Хеттская мифология

Хеттская мифология — мифология хеттов, жителей Хеттского царства.

Имеет несколько слоёв, связанных с процессами этногенеза этого народа. Большую долю мифологических представлений хеттов составили мифы хаттиев (протохеттов), которые, предположительно, являлись автохтонным населением Хеттского царства. Собственно хеттские мифы являются отголосками древнейших индоевропейских мифов, являющихся общими для всех индоевропейских народов, они тоже имели большое значение в мировоззрении хеттов. Кроме того, в хеттской мифологии наличиствуют следы лувийского, хурритского, палайского влияния — они проникают из различных районов хеттского царства, населённых нехеттами.

1000 хеттских богов

Каноническим считалось перечисления «1000 хеттских богов». В этом перечне в разное время существования хеттского государства присутствовали различные божества, исконно хеттские и заимствованные, в том числе божества стихий.

Мужские божества

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Хетты поклонялись богу грома — Тешуб-Тарку. Они изображались с перунами в одной руке и с двойным топором — в другой, с бородой, в египетском переднике и головном уборе, вроде египетской белой короны.

Женские божества

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Главное женское божество хеттов вероятно было первообразом малоазиатской «Великой Матери», с именем Ma, Кибелы, Реи; она изображалась в длинном одеянии, с короной вроде muralis на голове. В Богаз-кёе есть интересное изображение хеттского божества в высоком остром 8-угольном головном уборе.

Храмы

Храмы имели сходство с семитическими. В Эюке и Богаз-кёе (Изили-Кая) это были дворы среди природных скал, украшенных барельефами. Последние представляли религиозные сцены: шествия богов, процессии жрецов, мистические церемонии. Псевдо-Лукиан говорит о городском храме на высокой платформе, с большим двором, за которым следовали святилище и отделявшееся завесой святое святых. Медный жертвенник и идол стояли на дворе; здесь же был пруд для священных рыб; у входа стояли два огромных конусообразных символа плодородия; в самом храме — престол Солнца; были статуи различных божеств; при храме содержались орлы, лошади, быки, львы, посвящённые божествам. Боги представлялись шествующими на этих животных. В Эюке найдены колоссальные сфинксы. На одной из их сторон находится барельеф двуглавого орла. Этот символ неоднократно встречается у малоазиатских хеттов; например, в Изили-кая на нём шествуют два божества. При храмах были многочисленные коллегии жрецов, доходившие иногда до нескольких тысяч.

Мифы и сказания

Сказание о потопе

Псевдо-Лукиан говорит о существовании в Иераполе сказания о потопе. По содержанию оно почти тождественно с вавилонским и библейским; имя героя — Девкалион Сисифей. Жрецы локализировали, в расщелине скалы под храмом, сток вод потопа.

Миф об Иллуянке

.

Ссылки

• [enc.mail.ru/article/?1900043309 Хеттская мифология] // Энциклопедия «Мифов народов мира»
• Гютербок Г. Г. [annals.xlegio.ru/hetts/small/myth.htm Хеттская мифология] // Мифологии древнего мира. Пер. с англ. М., 1977.
• Арутюнян Р. С. [annals.xlegio.ru/hetts/ritual/dp.htm Некоторые особенности хеттских домашних праздников] // Вестник древней истории. 1992. № 1.
• [middleeast.org.ua/history/mifhet01.htm Миф об Улликумми]

Литература

• Луна, упавшая с неба, М., 1977;
• Довгяло Г. И., Становление идеологии раннеклассового общества (на материале хеттских клинописных текстов), Минск, 1980;
• Гютербок Г. Г., Хеттская мифология, в кн.: Мифологии древнего мира, пер. с англ., М., 1977;
• Archi A., Trono regale e trono divinizzato nell’Anatolia ittita. — «Studi micenei ed egeo-anatolci», fasc. 1, Roma, 1966;
• Bossert H. T., Die Schicksalsgöttinnen der Hethiter, «Die Welt des Orients», 1957, Bd 2, № 4;
• Brandenstein C. G. von, Hethitische Götter nach Bildbeschreibungen in Keilschrifttexten, Lpz., 1943 («Mitteilungen der Vorderasiatisch-Aegyp-tischen Gesellschaft», Bd 46, № 2);
• Carruba O., Das Beschwörungsritual für die Göttin Wisurijan-za, Wiesbaden, 1966 (Studien zu den Boğazköy-Texten, Bd 2);
• Danmanville J., Iconographie d’Ištar-Šauśga en Anatolie ancienne, «Revue d'assyriologie et d'archeologie orientale», 1962, t. 56, № 1—3, 4;
• Dussuaud R., Les religions des hittites et des hourrites, des phéniciens et des syriens, в кн.: «Mana, t. 2 — Les anciennes religions orientales», P., 1945;
• Friedrich J., Ein hethitisches Gebet an die Sonnengöttin der Erde, «Rivista degli studi orientali», t. 32, 1957;
• Furlani G., La religione degli Hittiti, Bologna, 1936;
• Goetze A., Kleinasien, 2 Aufl., Münch., 1957;
• Gurney O. R., Some aspects of Hittite religion, N. Y., 1977;
• Güterbock H. G., Hittite religion, в кн.; Forgotten religion, N. Y., 1950;
• Hoffner Н. A., The Hittites and Hurrians, в кн.: Peoples of Old Testament times, Oxf., 1973;
• Kümmel H. M., Ersatzrituale für den hethitischen König, Wiesbaden, 1967 (Studien zu den Boğazköy-*Texten, Bd 3);
• Laroche E., Le dieu anatolien Sarruma, «Syria», 1963, t. 40;

его же, Textes mythologiques hittites en transcription, «Revue hittite et asianique», 1965, v. 23, fasc. 77, 1968, v. 26, fasc. 82; его же, Les dieux de Yazilikaya, там же, 1969, v. 27; его же, Un syncrétismes dans les religions grecque et romaine, P., 1973;

• Macqueen J. G., Hattian Mythology and Hittite monarchy, «Anatolian Studies», 1959, v. 9;
• Otten H., Die Gottheit Lelvani der Bogazkoy-Texte, «Journal of Cuneiform-Studies», 1950, v. 4;

eго же, Das Hethiterreich, в кн.: Kulturgeschichte des Alten Orient, Stuttg., 1961; его же, Eine althethitische Erzählung urn die Stadt Zalpa, Wiesbaden, 1973 (Studien zu den Boğazköy-Texte, 17);

• Schuler E., Kleinasien. Die Mythologie der Hethiter und Hurriter, в кн.: Wörterbuch der Mythologie, *Stuttg., 1965, Bd 1—2;
• Vieyra M., Ciel et enfers hittites, «Revue d'assyriologie et d'archeologie orientale», 1965, t. 59, № 3.

Отрывок, характеризующий Хеттская мифология

– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.