984 — Куколки-малышки / Muppet Babies (сценарист, продюсер)
• 1986 — Лабиринт / Labirinth (режиссёр, сценарист)

Награды

• 1976 — премия «Эмми» за лучший комедийный или музыкальный сериал («Маппет-шоу»)
• 1978 — приз BAFTA за самую оригинальную программу/сериал («Маппет-шоу»)
• 1983 — гран-при на Кинофестивале фантастических фильмов в Авориазе («Тёмный кристалл»)
• 1987 — премия «Эмми» за лучшую детскую программy («Сказочник»)
• 1989 — премия «Эмми» за лучшую режиссуру комедийной или музыкальной программы («The Jim Henson Hour»)
• 1992 — приз BAFTA за лучшую детскую программу («Сказочник»)

Ссылки

• [www.kinopoisk.ru/level/4/people/129671/ Джим Хенсон на «Кинопоиске»]
• [mega.km.ru/Cinema/encyclop.asp?TopicNumber=13734 Джим Хенсон на KM.ru]
• [www.ng.ru/culture/2002-09-16/7_mappetshow.html Аркадий Грифель. Любимые куклы Сильвестра Сталлоне]
• Джим Хенсон (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Хенсон, Джим

– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
– Да, ежели так поставить вопрос, то это другое дело, сказал князь Андрей. – Я строю дом, развожу сад, а ты больницы. И то, и другое может служить препровождением времени. А что справедливо, что добро – предоставь судить тому, кто всё знает, а не нам. Ну ты хочешь спорить, – прибавил он, – ну давай. – Они вышли из за стола и сели на крыльцо, заменявшее балкон.
– Ну давай спорить, – сказал князь Андрей. – Ты говоришь школы, – продолжал он, загибая палец, – поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, – сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, – из его животного состояния и дать ему нравственных потребностей, а мне кажется, что единственно возможное счастье – есть счастье животное, а ты его то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему моих средств. Другое ты говоришь: облегчить его работу. А по моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для меня и для тебя труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в 3 м часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить; иначе он пойдет в кабак, или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет. Третье, – что бишь еще ты сказал? – Князь Андрей загнул третий палец.
– Ах, да, больницы, лекарства. У него удар, он умирает, а ты пустил ему кровь, вылечил. Он калекой будет ходить 10 ть лет, всем в тягость. Гораздо покойнее и проще ему умереть. Другие родятся, и так их много. Ежели бы ты жалел, что у тебя лишний работник пропал – как я смотрю на него, а то ты из любви же к нему его хочешь лечить. А ему этого не нужно. Да и потом,что за воображенье, что медицина кого нибудь и когда нибудь вылечивала! Убивать так! – сказал он, злобно нахмурившись и отвернувшись от Пьера. Князь Андрей высказывал свои мысли так ясно и отчетливо, что видно было, он не раз думал об этом, и он говорил охотно и быстро, как человек, долго не говоривший. Взгляд его оживлялся тем больше, чем безнадежнее были его суждения.
– Ах это ужасно, ужасно! – сказал Пьер. – Я не понимаю только – как можно жить с такими мыслями. На меня находили такие же минуты, это недавно было, в Москве и дорогой, но тогда я опускаюсь до такой степени, что я не живу, всё мне гадко… главное, я сам. Тогда я не ем, не умываюсь… ну, как же вы?…
– Отчего же не умываться, это не чисто, – сказал князь Андрей; – напротив, надо стараться сделать свою жизнь как можно более приятной. Я живу и в этом не виноват, стало быть надо как нибудь получше, никому не мешая, дожить до смерти.
– Но что же вас побуждает жить с такими мыслями? Будешь сидеть не двигаясь, ничего не предпринимая…
– Жизнь и так не оставляет в покое. Я бы рад ничего не делать, а вот, с одной стороны, дворянство здешнее удостоило меня чести избрания в предводители: я насилу отделался. Они не могли понять, что во мне нет того, что нужно, нет этой известной добродушной и озабоченной пошлости, которая нужна для этого. Потом вот этот дом, который надо было построить, чтобы иметь свой угол, где можно быть спокойным. Теперь ополчение.
– Отчего вы не служите в армии?
– После Аустерлица! – мрачно сказал князь Андрей. – Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить в русской армии. Ну, так я тебе говорил, – успокоиваясь продолжал князь Андрей. – Теперь ополченье, отец главнокомандующим 3 го округа, и единственное средство мне избавиться от службы – быть при нем.
– Стало быть вы служите?
– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.