Хжановский, Ян Самуэль

Ян Самуэль Хжановский
польск. Jan Samuel Chrzanowski
Герой обороны Теребовли капитан Ян Самуэль Хжановский
Место рождения:	Речь Посполитая
Дата смерти:	1688(1688)
Место смерти:	Язловец, Речь Посполитая

Ян Самуэль Хжановский (польск. Jan Samuel Chrzanowski, ? — 1688) — польский военный деятель XVII века, подполковник, герой обороны Теребовли (Трембовли).

Биография

Происходил из незнатной мещанской семьи. Военную карьеру начал в полку великого коронного гетмана Речи Посполитой Станислава Конецпольского.

За отличия и отвагу, проявленные в ходе Хотинской битвы в 1673 г., получил чин капитана.

Во время польско-турецкой войны (1672—1676) в мае 1675 турецкий султан Мехмед IV приказал полководцу, своему зятю Ибрагиму Шишман-паше во главе 60-тысячной армии отправиться походом на Украину. Преодолевая сопротивление, Ибрагим Шишман-паша в сентябре захватил города Збараж и Подгайцы, а затем с 10-тысячной армией подошёл и начал осаду Терембовляского замка, построенного в XIV в. на высоком берегу над рекой Гнезной.

Командовал гарнизоном Теребовлянского замка, состоящего из 80 жолнёров, небольшого количества окрестной шляхты и около 200 крестьян и мещан города и окрестностей капитан Ян Самуэль Хжановский.

Руководимый им гарнизон оказал туркам упорное сопротивление и под непрерывным артиллерийским огнëм отразил все приступы турецкой армии. Крепостные стены во многих местах были разрушены осадными орудиями турок, в замке не хватало провизии и амуниции, поэтому Ян Хжановский уже решился было сдать замок, но его жена Анна Дорота с оружием в руках лично встала на стены замка для защиты от противника. Своим мужественным поведением она не дала мужу и остаткам гарнизона сдать замок. Твердыня выстояла.

В это время король Ян III Собеский сосредоточил вблизи Львова свои силы. Учитывая нависшую над турецкой армией угрозу и опасаясь столкновения с королëм, Ибрагим Шишман-паша снял осаду замка и отступил за Днестр, в Молдавское княжество.

В лагере под Бучачем король Ян III Собеский присвоил Яну Хжановскому звание подполковника.

Благодаря своим мужественным действиям Хжановский прославился в стране, в 1676 г. он предстал перед сеймом и ему было пожаловано шляхетство (причислен к гербу Порай) и выплачено единовременно 5 000 злотых.

С 1676 он был комендантом в Львове. В 1682 году был подстолием мельницким.

См. также

• Осада Теребовли

Источник

• Kazimierz Piwarski: Chrzanowski Jan Samuel. W: Polski Słownik Biograficzny. T. 3. (польск.)

Ссылки

• [cholodeccy.org/blog/?tag=jan-samuel-chrzanowski Obrona Trembowli z udziałem Chołodeckich] (польск.)

Отрывок, характеризующий Хжановский, Ян Самуэль

Ростов, улыбаясь, успокоил драгуна и дал ему денег.
– Алё! Алё! – сказал казак, трогая за руку пленного, чтобы он шел дальше.
– Государь! Государь! – вдруг послышалось между гусарами.
Всё побежало, заторопилось, и Ростов увидал сзади по дороге несколько подъезжающих всадников с белыми султанами на шляпах. В одну минуту все были на местах и ждали. Ростов не помнил и не чувствовал, как он добежал до своего места и сел на лошадь. Мгновенно прошло его сожаление о неучастии в деле, его будничное расположение духа в кругу приглядевшихся лиц, мгновенно исчезла всякая мысль о себе: он весь поглощен был чувством счастия, происходящего от близости государя. Он чувствовал себя одною этою близостью вознагражденным за потерю нынешнего дня. Он был счастлив, как любовник, дождавшийся ожидаемого свидания. Не смея оглядываться во фронте и не оглядываясь, он чувствовал восторженным чутьем его приближение. И он чувствовал это не по одному звуку копыт лошадей приближавшейся кавалькады, но он чувствовал это потому, что, по мере приближения, всё светлее, радостнее и значительнее и праздничнее делалось вокруг него. Всё ближе и ближе подвигалось это солнце для Ростова, распространяя вокруг себя лучи кроткого и величественного света, и вот он уже чувствует себя захваченным этими лучами, он слышит его голос – этот ласковый, спокойный, величественный и вместе с тем столь простой голос. Как и должно было быть по чувству Ростова, наступила мертвая тишина, и в этой тишине раздались звуки голоса государя.
– Les huzards de Pavlograd? [Павлоградские гусары?] – вопросительно сказал он.
– La reserve, sire! [Резерв, ваше величество!] – отвечал чей то другой голос, столь человеческий после того нечеловеческого голоса, который сказал: Les huzards de Pavlograd?
Государь поровнялся с Ростовым и остановился. Лицо Александра было еще прекраснее, чем на смотру три дня тому назад. Оно сияло такою веселостью и молодостью, такою невинною молодостью, что напоминало ребяческую четырнадцатилетнюю резвость, и вместе с тем это было всё таки лицо величественного императора. Случайно оглядывая эскадрон, глаза государя встретились с глазами Ростова и не более как на две секунды остановились на них. Понял ли государь, что делалось в душе Ростова (Ростову казалось, что он всё понял), но он посмотрел секунды две своими голубыми глазами в лицо Ростова. (Мягко и кротко лился из них свет.) Потом вдруг он приподнял брови, резким движением ударил левой ногой лошадь и галопом поехал вперед.
Молодой император не мог воздержаться от желания присутствовать при сражении и, несмотря на все представления придворных, в 12 часов, отделившись от 3 й колонны, при которой он следовал, поскакал к авангарду. Еще не доезжая до гусар, несколько адъютантов встретили его с известием о счастливом исходе дела.
Сражение, состоявшее только в том, что захвачен эскадрон французов, было представлено как блестящая победа над французами, и потому государь и вся армия, особенно после того, как не разошелся еще пороховой дым на поле сражения, верили, что французы побеждены и отступают против своей воли. Несколько минут после того, как проехал государь, дивизион павлоградцев потребовали вперед. В самом Вишау, маленьком немецком городке, Ростов еще раз увидал государя. На площади города, на которой была до приезда государя довольно сильная перестрелка, лежало несколько человек убитых и раненых, которых не успели подобрать. Государь, окруженный свитою военных и невоенных, был на рыжей, уже другой, чем на смотру, энглизированной кобыле и, склонившись на бок, грациозным жестом держа золотой лорнет у глаза, смотрел в него на лежащего ничком, без кивера, с окровавленною головою солдата. Солдат раненый был так нечист, груб и гадок, что Ростова оскорбила близость его к государю. Ростов видел, как содрогнулись, как бы от пробежавшего мороза, сутуловатые плечи государя, как левая нога его судорожно стала бить шпорой бок лошади, и как приученная лошадь равнодушно оглядывалась и не трогалась с места. Слезший с лошади адъютант взял под руки солдата и стал класть на появившиеся носилки. Солдат застонал.