Хессиш-Лихтенау
| Город
Хессиш-Лихтенау
Hessisch Lichtenau
Показать/скрыть карты
|
Хессиш-Лихтенау (нем. Hessisch Lichtenau) — город в Германии, в земле Гессен. Подчинён административному округу Кассель. Входит в состав района Верра-Майснер. Население составляет 12 593 человека (на 31 декабря 2010 года).[1] Занимает площадь 105,87 км². Официальный код 06 6 36 006.
Город подразделяется на 12 городских районов.
Напишите отзыв о статье "Хессиш-Лихтенау"
Примечания
- ↑ [www.statistik-hessen.de/static/publikationen/A/AI2_AII_AIII_AV_10-1hj_pdf.zip Bevölkerung der hessischen Gemeinden am 31. Dezember 2010]
Ссылки
- [www.hessisch-lichtenau.de/ www.hessisch-lichtenau.de] Официальная страница
| ||||||||
| ||||||||
|
Это заготовка статьи по географии Гессена. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Хессиш-Лихтенау
Это был яркими красками написанный Жераром портрет мальчика, рожденного от Наполеона и дочери австрийского императора, которого почему то все называли королем Рима.Весьма красивый курчавый мальчик, со взглядом, похожим на взгляд Христа в Сикстинской мадонне, изображен был играющим в бильбоке. Шар представлял земной шар, а палочка в другой руке изображала скипетр.
Хотя и не совсем ясно было, что именно хотел выразить живописец, представив так называемого короля Рима протыкающим земной шар палочкой, но аллегория эта, так же как и всем видевшим картину в Париже, так и Наполеону, очевидно, показалась ясною и весьма понравилась.
– Roi de Rome, [Римский король.] – сказал он, грациозным жестом руки указывая на портрет. – Admirable! [Чудесно!] – С свойственной итальянцам способностью изменять произвольно выражение лица, он подошел к портрету и сделал вид задумчивой нежности. Он чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь, – есть история. И ему казалось, что лучшее, что он может сделать теперь, – это то, чтобы он с своим величием, вследствие которого сын его в бильбоке играл земным шаром, чтобы он выказал, в противоположность этого величия, самую простую отеческую нежность. Глаза его отуманились, он подвинулся, оглянулся на стул (стул подскочил под него) и сел на него против портрета. Один жест его – и все на цыпочках вышли, предоставляя самому себе и его чувству великого человека.
Посидев несколько времени и дотронувшись, сам не зная для чего, рукой до шероховатости блика портрета, он встал и опять позвал Боссе и дежурного. Он приказал вынести портрет перед палатку, с тем, чтобы не лишить старую гвардию, стоявшую около его палатки, счастья видеть римского короля, сына и наследника их обожаемого государя.
Как он и ожидал, в то время как он завтракал с господином Боссе, удостоившимся этой чести, перед палаткой слышались восторженные клики сбежавшихся к портрету офицеров и солдат старой гвардии.
