Хиросима
Город
|
Хироси́ма (яп. 広島市 Хиросима-си, «широкий остров»)[1] — город в Японии, на юго-западе острова Хонсю, административный центр префектуры Хиросима, самый крупный город региона Тюгоку.
Хиросима входит в список городов Японии государственного значения. Также известен как первый город в мире, который был подвергнут ядерной бомбардировке.
Содержание
Краткие сведения
Хиросима расположена в юго-западной части префектуры Хиросима, в дельте реки Ота на берегу Хиросимского залива. Город является административным центром префектуры, крупнейшим населенным пунктом региона Тюгоку.
Хиросима основана в конце 16 века как столица владений самурайского рода Мори, правителей Западного Хонсю. В течение 17-19 вв. она была центром автономного удела Хиросима-хан под руководством рода Асано. Город совершил экономический рывок в период после японско-цинской войны 1894—1895 гг. В 1945 году он стал первым в истории населенным пунктом, пострадавшим от ядерной бомбардировки. В 1980 году Хиросима вошла в список городов, определённых указом правительства.
Основой экономики Хиросимы являются предприятия вторичного и третичного сектора. В городе расположена штаб-квартира и основные заводы японской корпорации Мазда. Среди главных туристических достопримечательностей — Мемориал мира, зачисленный в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, а также Хиросимский замок и японский сад Сюккэйэн.
География
Город Хиросима расположен на Хиросимской равнине на побережье Внутреннего Японского моря. На западе город граничит с городом Хацукаити, на северо-западе — с городом Акиота, на севере — с Китахиросимой, на северо-востоке — с городом Акитакатой, на востоке — с Хигасихиросимой, на юго-востоке — с городами Футю, Кайта, Кумано, Сака и Курэ. Юг Хиросимы омывается Внутренним Японским морем.
Площадь города составляет 905,41 км²[2], население — 1 185 097 человек (1 июля 2014)[3], плотность населения — 1308,91 чел./км².
Площадь
Изменение площади города Хиросима по данным Института географии Японии. Данные представлены по Хиросиме целом и её районам[4].
| Годы | Нака | Хигаси | Минами | Ниси | Асаминами | Асакита | Аки | Саэки | В целом |
| 1980 | 14,74 | 39,77 | 23,92 | 34,49 | 117,24 | 352,11 | 93,35 | — | 675,62 |
| 1985 | 14,74 | 39,77 | 24,25 | 35,03 | 117,24 | 352,11 | 93,92 | 59,85 | 736,91 |
| 1990 | 15,34 | 39,38 | 25,37 | 35,49 | 116,91 | 353,06 | 94,00 | 60,63 | 740,18 |
| 1995 | 15,34 | 39,38 | 25,39 | 35,49 | 116,95 | 353,39 | 94,02 | 60,97 | 740,93 |
| 2000 | 15,34 | 39,38 | 25,80 | 35,67 | 117,19 | 353,35 | 94,02 | 61,00 | 741,75 |
| 2005 | 15,34 | 39,38 | 26,09 | 35,67 | 117,19 | 353,35 | 94,01 | 223,98 | 905,01 |
| 2007 | 15,34 | 39,38 | 26,09 | 35,67 | 117,19 | 353,35 | 94,01 | 224,10 | 905,131 |
</center>
Климат
Хиросима относится к влажному субтропическому климатическому поясу. Зима здесь малоснежная и относительно теплая, а лето жаркое, влажное, с дождями и тропическими циклонами.
За всю историю метеорологических наблюдений в Хиросиме самая высокая температура воздуха была зафиксирована 17 июля 1935 года — она составила 38,7 °C, а самая низкая — 28 декабря 1879, равная −8.6 °C[5].
| Климат Хиросимы (1971-2000) | |||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Показатель | Янв. | Фев. | Март | Апр. | Май | Июнь | Июль | Авг. | Сен. | Окт. | Нояб. | Дек. | Год |
| Средний максимум, °C | 9,6 | 10,2 | 13,8 | 19,5 | 23,8 | 26,9 | 30,8 | 32,1 | 28,3 | 23,0 | 17,2 | 12,3 | 20,6 |
| Средняя температура, °C | 5,3 | 5,7 | 9,0 | 14,6 | 18,9 | 22,8 | 26,9 | 27,9 | 23,9 | 18,0 | 12,3 | 7,5 | 16,1 |
| Средний минимум, °C | 1,7 | 1,8 | 4,5 | 9,8 | 14,3 | 19,2 | 23,7 | 24,3 | 20,2 | 13,8 | 8,2 | 3,5 | 12,1 |
| Норма осадков, мм | 46,9 | 66,9 | 120,5 | 156,0 | 156,8 | 258,1 | 236,3 | 126,0 | 180,3 | 95,4 | 67,8 | 34,8 | 1540,6 |
| Источник: [www.data.jma.go.jp/obd/stats/etrn/view/nml_sfc_ym.php?prec_no=67&prec_ch=%8DL%93%87%8C%A7&block_no=47765&block_ch=%8DL%93%87&year=&month=&day=&elm=normal&view= Japan Meteorological Agency] | |||||||||||||
История
Древность
В позднем палеолите и периоде Дзёмон (10 000 до н. э. — 300 до н. э.) центральная часть современного города Хиросима находилась во Внутреннем Японском море, воды которого глубоко входили в район дельты реки Ота. В Хиросимском заливе, в местностях Ицукаити, Усита и Яно, существовали острова, которые были заселены людьми, о чём свидетельствуют обнаруженные археологами стоянки древних людей.
В период Яёй (300 до н. э. — 300) была заселена северная часть Хиросимы, современный район Асакита. На стоянках Накаяма, Ками-Фукагава, Омодзи и Фукуда находят бронзовые мечи, колокола и алебарды — доказательства того, что земли современного города были контактной зоной культуры мечей и алебард Северного Кюсю и культуры колоколов региона Кинки.
В период Кофун (300—550) север и центр современной Хиросимы, районы Асакита и Асаминами, стали местом сооружения могил знати — курганов. Самыми известными являются курганы Накаоды в области Кутита, курганы Унагияма и Дзингуяма в области Мидории.
Начиная с 7 века территория Хиросимы вошла в провинции Аки, новой административной единицы молодого японского государства Ямато. В период Нара (710—794) правительство этой провинции находилось в горном городке Сайдзё близ современного города Хигасихиросима, но в середине периода Хэйан (794—1185) переместилось в посёлок Футю вблизи Хиросимского залива.
С конца 8 века из-за гибели существовавшего государственного строя, который базировался на авторитете Императора и примате государственной собственности, в стране стартовал процесс развития частного землевладения. В течение 9-11 веков на территории современной Хиросимы возникли имения аристократов, буддистских монастырей и синтоистских святилищ. Крупнейшие из них находились в местностях Усита, Кабэ, Миири, Папа, Гион[6]. Крупным землевладельцем было Святилище Ицукусима, одна из старейших святынь Японии.
Средневековье
Род Такэда
В конце 12 века в Японии установилось двоевластие: в Западной Японии существовало старое Императорское правительство аристократов с центром в Киото, а в Восточной Японии — новый сёгунат самураев с центром в Камакуре. Местная знать провинции Аки, в которую входили территории современной Хиросимы, поддерживала Императора и выступила на его стороне в антисёгунатском восстании 1221 года. В результате поражения повстанцев камакурские чиновники провели перераспределение земель Аки и поручили управление ею восточнояпонскому роду Такэда.
Такэда заняли обширные земли в районе русла реки Ота и построили свою резиденцию в замке Канаяма, на территории современного района Асаминами. У основания замка возникло поселение, куда постепенно перебралось провинциальное правительство, находившееся в Футю. Владения Такэды превратились в центр всей Аки.
В 1333 году Камакурский сёгунат прекратил своё существование, а на его месте появился другой — сёгунат Муромати с центром в Киото. Род Такэда признал верховенство новых сёгунов и воевал за их интересы в войне северной и южной династий[7], но в 1368 году был лишён провинции Аки. Его должность передали родам Имагава и Хосокава, приближенным дому сегунов.
Со второй половины 15 века, из-за упадка центральной власти, Япония вступила в период междоусобных войн. Земли провинции Аки стали объектом посягательств крупных соседей-землевладельцев — рода Оути с западной провинции Суо и рода Амаго из северной провинции Идзумо. Мелкая знать провинции не могла ничего противопоставить врагам самостоятельно, а потому попеременно становилась на сторону то одного, то другого соседа, в зависимости от ситуации на фронте. Бывшие провинциальные правители Аки из рода Такэда находились в постоянном союзе с северными Амага.
Между тем на протяжении 11 — 15 веков в Хиросимском заливе, на месте современного городского центра, постепенно сформировалась дельта реки Ота. В речном устье образовались естественные дамбы и острова из песка и грунта, который веками выносился во Внутреннее Японское море водами Оты[8].
Род Мори
В середине 16 века провинция Аки превратилась из второстепенной японской провинции в главный центр региона Тюгоку. Это дело начал Мори Мотонари, представитель местной мелкой знати и глава самурайского рода Мори. Он удачно использовал противоречия между правителями соседних провинций, а также их подопечными в Аки.
В 1541 году, при поддержке северных соседей, Мотонари уничтожил древний род Такэда и снискал себе авторитет среди местного самурайства, однако уже в следующем году принял протекцию западных властителей и воевал с северными, расширяя свои земли. В 1554 году Мотонари повернул оружие против вчерашних протекторов — рода Оути, и в битве при Ицукусиме в 1555 году наголову разбил его основные силы. За три года он присвоил себе территории западных соседей, превратившись в одного из крупнейших землевладельцев Западной Японии. На конец 1550-х территория современного города Хиросима находились под контролем этого полководца.
В 1565 году, ещё при жизни Мотонари, его внук Мори Тэрумото стал новым главой рода. Благодаря установкам своего деда он за год смог уничтожить северного врага — род Амаго. На начало 1570-х годов Тэрумото владел всем регионом Тюгоку, северо-восточной частью Кюсю и северо-западной частью Сикоку. Ему подчинялись 12 из 60 провинций Японии[9].
В 1574 году между Мори и восточным родом Ода, который объединил под своей рукой столичный регион Кинки, началась затяжная война. Она шла с переменным успехом — дипломатические победы первого компенсировались военными победами последнего. Наконец в 1582 году глава рода Ода, Ода Нобунага, погиб, а его преемник, Тоётоми Хидэёси, заключил с Мори мир и союз. Хотя он был подписан на равных условиях, Мори Тэрумото постепенно превратился в фактического вассала вчерашнего врага.
Тоётоми Хидэёси проводил курс на объединение Японии и вскоре стал хозяином всех земель страны[10] За боевые заслуги и помощь на море Тэрумото получил от него право управлять 6 провинциями, доходом в 1 250 000 коку[11]. Хотя Мори потерял половину своих земель, тем не менее, он остался самым крупным землевладельцем Западной Японии. Политико-административным центром его владений был старый семейный замок Ёсида-Корияма. Он находился в укрепленном горном районе, однако лежал в стороне от важных транспортных путей. На конец 16 века междоусобицы в Японии завершились, поэтому Тэрумото решил построить новую резиденцию в более экономически благоприятной местности.
В 1589 году по его приказу в дельте реки Ота, в районе Гокамура, было начато сооружение нового родового замка. Близ него Тэрумото заложил одноименное призамковое поселение, в которое были переселены вассалы Мори, а также приглашенные ремесленники и купцы. Он назвал эту местность «Хиросима» («широкий остров»). Тэрумото стремился превратить её в многолюдный торгово-экономический центр, наподобие Киото и Осаки. В 1591 году он переехал в недостроенный Хиросимский замок, чтобы лично ускорить развитие своей новой «столицы».
Период Эдо
Род Фукусима
Мори Тэрумото недолго был хозяином Хиросимы. После смерти японского правителя Тоётоми Хидэёси в 1598 году, он входил в регентский совет при сыне покойного и был втянут в конфликт за перераспределение властных полномочий. В 1600 году в битве при Сэкигахаре Мори возглавил коалицию правителей Западной Японии, которая выступила против коалиции правителей Восточной Японии под командованием Токугавы Иэясу, но потерпел поражение. Победители лишили Тэрумото большей части его земель, оставив лишь две провинции — Суо и Нагато.
Центральные владения Мори — провинции Аки и Бинго с центром в Хиросиме, доходом в 489 000 коку, достались герою Сэкигарской битвы — Фукусиме Масанори. После 1603 года они оформились в так называемый Хиросима-хан, автономную административную единицу, зависящую от вновь созданного сёгуната Токугава.
Фукусима Масанори продолжил дело предшественника по благоустройству призамкового поселения Хиросима. Планируя ускорить развитие торговли, он подвёл туда старинный путь Санъёдо, проходивший по центру Аки и связывавший японскую столицу с западными регионами, отремонтировал дороги, которые вели на север, к провинциям Идзумо и Ивами, где находились железные и серебряные рудники, а также упорядочил налоговую систему.
Однако Фукусима не задержался в Хиросиме. В 1619 году сёгунат лишил его владений и самурайского статуса. Причиной столь сурового наказания послужили работы по укреплению замка Хиросимы, которые Фукусима провёл без разрешения центральной власти.
Род Асано
Новым правителем Хиросимы стал Асано Нагаакира (1619—1632) бывший правитель княжества Кисю из главной линии рода Асано. Он получил провинцию Аки и 8 уездов провинции Бинго с доходом в 426 000 коку. Нагаакира провел централизацию управления, ослабив местную знать, и уменьшил налоги на купеческие дома, поощряя развитие экономики. Ему удалось монополизировать коммерческие операции во Внутреннем Японском море, за что потомки называли его «мастером торговли». Власть в призамковом поселении Хиросима Нагаакира делегировал институту подотчетных ему местных чиновников, а сам руководил всеми землями из родового замка-резиденции.
Второй глава княжества Хиросима, Асано Мицуакира (1632—1672), продолжал курс своего отца. Он установил постоянный налог на селян, дав возможность крестьянам сбывать излишки продукции и урожая на рынке. Мицуакира также отремонтировал путь Санъёдо, проходивший по Хиросиме, и способствовал развитию речного и морского транспорта в своих владениях.
Сын Мицуакиры, Асано Цунаакира (1672—1673), правил лишь год, умерев от оспы. Его преемник Асано Цунанага (1673—1708) был покровителем наук и искусств и подорвал стабильность финансовой системы княжества Хиросима. Чтобы поправить положение, он решил экономить средства и установил в призамковом селении Хиросима цеха, монополизировав производства железа и бумаги. Цунаакира пытался ввести в обращение бумажные деньги из-за недостатка золота и серебра, но его нововведения вызвали сильный протест в провинции.
Пятый правитель княжества, Асано Ёсинага (1708—1752) был энергичным реформатором. Он омолодил свой чиновничий аппарат, стал издавать княжеские ассигнации вместо натуральной платы, повысил налоги и усилил контроль в уездах и селах. Все эти меры привели к недовольству среди самурайской администрации и простых людей, которое вылилось в большое восстание в 1718 году. В результате реформы Ёсинаги затормозились, а экономика земель рода Асано пришла в упадок.
В бытность шестого правителя Асано Мунецунэ (1752—1763) появились первые признаки выхода из кризиса. Учитывая неурожайные годы и большой пожар в Хиросиме, новый правитель ликвидировал систему наследственных зарплат, привел к руководящему аппарату новых способных администраторов, активно боролся с коррупцией в регионах, а также вдвое уменьшил налоги, сделав систему их сбора эффективной. Эти преобразования продолжил седьмой князь Асано Сигэакира (1763—1799). Под страхом смертной казни он запретил взяточничество и роскошь, ввел законы в поддержку местных производителей товаров и, восстановив пострадавшее от пожара поселение и оборудовав порт, развернул широкую морскую торговлю с соседями. Заботясь о будущих управленческих кадрах, Сигэакира основал ряд школ в Хиросиме, где преподавали китайские, японские и западные науки, а также медицину и математику.
Во время председательства Асано Нариката (1799—1830), княжество Хиросима превратилось в одно из самых богатых в Японии. Поселение разрослось на юг, в результате рекультивации прибрежной полосы, и на 1820 год насчитывало несколько десятков кварталов. Количество его жителей превышало 70 тысяч, что поднимало Хиросиму на пятое место среди японских городов, после Эдо, Осаки, Киото и Канадзавы. Хиросима была также крупным коммерческим центром, куда прибывали купеческие лодки из далеких провинций юга и севера Японии. Городок экспортировал бумагу, изделия из бамбука, конопляные ткани, морскую капусту и устрицы.
Однако процветание было недолгим. На протяжении правления девятого главы Асано Наритака (1831—1858) Хиросима-хан сильно пострадал от общеяпонского большого голода 1833—1839 гг., который подорвал хозяйство княжества и вызвал массовые беспорядки в сёлах и городах. Жители Хиросимы грабили продовольственные склады богатых купцов и спекулянтов рисом. Ни сам Наритака, ни его преемник Асано Ёситеру (1858), который умер через 4 месяца после вступления во власть, не смогли разрешить социально-экономический кризис. Однако ситуация улучшилась с приходом к власти одиннадцатого князя из рода Асано — Асано Нагамити. Он смог реформировать систему управления, войско и финансы. Экономике также помогла война между соседним княжеством Тёсю и всеяпонским правительством в 1863—1865 гг., во время которой высшие сановники страны расквартировались в Хиросиме.
К середине 19 века Япония переживала глубокий политический и социально экономический кризис, а также находилась перед опасностью колонизации ведущими государствами Запада и Россией. Японское правительство оказалось бессильно перед вызовом, поэтому против него сформировалась сильная оппозиция в регионах, которая стремилась к восстановлению прямого императорского правления и созданию унитарного централизованного государства. В 1867 году княжество Хиросима вступило в союз с ведущими силами этой оппозиции, княжествами Тёсю и Сацума, и, после отречения последнего сегуна от власти и ликвидации сёгуната, приняло участие в формировании нового монархического правительства. Наступила новая эпоха модернизации и вестернизации Японии.
Хиросима в период Мэйдзи
В июле 1871 года Хиросима-хан был переименован в префектуру Хиросима.
В ноябре следующего года призамковый город Хиросима был переименован в Хиросимский район.
В 1888 году в стране вступило в силу новое административное деление, и с 1 апреля 1889 года Хиросимский район одним из первых в Японии был преобразован в город Хиросима.
Площадь Хиросимы в то время составляла около 27 км².
Населённые пункты вблизи Хиросимы были переформированы в небольшие города и деревни.
В течение 1884—1889 годов на юге Хиросимы были осушены прибрежные морские районы и построен современный порт Удзина.
В июне 1894 года к городу проложили железную дорогу Санъё, которая соединила город с Токио. С началом японо-китайской войны в августе 1894 года ускоренными темпами была построена военная железная дорога, которая соединяла Хиросимский вокзал с городским портом.
Также были упорядочены все городские дороги и морские пути. В сентябре 1894 года замок Хиросима стал местом размещения Генерального штаба Вооружённых сил Японии. В октябре в Хиросиме временно заседал Парламент.
В 1903 году Хиросима была соединена железной дорогой с городом Курэ, портом и базой Императорского флота Японии, а с началом русско-японской войны в 1904 году Хиросима была преобразована в опорный пункт Императорской армии Японии.
Постепенно Хиросима становилась одним из главных политико-административных, военно-транспортных и социально-экономических центров Японской империи.
Бомбардировка Хиросимы
6 августа 1945 года в 08:15 по местному времени в соответствии с ультиматумом Потсдамской декларации 26 июля 1945 года и отказом Японии выполнить условия ультиматума, американский бомбардировщик B-29 «Enola Gay», пилотируемый Полом Тиббетсом и бомбардиром Томом Фереби, сбросил на Хиросиму первую атомную бомбу под названием «Малыш» («Little Boy») .
Она взорвалась примерно в 600 метрах над поверхностью со взрывным эквивалентом примерно 20 килотонн тротила[12]. Эпицентр взрыва пришелся на госпиталь Сима. Хиросима была выбрана в качестве цели атомного удара, так как в 1945 году в Хиросиме находился второй Генеральный штаб Японии и генеральный штаб Военно-Морских сил.
Значительная часть города была разрушена, взрывом было убито 70 тысяч человек, ещё 60 тысяч умерли от лучевой болезни, ожогов и ранений[13].
Примерно 2000 человек из этого числа (ещё 800—1000 умерших от последствий взрыва) были японскими американцами, учившимися здесь до войны и интернированными в Японию. Скорее всего, сотни американских военнопленных также погибли.
Радиус зоны полного разрушения составлял примерно 1,6 километра, а пожары возникли на площади в 11,4 квадратных километра. 90 % зданий Хиросимы было либо повреждено, либо полностью уничтожено. Трамвайная система города пережила бомбардировки.
За первые полгода после бомбардировки умерли 140 тыс. человек.
Хиросима после войны
6 августа 1949 года японское правительство провозгласило Хиросиму «городом мира» и приняло решение о застройке города.
На восстановление города была передана часть средств из государственного бюджета. В районе эпицентра взрыва был создан Мемориальный парк Мира, имеющий площадь более 12 гектаров. На начало 1960-х годов Хиросима была практически полностью восстановлена.
Территория города увеличилась из-за присоединения соседних населённых пунктов.
Административное деление
По состоянию на 2008 год Хиросима делится на 8 районов — старые и новые. Первые, оформившиеся преимущественно в 1970-х годы, служат политико-экономическим и социо-культурным центром Хиросимы, а также всего региона Тюгоку. Вторые, образовавшиеся после 1970-х годов в результате поглощения городом близлежащих населенных пунктов, являются «спальными районами».
Данные по городским районам представлены по состоянию на 1 октября 2007 года[14].
<center>
| № | На русском | На японском | Флаг | Площадь | Население | Плотность | Код | |
| 1 | Аки | 安芸区 | 
|
94,01 | 78405 | 834,00 | 34107-0 | |
| 2 | Асакита | 安佐北区 | 
|
353,35 | 151206 | 427,92 | 34106-1 | |
| 3 | Асаминами | 安佐南区 | 
|
117,19 | 224365 | 1914,54 | 34105-3 | |
| 4 | Минами | 南区 | 
|
26,09 | 138721 | 5317,01 | 34103-7 | |
| 5 | Нака | 中区 | 
|
15,34 | 128449 | 8378,46 | 34101-1 | |
| 6 | Ниси | 西区 | 
|
35,67 | 185957 | 5213,26 | 34104-5 | |
| 7 | Саэки | 佐伯区 | 
|
224,10 | 134657 | 600,87 | 34108-8 | |
| 8 | Хигаси | 東区 | 
|
39,38 | 120455 | 3058,78 | 34102-9 | |
</center>
Власть
Мэр
Впервые должность мэра в городе Хиросима была введена в 1889 году.
Мэр является главой исполнительной власти города, её высшим представителем и ответственным в отношениях с японской центральной властью, общественными организациями и иностранными представительствами. Целью его деятельности является приумножение общественного благосостояния жителей города. В обязанности мэра входит внедрение и контроль за исполнением законов, принятых Парламентом Японии.
Мэр Хиросимы избирается прямым голосованием жителей города, которые имеют на это право в соответствии с законом, а срок его полномочий составляет 4 года.
<center>
| Мэры города Хиросима[15] | ||||
| № | На русском | На японском | Начало полномочий | Конец полномочий |
| 1 | Мики Акира | 三木 達 | 29 августа 1889 | 28 ноября 1889 |
| 2 | Бан Сукэюки | 伴 資健 | 28 ноября 1889 | 27 ноября 1895 |
| 3 | Сато Тадаси | 佐藤 正 | 10 января 1896 | 20 апреля 1896 |
| 4 | Бан Сукэюки | 伴 資健 | 30 апреля 1896 | 26 апреля 1902 |
| 5 | Бан Сукэюки | 伴 資健 | 30 апреля 1902 | 30 августа 1906 |
| 6 | Такацука Коити | 高束 康一 | 31 августа 1906 | 24 апреля 1909 |
| 7 | Ода Канъити | 小田 貫一 | 17 мая 1909 | 22 июля 1909 |
| 8 | Ватанабэ Матасабуро | 渡辺 又三郎 | 9 сентября 1909 | 3 июля 1910 |
| 9 | Нагая Кэндзи | 長屋 謙二 | 28 сентября 1909 | 16 февраля 1913 |
| 10 | Тэсима Ёдзо | 豊島 陽蔵 | 29 января 1914 | 2 апреля 1914 |
| и. о. | Такэока Мититада | 武岡 充忠 | 20 марта 1914 | 21 января 1915 |
| 11 | Ёсиока Хэйдзо | 吉村 平造 | 22 января 1915 | 25 декабря 1916 |
| 12 | Танабэ Масатакэ | 田部 正壮 | 8 октября 1917 | 7 октября 1921 |
| 13 | Сато Нобуясу | 佐藤 信安 | 17 апреля 1922 | 21 января 1925 |
| 14 | Кавабути Рёки | 川淵 竜起 | 24 августа 1925 | 23 августа 1929 |
| 15 | Ито Сададзи | 伊藤 貞次 | 16 мая 1930 | 15 мая 1934 |
| и. о. | Ита Кандзи | 井田 完二 | 18 марта 1934 | 19 января 1935 |
| 16 | Ёкояма Кинтаро | 横山 金太郎 | 26 февраля 1935 | 25 февраля 1939 |
| 17 | Фудзита Ваками | 藤田 若水 | 26 декабря 1939 | 9 мая 1943 |
| 18 | Авая Сэнкити | 粟屋 仙吉 | 10 июля 1943 | 6 августа 1945 |
| 19 | Кихара Ситиро | 木原 七郎 | 23 октября 1945 | 22 марта 1947 |
| 20 | Хамаи Синдзо | 濱井 信三 | 17 апреля 1947 | 31 марта 1951 |
| 21 | Хамаи Синдзо | 濱井 信三 | 25 апреля 1951 | 8 апреля 1955 |
| 22 | Ватанабэ Тадао | 渡辺 忠雄 | 2 мая 1955 | 1 мая 1959 |
| 23 | Хамаи Синдзо | 濱井 信三 | 2 мая 1959 | 1 мая 1963 |
| 24 | Хамаи Синдзо | 濱井 信三 | 2 мая 1963 | 1 мая 1967 |
| 25 | Ямада Сэцуо | 山田 節男 | 2 мая 1967 | 1 мая 1971 |
| 26 | Ямада Сэцуо | 山田 節男 | 2 мая 1971 | 8 января 1975 |
| 27 | Араки Такэси | 荒木 武 | 23 февраля 1975 | 22 февраля 1979 |
| 28 | Араки Такэси | 荒木 武 | 23 февраля 1979 | 22 февраля 1983 |
| 29 | Араки Такэси | 荒木 武 | 23 февраля 1983 | 22 февраля 1987 |
| 30 | Араки Такэси | 荒木 武 | 23 февраля 1987 | 22 февраля 1991 |
| 31 | Хираока Такаси | 平岡 敬 | 23 февраля 1991 | 22 февраля 1995 |
| 32 | Хираока Такаси | 平岡 敬 | 23 февраля 1995 | 22 февраля 1999 |
| 33 | Акиба Тадатоси | 秋葉 忠利 | 23 февраля 1999 | 22 февраля 2003 |
| 34 | Акиба Тадатоси | 秋葉 忠利 | 23 февраля 2003 | 22 февраля 2007 |
| 35 | Акиба Тадатоси | 秋葉 忠利 | 8 апреля 2007 | поныне |
</center>
Демография
На момент получения Хиросимой статуса города в 1889 году количество её жителей составляло 83 387 человек. Менее чем за полвека население выросло в пять раз. В 1942 году оно насчитывало уже 419 182. Ядерная бомба уничтожила более двух третей жителей города. По подсчетам 1945 года, среди уцелевших осталось лишь 137 197 чел. Однако в 1985 году население возрожденного мирного города перевалило за миллион, составив 1 024 072 жителей[16].
По данным на 1 сентября 2012, Хиросиму населяло 1 181 057 человек.
Ниже приведены данные всеяпонских переписей 1990—2000-х годов по количеству населения города в целом и по районам[17]:
<center>
| Годы | Нака | Хигаси | Минами | Ниси | Асаминами | Асакита | Аки | Саэки | Всего |
| 1990[18] | 134651 | 122715 | 143938 | 178486 | 175211 | 144446 | 70039 | 124221 | 1093707 |
| 1995[19] | 128360 | 124829 | 138208 | 178838 | 185414 | 154079 | 74542 | 132847 | 1117117 |
| 2000[20] | 124719 | 123258 | 135467 | 179519 | 204636 | 156387 | 75435 | 134713 | 1134134 |
| 2005[21] | 127763 | 121222 | 137874 | 184795 | 219343 | 152716 | 76656 | 134022 | 1154391 |
| 2008[22] | 128806 | 120155 | 139061 | 186088 | 226695 | 150848 | 79088 | 134712 | 1165453 |
</center>
По данным на сентябрь 2005 года, средняя продолжительность жизни составила 79,45 лет у мужчин и 86,33 лет у женщин. Показатели рождаемости превышают показатели смертности, однако количество жителей старше 65 лет в 1,5 раза больше количества жителей моложе 15 лет. Взрослое население составляет около 70 %[16].
Подавляющее большинство жителей Хиросимы — японцы. На 2001 год иностранцы составляли менее 1,5 % населения. Среди них преобладают корейцы, китайцы и филиппинцы[23].
Экономика
Хиросима является промышленным центром региона Тюгоку-Сикоку. Банк Хиросимы (Hiroshima Bank) является ведущим региональным банком в Хиросиме. Хиросима уже давно имеет статус портового города, а в 1993 был построен Международный аэропорт, который также может быть использован для перевозки грузов.
Среди крупнейших предприятий отраслей обрабатывающей промышленности — завод Mazda по производству автомобилей, автомобильных запчастей и промышленного оборудования. На Mazda Motor Corporation приходится 32 % ВВП Хиросимы[24]. Среди производимых моделей — популярные MX-5/Miata, Mazda Demio (Mazda2), Mazda CX-9 и Mazda RX-8.
На машины и оборудование приходится значительная часть экспорта. Поскольку эти отрасли требуют значительных исследовательских и проектных возможностей, Хиросима имеет много инновационных компаний (например, Hiroshima Vehicle Engineering Company (HIVEC))[25]. Многие из этих компаний занимают лидирующее положение на мировом рынке или даже являются единственными игроками в своей сфере деятельности. Третичный сектор оптовой и розничной торговли также очень развит.
Результатом концентрации промышленности является аккумулирование квалифицированного персонала и основных технологий, что служит для бизнеса одной из причин для размещения в Хиросиме. Имеется всеобъемлющая система налоговых льгот.
Одной из важнейших отраслей является сталелитейная промышленность. Японская металлургическая компания (Japan Steel Works; ранее Nihon Seiko, создана в 1907 году) имеет один из трех своих заводов в Хиросиме (два других находятся в Муроране и Иокогаме)[26].
Хиросиме удалось войти в список лучших городов в мире по версии издательства Лоунли Планет[27]. Положительно выделяет Хиросиму среди других крупных городов Японии, таких как Токио, Осака, Киото или Фукуока, более низкая стоимость жизни.
Культура
Образование и наука
По состоянию на май 2007 года, в Хиросиме работает 13 университетов, 5 колледжей, 48 высших школ, 76 средних школ, 146 начальных школ, 119 детских садов, 41 профессиональное училище и 20 специальных школ.
Количество учащихся:
- университетов — 27 762 человек.
- колледжей — 2 636 человек.
- высших школ — 36 271 человек.
- средних школ — 34 713 человек.
- начальных школ — 69 050 человек.
- детских садов — 17 844 лиц.
- профессионально-технических училищ — 9 544 человек.
- специальных школ (международных, национальных меньшинств и т. д.) — 2 063 лиц.
- специальных школ — 723 человек. (Статистические данные сайта города Хиросима)
Среди университетов самыми известными являются государственный университет Хиросимы[28], публичные городской и префектурный университеты Хиросимы, частные Университет Дзёгакуин[29] и Консерватория св. Елизаветы[30].
По состоянию на март 2007 года, в Хиросиме находится 13 городских библиотек, в которых хранится 2 миллиона книг, и две префектурные библиотеки, хранилище которых насчитывает более 680 тысяч книг[16]. Крупнейшей является Центральная городская библиотека Хиросимы[31]. Также действует городской архив[32].
Мероприятия
Достопримечательности
Объект
|
Описание
|
|
Замок Ридзё — японская крепость, символ средневековой Хиросимы. Построен в конце XVI века, сгорел во время атомной бомбардировки города, после чего в 1958 году был частично восстановлен. Сегодня главная башня замка и укрепление второго двора используются как музей. В нём представлена постоянная выставка, посвящённая истории замка и призамкового поселения, быту и военной культуре самураев. |
|---|---|
| Гококу — синтоистское святилище, основанное в 1868 году в память о жертвах Хиросимы во время войны Босин. Храм был разрушен во время атомной бомбардировки города. Сохранились лишь одни тории. В 1965 году святилище было восстановлено в замке Хиросима на пожертвования местных жителей. | |
|
Мемориальный собор мира — католический собор, построенный в 1953 году на месте церкви, уничтоженной во время атомной бомбардировки города. Храм был построен по инициативе выжившего при взрыве настоятеля прежней церкви, священника Гуго Лассаля в память о погибших и молитве о мире во всем мире. Собор является национальным сокровищем Японии. |
|
Митаки — буддийский храм, иначе называемый храм «трёх деревьев», основан в 809 году у подножия горы Митаки в окружении лесов и трёх водопадов. Храм посвящён богине Каннон и является 13-м храмом из 33 мест паломничества в Японии, посвящённых этой богине. Известен красивыми сакурами и клёнами. |
|
Фудоин — буддийский храм, основанный в VIII—XII веках и посвящённый Будде Медицины. Сгорел в XV веке, но уже в XVI был восстановлен. Храм является блестящим образцом архитектуры эпохи Муромати. Его главный зал (Кондо) входит в список национальных сокровищ Японии. |
|
Сюккэйэн — японский сад, основанный в 1620 году самураем Уэда Соко вблизи замка рода Асано. В 1940 году род Асано передал его в дар префектуре Хиросима. Сад был полностью уничтожен во время атомной бомбардировки города, но уже в 1951 году был полностью восстановлен. Ежегодно сад посещают около 300 000 человек. |
|
Айой — мост в центре Хиросимы, расположенный на развилке рек Ота и Мотоясу, в южной части Парка мира. Деревянный мост был построен местными предпринимателями в 1877 году. В 1932 году был построен новый железный мост, по форме напоминавший букву «Т». Во время атомной бомбардировки города стал ориентиром для прицеливания авиации США. Восстановлен в 1949—1952 годах. |
| Памятник Садако Сасаки — памятник девочке, пострадавшей во время атомной бомбардировки города и умершей от лейкемии. Узнав о легенде, согласно которой человек, сложивший тысячу бумажных журавликов, может загадать желание, которое обязательно исполнится, она стала складывать журавликов из любых попадавших в её руки кусочков бумаги. Садако Сасаки умерла 25 октября 1955 года, успев сделать лишь 644 журавлика. | |
|
Мемориальный парк мира — парк, расположенный на территории бывшего округа Накадзима, целиком уничтоженного в результате атомной бомбардировки города. На территории 12,2 гектара находятся Мемориальный музей Мира, множество памятников, ритуальный колокол и кенотаф. Архитектурный ансамбль парка был спроектирован Кэндзо Тангэ и ещё тремя специалистами. |
|
Мемориальный музей мира — музей в Парке мира, рассказывающий об атомной бомбардировке города и её последствиях. В нём собран богатый документальный материал: вещи погибших, фотографии разрушенного города, показания врачей, местных жителей и иностранцев. Здание музея построено по проекту Тангэ Кэндзо и считается культурным достоянием Японии. |
|
Купол Гэмбаку — иначе известный, как дом атомной бомбы, представляет собой руины здания Выставочного центра Торгово-промышленной палаты Хиросимы, попавшей в эпицентр взрыва. В 1996 году внесен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. |
|
Мемориальный зал памяти жертв атомной бомбардировки — мемориальный зал, построенный японским правительством 2002 году в память о погибших во время атомной бомбардировки города. Автором проекта является Кензо Танге. Аналогичный памятник есть и в Нагасаки. |
|
Фонтан Молитвы — фонтан-памятник, открытый в ноябре 1964 года в память о жертвах атомной бомбардировки города. Он был построен в память о людях, которые умерли после взрыва атомной бомбы, мучаясь от жажды и умоляя дать им воды. |
|
Музей искусств — художественный музей, основан в 1978 году. Основой экспозиции является собрание картин французских художников XIX—XX веков и работы японских художников, находившихся под влиянием европейского искусства. |
| Музей современного искусства — художественный музей, построен в 1989 году по проекту Кисэ Курокава. В собрании музея представлено 280 работ европейских и японских живописцев, творивших после Второй мировой войны. Коллекция постоянно пополняется произведениями молодых художников. | |
|
Ботанический сад — ботанический сад, открыт в 1976 году. Занимает территорию около 18,3 га и содержит около 234 000 растений 11 400 таксонов. В саду обитает также более 50 видов птиц. |
|
Зоопарк Аса — зоологический парк. Открылся в 1971 году и стал 62-м по счёту зоопарком в Японии. Один из крупнейших в стране. Занимает территорию в 49,6 га, из которых 25,5 га отведены под экспозицию. Тематически экспозиция разделена на три части: животный мир Африки, животный мир Азии и животный мир Японии. В зоопарке представлены 1 615 животных 170 видов. Каждое летом в нём проводятся ночные сафари. |
Музеи
- Музей транспорта (англ.) — музей, главной темой которого являются сухопутные, воздушные и морские виды транспорта, а также развитие коммуникаций и транспортных систем будущего. Открылся в 1995 году по случаю запуска городского монорельса Астрам-лайн. В музее представлено более 3000 моделей-экспонатов. При нём действует музейная библиотека, посвященная проблемам транспорта и коммуникаций.
- Детский музей (англ.) — музей знакомит детей с точными и естественными науками и связанными с ними детскими играми. Главная концепция — «смотри, трогай, пробуй, делай, проверяй!». Основной акцент в музее сделан на астрономии. При нём действует планетарий на 340 мест и детская библиотека.
- Метеорологический музей Эбаяма (англ.) — один из уникальных японских музеев, освещающий проблемы метеорологии. Расположен в здании бывшей метеорологической станции Хиросимы. Посетители музея имеют возможность составить метеорологический прогноз, осмотреть и использовать оборудование бывшей станции, побывать в «ветряной капсуле», стать свидетелями падения молнии или почувствовать себя в облаках тайфуна.
- Историко-этнографический музей
- Музей здоровья
- Префектурный музей искусства (англ.)
- Музей искусства Идзуми
- Музей водопровода
- Музей Рая Санъё
- Музей лесных и парковых насекомых
- Музей стекла
Парки
- Хиросимский лесопарк
- Префектурный парк центра озеленения[33]
- Центральный парк
- Парк Хидзияма
- Парк Мото-Удзина
- Парк Эбаяма
- Парк Огондзан
Города-побратимы
- Внутри страны
- За рубежом
-
Гонолулу, США (1959) -
Волгоград, Россия (1972) -
Ганновер, Германия (1983) -
Чунцин, Китай (1986) -
Тэгу, Республика Корея (1997) -
Монреаль, Канада (1998)
Напишите отзыв о статье "Хиросима"
Примечания
- ↑ Ф. Л. Агеенко, Словарь собственных имён русского языка. ООО «Издательство „Мир и Образование“», 2010.
- ↑ Площадь указывается по данным сайта [www.gsi.go.jp/KOKUJYOHO/MENCHO-title.htm Geospatial Information Authority of Japan] (яп.) с учётом [www.gsi.go.jp/KOKUJYOHO/MENCHO/201110/opening.htm изменений], опубликованных 1 октября 2011 года.
- ↑ [toukei.pref.hiroshima.lg.jp/data/geppou/jinkou/saisin/jinkou_main.html 広島県の人口移動(広島県人口移動統計調査)] (яп.). Администрация префектуры Хиросима (5 сентября 2014). — Население префектуры Хиросима. Проверено 31 августа 2014.
- ↑ [www.city.hiroshima.jp/kikaku/joho/toukei/07_men/menseki.html Статистические данные сайта города Хиросима]. Вычисление проводились ежегодно 1 октября.
- ↑ Метеорологические данные сайта города Хиросима [www.ebayama.jp/html/fr_hirosima_yohou.html].
- ↑ Побережье устья реки Ота в районе Гиона принадлежало святилищу Ицукусима, которое использовало его под склады для товаров.
- ↑ С помощью местной знати — родов Мори, Киккава, Кумагаи, Такэда смогли ликвидировать антисёгунатскую оппозицию в замке Яно.
- ↑ Самые ранние упоминания о дельте датируются 1397 годом и касаются местности Гокаура. Она находилась рядом с имением Ама, принадлежавшем святилищу Ицукусима, на побережье Яно, на территории современного района Аки города Хиросима.
- ↑ Это провинции Будзэн, Нагато, Ивами, Идзумо, Оки, Инаба, Хоки, Бидзэн, Биттю, Бинго, Иё и Аки
- ↑ В 1585—1586 годах Тоётоми Хидэёси осуществил завоевание Западной Японии — Сикоку и Кюсю, а в 1590 году покорил восточную часть страны.
- ↑ Это провинции Нагато, Ивами, Идзумо, Бидзэн, Биттю, Бинго и Аки
- ↑ Бомбы из урана-235 считались очень неэффективными, в них расщеплялось только 1,38 % материала.
- ↑ [web.archive.org/web/20070722085840/www.rbcdaily.ru/2007/08/06/focus/286225 Анатолий Поморцев «США повторят Хиросиму»] [www.rbcdaily.ru/ РБК Daily] 6 августа 2007 года
- ↑ Статистические данные сайта города Хиросима [www.city.hiroshima.jp/kikaku/joho/toukei/06_sui/sui-ind.html], [www.city.hiroshima.jp/kikaku/joho/toukei/07_men/menseki.html].
- ↑ Данные сайта города Хиросима [www.city.hiroshima.jp/www/contents/0000000000000/1137461736332/index.html].
- ↑ 1 2 3 [www.city.hiroshima.jp/kikaku/joho/toukei/12_pro/profile-j.html Статистические данные сайта города Хиросима] (яп.)
- ↑ Приблизительные подсчеты администрации города Хиросима на июнь 2008 года [www.city.hiroshima.jp/kikaku/joho/toukei/06_sui/sui-ind.html].
- ↑ В октябре 1990 года была проведена масштабная (большая) 15-я перепись населения Японии.
- ↑ В октябре 1995 года была проведена упрощенная 16-я перепись населения Японии.
- ↑ В октябре 2000 года была проведена масштабная 17-я перепись населения Японии.
- ↑ В октябре 2005 года была проведена упрощенная 18-я перепись населения Японии.
- ↑ Приблизительные подсчеты администрации города Хиросима на июнь 2008 года.
- ↑ [www.city.hiroshima.jp/www/contents/0000000000000/1111482634680/index.html Статистические данные сайта города Хиросима]
- ↑ Parker, J. (2004). "In Praise of Japanese Engineering; In Praise of Hiroshima" in 47th Midwest Symposium on Circuits and Systems. Circuits and Systems 1.
- ↑ [www.hivec.com Hiroshima Vehicle Engineering Company]. HIVEC. Проверено 17 июля 2009. [www.webcitation.org/6CRZwNHGG Архивировано из первоисточника 25 ноября 2012].
- ↑ [www.jsw.co.jp/en/guide/adress.html JSW directory]
- ↑ [media.lonelyplanet.com/shop/pdfs/cities-book.pdf Best Cities 01-10] ([copy.yandex.net/?text=%22In%20the%20top%2010%20we%20have%20Cape%20Town%20and%20Bangkok%2C%20and%20the%20top%2025%20features%20Kathmandu%2C%20Buenos%20Aires%20and%20Jerusalem%22&url=http%3A%2F%2Fmedia.lonelyplanet.com%2Fshop%2Fpdfs%2Fcities-book.pdf&fmode=envelope&lr=213&mime=pdf&l10n=ru&sign=039739c56aaf3bcce1eac9cfdce3718e&keyno=0 копия])
- ↑ В Хиросиме находятся кампусы Касуми и Хигаси-Тиёда. Главные корпуса и библиотека университета размещены в городе Хигасихиросима.
- ↑ Сайт Университета Дзёгакуин [www.hju.ac.jp/].
- ↑ Сайт Консерватории св. Елизаветы [www.eum.ac.jp/].
- ↑ [www.library.city.hiroshima.jp/index.html Сайт ЦМБ Хиросимы]
- ↑ Справка о городском архиве Хиросимы [www.city.hiroshima.jp/www/contents/0000000000000/1111388205366/index.html].
- ↑ www.hiroshima-cdas.or.jp/ryokka-c/
Библиография
- Алпровиц Гар. Атомная дипломатия: Хиросима и Потсдам: О применении атомной бомбы и о том, как Америка очутилась лицом к лицу с Советским Союзом. М.: 1968.
Источники
Хиросима // 日本大百科全書 : 全26冊. — 2版. — 東京 : 小学館, 1994—1997.
- (яп.) 『角川日本地名大辞典』、第34巻、広島県、東京：角川書店、1987年、頁883-943.
Ссылки
- [www.city.hiroshima.jp/ Официальный сайт] (яп.)
- [hirosima.scepsis.ru Проект «Хиросима»]
- [baursak.info/?p=4506 Бомбардировка Хиросимы. Фотографии.]
- [www.gojapango.com/travel/hiroshima_maps.htm Интерактивная карта Хиросимы]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Хиросима
И, вероятно, еще более возмутившись тем, что, сказав это, он сказал очевидную неправду и что Балашев в той же покорной своей судьбе позе молча стоял перед ним, он круто повернулся назад, подошел к самому лицу Балашева и, делая энергические и быстрые жесты своими белыми руками, закричал почти:– Знайте, что ежели вы поколеблете Пруссию против меня, знайте, что я сотру ее с карты Европы, – сказал он с бледным, искаженным злобой лицом, энергическим жестом одной маленькой руки ударяя по другой. – Да, я заброшу вас за Двину, за Днепр и восстановлю против вас ту преграду, которую Европа была преступна и слепа, что позволила разрушить. Да, вот что с вами будет, вот что вы выиграли, удалившись от меня, – сказал он и молча прошел несколько раз по комнате, вздрагивая своими толстыми плечами. Он положил в жилетный карман табакерку, опять вынул ее, несколько раз приставлял ее к носу и остановился против Балашева. Он помолчал, поглядел насмешливо прямо в глаза Балашеву и сказал тихим голосом: – Et cependant quel beau regne aurait pu avoir votre maitre! [A между тем какое прекрасное царствование мог бы иметь ваш государь!]
Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России дела не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и, очевидно, его не слушая. Балашев сказал, что в России ожидают от войны всего хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это не верите, вы убеждены мною».
В конце речи Балашева Наполеон вынул опять табакерку, понюхал из нее и, как сигнал, стукнул два раза ногой по полу. Дверь отворилась; почтительно изгибающийся камергер подал императору шляпу и перчатки, другой подал носовои платок. Наполеон, ne глядя на них, обратился к Балашеву.
– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.
После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
– Готовы ли лошади для генерала? – прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева.
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.
После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.
Из представлявшихся ему деятельностей военная служба была самая простая и знакомая ему. Состоя в должности дежурного генерала при штабе Кутузова, он упорно и усердно занимался делами, удивляя Кутузова своей охотой к работе и аккуратностью. Не найдя Курагина в Турции, князь Андрей не считал необходимым скакать за ним опять в Россию; но при всем том он знал, что, сколько бы ни прошло времени, он не мог, встретив Курагина, несмотря на все презрение, которое он имел к нему, несмотря на все доказательства, которые он делал себе, что ему не стоит унижаться до столкновения с ним, он знал, что, встретив его, он не мог не вызвать его, как не мог голодный человек не броситься на пищу. И это сознание того, что оскорбление еще не вымещено, что злоба не излита, а лежит на сердце, отравляло то искусственное спокойствие, которое в виде озабоченно хлопотливой и несколько честолюбивой и тщеславной деятельности устроил себе князь Андрей в Турции.
В 12 м году, когда до Букарешта (где два месяца жил Кутузов, проводя дни и ночи у своей валашки) дошла весть о войне с Наполеоном, князь Андрей попросил у Кутузова перевода в Западную армию. Кутузов, которому уже надоел Болконский своей деятельностью, служившей ему упреком в праздности, Кутузов весьма охотно отпустил его и дал ему поручение к Барклаю де Толли.
Прежде чем ехать в армию, находившуюся в мае в Дрисском лагере, князь Андрей заехал в Лысые Горы, которые были на самой его дороге, находясь в трех верстах от Смоленского большака. Последние три года и жизни князя Андрея было так много переворотов, так много он передумал, перечувствовал, перевидел (он объехал и запад и восток), что его странно и неожиданно поразило при въезде в Лысые Горы все точно то же, до малейших подробностей, – точно то же течение жизни. Он, как в заколдованный, заснувший замок, въехал в аллею и в каменные ворота лысогорского дома. Та же степенность, та же чистота, та же тишина были в этом доме, те же мебели, те же стены, те же звуки, тот же запах и те же робкие лица, только несколько постаревшие. Княжна Марья была все та же робкая, некрасивая, стареющаяся девушка, в страхе и вечных нравственных страданиях, без пользы и радости проживающая лучшие годы своей жизни. Bourienne была та же радостно пользующаяся каждой минутой своей жизни и исполненная самых для себя радостных надежд, довольная собой, кокетливая девушка. Она только стала увереннее, как показалось князю Андрею. Привезенный им из Швейцарии воспитатель Десаль был одет в сюртук русского покроя, коверкая язык, говорил по русски со слугами, но был все тот же ограниченно умный, образованный, добродетельный и педантический воспитатель. Старый князь переменился физически только тем, что с боку рта у него стал заметен недостаток одного зуба; нравственно он был все такой же, как и прежде, только с еще большим озлоблением и недоверием к действительности того, что происходило в мире. Один только Николушка вырос, переменился, разрумянился, оброс курчавыми темными волосами и, сам не зная того, смеясь и веселясь, поднимал верхнюю губку хорошенького ротика точно так же, как ее поднимала покойница маленькая княгиня. Он один не слушался закона неизменности в этом заколдованном, спящем замке. Но хотя по внешности все оставалось по старому, внутренние отношения всех этих лиц изменились, с тех пор как князь Андрей не видал их. Члены семейства были разделены на два лагеря, чуждые и враждебные между собой, которые сходились теперь только при нем, – для него изменяя свой обычный образ жизни. К одному принадлежали старый князь, m lle Bourienne и архитектор, к другому – княжна Марья, Десаль, Николушка и все няньки и мамки.
Во время его пребывания в Лысых Горах все домашние обедали вместе, но всем было неловко, и князь Андрей чувствовал, что он гость, для которого делают исключение, что он стесняет всех своим присутствием. Во время обеда первого дня князь Андрей, невольно чувствуя это, был молчалив, и старый князь, заметив неестественность его состояния, тоже угрюмо замолчал и сейчас после обеда ушел к себе. Когда ввечеру князь Андрей пришел к нему и, стараясь расшевелить его, стал рассказывать ему о кампании молодого графа Каменского, старый князь неожиданно начал с ним разговор о княжне Марье, осуждая ее за ее суеверие, за ее нелюбовь к m lle Bourienne, которая, по его словам, была одна истинно предана ему.
Старый князь говорил, что ежели он болен, то только от княжны Марьи; что она нарочно мучает и раздражает его; что она баловством и глупыми речами портит маленького князя Николая. Старый князь знал очень хорошо, что он мучает свою дочь, что жизнь ее очень тяжела, но знал тоже, что он не может не мучить ее и что она заслуживает этого. «Почему же князь Андрей, который видит это, мне ничего не говорит про сестру? – думал старый князь. – Что же он думает, что я злодей или старый дурак, без причины отдалился от дочери и приблизил к себе француженку? Он не понимает, и потому надо объяснить ему, надо, чтоб он выслушал», – думал старый князь. И он стал объяснять причины, по которым он не мог переносить бестолкового характера дочери.
– Ежели вы спрашиваете меня, – сказал князь Андрей, не глядя на отца (он в первый раз в жизни осуждал своего отца), – я не хотел говорить; но ежели вы меня спрашиваете, то я скажу вам откровенно свое мнение насчет всего этого. Ежели есть недоразумения и разлад между вами и Машей, то я никак не могу винить ее – я знаю, как она вас любит и уважает. Ежели уж вы спрашиваете меня, – продолжал князь Андрей, раздражаясь, потому что он всегда был готов на раздражение в последнее время, – то я одно могу сказать: ежели есть недоразумения, то причиной их ничтожная женщина, которая бы не должна была быть подругой сестры.
Старик сначала остановившимися глазами смотрел на сына и ненатурально открыл улыбкой новый недостаток зуба, к которому князь Андрей не мог привыкнуть.
– Какая же подруга, голубчик? А? Уж переговорил! А?
– Батюшка, я не хотел быть судьей, – сказал князь Андрей желчным и жестким тоном, – но вы вызвали меня, и я сказал и всегда скажу, что княжна Марья ни виновата, а виноваты… виновата эта француженка…
– А присудил!.. присудил!.. – сказал старик тихим голосом и, как показалось князю Андрею, с смущением, но потом вдруг он вскочил и закричал: – Вон, вон! Чтоб духу твоего тут не было!..
Князь Андрей хотел тотчас же уехать, но княжна Марья упросила остаться еще день. В этот день князь Андрей не виделся с отцом, который не выходил и никого не пускал к себе, кроме m lle Bourienne и Тихона, и спрашивал несколько раз о том, уехал ли его сын. На другой день, перед отъездом, князь Андрей пошел на половину сына. Здоровый, по матери кудрявый мальчик сел ему на колени. Князь Андрей начал сказывать ему сказку о Синей Бороде, но, не досказав, задумался. Он думал не об этом хорошеньком мальчике сыне в то время, как он его держал на коленях, а думал о себе. Он с ужасом искал и не находил в себе ни раскаяния в том, что он раздражил отца, ни сожаления о том, что он (в ссоре в первый раз в жизни) уезжает от него. Главнее всего ему было то, что он искал и не находил той прежней нежности к сыну, которую он надеялся возбудить в себе, приласкав мальчика и посадив его к себе на колени.
– Ну, рассказывай же, – говорил сын. Князь Андрей, не отвечая ему, снял его с колон и пошел из комнаты.
Как только князь Андрей оставил свои ежедневные занятия, в особенности как только он вступил в прежние условия жизни, в которых он был еще тогда, когда он был счастлив, тоска жизни охватила его с прежней силой, и он спешил поскорее уйти от этих воспоминаний и найти поскорее какое нибудь дело.
– Ты решительно едешь, Andre? – сказала ему сестра.
– Слава богу, что могу ехать, – сказал князь Андрей, – очень жалею, что ты не можешь.
– Зачем ты это говоришь! – сказала княжна Марья. – Зачем ты это говоришь теперь, когда ты едешь на эту страшную войну и он так стар! M lle Bourienne говорила, что он спрашивал про тебя… – Как только она начала говорить об этом, губы ее задрожали и слезы закапали. Князь Андрей отвернулся от нее и стал ходить по комнате.
– Ах, боже мой! Боже мой! – сказал он. – И как подумаешь, что и кто – какое ничтожество может быть причиной несчастья людей! – сказал он со злобою, испугавшею княжну Марью.
Она поняла, что, говоря про людей, которых он называл ничтожеством, он разумел не только m lle Bourienne, делавшую его несчастие, но и того человека, который погубил его счастие.
– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.
Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.
Когда еще государь был в Вильне, армия была разделена натрое: 1 я армия находилась под начальством Барклая де Толли, 2 я под начальством Багратиона, 3 я под начальством Тормасова. Государь находился при первой армии, но не в качестве главнокомандующего. В приказе не было сказано, что государь будет командовать, сказано только, что государь будет при армии. Кроме того, при государе лично не было штаба главнокомандующего, а был штаб императорской главной квартиры. При нем был начальник императорского штаба генерал квартирмейстер князь Волконский, генералы, флигель адъютанты, дипломатические чиновники и большое количество иностранцев, но не было штаба армии. Кроме того, без должности при государе находились: Аракчеев – бывший военный министр, граф Бенигсен – по чину старший из генералов, великий князь цесаревич Константин Павлович, граф Румянцев – канцлер, Штейн – бывший прусский министр, Армфельд – шведский генерал, Пфуль – главный составитель плана кампании, генерал адъютант Паулучи – сардинский выходец, Вольцоген и многие другие. Хотя эти лица и находились без военных должностей при армии, но по своему положению имели влияние, и часто корпусный начальник и даже главнокомандующий не знал, в качестве чего спрашивает или советует то или другое Бенигсен, или великий князь, или Аракчеев, или князь Волконский, и не знал, от его ли лица или от государя истекает такое то приказание в форме совета и нужно или не нужно исполнять его. Но это была внешняя обстановка, существенный же смысл присутствия государя и всех этих лиц, с придворной точки (а в присутствии государя все делаются придворными), всем был ясен. Он был следующий: государь не принимал на себя звания главнокомандующего, но распоряжался всеми армиями; люди, окружавшие его, были его помощники. Аракчеев был верный исполнитель блюститель порядка и телохранитель государя; Бенигсен был помещик Виленской губернии, который как будто делал les honneurs [был занят делом приема государя] края, а в сущности был хороший генерал, полезный для совета и для того, чтобы иметь его всегда наготове на смену Барклая. Великий князь был тут потому, что это было ему угодно. Бывший министр Штейн был тут потому, что он был полезен для совета, и потому, что император Александр высоко ценил его личные качества. Армфельд был злой ненавистник Наполеона и генерал, уверенный в себе, что имело всегда влияние на Александра. Паулучи был тут потому, что он был смел и решителен в речах, Генерал адъютанты были тут потому, что они везде были, где государь, и, наконец, – главное – Пфуль был тут потому, что он, составив план войны против Наполеона и заставив Александра поверить в целесообразность этого плана, руководил всем делом войны. При Пфуле был Вольцоген, передававший мысли Пфуля в более доступной форме, чем сам Пфуль, резкий, самоуверенный до презрения ко всему, кабинетный теоретик.
Кроме этих поименованных лиц, русских и иностранных (в особенности иностранцев, которые с смелостью, свойственной людям в деятельности среди чужой среды, каждый день предлагали новые неожиданные мысли), было еще много лиц второстепенных, находившихся при армии потому, что тут были их принципалы.
В числе всех мыслей и голосов в этом огромном, беспокойном, блестящем и гордом мире князь Андрей видел следующие, более резкие, подразделения направлений и партий.
Первая партия была: Пфуль и его последователи, теоретики войны, верящие в то, что есть наука войны и что в этой науке есть свои неизменные законы, законы облического движения, обхода и т. п. Пфуль и последователи его требовали отступления в глубь страны, отступления по точным законам, предписанным мнимой теорией войны, и во всяком отступлении от этой теории видели только варварство, необразованность или злонамеренность. К этой партии принадлежали немецкие принцы, Вольцоген, Винцингероде и другие, преимущественно немцы.
Вторая партия была противуположная первой. Как и всегда бывает, при одной крайности были представители другой крайности. Люди этой партии были те, которые еще с Вильны требовали наступления в Польшу и свободы от всяких вперед составленных планов. Кроме того, что представители этой партии были представители смелых действий, они вместе с тем и были представителями национальности, вследствие чего становились еще одностороннее в споре. Эти были русские: Багратион, начинавший возвышаться Ермолов и другие. В это время была распространена известная шутка Ермолова, будто бы просившего государя об одной милости – производства его в немцы. Люди этой партии говорили, вспоминая Суворова, что надо не думать, не накалывать иголками карту, а драться, бить неприятеля, не впускать его в Россию и не давать унывать войску.
К третьей партии, к которой более всего имел доверия государь, принадлежали придворные делатели сделок между обоими направлениями. Люди этой партии, большей частью не военные и к которой принадлежал Аракчеев, думали и говорили, что говорят обыкновенно люди, не имеющие убеждений, но желающие казаться за таковых. Они говорили, что, без сомнения, война, особенно с таким гением, как Бонапарте (его опять называли Бонапарте), требует глубокомысленнейших соображений, глубокого знания науки, и в этом деле Пфуль гениален; но вместе с тем нельзя не признать того, что теоретики часто односторонни, и потому не надо вполне доверять им, надо прислушиваться и к тому, что говорят противники Пфуля, и к тому, что говорят люди практические, опытные в военном деле, и изо всего взять среднее. Люди этой партии настояли на том, чтобы, удержав Дрисский лагерь по плану Пфуля, изменить движения других армий. Хотя этим образом действий не достигалась ни та, ни другая цель, но людям этой партии казалось так лучше.
Четвертое направление было направление, которого самым видным представителем был великий князь, наследник цесаревич, не могший забыть своего аустерлицкого разочарования, где он, как на смотр, выехал перед гвардиею в каске и колете, рассчитывая молодецки раздавить французов, и, попав неожиданно в первую линию, насилу ушел в общем смятении. Люди этой партии имели в своих суждениях и качество и недостаток искренности. Они боялись Наполеона, видели в нем силу, в себе слабость и прямо высказывали это. Они говорили: «Ничего, кроме горя, срама и погибели, из всего этого не выйдет! Вот мы оставили Вильну, оставили Витебск, оставим и Дриссу. Одно, что нам остается умного сделать, это заключить мир, и как можно скорее, пока не выгнали нас из Петербурга!»
Воззрение это, сильно распространенное в высших сферах армии, находило себе поддержку и в Петербурге, и в канцлере Румянцеве, по другим государственным причинам стоявшем тоже за мир.
Пятые были приверженцы Барклая де Толли, не столько как человека, сколько как военного министра и главнокомандующего. Они говорили: «Какой он ни есть (всегда так начинали), но он честный, дельный человек, и лучше его нет. Дайте ему настоящую власть, потому что война не может идти успешно без единства начальствования, и он покажет то, что он может сделать, как он показал себя в Финляндии. Ежели армия наша устроена и сильна и отступила до Дриссы, не понесши никаких поражений, то мы обязаны этим только Барклаю. Ежели теперь заменят Барклая Бенигсеном, то все погибнет, потому что Бенигсен уже показал свою неспособность в 1807 году», – говорили люди этой партии.
Шестые, бенигсенисты, говорили, напротив, что все таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как ни вертись, все таки придешь к нему. И люди этой партии доказывали, что все наше отступление до Дриссы было постыднейшее поражение и беспрерывный ряд ошибок. «Чем больше наделают ошибок, – говорили они, – тем лучше: по крайней мере, скорее поймут, что так не может идти. А нужен не какой нибудь Барклай, а человек, как Бенигсен, который показал уже себя в 1807 м году, которому отдал справедливость сам Наполеон, и такой человек, за которым бы охотно признавали власть, – и таковой есть только один Бенигсен».
Седьмые – были лица, которые всегда есть, в особенности при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, – лица генералов и флигель адъютантов, страстно преданные государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805 м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие. Эти лица хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность и желали только одного и настаивали на том, чтобы обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб квартиру главнокомандующего и, советуясь, где нужно, с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.
Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.
Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как все это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую. Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений различных воззрений и чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партия людей, нанятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу. Какой бы ни поднимался вопрос, а уж рой этих трутней, не оттрубив еще над прежней темой, перелетал на новую и своим жужжанием заглушал и затемнял искренние, спорящие голоса.
Из всех этих партий, в то самое время, как князь Андрей приехал к армии, собралась еще одна, девятая партия, начинавшая поднимать свой голос. Это была партия людей старых, разумных, государственно опытных и умевших, не разделяя ни одного из противоречащих мнений, отвлеченно посмотреть на все, что делалось при штабе главной квартиры, и обдумать средства к выходу из этой неопределенности, нерешительности, запутанности и слабости.
Люди этой партии говорили и думали, что все дурное происходит преимущественно от присутствия государя с военным двором при армии; что в армию перенесена та неопределенная, условная и колеблющаяся шаткость отношений, которая удобна при дворе, но вредна в армии; что государю нужно царствовать, а не управлять войском; что единственный выход из этого положения есть отъезд государя с его двором из армии; что одно присутствие государя парализует пятьдесят тысяч войска, нужных для обеспечения его личной безопасности; что самый плохой, но независимый главнокомандующий будет лучше самого лучшего, но связанного присутствием и властью государя.
В то самое время как князь Андрей жил без дела при Дриссе, Шишков, государственный секретарь, бывший одним из главных представителей этой партии, написал государю письмо, которое согласились подписать Балашев и Аракчеев. В письме этом, пользуясь данным ему от государя позволением рассуждать об общем ходе дел, он почтительно и под предлогом необходимости для государя воодушевить к войне народ в столице, предлагал государю оставить войско.
Одушевление государем народа и воззвание к нему для защиты отечества – то самое (насколько оно произведено было личным присутствием государя в Москве) одушевление народа, которое было главной причиной торжества России, было представлено государю и принято им как предлог для оставления армии.
Х
Письмо это еще не было подано государю, когда Барклай за обедом передал Болконскому, что государю лично угодно видеть князя Андрея, для того чтобы расспросить его о Турции, и что князь Андрей имеет явиться в квартиру Бенигсена в шесть часов вечера.
В этот же день в квартире государя было получено известие о новом движении Наполеона, могущем быть опасным для армии, – известие, впоследствии оказавшееся несправедливым. И в это же утро полковник Мишо, объезжая с государем дрисские укрепления, доказывал государю, что укрепленный лагерь этот, устроенный Пфулем и считавшийся до сих пор chef d'?uvr'ом тактики, долженствующим погубить Наполеона, – что лагерь этот есть бессмыслица и погибель русской армии.
Князь Андрей приехал в квартиру генерала Бенигсена, занимавшего небольшой помещичий дом на самом берегу реки. Ни Бенигсена, ни государя не было там, но Чернышев, флигель адъютант государя, принял Болконского и объявил ему, что государь поехал с генералом Бенигсеном и с маркизом Паулучи другой раз в нынешний день для объезда укреплений Дрисского лагеря, в удобности которого начинали сильно сомневаться.
Чернышев сидел с книгой французского романа у окна первой комнаты. Комната эта, вероятно, была прежде залой; в ней еще стоял орган, на который навалены были какие то ковры, и в одном углу стояла складная кровать адъютанта Бенигсена. Этот адъютант был тут. Он, видно, замученный пирушкой или делом, сидел на свернутой постеле и дремал. Из залы вели две двери: одна прямо в бывшую гостиную, другая направо в кабинет. Из первой двери слышались голоса разговаривающих по немецки и изредка по французски. Там, в бывшей гостиной, были собраны, по желанию государя, не военный совет (государь любил неопределенность), но некоторые лица, которых мнение о предстоящих затруднениях он желал знать. Это не был военный совет, но как бы совет избранных для уяснения некоторых вопросов лично для государя. На этот полусовет были приглашены: шведский генерал Армфельд, генерал адъютант Вольцоген, Винцингероде, которого Наполеон называл беглым французским подданным, Мишо, Толь, вовсе не военный человек – граф Штейн и, наконец, сам Пфуль, который, как слышал князь Андрей, был la cheville ouvriere [основою] всего дела. Князь Андрей имел случай хорошо рассмотреть его, так как Пфуль вскоре после него приехал и прошел в гостиную, остановившись на минуту поговорить с Чернышевым.
Пфуль с первого взгляда, в своем русском генеральском дурно сшитом мундире, который нескладно, как на наряженном, сидел на нем, показался князю Андрею как будто знакомым, хотя он никогда не видал его. В нем был и Вейротер, и Мак, и Шмидт, и много других немецких теоретиков генералов, которых князю Андрею удалось видеть в 1805 м году; но он был типичнее всех их. Такого немца теоретика, соединявшего в себе все, что было в тех немцах, еще никогда не видал князь Андрей.
Пфуль был невысок ростом, очень худ, но ширококост, грубого, здорового сложения, с широким тазом и костлявыми лопатками. Лицо у него было очень морщинисто, с глубоко вставленными глазами. Волоса его спереди у висков, очевидно, торопливо были приглажены щеткой, сзади наивно торчали кисточками. Он, беспокойно и сердито оглядываясь, вошел в комнату, как будто он всего боялся в большой комнате, куда он вошел. Он, неловким движением придерживая шпагу, обратился к Чернышеву, спрашивая по немецки, где государь. Ему, видно, как можно скорее хотелось пройти комнаты, окончить поклоны и приветствия и сесть за дело перед картой, где он чувствовал себя на месте. Он поспешно кивал головой на слова Чернышева и иронически улыбался, слушая его слова о том, что государь осматривает укрепления, которые он, сам Пфуль, заложил по своей теории. Он что то басисто и круто, как говорят самоуверенные немцы, проворчал про себя: Dummkopf… или: zu Grunde die ganze Geschichte… или: s'wird was gescheites d'raus werden… [глупости… к черту все дело… (нем.) ] Князь Андрей не расслышал и хотел пройти, но Чернышев познакомил князя Андрея с Пфулем, заметив, что князь Андрей приехал из Турции, где так счастливо кончена война. Пфуль чуть взглянул не столько на князя Андрея, сколько через него, и проговорил смеясь: «Da muss ein schoner taktischcr Krieg gewesen sein». [«То то, должно быть, правильно тактическая была война.» (нем.) ] – И, засмеявшись презрительно, прошел в комнату, из которой слышались голоса.
Видно, Пфуль, уже всегда готовый на ироническое раздражение, нынче был особенно возбужден тем, что осмелились без него осматривать его лагерь и судить о нем. Князь Андрей по одному короткому этому свиданию с Пфулем благодаря своим аустерлицким воспоминаниям составил себе ясную характеристику этого человека. Пфуль был один из тех безнадежно, неизменно, до мученичества самоуверенных людей, которыми только бывают немцы, и именно потому, что только немцы бывают самоуверенными на основании отвлеченной идеи – науки, то есть мнимого знания совершенной истины. Француз бывает самоуверен потому, что он почитает себя лично, как умом, так и телом, непреодолимо обворожительным как для мужчин, так и для женщин. Англичанин самоуверен на том основании, что он есть гражданин благоустроеннейшего в мире государства, и потому, как англичанин, знает всегда, что ему делать нужно, и знает, что все, что он делает как англичанин, несомненно хорошо. Итальянец самоуверен потому, что он взволнован и забывает легко и себя и других. Русский самоуверен именно потому, что он ничего не знает и знать не хочет, потому что не верит, чтобы можно было вполне знать что нибудь. Немец самоуверен хуже всех, и тверже всех, и противнее всех, потому что он воображает, что знает истину, науку, которую он сам выдумал, но которая для него есть абсолютная истина. Таков, очевидно, был Пфуль. У него была наука – теория облического движения, выведенная им из истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей военной истории, казалось ему бессмыслицей, варварством, безобразным столкновением, в котором с обеих сторон было сделано столько ошибок, что войны эти не могли быть названы войнами: они не подходили под теорию и не могли служить предметом науки.
В 1806 м году Пфуль был одним из составителей плана войны, кончившейся Иеной и Ауерштетом; но в исходе этой войны он не видел ни малейшего доказательства неправильности своей теории. Напротив, сделанные отступления от его теории, по его понятиям, были единственной причиной всей неудачи, и он с свойственной ему радостной иронией говорил: «Ich sagte ja, daji die ganze Geschichte zum Teufel gehen wird». [Ведь я же говорил, что все дело пойдет к черту (нем.) ] Пфуль был один из тех теоретиков, которые так любят свою теорию, что забывают цель теории – приложение ее к практике; он в любви к теории ненавидел всякую практику и знать ее не хотел. Он даже радовался неуспеху, потому что неуспех, происходивший от отступления в практике от теории, доказывал ему только справедливость его теории.
Он сказал несколько слов с князем Андреем и Чернышевым о настоящей войне с выражением человека, который знает вперед, что все будет скверно и что даже не недоволен этим. Торчавшие на затылке непричесанные кисточки волос и торопливо прилизанные височки особенно красноречиво подтверждали это.
Он прошел в другую комнату, и оттуда тотчас же послышались басистые и ворчливые звуки его голоса.
Не успел князь Андрей проводить глазами Пфуля, как в комнату поспешно вошел граф Бенигсен и, кивнув головой Болконскому, не останавливаясь, прошел в кабинет, отдавая какие то приказания своему адъютанту. Государь ехал за ним, и Бенигсен поспешил вперед, чтобы приготовить кое что и успеть встретить государя. Чернышев и князь Андрей вышли на крыльцо. Государь с усталым видом слезал с лошади. Маркиз Паулучи что то говорил государю. Государь, склонив голову налево, с недовольным видом слушал Паулучи, говорившего с особенным жаром. Государь тронулся вперед, видимо, желая окончить разговор, но раскрасневшийся, взволнованный итальянец, забывая приличия, шел за ним, продолжая говорить:
