Хетфилд, Джеймс Алан

К:Википедия:Страницы на КПМ (тип: не указан)

Джеймс Хетфилд James Hetfield
Дата рождения	3 августа 1963(1963-08-03) (60 лет)
Место рождения	Дауни (Калифорния, США)
Годы активности	1981 — наст. время
Страна	США США
Профессии	певец, поэт, мультиинструменталист, музыкальный продюсер
Певческий голос	баритон
Инструменты	гитара, вокал, фортепиано, бас-гитара, ударные
Жанры	хэви-метал, трэш-метал, хард-рок, спид-метал
Коллективы	Metallica, Spastik Children, Phantom Lord, Leather Charm;
Лейблы	Warner Brothers, Elektra, Megaforce
[www.metallica.com/ allica.com]

Дже́ймс А́лан Хэтфилд (англ. James Alan Hetfield; род. 3 августа 1963, Дауни, Калифорния США) — американский рок-музыкант, вокалист и ритм-гитарист метал-группы Metallica. C 2011 года занимает 87-е место в списке величайших гитаристов всех времён по версии журнала Rolling Stone. У него есть своя манера держать медиатор тремя пальцами. Он обладает сильным, запоминающимся голосом и особой манерой общения с публикой. Несмотря на то, что Джеймс выступает в Metallica как ритм-гитарист, в некоторых песнях он исполняет и сольные партии гитары.

Семья

Отец Джеймса, Вёрджил (англ. Virgil, ум. в 1996 году), водитель автобуса, покинувший семью, когда Джеймсу было 13, и его мать, Синтия (англ. Cyntia), оперная певица, были последователями религиозного движения Христианская наука Мэри Бэйкер Эдди и, по словам Джеймса, значительная часть его жизни в молодости была связана с христианством.

В соответствии со своими верованиями, родители Хэтфилда не одобряли медицину и любой вид медицинского вмешательства, и не отступались от своей веры, даже когда Синтия умирала от рака (Джеймсу тогда было 16 лет). Как рассказывал сам Джеймс, в школе поначалу не было проблем, но когда рассказывали о медицине, он уходил с таких уроков. Он стал отдаляться от всех, когда замечал перешёптывания за его спиной.

Смерть матери и сложное отношение к религии позднее стали главными темами многих песен группы Metallica («Mama Said», «Dyers Eve» и «The God That Failed» — о родителях Хэтфилда, а «Until It Sleeps» — о раке).

Музыкальная карьера

Музицировать же Джеймс начал в 9 лет на фортепиано, затем играл на барабанах своего брата Дэйва, и, наконец, перешёл к гитаре. Его первой группой была любительская команда «Obsession». Группа состояла из братьев Veloz, которые играли на бас-гитаре и барабанах, и Джима Арнольда на гитаре. Рон Макговни и Дейв Маррс сидели на чердаке гаража Veloz и щёлкали на пульте управления световыми эффектами. Группа играла известные композиции таких групп как Black Sabbath и Led Zeppelin. После распада Obsession Маррс, Хэтфилд и Макговни продолжали играть вместе.

После переезда в Ла Бреа, Джеймс поступил в школу Brea Olinda и встретился с барабанщиком Джимом Муллиганом. Вскоре появился Хью Таннер, и с ним они создали Phantom Lord. С Хью на соло-гитаре и Джимом на барабанах, Джеймс пел и играл на ритм-гитаре. Группа сменила несколько басистов до того момента, когда Джеймс окончил школу и уехал обратно в Дауни.

В Дауни Джеймс переехал в дом, принадлежащий родителям Рона Макговни, который должен был быть снесён из-за расширения скоростной автомагистрали. Этот дом был идеальным местом для Джеймса и Рона, чтобы собираться вместе, слушать и играть музыку. Джеймс уговорил Рона играть на бас-гитаре и даже обещал преподавать ему.

Третья группа Джеймса, Leather Charm, состояла из бывших членов Phantom Lord. Кроме Джеймса и Рона, в неё вошли Хью Таннер и Джим Муллиган. Группа Leather Charm была более удачной. Она играла свои песни и каверы, например, Quiet Riot Slick Black Cadillac и Remember Tomorrow Iron Maiden. Группа сумела сыграть в нескольких концертах и записала демо, но начала разваливаться. Первым покинул группу Таннер, и его заменил Трой Джеймс. Затем Муллиган ушёл в другую, более прогрессивную группу. В конечном счёте, группа Leather Charm развалилась.

Важнейшим событием в жизни Джеймса стала встреча с выходцем из Дании, барабанщиком Ларсом Ульрихом. Вместе они основали группу Metallica.

Несчастные случаи

Джеймс Хэтфилд знаменит несчастными случаями, происходившими с ним. Во время турне в поддержку альбома Master Of Puppets он сломал руку, катаясь на скейтборде. Тогда Джеймса впервые заменил, на тот момент сопровождающий группы, Джон Маршалл. Позже, в 1987 году, он сломал руку ещё раз, в результате чего была отложена запись альбома …And Justice for All, и отменено участие в нескольких шоу предстоящего тура Monsters of Rock’87. Впоследствии в контрактах Джеймса появился пункт «Никаких скейтбордов».

Но, возможно, самым известным является случай на совместном концерте с Guns N’ Roses в 1992 году на Олимпийском стадионе Монреаля. Во время исполнения песни «Fade to Black» Хэтфилд прошёл над пиротехническим оборудованием в тот момент, когда оно сработало. В результате Джеймс получил ожоги левой руки и лица второй и третьей степеней и был вынужден отказаться от игры на гитаре. Вместо ритм-гитариста на время тура был снова приглашен Джон Маршалл из Metal Church. Перед этим концертом пиротехники сообщили группе о том, что во время исполнения «Fade to Black» будут использованы новые спецэффекты: по краям сцены будет фейерверк. Однако пиротехники забыли предупредить, что старые спецэффекты также останутся. Будучи уверенным в том, что ранее заявленных спецэффектов не будет, Джеймс встал рядом с пиротехнической установкой, и столб пламени высотой 4 м обжёг его с левой стороны.

Реабилитация от алкоголизма

Во время записи альбома St. Anger Джеймс Хэтфилд решил пройти курс реабилитации от алкоголизма. Музыкант сократил своё участие в процессе записи и вернулся в студию для завершения диска через одиннадцать месяцев после курса. Джеймс появился на публике в 2003 году, когда Metallica была номинированна как «MTV Icon» года.

Проблемы с голосовыми связками

После записи альбома St. Anger в 2003 году Джеймс получил серьёзную травму связок. Из-за того что на этом альбоме использовалась низкая, по сравнению со стандартной, настройка Dropped C, Джеймсу приходилось буквально «выплевывать» слова, что повлекло за собой проблемы с голосом. Постепенно к Джеймсу стал возвращаться голос, что можно услышать, сравнивая более новые концертные записи с записями времён St. Anger. Примерно такая же ситуация возникала в 1991 году, когда Хэтфилд сорвал голос во время записи The Black Album. Тогда на концертах группе пришлось перестраивать гитары на полтона ниже, чтобы Джеймсу было легче петь.

Личная жизнь

Хэтфилд женился на Франческе Томаси 17 августа 1997 года, в браке с ней родилось трое детей: Кэйли (13 июня 1998), Кастор (18 мая 2000) и Марселла (17 января 2002).

В свободное время Джеймс увлекается охотой, коллекционированием редких гитар, катанием на скейтборде, сноуборде, водными лыжами, работой в гараже, следит за играми своей любимых команд Oakland Raiders, San Jose Sharks и посещением гонок хот-родов. Джеймсу нравится музыка таких исполнителей, как Black Sabbath, Venom, Motorhead, Lynyrd Skynyrd, Thin Lizzy, Tom Waits, Nick Cave и Ted Nugent.

Он выставил свой Chevrolet Camaro 1968 года выпуска на продажу на eBay. Вырученные средства пошли на поддержание музыкальной школьной программы. Автомобиль использовался в клипе на песню «I Disappear» и достался ему в качестве подарка после окончания съемок.

Дискография

Metallica

• 1983 — Kill 'em All
• 1984 — Ride the Lightning
• 1986 — Master of Puppets
• 1988 — …And Justice for All
• 1991 — Metallica
• 1996 — Load
• 1997 — Reload
• 2003 — St. Anger
• 2008 — Death Magnetic
• 2016 — Hardwired... To Self-Destruct

Гитары

Джеймс Хэтфилд является обладателем большого количества гитар. В его коллекции есть следующие гитары:

Электрогитары

• Ken Lawrence Explorer
• Ken Lawrence Custom Les Paul
• Gibson Les Paul 57 Custom
• Gibson Les Paul Paul Landers Style
• Gibson Explorer 1984
• Gibson Explorer 1976 «Rusty»
• Gibson Flying V
• Zemaitis Flying V
• James Trussart SteelDeville
• James Trussart SteelX Perforated
• ESP Iron Cross
• ESP JH-1
• ESP JH-2
• ESP JH-3
• ESP Snakebyte White
• ESP Snakebyte BLK
• ESP Explorer MX220 «Fuk’em up»
• ESP Explorer MX220 «Eet Fuk»
• ESP Explorer MX250 Black
• ESP Explorer MX250 White
• ESP Explorer MX250 «Man to wolf»
• ESP Explorer MX250 «Elk»
• ESP Explorer MX250 «Deer Skull»
• ESP Explorer MX250 «Papa Het»
• ESP LTD Grynch
• ESP Truckster
• ESP Black Truckster
• Gretsch White Falcon
• Fender Telecaster 1952
• Fender Telecaster with B-Bender
• Jackson King V «Kill Bon Jovi»

Акустические гитары

• Line 6 Acoustic Variax
• Gibson Chet Atkins

Отрывок, характеризующий Хетфилд, Джеймс Алан

Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?

Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.


Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.

Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.