Хилл-Вэлли

Хилл-Вэлли (англ. Hill Valley) — вымышленный небольшой американский городок в Калифорнии из кинотрилогии 1980-х годов «Назад в будущее», описывающей альтернативные реальности этого города и нескольких проживающих там семей. В трилогии город показан в разные периоды своего развития — 1885, 1955, 1985 и 2015 годах, а также несколько альтернативных версий в этих датах. Название города похоже на название реального городка Милл-Вэлли в Калифорнии. Также несколько других важных для сюжета организаций и заведений впервые упоминаются в игре «Back to the Future: The Game», действие которой происходит в 1986, 1931 и 1876 годах.

История

Название города — шутка, оксюморон (англ. hill — «холм», англ. valley — «долина»). В начальной версии второй части трилогии упоминалось, что Хилл-Вэлли назван так в честь своего основателя Уилльяма «Билла» Хилла.

Поселение Хилл-Вэлли было основано в 1850 году и официально зарегистрировано в 1865 году. В 1871 году была основана городская газета «Hill Valley Telegraph». В 1880 году Хилл-Вэлли был соединён с Сан-Франциско железнодорожными путями. В 1885 году были запущены часы в честь этого события. Строительства моста через ущелье Шонаш было закончено летом 1886 года — в том же году ущелье было переименовано в ущелье Иствуд после того, как Док и Марти спасли Клару Клейтон от гибели — в противном случае, ущелье бы носило имя Клейтон. В 1891 году в городе был открыт полицейский участок.

Места города

place №	1885	1955	1985	1985A	2015
1	Строящееся здание суда Хилл-Вэлли	Здание суда Хилл-Вэлли (Hill Valley Courthouse)	Отдел Социальных Услуг (Department of Social Services)	Бифф Таннен Рай наслаждений, казино и отель. Музей Биффа Таннена (Biff Tannen’s Pleasure Paradise Casino & Hotel and Biff Tannen Museum)	Здание суда Хилл-Вэлли (Hill Valley Courthouse Mall)
2		Городской театр (Town Theater)	Собрание Христа (Assembly of Christ)	Неизвестно	Музей искусств Хилл-Вэлии (Hill Valley Museum of Art)
3		Закусочная Холта (Holt’s Diner)	Элмос Рибс (Elmo’s Ribs)	Неизвестно	Музей искусств Хилл-Вэлии (Hill Valley Museum of Art)
4		Статлер Студебеккер (Statler Studebaker)	Статлер Тойота (Statler Toyota)	ПИГ Март (PIG Mart)	Статлер Понтиак (Statler Pontiac)
5		Магазин платьев Рута (Ruth’s Frock Shop)	Гудвилл Индастриз (Goodwill Industries)	Таня (Tanya’s)	Хата. На натуральных землях выращивают фрукты (Hyatas All Natural Earth-Grown Fruits)
6		Орсон и Тиллих, адвокатское бюро (Orson and Tillich, Attorneys at Law)	Неизвестно	Плохой Реп под Залог Облигаций (Bad Rap Bail Bonds)	Симулекс, центр памяти (Simulex Memory Center)
7	Строящееся здание	Вестерн Авто Магазин (Western Auto Stores)	Закрытый магазин. На окнах висят листовки с просьбой переизбрать Голди Уилсона (Goldie Wilson Campaign Headquarters)	Рабство (Bondage)	Хилл-Вэлли Подарки / Гидропоник Гарднер (Hill Valley Gifts / The Hydroponic Gardner)
8	Уэллс Фарго и Ко (Wells Fargo & Co)	Мотель «Блюбёрд» (Bluebird Motel)	Помещение продаётся	Хардкор видео обнажённого тела, фильмы заложников. Магазин (Video Nude Hardcore Movies Pawn Shop)	Зрение, звук и разум (Sight Sound & Mind)
9		Элитная парикмахерская (Elite Barber Shop)	Закрытый магазин. На окнах написано: «Мы переехали в „Две сосны“»	Бангкок-сауна и Азиатский массаж (Bangkok Sauna & Asian Massage)	Мистер Совершенство — Все натуральные стероиды (Mr. Perfect — All Natural Steroids)
10		Хилл-Вэлли канцелярские товары (Hill Valley Stationers)	Купидон, книжный магазин для взрослых (Cupid’s Adult Book Store)	Адская Дыра (Hell Hole)	Затмение — Современное и Традиционное освещение магазина «Флаин Хай» (Eclipse — Contemporary & Traditional Lighting Store Flying High)
11		Ювелиры Зейлс (Zales Jewelers)	Абрамс Брокерская Корпорация (Abrams Brokerage Corporation)	Хардкор Икс (Hardcore X)	Ресторан «Пицца Хат» (Pizza Hut restaurant)
12		«Джей Ди Армстронг Недвижимость» (J.D Armstrong Realty)	Кредиты на ценные вещи (Loans on Anything of Value)	«Пипарама» (Peeparama)	Настоящий Блюз (True Blues)
13		Спросите мистера Фостера Туристический сервис (Ask Mr. Foster Travel Service)	Спросите мистера Фостера Туристический сервис (Ask Mr. Foster Travel Service)	Озорной и Голый (Naughty and Naked)	Юниглоуб трэвел (Uniglobe Travel)
14	Офис маршала Стрикленда (Marshal Strickland’s office)	Банк Америки (Bank of America)	Банк Америки (Bank of America)	Озорной XXX (Naughty XXX)	Автобусная остановка «Хилл-Вэлли Транзит» (Hill Valley Transit bus stop)
15	Салун «Дворец» (Palace Saloon)	Кафе «У Лу» (Lou’s Cafe)	Фитнес Аэробика Центр «У Лу» (Lou’s Fitness Aerobics Center)	Военная зона (War Zone)	Кафе «80-е» (Cafe 80’s)
16	Парикмахерская (Barber Shop)	Записи Роя (Roy’s Records)	Третий Глаз (The Third Eye)	Время стрелять Фотомагазин (Time to Shoot Photo Store)	Взрыв из прошлого Антикварный магазин (Blast from the Past Antique Store)
17	Кузница Дока (Doc’s blacksmith shop)	«Тексако» станция автосервиса (Texaco full-service station)	Тексако АЗС и продуктовый магазин (Texaco gas station/food mart)	Декорации Тексако 2015 заваленные мусором, мебелью и хламом	7-Eleven и Тексако станция автоматического обслуживания (7-Eleven and Texaco automated Havoline station)
18	Лошадиный двор (Livery stable)	Магазин велосипедов Хэла (Hal’s Bike Shop)	Пожиратель Небес (Hog Heaven)	Бар (Bar)	Бот Шоппи (The Bot Shoppe)
19 (bis)	Лошадиный двор (Livery stable)	Здание Лоуренс (Lawrence Building)	Здание Лоуренс (Lawrence Building)	Грех (Sin)	Чёрная дверь с номером 212
19 (bis)	Лошадиный двор (Livery stable)	Бродвей Флорист (Broadway Florist)	Бродвей Флорист (Broadway Florist)	Французские Фантазии (French Fantasies)	Пей до дна (Bottoms Up)
19 (bis)	Лошадиный двор (Livery stable)	Вход в здание	Вход в здание	Вход в здание	Хилл-Вэлли Центр Суррогатного Материнства (Hill Valley Surrogate Parenting center)
20	Строящееся здание Эссекс театра	Эссекс Театр (Essex Theater)	Эссекс Театр (Essex Theater)	Хилл-Вэлли Театр Живых половых актов (Hill Valley Theater of Live Sex Acts)	Холомакс Театр (Holomax Theater)
21	Хилл-Вэлли Крюк и Лестница Ко (Hill Valley Hook and Ladder Co°)	Шервин-Уильямс (Sherwin-Williams)	Шервин-Уильямс (Sherwin-Williams)	Неизвестно	Неизвестно
22		Стройка Лион Естейнс (Lyon Estates)	Лион Естейнс (Lyon Estates)	Лион Естейнс (Lyon Estates)	Парк Лион Естейнс (Lyon Estates Parkland)
23			Хиллдэйл (Hilldale)	Хиллдэйл (Hilldale)	Хиллдэйл (Hilldale)
24	Школа Хилл-Вэлли (Hill Valley School)	Старшая школа Хилл-Вэлли (Hill Valley High School)	Старшая школа Хилл-Вэлли (Hill Valley School)	Разрушенная Старшая школа Хилл-Вэлли (Remains of Hill Valley High School)	Старшая школа Хилл-Вэлли (Hill Valley School)
25	Хилл-Вэлли Телеграф (Hill Valley Telegraph)	Бар-Убежище Гейнора (Gaynor’s Hideaway Bar)	Бар-Убежище Гейнора (Gaynor’s Hideaway Bar)	Бар Ди Дис Вострог (Dee Dee’s Delight Bar)	Фьюжен Бар (Fusion Bar)
26	Хилл-Вэлли Телеграф (Hill Valley Telegraph)	Краски Шервин-Уильямс (Sherwin-Williams Paints)	Краски Шервин-Уильямс (Sherwin-Williams Paints)	Комбинат Рекультивации Токсичных Отходов (Toxic Waste Reclamation Plant n°7)	Мороженое Клон (The Ice Cream Clone)
27	Ферма Макфлаев (McFly Farm)	Ранчо «Две сосны» (Twin Pines Ranch)	Торговый центр «Две сосны», позднее «Одинокая сосна» (Twin Pines Mall), (Lone Pine Mall)	Торговый центр «Одинокая сосна» (Lone Pine Mall)	Торговый центр «Одинокая сосна» (Lone Pine Mall)
28		Поместье Брауна (Brown Mansion)	Гараж Дока Брауна и Бургер Кинг (Doc Brown’s garage and Burger King)	Гараж Дока Брауна и Бургер Кинг (Doc Brown’s garage and Burger King)	Неизвестно

Здание суда

Здание суда (англ. Courthouse) является ключевым на протяжении всей трилогии потому, что на здании суда установлены часы. Точно неизвестно, когда началось строительство, но в 1885 году оно находилось на поздней стадии. В том же году на глазах Марти и Дока во время фестиваля были запущены часы, которые позже перенесут под крышу мэрии.

В начале первой части, в 1985 году эти часы стоят. Они стоят уже 30 лет после того, как в них попала молния. Они остановились, когда показывали 22:04. Марти получает листовку с просьбой спасти часы от замены, на листовке указана дата и время попадания молнии. Эта листовка волей случая попадает вместе с Марти в 1955 год. И именно она подала идею Марти, откуда взять энергию для машины времени для возвращения назад в будущее. Док присоединяет к флагштоку над часами провод, протягивает над улицей, чтобы Марти, разогнавшись до скорости 88 миль в час, проехал под этим проводом точно в 22:04, в момент, когда ударит молния, и токосъёмник направит энергию в потоковый накопитель. В конце фильма их задумка удалась. В альтернативной реальности 1985 года на месте здания мэрии построен отель-казино «Рай наслаждений» (англ. Pleasure Paradise) внезапно разбогатевшим Биффом Танненом.

Во второй части трилогии в 2015 году здание мэрии остеклено, и ему придан более современный вид. Под крышей до сих пор красуются часы, застывшие 60 лет назад на отметке 22:04. Во время погони за Марти, которого Грифф Таннен принял за Марти-младшего, Грифф со своими дружками на летучих досках влетают в стекло здания мэрии, за что их арестовывают, и тем самым будущее Марти-младшего меняется.

Лайон Эстейтс

«Лайон Эстейтс» (англ. Lyon Estates) — район, где проживает семья Марти. В альтернативной реальности 1985 года район в разрухе. Жители спят с оружием под рукой, в районе орудуют вооружённые банды. В 1955 году район только начинает строиться. Построены колонны с каменными львами и названием района. Рядом стоит большой рекламный баннер, за которым Марти прячет De Lorean DMC-12.

Хиллдэйл

В 2015 году в районе «Хиллдэйл» (англ. Hilldale) проживает семья Марти и Дженнифер. Для 1985 года этот район считался престижным, так как Марти, ожидающий увидеть свою семью в будущем процветающей, был обрадован тем, что живёт в Хиллдэйл. Однако полицейские 2015 года отзываются о районе нелестно, по их словам он давно подлежит сносу.

Торговый центр «Две сосны» (позднее «Одинокая сосна»)

На стоянке перед этим торговым центром «Две сосны» (англ. Twin Pines Mall) проходит первое испытание машины времени. После испытания Док рассказывает Марти, что тридцать лет назад на этом месте была только ферма старика Пибоди, который разводил сосны. Марти переносится в 1955 год и врезается в хлев. Удирая от разъярённого фермера Пибоди, Марти машиной сшибает одну из двух молодых сосен перед фермой. В конце первой части, когда Марти бежит предупредить Дока о террористах в 1985 году, вывеска уже гласит «Одинокая Сосна» (англ. Lone Pine Mall).

Для съёмок торгового центра использовали магазин Puente Hills Mall, расположенный в Индустриальном городе в Калифорнии. Сейчас магазина не существует — на его месте стоит фитнес-центр.

Старшая школа Хилл-Вэлли

«Старшая школа Хилл-Вэлли» (англ. Hill Valley High School) — школа старшего звена, в котором учились многие персонажи трилогии: Джордж, Лоррейн, Бифф, Марти, Дженнифер и другие. В 1985 году пост директора занимает Джеральд Стрикленд, который работал в школе ещё в 1955 году. Талисман школьной баскетбольной команды — Бульдог. Цвета команды — красный и белый, позже — тёмно-малиновый и белый.

Декорации

Пожары на студии

За всю историю существования студии Universal, на её территории происходило несколько крупных пожаров. Декорации города были полностью уничтожены пожаром, возникшим 1 июня 2008 года на съёмочной площадке.

В Калифорнии в воскресенье, 1 июня 2008 года, произошёл крупный пожар в одном из павильонов студии Universal Pictures в Лос-Анджелесе. Он начался утром — в 4:45 по местному времени — и быстро распространился в парке развлечений, за час полностью уничтожив целые кварталы деревянных домов: макеты улиц Нью-Йорка и Новой Англии, а также аттракцион «Кинг Конг» и декорации к знаменитой трилогии «Назад в будущее». Сообщается, что на площадке, где произошёл пожар, снимались такие фильмы, как «Парк юрского периода» и «Инопланетянин» Стивена Спилберга.

Также, по словам президента студии Рона Майера, в огне погибла кинотека, в которой хранились оригиналы фильмов 1930—1940 гг — от 40 до 50 тысяч единиц кино- и видеозаписей. Однако, Майер отметил, что у студии есть дубликаты.

Более 100 пожарных и вертолёты тушили огонь. По данным свидетелей, перед началом пожара на студии прогремел взрыв, причиной которого стало возгорание кровельной плитки в момент, когда в павильоне шли съёмки. Во время борьбы с огнём было ранено 10 пожарных. Один из пожарных был госпитализирован с травмами, с какими — не уточнялось. О других жертвах сведений нет.

Как отмечается на сайте студии, в её истории было шесть серьёзных пожаров. А ущерб от этого пожара, по предварительным оценкам, составил несколько десятков миллионов долларов. «Невосполнимых утрат нет. Положение плачевное, но могло быть гораздо хуже», — прокомментировал ситуацию Майер.

Однако, факт остаётся фактом: известная площадь и здание городского суда, на башне которого находились те самые часы, с помощью которых Марти смог вернуться домой в 1985 год, полностью уничтожены (фотографии декораций — кадры из всех трёх фильмов — представлены в разделе «Место действия»). Это известие огорчило множество преданных поклонников трилогии, так как эта декорация была одним из главных символов сериала.Однако, с 2010 года городок был восстановлен, и по сей день люди посещают его.

Появления в других проектах

• Главная площадь города Спрингфилд из мультсериала «Симпсоны» срисована с этих декораций.
• Декорации также являются главной площадью города, в котором происходит действие рождественской страшилки «Гремлины» (1985) — ещё одного продюсерского проекта Стивена Спилберга.
• Декорации Хилл-Вэлли были использованы в клипе американской панк-рок группы The Offspring, на песню «Why Don’t You Get A Job?»
• Так же декорации здания суда были использованы в сериале «Скользящие» (англ. Sliders) в серии 8 пятого сезона.
• Декорации, а именно здание мэрии с часами, можно заметить во время бунта в городе и в конце фильма «Брюс всемогущий» (2003).
• В 18-й серии 9-го сезона телесериала «Сверхъестественное» упоминался город Хилл-Вэлли.
• Декорации здания суда также использовались в сериале «Рыцарь дорог» 17-й серии первого сезона.
• Город также упоминается в 10 серии 3 сезона и 15 серии 5 сезона в сериале «Волчонок»

Ссылки

• [www.universalstudioshollywood.com/ Официальный сайт студии Universal, где проходили съёмки картины]

Отрывок, характеризующий Хилл-Вэлли

Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.