Хиггинс, Джон

Джон Хиггинс
Место рождения	Вишоу, Северный Ланаркшир, Шотландия
Прозвище	Волшебник из Вишоу (англ. The Wizard of Wishaw), Хаггис (англ. The Haggis), Терминатор (англ. Terminator)
Профессиональная карьера	1992 — наст. время
Наивысший рейтинг	№ 1 (4 сезона)
Текущий рейтинг	№ 7
Призовые деньги	GB£ 6 214 343
Наивысший брейк	147 (7 раз)
Количество сенчури	602
Победы на турнирах
Всего побед	46, в том числе:
Чемпионат мира	4 (1998, 2007, 2009, 2011)
Другие рейтинговые турниры	24
Низкорейтинговые турниры	3
Прочие турниры	15
Награды
Последнее обновление информации в карточке: 4 декабря 2015

Джон Хи́ггинс, MBE (англ. John Higgins; род. 18 мая 1975 года) — шотландский профессиональный игрок в снукер, четырёхкратный чемпион мира: в 1998, 2007, 2009 и 2011 годах. Член Зала славы снукера с 2012 года.

Кавалер Ордена Британской империи.

Карьера

1990-е

В те ранние 1990-е годы игроки мэйн-тура делились на две категории: Стивен Хендри и Стив Дэвис — и все остальные. Джон Хиггинс вошёл в число профессионалов снукера в 1992 году, одновременно со своими ровесниками, Ронни О’Салливаном и Марком Уильямсом. Именно эти мастера доминировали в мировом снукере в начале XXI века — они на троих выиграли 8 чемпионатов мира в период с 2001 по 2011 (плюс ещё один ЧМ в 1998), и множество других турниров. Неудивительно, что Хиггинс, столь скромно проведший два дебютных сезона, не был сразу замечен. Поэтому то, что произошло в следующем году, явилось самой настоящей сенсацией. В финале второго в сезоне турнира, Grand Prix, Джон побеждает Дэйва Харольда и завоёвывает первый титул. Не успокоившись на этом, он обыгрывает Стива Дэвиса на International Open и Ронни О’Салливана на British Open. Три выигранных рейтинговых турнира в сезоне — само по себе явление, особенно учитывая тотальное доминирование Стивена Хендри. Кроме этого, Хиггинс стал финалистом ещё двух турниров: Регал Уэлш и Benson&Hedges Masters. Благодаря этим достижениям, он буквально ворвался в Топ-16, на 11-ю строчку в рейтинге.

В сезоне 1995/96 Хиггинс продолжил свои успешные выступления, вновь выиграв International Open и German Open. Став финалистом Гран-при и British Open, а также достигнув четвертьфинала чемпионата мира, Джон утвердился на второй строчке в рейтинге. В следующем году был возобновлён розыгрыш Кубка Наций, победа в котором досталась Джону и его партнёрам по команде: Стивену Хендри и Алану Макманусу. В серии рейтинговых турниров он смог выиграть только European Open, но финал чемпионата Великобритании и четвертьфинал чемпионата мира позволили Хиггинсу остаться на второй строчке рейтинга.

В самом успешном для себя сезоне 1997/98 Джон вышел в финалы восьми крупных турниров, шесть из которых были рейтинговыми. И перед World Snooker Championship, где до сих пор он не пробивался дальше четвертьфинала, Хиггинс понимал, что на этот раз ему по силам выиграть титул. Более того, успешное выступление на протяжении всего сезона привело Джона близко к другой заветной цели — первому номеру в мировом рейтинге. Для этого нужнo былo две вещи: проигрыш Стивена Хендри в первом круге и победа самого Хиггинса в финале. С первой задачей неожиданно помог справиться Джимми Уайт, обыгравший своего давнего соперника в 1/16 финала. Остальное Хиггинс сделал сам, успешно дойдя до финала и обыграв Кена Доэрти.

Джону не удалось защитить свой титул чемпиона мира в сезоне 1998/99, но он остался первым в рейтинге, выиграв чемпионат Великобритании, China International и The Masters.

Сезон 1999/00 также был успешным. Джон сделал максимальный брейк в 147 очков. Впервые эти цифры на табло появились на Кубке Наций, а через несколько недель — ещё и на Benson&Hedges Irish Masters. Хиггинс добавил в свою коллекцию трофеев второй Гран-при и Welsh Open. В целом блестящий сезон, однако, закончился неудачно — проигрышем в полуфинале чемпионата мира и потерей первой позиции в рейтинге. Теперь эту строчку занял валлиец Марк Уильямс, новый чемпион мира.

2000-е

Сезон 2000/01 был достаточно неровным. Хиггинс буквально разгромил Марка Уильямса в финале чемпионата Великобритании, однако вынужден был сняться с Гран-при из-за своей свадьбы. Он помог Шотландии выиграть очередной Кубок Наций и без особых проблем дошёл до финала турнира в Шеффилде. Однако там его ждал Ронни О’Салливан — игрок, непобедимый в своей лучшей форме. Хиггинсу пришлось довольствоваться чеком финалиста и третьей строчкой в рейтинге.

Следующие два сезона были не слишком удачными для Джона: он не смог выиграть ни одного рейтингового турнира. В своих интервью шотландец неоднократно говорил, что крайне недоволен своей игрой и не может найти ту концентрацию и форму, которые были присущи ему ещё год назад. Однако он по-прежнему оставался в пятёрке сильнейших игроков. Серия неудач была прервана убедительной победой над Стивеном Магуайром в финале British Open 2004. Победа в этом турнире совпала с ещё одним радостным для Джона событием — рождением второго сына.

В сезоне 2005/06 Джон Хиггинс, казалось, наконец вновь обрёл свою блестящую форму: убедительная победа на первом рейтинговом турнире сезона — Grand Prix, в финале которого он практически разгромил Ронни О’Салливана, установив попутно 2 рекорда — четыре сенчури брейка подряд и, соответственно, 494 безответных очка подряд. На чемпионате Великобритании Джон не сумел пройти дальше 1/8, уступив Кену Доэрти, но вслед за этим последовала победа на Уэмбли, вновь над Ронни О’Салливаном, правда, на этот раз в контровой партии. Уже на следующем рейтинговом турнире, Malta Cup, Хиггинс вновь достигает финала, но проигрывает Кену Доэрти, 8:9 (этот финал специалисты считают едва ли не лучшим финалом сезона), на Welsh Open шотландец уступает в 1/8 Джеймсу Уоттане, зато на China Open выходит в финал. Этот финал снова заканчивается контровой, но не в пользу Джона: на этот раз победу празднует ещё один давний соперник, Марк Уильямс. На чемпионат мира 2006 Джон Хиггинс выходит в статусе одного из главных фаворитов и, к всеобщему удивлению, проигрывает матч первого круга Марку Селби.

По итогам этого достаточно успешного сезона Джону Хиггинсу всё же не удалось возглавить мировой рейтинг.

Болельщики снукера под впечатлением блестящей игры Хиггинса в сезоне 2005/06 ожидали столь же успешной кампании и в следующем году, только вот Джон не спешил радовать своих поклонников: он дошёл всего лишь до 1/8 на турнире Northern Ireland Trophy, проиграв Дин Цзюньхуэю, затем не сумел защитить титул чемпиона Гран-при, проиграв четвертьфинал Марку Кингу. Зато на UK Championship шотландец вновь продемонстрировал великолепную игру, позволившую ему дойти до полуфинала, где он проиграл ставшему в итоге победителем всего турнира Питеру Эбдону. Затем в игре Хиггинса начался спад: он проиграл матчи первого круга на Malta Cup и Welsh Open, неярко выступил на China Open, уступив в четвертьфинале своему другу и партнеру по тренировкам Грэму Дотту. В Шеффилде-2007 Джон является уже не в качестве фаворита. Впоследствии он сказал, что именно отсутствие пристального внимания к своей персоне помогло ему одержать самый большой триумф сезона.
Он переиграл Фергала О’Брайена в 1/8, Ронни О’Салливана в четвертьфинале и Стивена Магуайра в полуфинале, чтобы впервые с 2001 года выйти в финал чемпионата мира. Его неожиданным противником стал тот самый Марк Селби, не пропустивший Джона дальше 1/16 в предыдущем году — игрок, прошедший квалификацию и продемонстрировавший прекрасную игру (многие полагали, что Селби может стать третьим в истории, сумевшим стать чемпионом мира в Крусибле, выйдя из квалификации, вслед за Терри Гриффитсом и Шоном Мёрфи).
Однако Джон Хиггинс продемонстрировал в этом финале мастерство, волю и самообладание подлинного чемпиона, выиграв свой второй высший снукерный титул со счётом 18:13. Так случилось, что именно Джон Хиггинс стал первым из блистательного трио О’Салливан — Хиггинс — Уильямс, выигравшим ЧМ в 1998 году в 23 года, и он же стал последним из них, выиграв второй титул ЧМ спустя целых девять лет.

В 2007 году Джон Хиггинс пожалован в Члены Ордена Британской Империи и получил право прибавить к своему имени титулование MBE (англ. Member of Order of the British Empire).

В 2008 году Хиггинс стал победителем турнира Гран-при. Выиграв в третий раз чемпионат мира, Джон догнал оторвавшегося было Ронни О’Салливана. В официальном рейтинге закончил сезон на четвёртом месте, но в следующем сезоне стал лидером рейтинга с большим преимуществом.

Джон Хиггинс вместе со своим менеджером, Патриком Муни, и рефери, Микаэлой Табб, в 2008 году стал основателем турнира Мировая серия снукера, матчи которого прошли в том числе и в Москве. Эти небольшие турниры были призваны поднять интерес к снукеру в континентальной Европе, в них приняли участие лучшие игроки мэйн-тура и лучшие местные игроки. Турнир прекратил существование, однако, наработки организаторов будут учтены при организации новой серии — Players Tour Championship с сезона 2010/11.

Сезон 2009/10

Сезон у Хиггинса начался с участия в пригласительном турнире Sangsom 6 Red World Grand Prix, где в 1/4 он уступил Джадду Трампу, 2:7.

На Шанхай Мастерс Хиггинс дошёл до полуфинала, где при весьма невыразительной игре был разгромлен Ронни О'Салливаном, 1:6.

В стартовом матче Премьер-лиги — 2009 выиграл у своего постоянного в последнее время соперника — Шона Мёрфи — 4:2, заработав при этом ₤4 000. Во втором матче сыграл вничью с Марко Фу — 3:3. В следующем матче — очередная ничья, на этот раз со Стивеном Хендри. В очередном матче — победа над Нилом Робертсоном, 4:2. Победа над новичком турнира, Джаддом Трампом (4:2), позволила Хиггинсу за тур до окончания обеспечить себе выход в полуфинал. В последнем матче группового этапа — победа над Ронни О’Салливаном, 4:2, что закрепило за ним первое место.
В полуфинале Мёрфи вернул долг: обыграл Хиггинса, 5:3. Очередной полуфинал — не в пользу Хиггинса.

На Гран-при в Глазго дошёл да полуфинала, где в драматичной борьбе — в контровой партии, на последнем чёрном — уступил Нилу Робертсону, 5:6.

На чемпионате Великобритании Хиггинс вышел в финал, где проиграл Дин Цзюньхуэю со счётом 8:10. Надо отметить, что накануне у Хиггинса был очень тяжёлый психологически и физически полуфинальный матч с Ронни О’Салливаном, который решался в контровой партии, в то время как Дин имел день отдыха.
По результатам этого турнира Хиггинс преодолел рубеж в 5 миллионов фунтов стерлингов призовых.

В финале открытого чемпионата Уэльса Хиггинс переиграл прошлогоднего победителя турнира — Алистера Картера со счётом 9:4, завоевав свой 21-й титул победителя рейтингового турнира.

В Китае Джон остановился уже на стадии 1/8 финала, проиграв Марку Уильямсу со счётом 2:5, однако, гарантировал себе первое место в официальном рейтинге на следующий сезон ещё до начала чемпионата мира — последнего турнира текущего сезона.

На чемпионате мира в 1/16 финала победил в нелёгкой борьбе Барри Хокинса. Первую сессию, закончившуюся с минимальным перевесом 5:4, Джон провёл довольно растерянно — допускал откровенные промахи и ошибки в отыгрышах, но во второй сессии он проявил «чемпионский дух», собрался и довёл матч до победного счёта — 10:6. В следующем матче — 1/8 финала, где Хиггинс считался безоговорочным фаворитом, он встретился со Стивом Дэвисом. Отставая после первой сессии 2:6, а затем 7:9, Джон сравнял счёт — 11:11, но всё-таки уступил в драматичной концовке со счётом 11:13.

Обвинение в договорных играх

В конце апреля 2010 года Джон Хиггинс и его менеджер, по совместительству один из членов совета директоров WPBSA, Пат Муни побывали на деловой встрече в Киеве. Как сообщила газета «News of the World», сотрудник которой представился влиятельным бизнесменом, последний предложил Хиггинсу и Муни провести ряд соревнований по типу Мировой серии снукера. Трёхкратный чемпион мира и его менеджер не смогли устоять перед предложением заработать деньги и согласились провести договорной матч. При этом Джон Хиггинс сознательно согласился проиграть несколько фреймов, на чём должны были нажиться синдикаты, которые занимаются азартными играми. Итоговая сумма взятки Джону Хиггинсу должна была составить примерно 400 тысяч долларов. Также сообщалось, что Джон Хиггинс похвастался, что может легко обмануть болельщиков, которые решат, что смотрят настоящую игру. По результатам внутреннего расследования с начала мая 2010 года Хиггинс временно отстранен от участия во всех турнирах после того, как согласился взять 261 000 фунтов стерлингов за проигрыш во фреймах, а его менеджер Пат Муни выведен из совета директоров WPBSA.

Сам Хиггинс отверг все обвинения, заявив следующее: «За те 18 лет, что я профессионально играю в снукер, я ни разу специально не промахнулся, не говоря уже о намеренном проигрыше в партии или турнире».

Независимый трибунал рассмотрел все детали дела и постановил: за намеренное создание впечатления, что они (Хиггинс и Муни) согласны действовать в нарушение Правил размещения ставок и нераскрытие WPBSA немедленно всех деталей предложения или приглашения к действиям, нарушающим Правила размещения ставок, Хиггинса отстранить от участия в турнирах сроком на полгода, начиная с мая 2010 года, и назначить штраф в сумме £ 75 000, а также возместить расходы на проведение следствия и суда в сумме £ 10 000. Два наиболее тяжких обвинения, а именно: согласие принять взятку или другое вознаграждение за подтасовку или иное влияние на исход турнира или матча и согласие на бесчестное или жульническое поведение, были трибуналом отвергнуты. Патрик Муни отстранён от дел в снукере пожизненно.

Сезон 2010/11

Вернувшись после полугодичной дисквалификации, Джон выиграл 6 турниров, два из которых являются самыми престижными — чемпионат Великобритании и чемпионат мира.

На первом же своём турнире сезона — ЕРТС-5, Хиггинс одержал победу, переиграв в финале Шона Мёрфи со счётом 4:2. На следующем турнире — ЕРТС-6 Хиггинс также вышел в финал, но уступил Майклу Холту со счётом 3:4. На чемпионате Великобритании Джон в финале обыграл Марка Уильямса. Хиггинс уступал по ходу матча 2:7 и 5:9, а позже, при счёте 7:9 в пользу Уильямса, когда у того уже был достигнут решающий перевес во фрейме, сделал снукер, из которого оппонент не смог выйти, собрал оставшиеся шары, тем самым набрав недостающие очки, и выиграл партию. В конечном итоге Хиггинс победил, 10:9, выиграв таким образом этот турнир в третий раз в своей карьере.

В феврале Хиггинс защитил свой титул победителя Welsh Open, выиграв в финале у Стивена Магуайра, 9:6. В марте он выиграл пригласительный Hainan Classic, а через месяц стал победителем возобновлённого чемпионата Шотландии.

В мае Джон выиграл свой четвёртый чемпионат мира: он поочерёдно победил Стивена Ли (10:5), Рори Маклауда (13:7), Ронни О'Салливана (13:10) и Марка Уильямса (17:14), и в финале вышел на открытие турнира — 21 летнего Джадда Трампа. В начале матча Хиггинс постоянно уступал своему сопернику в счёте, но в конце концов довёл игру до победы — 18:15.

За свои результаты в этом сезоне Джон в пятый раз в карьере был назван игроком года по версии WPBSA.

Сезон 2014/15

В сезоне 2014/2015, Хиггинс дошёл финал турнира Welsh Open 2015, где встретился с Беном Вулластоном. Первую сессию Джон выиграл со счётом 5-3, а вторую сессию — со счётом 4-0. В итоге Хиггинс одержал победу с общим счетом 9-3. Это четвертый титул Welsh Open для Хиггинса. После 2013 года он впервые дошёл до финала, а после 2012 года он впервые выиграл турнир.

Личная жизнь

В 2000 году Джон женился на Дениз. У них трое детей: сыновья Пирс и Оливер, а также дочь Клаудия. Джон болеет за футбольный клуб «Селтик» из Глазго и старается, по возможности, посещать игры команды.

В 2006 году после проигрыша в финале Кубка Мальты Кену Доэрти Джона высадили из самолёта по причине опьянения, однако, готовясь к своему второму мировому триумфу в Крусибле, Хиггинс прекратил употреблять алкоголь.

4 февраля 2011 года от рака скончался отец Джона Хиггинса. Джон-старший сопровождал своего сына практически на всех турнирах большую часть его карьеры.

Достижения

Рейтинговые турниры ТУРНИР ГОД Чемпионат мира 1998, 2007, 2009, 2011 Открытый чемпионат Уэльса 2000, 2010, 2011, 2015 Гран-при 1994, 1999, 2005, 2008 British Open 1995, 1998, 2001, 2004 Чемпионат Великобритании 1998, 2000, 2010 International Open 1995, 1996 German Open 1995, 1997 European Open 1997 Открытый чемпионат Китая 1999 Шанхай Мастерс 2012 Australian Open 2015 International Championship 2015

Другие турниры ТУРНИР ГОД Мастерс 1999, 2006 Scottish Masters 2001 Irish Masters 2000, 2002 Премьер-лига 1999 Charity Challenge 1998, 1999 Champion’s Cup 2001 Euro-Asia Snooker Masters Challenge 2007 Кубок мира (в составе шотландской команды) 1996, 2001 Scottish Open 2008 Hainan Classic 2011 Scottish Professional 2011

Места в мировой табели о рангах

Сезон	Рейтинг
1992/93	Дебют
1993/94	122
1994/95	51
1995/96	11
1996/97	2
1997/98	2
1998/99	1
1999/00	1
2000/01	2
2001/02	3
2002/03	4
2003/04	4
2004/05	5
2005/06	6
2006/07	4
2007/08	1
2008/09	5
2009/10	4
2010/11	1
2010/11. 1-й пересчёт	3
2010/11. 2-й пересчёт	1
2010/11. 3-й пересчёт	1
2011/12	2
2011/12. 1-й пересчёт	3
2011/12. 2-й пересчёт	3
2011/12. 3-й пересчёт	6
2012/13	5

Выступления на основных турнирах

Главные турниры
Годы	1993	1994	1995	1996	1997	1998	1999	2000	2001	2002	2003	2004	2005	2006	2007	2008	2009	2010	2011	2012	Побед/Всего участий
Мастерс	—	—	F	2R	—	—	W	2R	2R	2R	QF	SF	F	W	2R	2R	SF	2R	1R	SF	2/18
Чемпионат мира	—	—	1R	QF	QF	W	SF	SF	F	QF	QF	2R	2R	1R	W	2R	W	2R	W	2R	4/20
Чемпионат Великобритании	—	—	SF	F	2R	W	SF	W	QF	QF	2R	2R	3R	SF	1R	QF	F	W	2R	QF	3/18

Обозначения
—	не участвовал	#R	выбыл в # раунде
QF	четвертьфинал	SF	полуфинал
F	финалист	W	победитель

Ссылки

• [www.worldsnooker.com/page/PlayersAlphabeticalArticle/0,,13165~2222878,00.html Профиль на World Snooker]  (англ.)
• [www.global-snooker.com/John-Higgins.asp Профиль на Global Snooker]  (англ.)
• [www.snooker.org/plr/bio/jhiggins.shtml Профиль на Snooker.org]  (англ.)
• [prosnookerblog.com/players/john-higgins/ Профиль на Pro Snooker Blog]  (англ.)
• [www.top-snooker.com/bio/champions/56 Профиль на Top-Snooker]  (рус.)

Отрывок, характеризующий Хиггинс, Джон

Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.


Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.
И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа; уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.
Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его власть. Случайность посылает ему в руки Энгиенского и нечаянно заставляет его убить, тем самым, сильнее всех других средств, убеждая толпу, что он имеет право, так как он имеет силу. Случайность делает то, что он напрягает все силы на экспедицию в Англию, которая, очевидно, погубила бы его, и никогда не исполняет этого намерения, а нечаянно нападает на Мака с австрийцами, которые сдаются без сражения. Случайность и гениальность дают ему победу под Аустерлицем, и случайно все люди, не только французы, но и вся Европа, за исключением Англии, которая и не примет участия в имеющих совершиться событиях, все люди, несмотря на прежний ужас и отвращение к его преступлениям, теперь признают за ним его власть, название, которое он себе дал, и его идеал величия и славы, который кажется всем чем то прекрасным и разумным.
Как бы примериваясь и приготовляясь к предстоящему движению, силы запада несколько раз в 1805 м, 6 м, 7 м, 9 м году стремятся на восток, крепчая и нарастая. В 1811 м году группа людей, сложившаяся во Франции, сливается в одну огромную группу с серединными народами. Вместе с увеличивающейся группой людей дальше развивается сила оправдания человека, стоящего во главе движения. В десятилетний приготовительный период времени, предшествующий большому движению, человек этот сводится со всеми коронованными лицами Европы. Разоблаченные владыки мира не могут противопоставить наполеоновскому идеалу славы и величия, не имеющего смысла, никакого разумного идеала. Один перед другим, они стремятся показать ему свое ничтожество. Король прусский посылает свою жену заискивать милости великого человека; император Австрии считает за милость то, что человек этот принимает в свое ложе дочь кесарей; папа, блюститель святыни народов, служит своей религией возвышению великого человека. Не столько сам Наполеон приготовляет себя для исполнения своей роли, сколько все окружающее готовит его к принятию на себя всей ответственности того, что совершается и имеет совершиться. Нет поступка, нет злодеяния или мелочного обмана, который бы он совершил и который тотчас же в устах его окружающих не отразился бы в форме великого деяния. Лучший праздник, который могут придумать для него германцы, – это празднование Иены и Ауерштета. Не только он велик, но велики его предки, его братья, его пасынки, зятья. Все совершается для того, чтобы лишить его последней силы разума и приготовить к его страшной роли. И когда он готов, готовы и силы.
Нашествие стремится на восток, достигает конечной цели – Москвы. Столица взята; русское войско более уничтожено, чем когда нибудь были уничтожены неприятельские войска в прежних войнах от Аустерлица до Ваграма. Но вдруг вместо тех случайностей и гениальности, которые так последовательно вели его до сих пор непрерывным рядом успехов к предназначенной цели, является бесчисленное количество обратных случайностей, от насморка в Бородине до морозов и искры, зажегшей Москву; и вместо гениальности являются глупость и подлость, не имеющие примеров.
Нашествие бежит, возвращается назад, опять бежит, и все случайности постоянно теперь уже не за, а против него.
Совершается противодвижение с востока на запад с замечательным сходством с предшествовавшим движением с запада на восток. Те же попытки движения с востока на запад в 1805 – 1807 – 1809 годах предшествуют большому движению; то же сцепление и группу огромных размеров; то же приставание серединных народов к движению; то же колебание в середине пути и та же быстрота по мере приближения к цели.
Париж – крайняя цель достигнута. Наполеоновское правительство и войска разрушены. Сам Наполеон не имеет больше смысла; все действия его очевидно жалки и гадки; но опять совершается необъяснимая случайность: союзники ненавидят Наполеона, в котором они видят причину своих бедствий; лишенный силы и власти, изобличенный в злодействах и коварствах, он бы должен был представляться им таким, каким он представлялся им десять лет тому назад и год после, – разбойником вне закона. Но по какой то странной случайности никто не видит этого. Роль его еще не кончена. Человека, которого десять лет тому назад и год после считали разбойником вне закона, посылают в два дня переезда от Франции на остров, отдаваемый ему во владение с гвардией и миллионами, которые платят ему за что то.


Движение народов начинает укладываться в свои берега. Волны большого движения отхлынули, и на затихшем море образуются круги, по которым носятся дипломаты, воображая, что именно они производят затишье движения.
Но затихшее море вдруг поднимается. Дипломатам кажется, что они, их несогласия, причиной этого нового напора сил; они ждут войны между своими государями; положение им кажется неразрешимым. Но волна, подъем которой они чувствуют, несется не оттуда, откуда они ждут ее. Поднимается та же волна, с той же исходной точки движения – Парижа. Совершается последний отплеск движения с запада; отплеск, который должен разрешить кажущиеся неразрешимыми дипломатические затруднения и положить конец воинственному движению этого периода.
Человек, опустошивший Францию, один, без заговора, без солдат, приходит во Францию. Каждый сторож может взять его; но, по странной случайности, никто не только не берет, но все с восторгом встречают того человека, которого проклинали день тому назад и будут проклинать через месяц.
Человек этот нужен еще для оправдания последнего совокупного действия.
Действие совершено. Последняя роль сыграна. Актеру велено раздеться и смыть сурьму и румяны: он больше не понадобится.
И проходят несколько лет в том, что этот человек, в одиночестве на своем острове, играет сам перед собой жалкую комедию, мелочно интригует и лжет, оправдывая свои деяния, когда оправдание это уже не нужно, и показывает всему миру, что такое было то, что люди принимали за силу, когда невидимая рука водила им.
Распорядитель, окончив драму и раздев актера, показал его нам.
– Смотрите, чему вы верили! Вот он! Видите ли вы теперь, что не он, а Я двигал вас?
Но, ослепленные силой движения, люди долго не понимали этого.
Еще большую последовательность и необходимость представляет жизнь Александра I, того лица, которое стояло во главе противодвижения с востока на запад.
Что нужно для того человека, который бы, заслоняя других, стоял во главе этого движения с востока на запад?
Нужно чувство справедливости, участие к делам Европы, но отдаленное, не затемненное мелочными интересами; нужно преобладание высоты нравственной над сотоварищами – государями того времени; нужна кроткая и привлекательная личность; нужно личное оскорбление против Наполеона. И все это есть в Александре I; все это подготовлено бесчисленными так называемыми случайностями всей его прошедшей жизни: и воспитанием, и либеральными начинаниями, и окружающими советниками, и Аустерлицем, и Тильзитом, и Эрфуртом.
Во время народной войны лицо это бездействует, так как оно не нужно. Но как скоро является необходимость общей европейской войны, лицо это в данный момент является на свое место и, соединяя европейские народы, ведет их к цели.
Цель достигнута. После последней войны 1815 года Александр находится на вершине возможной человеческой власти. Как же он употребляет ее?
Александр I, умиротворитель Европы, человек, с молодых лет стремившийся только к благу своих народов, первый зачинщик либеральных нововведений в своем отечестве, теперь, когда, кажется, он владеет наибольшей властью и потому возможностью сделать благо своих народов, в то время как Наполеон в изгнании делает детские и лживые планы о том, как бы он осчастливил человечество, если бы имел власть, Александр I, исполнив свое призвание и почуяв на себе руку божию, вдруг признает ничтожность этой мнимой власти, отворачивается от нее, передает ее в руки презираемых им и презренных людей и говорит только:
– «Не нам, не нам, а имени твоему!» Я человек тоже, как и вы; оставьте меня жить, как человека, и думать о своей душе и о боге.

Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.
Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.
Человеку доступно только наблюдение над соответственностью жизни пчелы с другими явлениями жизни. То же с целями исторических лиц и народов.


Свадьба Наташи, вышедшей в 13 м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.
События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.
Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекрасжейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь… А у кого ж нет своих слабостей?..»
Именно в то время, когда дела графа так запутались, что нельзя было себе представить, чем это все кончится, если продолжится еще год, он неожиданно умер.
Николай был с русскими войсками в Париже, когда к нему пришло известие о смерти отца. Он тотчас же подал в отставку и, не дожидаясь ее, взял отпуск и приехал в Москву. Положение денежных дел через месяц после смерти графа совершенно обозначилось, удивив всех громадностию суммы разных мелких долгов, существования которых никто и не подозревал. Долгов было вдвое больше, чем имения.
Родные и друзья советовали Николаю отказаться от наследства. Но Николай в отказе от наследства видел выражение укора священной для него памяти отца и потому не хотел слышать об отказе и принял наследство с обязательством уплаты долгов.
Кредиторы, так долго молчавшие, будучи связаны при жизни графа тем неопределенным, но могучим влиянием, которое имела на них его распущенная доброта, вдруг все подали ко взысканию. Явилось, как это всегда бывает, соревнование – кто прежде получит, – и те самые люди, которые, как Митенька и другие, имели безденежные векселя – подарки, явились теперь самыми требовательными кредиторами. Николаю не давали ни срока, ни отдыха, и те, которые, по видимому, жалели старика, бывшего виновником их потери (если были потери), теперь безжалостно накинулись на очевидно невинного перед ними молодого наследника, добровольно взявшего на себя уплату.
Ни один из предполагаемых Николаем оборотов не удался; имение с молотка было продано за полцены, а половина долгов оставалась все таки не уплаченною. Николай взял предложенные ему зятем Безуховым тридцать тысяч для уплаты той части долгов, которые он признавал за денежные, настоящие долги. А чтобы за оставшиеся долги не быть посаженным в яму, чем ему угрожали кредиторы, он снова поступил на службу.
Ехать в армию, где он был на первой вакансии полкового командира, нельзя было потому, что мать теперь держалась за сына, как за последнюю приманку жизни; и потому, несмотря на нежелание оставаться в Москве в кругу людей, знавших его прежде, несмотря на свое отвращение к статской службе, он взял в Москве место по статской части и, сняв любимый им мундир, поселился с матерью и Соней на маленькой квартире, на Сивцевом Вражке.
Наташа и Пьер жили в это время в Петербурге, не имея ясного понятия о положении Николая. Николай, заняв у зятя деньги, старался скрыть от него свое бедственное положение. Положение Николая было особенно дурно потому, что своими тысячью двумястами рублями жалованья он не только должен был содержать себя, Соню и мать, но он должен был содержать мать так, чтобы она не замечала, что они бедны. Графиня не могла понять возможности жизни без привычных ей с детства условий роскоши и беспрестанно, не понимая того, как это трудно было для сына, требовала то экипажа, которого у них не было, чтобы послать за знакомой, то дорогого кушанья для себя и вина для сына, то денег, чтобы сделать подарок сюрприз Наташе, Соне и тому же Николаю.
Соня вела домашнее хозяйство, ухаживала за теткой, читала ей вслух, переносила ее капризы и затаенное нерасположение и помогала Николаю скрывать от старой графини то положение нужды, в котором они находились. Николай чувствовал себя в неоплатном долгу благодарности перед Соней за все, что она делала для его матери, восхищался ее терпением и преданностью, но старался отдаляться от нее.
Он в душе своей как будто упрекал ее за то, что она была слишком совершенна, и за то, что не в чем было упрекать ее. В ней было все, за что ценят людей; но было мало того, что бы заставило его любить ее. И он чувствовал, что чем больше он ценит, тем меньше любит ее. Он поймал ее на слове, в ее письме, которым она давала ему свободу, и теперь держал себя с нею так, как будто все то, что было между ними, уже давным давно забыто и ни в каком случае не может повториться.
Положение Николая становилось хуже и хуже. Мысль о том, чтобы откладывать из своего жалованья, оказалась мечтою. Он не только не откладывал, но, удовлетворяя требования матери, должал по мелочам. Выхода из его положения ему не представлялось никакого. Мысль о женитьбе на богатой наследнице, которую ему предлагали его родственницы, была ему противна. Другой выход из его положения – смерть матери – никогда не приходила ему в голову. Он ничего не желал, ни на что не надеялся; и в самой глубине души испытывал мрачное и строгое наслаждение в безропотном перенесении своего положения. Он старался избегать прежних знакомых с их соболезнованием и предложениями оскорбительной помощи, избегал всякого рассеяния и развлечения, даже дома ничем не занимался, кроме раскладывания карт с своей матерью, молчаливыми прогулками по комнате и курением трубки за трубкой. Он как будто старательно соблюдал в себе то мрачное настроение духа, в котором одном он чувствовал себя в состоянии переносить свое положение.


В начале зимы княжна Марья приехала в Москву. Из городских слухов она узнала о положении Ростовых и о том, как «сын жертвовал собой для матери», – так говорили в городе.
«Я и не ожидала от него другого», – говорила себе княжна Марья, чувствуя радостное подтверждение своей любви к нему. Вспоминая свои дружеские и почти родственные отношения ко всему семейству, она считала своей обязанностью ехать к ним. Но, вспоминая свои отношения к Николаю в Воронеже, она боялась этого. Сделав над собой большое усилие, она, однако, через несколько недель после своего приезда в город приехала к Ростовым.
Николай первый встретил ее, так как к графине можно было проходить только через его комнату. При первом взгляде на нее лицо Николая вместо выражения радости, которую ожидала увидать на нем княжна Марья, приняло невиданное прежде княжной выражение холодности, сухости и гордости. Николай спросил о ее здоровье, проводил к матери и, посидев минут пять, вышел из комнаты.
Когда княжна выходила от графини, Николай опять встретил ее и особенно торжественно и сухо проводил до передней. Он ни слова не ответил на ее замечания о здоровье графини. «Вам какое дело? Оставьте меня в покое», – говорил его взгляд.
– И что шляется? Чего ей нужно? Терпеть не могу этих барынь и все эти любезности! – сказал он вслух при Соне, видимо не в силах удерживать свою досаду, после того как карета княжны отъехала от дома.
– Ах, как можно так говорить, Nicolas! – сказала Соня, едва скрывая свою радость. – Она такая добрая, и maman так любит ее.
Николай ничего не отвечал и хотел бы вовсе не говорить больше о княжне. Но со времени ее посещения старая графиня всякий день по нескольку раз заговаривала о ней.
Графиня хвалила ее, требовала, чтобы сын съездил к ней, выражала желание видеть ее почаще, но вместе с тем всегда становилась не в духе, когда она о ней говорила.
Николай старался молчать, когда мать говорила о княжне, но молчание его раздражало графиню.
– Она очень достойная и прекрасная девушка, – говорила она, – и тебе надо к ней съездить. Все таки ты увидишь кого нибудь; а то тебе скука, я думаю, с нами.
– Да я нисколько не желаю, маменька.
– То хотел видеть, а теперь не желаю. Я тебя, мой милый, право, не понимаю. То тебе скучно, то ты вдруг никого не хочешь видеть.
– Да я не говорил, что мне скучно.
– Как же, ты сам сказал, что ты и видеть ее не желаешь. Она очень достойная девушка и всегда тебе нравилась; а теперь вдруг какие то резоны. Всё от меня скрывают.
– Да нисколько, маменька.
– Если б я тебя просила сделать что нибудь неприятное, а то я тебя прошу съездить отдать визит. Кажется, и учтивость требует… Я тебя просила и теперь больше не вмешиваюсь, когда у тебя тайны от матери.
– Да я поеду, если вы хотите.
– Мне все равно; я для тебя желаю.
Николай вздыхал, кусая усы, и раскладывал карты, стараясь отвлечь внимание матери на другой предмет.
На другой, на третий и на четвертый день повторялся тот же и тот же разговор.
После своего посещения Ростовых и того неожиданного, холодного приема, сделанного ей Николаем, княжна Марья призналась себе, что она была права, не желая ехать первая к Ростовым.
«Я ничего и не ожидала другого, – говорила она себе, призывая на помощь свою гордость. – Мне нет никакого дела до него, и я только хотела видеть старушку, которая была всегда добра ко мне и которой я многим обязана».
Но она не могла успокоиться этими рассуждениями: чувство, похожее на раскаяние, мучило ее, когда она вспоминала свое посещение. Несмотря на то, что она твердо решилась не ездить больше к Ростовым и забыть все это, она чувствовала себя беспрестанно в неопределенном положении. И когда она спрашивала себя, что же такое было то, что мучило ее, она должна была признаваться, что это были ее отношения к Ростову. Его холодный, учтивый тон не вытекал из его чувства к ней (она это знала), а тон этот прикрывал что то. Это что то ей надо было разъяснить; и до тех пор она чувствовала, что не могла быть покойна.