Херрхаузен, Альфред

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Альфред Херрхаузен (нем. Alfred Herrhausen, 30 января 1930, Эссен — 30 ноября 1989, Бад-Хомбург) — немецкий политик, председатель правления Deutsche Bank, крупнейшего акционерного банка Германии.



Биография

Альфред Херрхаузен и его сестра-близнец Анна родились в семье Карла Херрхаузена и его жены Хеллы. Херрхаузен учился в средней школе Carl-Humann в Эссене. После Второй мировой войны он изучал экономику в Кельне.

Работал в Ruhrgas AG, в Deutsche Bank перешел в 1969 году.

Деятельность

Херрхаузен работал над реструктуризацией корпоративной структуры Deutsche Bank и сделал банк бесспорным лидером на рынке в Германии. Основное внимание было сосредоточено на банковском страховании и выходе на международные рынки. К их числу относятся основания сберегательного и страхового подразделений а также приобретение британского банка Morgan Grenfell в 1989 году.

Проявлял активный интерес к проблемам третьего мира. Его пропаганда по облегчению бремени задолженности стран третьего мира привлекли международное внимание и вызвали ожесточенное сопротивление, особенно в англо-американском финансовом мире.

Убийство

Херрхаузен погиб 30 ноября 1989 года в результате террористического акта по дороге на работу. Его бронированный "Мерседес" был подорван в 8:37. Херрхаузен получил смертельные ранения и вскоре скончался.

20-кг бомба на принципе ударного ядра была спрятана в сумке седла на велосипеде рядом с дорогой. Она была снабжена оптическим бесконтактным датчиком с установленной задержкой. Ударное ядро поразило заднюю боковую дверь бронированного Mercedes-Benz S-класса. Часть конструкции двери вошла в бедро и вызвала разрыв артерии. Водитель автомобиля был ранен осколком в голову и руку. Ехавшие в автомобиле сопровождения телохранители не предприняли никаких действий для оказания первой помощи, мотивируя свои действия опасностью повторных взрывов. Херрхаузен умер через несколько минут от кровопотери. Вполне возможно, что немедленно оказанная помощь могла спасти жизнь. Поведение телохранителя не обошлось без критики.

Подозрение в организации убийства пало на RAF, однако доказано не было.


Напишите отзыв о статье "Херрхаузен, Альфред"

Отрывок, характеризующий Херрхаузен, Альфред

– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.


Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.