Хиппер, Франц фон

Франц Риттер фон Хиппер
Franz Ritter von Hipper
Вице-адмирал фон Хиппер в 1916 году
Дата рождения	13 сентября 1863(1863-09-13)
Место рождения	Вайльхайм, королевство Бавария
Дата смерти	25 мая 1932(1932-05-25) (68 лет)
Место смерти	Отмаршен, Веймарская республика
Принадлежность	Германская империя
Род войск	Военно-морские силы
Годы службы	1881 – 1918
Звание	Адмирал
Часть	Кайзерлихмарине
Командовал	Флот открытого моря
Сражения/войны	Набег на Хартлпул, Скарборо и Уитби Сражение в Гельголандской бухте Сражение у Доггер-банки Ютландское сражение
Награды и премии

Франц Ри́ттер фон Хи́ппер (нем. Franz Ritter von Hipper, 13 сентября 1863 — 25 мая 1932) — адмирал германского флота. (Риттер — «рыцарь» — немецкий дворянский титул, аналогичный французскому — шевалье.)

Командовал авангардом германского флота открытого моря в Ютландском сражении, одном из крупнейших морских сражений в истории.

Будущий адмирал родился в баварском городе Вайльхайме, в 18-летнем возрасте поступил кадетом на службу в германский ВМФ. Первоначально он служил на пароходофрегате «Ниобе». С 1884 по 1903 годы он командовал миноносцами, а потом получил под своё начало броненосный крейсер «Фридрих Карл» типа «Принц Адальберт». В 1912 году Хиппер получил звание контр-адмирала, а в 1913 году стал командиром разведывательных сил флота открытого моря.

В честь адмирала Хиппера был назван построенный в 1937 году тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер».

Литература

• Hugo von Waldeyer-Hartz: Admiral Hipper. Kittler, Лейпциг 1933
• Jürgen Busche: Heldenprüfung. Das verweigerte Erbe des Ersten Weltkriegs, Франкфурт (DVA) 2004, ISBN 3-421-05779-6
• Rudolf von Kramer und Otto Freiherr von Waldenfels: VIRTUTI PRO PATRIA — Der königlich bayerische Militär-Max-Joseph-Orden Kriegstaten und Ehrenbuch 1914—1918, Selbstverlag des königlich bayerischen Militär-Max-Joseph-Ordens, München 1966
• Kapitel 10: Franz Ritter von Hipper, in: Wilhelm Wolfslast: Helden der See. Band 1. Entdecker und Admirale, Берлин 1944, стр. 157—174.

Отрывок, характеризующий Хиппер, Франц фон

– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!


На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.