Хепберн, Патрик, 3-й граф Ботвелл

Патрик Хепберн (англ. Patrick Hepburn; 1512—1556), 3-й граф Ботвелл (с 1513 г.) — шотландский барон из рода Хепбернов.

Патрик Хепберн был сыном Адама Хепберна, 2-го графа Ботвелла, погибшего в битве при Флоддене в 1513 г. Молодой граф принял активное участие в свержении правления Ангуса в 1528 г. и возведении на престол короля Якова V, за что был назначен королевским лейтенантом в юго-восточных регионах страны. Однако действия Ботвелла на этом посту вскоре вызвали раздражение короля и граф был арестован. Король Яков V, отличающейся враждебным отношением к шотландской аристократии, конфисковал у Ботвелла ряд его владений в Тевиотдейле и потребовал внесения платежей, причитающихся королю из Берикшира, за 28 лет, чем вынудил графа вступить в переписку с королём Англии, обещая за военную поддержку организовать свержение Якова V. Когда об этой переписке стало известно, Ботвелл бежал в Англию.

После смерти Якова V в 1542 г. Патрик Хепберн вернулся на родину. Воспользовавшись началом Реформации в Шотландии, он активно захватывал церковные земли, не будучи, однако последовательным протестантом. В этот период Ботвелл вступил в любовную связь с королевой-матерью Марией де Гиз и пытался добиться развода со своей женой с тем, чтобы впоследствии сочетаться браком с королевой. Вполне естественно, что в борьбе за власть в Шотландии между про-английской и про-французской партиями, граф поддерживал Марию де Гиз, сторонницу ориентации на Францию, и добился предоставления ему королём Франции крупных финансовых субсидий.

Сын Патрика Хепберна, Джеймс, 4-й граф Ботвелл, стал третьим супругом королевы Марии Стюарт.

Отрывок, характеризующий Хепберн, Патрик, 3-й граф Ботвелл

– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.