Хиониты
Поделись знанием:
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
Хиониты — древний кочевой народ неизвестного происхождения. Этноним может восходить к греческому обозначению снега (греч. Χιόνα)
Содержание
Исторические свидетельства и гипотезы
Аммиан Марцеллин, по национальности грек, писавший на латыни, участник неудачного похода Восточной Римской империи на Иран, находился в городе Амида во время его осады и сдачи персам[1]. Он описывает осаду города сасанидским царем Шапором, в разноплеменном войске которого, состояли сегестаны, албаны и хиониты[2]. Аммиан называет хионитов и геланов «отдалённейшими» и особенно воинственными народами. В его представлении хиониты соседствовали с персами на отдалённой от Месопотамии границе[3][4].
В пехлевийских текстах, а именно в «Предание о сыне Зарера», хиониты упоминаются как враги царя ариев Виштаспа[5].
По мнению некоторых исследователей хиониты являлись потомками племени хьяонов[6] Турана[7], упоминаемых в Авесте[8]. По мнению Н. Пигулевской, описываемые Аммианом хиониты выделяются как племя «не тюркского типа»[9].
С. П. Толстов сопоставлял хионитов с культурой «Болотных» городищ Приаралья IV—VI веков н. э.[10], население которой, по его мнению, в VI веке н. э., большей частью мигрировало на запад и север. По мнению Е. П. Казакова[11][12] и Б. А. Муратова[7] к поздним хионитам относится население именьковской и турбаслинской археологических культур Поволжья и Южного Урала VI—VIII веков н. э.
Правители
Хиониты (хоны, белые гунны) (ок. 358 - 450)
- Грумбат (ок. 358 - 80).
- Арджасп (ок. 410 - 30).
- Хуни (ок. 430 - 50).
- ок. 450 завоевание эфталитов.[13]
См. также
Напишите отзыв о статье "Хиониты"
Примечания
- ↑ Н. Пигулевская. Сирийские источники по истории народов СССР. — М. Л., 1941. — С. 34.
- ↑ Аммиан Марцеллин. [krotov.info/acts/04/2/ammian_07.htm «Римская история», 19, 2. 3]. Перевод Ю. А. Кулаковского и А. И. Сонни.
- ↑ Аммиан Марцеллин. [krotov.info/acts/04/2/ammian_05.htm «Римская история», 17, 5. 1]. Перевод Ю. А. Кулаковского и А. И. Сонни.
- ↑ Аммиан Марцеллин. [krotov.info/acts/04/2/ammian_07.htm «Римская история», 19, 9. 4]. Перевод Ю. А. Кулаковского и А. И. Сонни.
- ↑ [www.abhidharma.ru/A/Raznoe/0035.pdf Пехлевийская Божественная комедия]. — М., 2001. — С. 138—148. Перевод О. М. Чунаковой.
- ↑ Altheim F., Striel R. Die Araber in der Alten Welt. — Т. 1. — P. 53
- ↑ 1 2 Муратов Б. А. Аланы, кавары и хиониты в этногенезе башкир. // Урал-Алтай: через века в будущее: Материалы Всероссийской научной конференции. — Уфа, 2008.
- ↑ Яшт, XIII, 99—100. «О фраваши»; Ясна, XXIII 2; Ясна, XXVI 5.
- ↑ Н. Пигулевская. Сирийские источники по истории народов СССР. — М. Л., 1941. — С. 38—39.
- ↑ Толстов С. П. [www.opentextnn.ru/history/archaeology/expedetion/Tolstov/?id=1637 По следам древнехорезмийской цивилизации]. — М. — Л., «Наука», 1947. — С. 214.
- ↑ Казаков Е. П. Коминтерновский II могильник в системе древностей эпохи тюркских каганатов. // Культуры евразийских степей второй половины I тысячелетия н. э. — Самара, 1998.
- ↑ Сунгатов Ф. А. [www.tataroved.ru/publicat/drev_turk.pdf Волго-Уральский регион в эпоху тюркских каганатов]. // Древнетюркский мир: история и традиции. Материалы одноименной научной конференции. — Казань, 2002. — С. 27.
- ↑ Правители Мира. В. Эрлихман. 2009.
Библиография
- Гумилев Л. Н. [gumilevica.kulichki.net/articles/Article30.htm Эфталиты и их соседи в IV в].
- Гумилев Л. Н. [gumilevica.kulichki.net/articles/Article31.htm Эфталиты — горцы или степняки].
- Гумилев Л. Н. Древние тюрки. [gumilevica.kulichki.net/OT/ot03.htm Глава III. Создание великой державы рода Ашина (545-581 гг.)].
- A. D. H. Bivar. [www.iranica.com/articles/hephthalites Hephthalites]. // Iranica.
- Wolfgang Felix. [www.iranicaonline.org/articles/chionites-lat Chionites]. // Iranica.
- Altheim F., Striel R. Die Araber in der Alten Welt.
- Аммиан Марцеллин. «Римская история». — Киев, 1908.
|
Это заготовка статьи о народах мира. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи по истории Азии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Хиониты
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
