Химейер, Марвин Джон

Марвин Джон Химейер
Marvin John Heemeyer
Род деятельности:	военный на пенсии
Место рождения:	Каслвуд (en), Южная Дакота
Место смерти:	Грэнби, Колорадо

Марвин Джон Химейер (Хи́майер, англ. Marvin John Heemeyer; 28 октября 1951 — 4 июня 2004) — владелец мастерской в Грэнби, штат Колорадо, военный инженер на пенсии, аэродромный техник ВВС США, ветеран войны во Вьетнаме. После длительного конфликта с компанией Mountain Park (цементный завод) и местными властями по поводу территории, на которой находилась его мастерская, оборудовал бульдозер Komatsu D355A-3 бронёй и разрушил 13 административных зданий (в том числе все здания, принадлежавшие цементному заводу), после чего покончил жизнь самоубийством. Это происшествие также известно в СМИ и интернете как «Война Марвина Химейера», а его бульдозер как KillDozer (рус. бульдозер-убийца).

Общий ущерб, причинённый городу, составил около 7 млн долларов, заводу компании Mountain Park — около 2 млн долларов, в результате чего завод вынужден был продать свою территорию. За исключением самого Марвина, пострадавших не было.

Предшествующие события

Химейер жил в городе Гранд-Лейк (en), штат Колорадо, примерно в 25 км от Грэнби. Соседи утверждали, что он переехал в Грэнби примерно за 10 лет до описанных событий. Его друзья утверждают, что у него не было родственников в районе Грэнби и Гранд Лейк.

Территориальные споры

В 1992 году Химейер купил 2 акра (8,1 тыс. м²) земли у корпорации Resolution Trust Corporation. Он заплатил за землю около 42 тыс. долларов. Позже он согласился продать свой участок семье Дочефф, которая планировала расширить близко расположенный цементный завод. Согласованная стоимость составила 250 тыс. долл., однако, согласно рассказу Сьюзан Дочефф, Химейер передумал и повысил стоимость до 375 тыс. долл., а ещё позже примерно до 1 млн долларов. Эти переговоры проходили задолго до того, как предложение о перераспределении земли было предоставлено в администрацию города.

По другим данным, больших денег ему не предлагали, а выкупили другие участки за небольшую цену и также небольшую цену предлагали и ему.

В 2001 году комиссия по зонированию и власти города утвердили постройку цементного завода. Химейер безуспешно пытался обжаловать решение. В течение многих лет Химейер использовал прилегающий участок для подъезда к его собственной мастерской по ремонту и продаже автомобильных глушителей. Расширение цементного завода лишало его этой возможности. Кроме того, власти города оштрафовали Химейера на 2,5 тыс. долл. за различные нарушения, включая «ёмкости с нечистотами на территории, не подключённые к канализации» которые сами власти же и отключили. Химейеру не разрешали пересечь 2,4 метра заводской земли для такого подключения.

Бульдозер

Модификация бульдозера

Химейер продал свой бизнес и имущество в лизинг компании по уборке мусора за несколько месяцев до событий. За два года до них он приобрёл бульдозер для того, чтобы с его помощью оборудовать дорогу до автомастерской, однако власти города не разрешили ему строить дорогу.

Полтора года ушло на подготовку бульдозера. В записках, найденных позже следствием, Химейер писал: «Интересно, как меня ещё не поймали. Проект занимал часть моего времени в течение более чем полутора лет». Он был удивлён, что никому из его посетителей не показались странными изменения бульдозера, «особенно с увеличением его массы на 910 кг».

Бульдозер, о котором идёт речь, — гусеничный Komatsu D355A с бронированной кабиной. В некоторых местах толщина брони достигала более 30 сантиметров, она состояла из нескольких слоёв стальных листов и цемента и представляла собой комбинированную броню. Она давала защиту от стрелкового оружия и от взрывчатки. Три взрыва и более 200 пуль, выпущенных по бульдозеру, практически не причинили ему вреда.

Для обеспечения хорошей видимости бульдозер был оборудован несколькими видеокамерами, подключёнными к двум дисплеям в кабине. Объективы камер были защищены пуленепробиваемым пластиком 7-сантиметровой толщины. Вентиляторы и кондиционер поддерживали температуру в кабине, а при помощи сжатого воздуха можно было очищать от пыли видеокамеры. В кабине имелись запасы пищи и воды. Химейер не собирался покидать кабину после того как войдёт в неё, люк был запечатан. Власти предположили, что для установки брони на бульдозер мог использоваться самодельный кран, найденный в гараже.

Кроме всех этих изменений в бульдозере имелись винтовка Barrett M82, карабин Ruger AC556, пистолет Kel-Tec P11 и револьвер Magnum, которые Химейер использовал только для целей обороны.

Впоследствии модифицированный бульдозер получил прозвище «Killdozer» (от «убивать» + «бульдозер», бульдозер-убийца).

Судьба бульдозера

19 апреля 2005 года было объявлено о разборке «бульдозера-убийцы» на металлолом. Планировалось, что бульдозер будет разобран на множество мелких частей, каждая из которых будет отправлена на отдельную свалку. Эти планы должны были помешать поклонникам Химейера забрать эти части как сувениры.

Месть Химейера

4 июня 2004 года Химейер вывел свой бронебульдозер через стену своей автомастерской, затем провёл через цементный завод, здание администрации (Town Hall), офис местной газеты, дом вдовы бывшего судьи и другие. Владельцы всех повреждённых зданий были так или иначе связаны со спорами о земельном участке, принадлежащем Химейеру.

Химейер разрушил 13 зданий, общий ущерб оценивается в сумму, превышающую 7 млн долларов. Несмотря на огромные разрушения имущества, ни один человек, кроме Химейера, физически не пострадал. После того, как в «Киллдозере» заклинило двигатель из-за пробитого радиатора, Химейер застрелился.

Многие жители города были оповещены властями о происходящем и смогли заранее эвакуироваться. В 11 из 13 снесённых Химейером зданий не находилось ни одного человека. По данным местных властей, Химейер сделал 15 выстрелов по трансформаторам и бакам с пропаном; по утверждению одного из представителей местных властей Гранби, если бы баки взорвались, это «представляло бы угрозу для людей на расстоянии полумили от места взрыва». Однако, по сообщениям жителей города и егерей, Марвин стрелял исключительно в воздух, дабы отпугнуть полицейских.

Культурное влияние

Поступок, совершённый Марвином Химейером, получил положительный отклик у большого количества людей по всему миру. Многие считают его настоящим героем.

Российский кинорежиссёр Андрей Звягинцев снял фильм «Левиафан» после того, как ознакомился с историей Марвина Химейера.

См. также

• Снос дома семьи Ян
• Конфликт в Южном Бутове
• Танк (фильм)

Ссылки

• [www.cnn.com/2004/US/Central/06/04/bulldozer.rampage/index.html Новость на CNN]  (англ.)
• [www.youtube.com/watch?v=PZbG9i1oGPA Видео в новостях — Killdozer Helicopter News Footage]  (англ.)
• [www.nndb.com/people/527/000064335/ Марвин Химейер в базе данных NNDB]  (англ.)
• [ura-inform.com/ru/society/2009/06/05/killdozer История современной Америки: Киллдозер Марвин Химейер]

Отрывок, характеризующий Химейер, Марвин Джон

Александр I, умиротворитель Европы, человек, с молодых лет стремившийся только к благу своих народов, первый зачинщик либеральных нововведений в своем отечестве, теперь, когда, кажется, он владеет наибольшей властью и потому возможностью сделать благо своих народов, в то время как Наполеон в изгнании делает детские и лживые планы о том, как бы он осчастливил человечество, если бы имел власть, Александр I, исполнив свое призвание и почуяв на себе руку божию, вдруг признает ничтожность этой мнимой власти, отворачивается от нее, передает ее в руки презираемых им и презренных людей и говорит только:
– «Не нам, не нам, а имени твоему!» Я человек тоже, как и вы; оставьте меня жить, как человека, и думать о своей душе и о боге.

Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.
Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.
Человеку доступно только наблюдение над соответственностью жизни пчелы с другими явлениями жизни. То же с целями исторических лиц и народов.


Свадьба Наташи, вышедшей в 13 м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.
События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.
Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекрасжейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь… А у кого ж нет своих слабостей?..»
Именно в то время, когда дела графа так запутались, что нельзя было себе представить, чем это все кончится, если продолжится еще год, он неожиданно умер.
Николай был с русскими войсками в Париже, когда к нему пришло известие о смерти отца. Он тотчас же подал в отставку и, не дожидаясь ее, взял отпуск и приехал в Москву. Положение денежных дел через месяц после смерти графа совершенно обозначилось, удивив всех громадностию суммы разных мелких долгов, существования которых никто и не подозревал. Долгов было вдвое больше, чем имения.
Родные и друзья советовали Николаю отказаться от наследства. Но Николай в отказе от наследства видел выражение укора священной для него памяти отца и потому не хотел слышать об отказе и принял наследство с обязательством уплаты долгов.
Кредиторы, так долго молчавшие, будучи связаны при жизни графа тем неопределенным, но могучим влиянием, которое имела на них его распущенная доброта, вдруг все подали ко взысканию. Явилось, как это всегда бывает, соревнование – кто прежде получит, – и те самые люди, которые, как Митенька и другие, имели безденежные векселя – подарки, явились теперь самыми требовательными кредиторами. Николаю не давали ни срока, ни отдыха, и те, которые, по видимому, жалели старика, бывшего виновником их потери (если были потери), теперь безжалостно накинулись на очевидно невинного перед ними молодого наследника, добровольно взявшего на себя уплату.
Ни один из предполагаемых Николаем оборотов не удался; имение с молотка было продано за полцены, а половина долгов оставалась все таки не уплаченною. Николай взял предложенные ему зятем Безуховым тридцать тысяч для уплаты той части долгов, которые он признавал за денежные, настоящие долги. А чтобы за оставшиеся долги не быть посаженным в яму, чем ему угрожали кредиторы, он снова поступил на службу.
Ехать в армию, где он был на первой вакансии полкового командира, нельзя было потому, что мать теперь держалась за сына, как за последнюю приманку жизни; и потому, несмотря на нежелание оставаться в Москве в кругу людей, знавших его прежде, несмотря на свое отвращение к статской службе, он взял в Москве место по статской части и, сняв любимый им мундир, поселился с матерью и Соней на маленькой квартире, на Сивцевом Вражке.
Наташа и Пьер жили в это время в Петербурге, не имея ясного понятия о положении Николая. Николай, заняв у зятя деньги, старался скрыть от него свое бедственное положение. Положение Николая было особенно дурно потому, что своими тысячью двумястами рублями жалованья он не только должен был содержать себя, Соню и мать, но он должен был содержать мать так, чтобы она не замечала, что они бедны. Графиня не могла понять возможности жизни без привычных ей с детства условий роскоши и беспрестанно, не понимая того, как это трудно было для сына, требовала то экипажа, которого у них не было, чтобы послать за знакомой, то дорогого кушанья для себя и вина для сына, то денег, чтобы сделать подарок сюрприз Наташе, Соне и тому же Николаю.
Соня вела домашнее хозяйство, ухаживала за теткой, читала ей вслух, переносила ее капризы и затаенное нерасположение и помогала Николаю скрывать от старой графини то положение нужды, в котором они находились. Николай чувствовал себя в неоплатном долгу благодарности перед Соней за все, что она делала для его матери, восхищался ее терпением и преданностью, но старался отдаляться от нее.
Он в душе своей как будто упрекал ее за то, что она была слишком совершенна, и за то, что не в чем было упрекать ее. В ней было все, за что ценят людей; но было мало того, что бы заставило его любить ее. И он чувствовал, что чем больше он ценит, тем меньше любит ее. Он поймал ее на слове, в ее письме, которым она давала ему свободу, и теперь держал себя с нею так, как будто все то, что было между ними, уже давным давно забыто и ни в каком случае не может повториться.
Положение Николая становилось хуже и хуже. Мысль о том, чтобы откладывать из своего жалованья, оказалась мечтою. Он не только не откладывал, но, удовлетворяя требования матери, должал по мелочам. Выхода из его положения ему не представлялось никакого. Мысль о женитьбе на богатой наследнице, которую ему предлагали его родственницы, была ему противна. Другой выход из его положения – смерть матери – никогда не приходила ему в голову. Он ничего не желал, ни на что не надеялся; и в самой глубине души испытывал мрачное и строгое наслаждение в безропотном перенесении своего положения. Он старался избегать прежних знакомых с их соболезнованием и предложениями оскорбительной помощи, избегал всякого рассеяния и развлечения, даже дома ничем не занимался, кроме раскладывания карт с своей матерью, молчаливыми прогулками по комнате и курением трубки за трубкой. Он как будто старательно соблюдал в себе то мрачное настроение духа, в котором одном он чувствовал себя в состоянии переносить свое положение.


В начале зимы княжна Марья приехала в Москву. Из городских слухов она узнала о положении Ростовых и о том, как «сын жертвовал собой для матери», – так говорили в городе.
«Я и не ожидала от него другого», – говорила себе княжна Марья, чувствуя радостное подтверждение своей любви к нему. Вспоминая свои дружеские и почти родственные отношения ко всему семейству, она считала своей обязанностью ехать к ним. Но, вспоминая свои отношения к Николаю в Воронеже, она боялась этого. Сделав над собой большое усилие, она, однако, через несколько недель после своего приезда в город приехала к Ростовым.