Херер, Джек
| Джек Херер | |
| Jack Herer | |
 | |
| Джек Херер выступает на en:Portland Hempstalk Festival, 12 сентября 2009 года | |
|---|---|
| Род деятельности: | |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Место смерти: | |
Джек Херер (англ. Jack Herer; 19 июня 1939 года — 15 апреля 2010 года), видный деятель мирового антипрогибиционистского движения, один из самых авторитетных авторов, пишущих о конопле. Родился в Бруклине (штат Нью-Йорк, США) в семье выходцев из Польши. По окончании средней школы записался добровольцем в армию, участвовал в военных действиях в Корее, демобилизовался в начале 1960-х гг. В молодости работал в фирме по наружной рекламе, придерживался консервативных взглядов, злоупотреблял алкоголем и не одобрял курение марихуаны. Идейные расхождения по этому вопросу послужили одной из причин его развода с женой, которая охотно курила «травку» и уговаривала его попробовать.
После развода Джек Херер переехал в Лос-Анджелес, где в 1969 г. всё-таки выкурил свой первый джойнт, по настоянию новой подруги, которая утверждала, что «это пойдёт на пользу». Сперва он ничего не почувствовал, однако убедился, что марихуана, по крайней мере, не является опасным наркотиком. Он продолжил опыты с марихуаной, и вскоре пережил первый «приход», который запомнился ему на всю жизнь. После этого Херер усомнился в правоте официальной пропаганды и серьёзно заинтересовался «конопляным вопросом».
В 1973 г. Джек Херер опубликовал свою первую книгу «G.R.A.S.S.», за два года распроданную в количестве 35 000 экземпляров. Реализуя свою книгу через смартшопы и хэдшопы, он познакомился с активистами антипрогибиционистского движения «Капитаном» Эдом Адэром (Adair) и Майклом Олдричем (Aldrich), и впоследствии начал сотрудничать с организацией California Marijuana Initiative (CMI).
В 1974 г. Джек Херер написал листовку с кратким изложением малоизвестных фактов об экономическом, экологическом и историческом значении конопли. Сбор материалов для этой листовки стал началом работы над его главной книгой «The Emperor Wears No Clothes» («Голый король»). Сама книга была написана 10 лет спустя, во время двухнедельного тюремного заключения за незаконную установку информационного стенда, посвященного конопле. С 1985 г. книга распространялась в самиздате, первое официальное издание увидело свет в 1988 г.
«The Emperor Wears No Clothes» — энергичная апология конопли как ценнейшей сельскохозяйственной и медицинской культуры, не утратившей своего значения и в наши дни. Джек Херер напоминает, что использование конопляного волокна в качестве сырья для бумаги позволило бы сберечь тысячи гектаров леса; что конопляное семя — богатый источник питательных веществ, который мог бы помочь решить проблему голода в странах третьего мира; что конопляная костра является экологически чистым топливом, широкое применение которого могло бы остановить развитие «парникового эффекта»; что каннабиноиды — единственное эффективное лекарство от глаукомы, рассеянного склероза, синдрома потери веса при СПИДе и тошноты при химиотерапии рака. Кроме того, книга содержит подробные сведения о истории культивации и использования конопли от древнейших времен до наших дней. Особо подчеркивается роль конопляной пеньки в развитии мореплавания, а, следовательно, и в истории англоязычных народов, всегда придававших особое значение коноплеводству (см. в частности, Генрих VIII).
По мнению Джека Херера, упадок коноплеводства в современном мире вызван, в первую очередь, политикой правительства США, которое уничтожило эту отрасль сельского хозяйства в своей стране с помощью «Налога на марихуану» (1937), а затем добилось аналогичных решений на уровне ООН. Причинами такого решения Херер считает лоббистскую деятельность концерна «Дюпон», производящего химические волокна, и газетного магната Херста, владевшего патентом на дешевую бумагу из древесной целлюлозы. Кроме того, Херер утверждает, что криминализация марихуаны служила и продолжает служить эффективным инструментом политических репрессий — сперва против латиноамериканских иммигрантов, а впоследствии против хиппи, левых радикалов и прогрессивной молодёжи в целом.
Книга «The Emperor Wears No Clothes» стала первым энциклопедическим источником сведений о конопле и программным документом мирового антипрогибиционистского движения. К настоящему времени она переиздана несколько раз, с исправлениями и дополнениями, и переведена на многие европейские языки.
В честь Джека Херера назван сорт психотропной конопли, выигравший седьмой Кубок Конопли.
Напишите отзыв о статье "Херер, Джек"
Примечания
Ссылки
- [www.jackherer.com Официальный сайт Джека Херера]
Отрывок, характеризующий Херер, Джек
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
– Несправедливо то, что есть зло для другого человека, – сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал говорить и хотел высказать всё то, что сделало его таким, каким он был теперь.
– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
– Да, ежели так поставить вопрос, то это другое дело, сказал князь Андрей. – Я строю дом, развожу сад, а ты больницы. И то, и другое может служить препровождением времени. А что справедливо, что добро – предоставь судить тому, кто всё знает, а не нам. Ну ты хочешь спорить, – прибавил он, – ну давай. – Они вышли из за стола и сели на крыльцо, заменявшее балкон.
– Ну давай спорить, – сказал князь Андрей. – Ты говоришь школы, – продолжал он, загибая палец, – поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, – сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, – из его животного состояния и дать ему нравственных потребностей, а мне кажется, что единственно возможное счастье – есть счастье животное, а ты его то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему моих средств. Другое ты говоришь: облегчить его работу. А по моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для меня и для тебя труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в 3 м часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить; иначе он пойдет в кабак, или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет. Третье, – что бишь еще ты сказал? – Князь Андрей загнул третий палец.
