Хесс, Майра

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Майра Хесс
Myra Hess

Фотография Карла ван Вехтена, 1937
Основная информация
Полное имя

Джулия Майра Хесс

Дата рождения

25 февраля 1890(1890-02-25)

Место рождения

Лондон

Дата смерти

25 ноября 1965(1965-11-25) (75 лет)

Место смерти

Лондон

Страна

Великобритания Великобритания

Профессии

пианистка

Инструменты

фортепиано

Награды

Дама[1] Ма́йра Хесс (англ. Dame Myra Hess, полное имя Джулия Майра Хесс; 25 февраля 1890, Лондон — 25 ноября 1965, там же) — британская пианистка.



Биография

Обучаться игре на фортепиано начала с пяти лет, училась у Джулиана Паскаля и Орландо Моргана в Гилдхоллской школе музыки и театра, затем — в Королевской академии музыки у Тобиаса Маттэя. Впервые выступила на публике в 1907 году, исполнив в Лондоне Четвёртый концерт Бетховена и Четвёртый концерт Сен-Санса с оркестром под управлением Томаса Бичема. Год спустя состоялся дебют пианистки на «Променад-концертах». В последующие годы сформировались её ансамбли со скрипачами Фрицем Крейслером, Йозефом Сигети, певицами Нелли Мельба и Лоттой Леман, с которыми неоднократно выступала в Великобритании.

Крупный международный успех пришёл к Хесс после исполнения фортепианного концерта Роберта Шумана в Нидерландах в 1912 году под управлением Виллема Менгельберга, и уже к началу 1920-х годов количество её концертов в Европе достигло 100 в год. В 1922 году она впервые выступила в США, где также была одобрительно встречена критиками и публикой.

С началом Второй мировой войны, когда все концертные залы в Лондоне были закрыты, Хесс начала выступать со знаменитыми «Обеденными концертами» в Национальной галерее. В общей сложности пианистка дала во время войны 146 концертов, которые всегда проходили при полных аншлагах. После войны Хесс возобновила концертную деятельность, в частности, в США, где в Карнеги-холле с 1946 по 1954 годы сыграла четырнадцать сольных концертов. Последнее публичное выступление пианистки состоялось в 1960 году, после чего из-за инфаркта она практически не вела музыкальной деятельности.

В 1941 году Хесс была посвящена в Командоры Ордена Британской империи.

Творчество

Репертуар Хесс был весьма обширен, основную его часть составляли сочинения венских классиков, среди которых выделяются Четвёртый концерт Бетховена, три последних сонаты того же автора и многочисленные фортепианные концерты Моцарта, а также хоралы Баха в собственном переложении для фортепиано. Пианистка не любила делать записи, говоря «Когда я слушаю, как я играю, у меня такое впечатление, будто присутствую на собственных похоронах», однако несколько компакт-дисков в её исполнении, тем не менее, существуют.

Напишите отзыв о статье "Хесс, Майра"

Примечания

Литература

  • McKenna M. C. Myra Hess. — London, 1976

Ссылки

  • [www.allmusic.com/cg/amg.dll?P=amg&sql=41:29467~T1 Майра Хесс] (англ.) на сайте Allmusic

Отрывок, характеризующий Хесс, Майра

Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.