Хисаиси, Дзё
Поделись знанием:
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
(перенаправлено с «Хисаиси, Джо»)
| Мамору Фудзисава 藤澤 守 | |
 Дзё Хисаиси на Азиатском кинофестивале в Довиле | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Профессии |
композитор, аранжировщик, пианист, дирижёр |
| Инструменты |
фортепиано, клавишные, скрипка |
| Жанры | |
| Псевдонимы |
Дзё Хисаиси (久石 譲) |
| Сотрудничество | |
| Награды |
4 награды японской киноакадемии в номинации «Лучшая музыка к фильму» |
| [www.joehisaishi.com/ hisaishi.com] | |
Джо Хисаиси или Дзё Хисаиси (яп. 久石 譲 Хисаиси Дзё:); род. 6 декабря 1950, Нагано) — один из самых известных японских композиторов. Настоящее имя Мамору Фудзисава (яп. 藤澤 守?). «Хисаиси Джо» (Hisaishi Joe) — псевдоним, фонетически имитирующий имя американского композитора Куинси Джонса.[1]
Содержание
Биография
Хисаиси начал заниматься музыкой с пяти лет, беря уроки игры на скрипке. Музыкальным минимализмом, определившим характерное звучание его музыки, Хисаиси заинтересовался во время учёбы в музыкальном колледже, куда он поступил в 1969 году для прохождения обучения по специальности композитор. Свой первый альбом, «Information», он выпустил в 1982 году. В 1983 году Исао Такахата порекомендовал Хисаиси Хаяо Миядзаки для написания сопровождающего альбома к манге «Навсикая из Долины Ветров». Миядзаки так понравилась работа молодого музыканта, что он предложил ему написать музыку к фильму «Навсикая из Долины ветров». Работа над «Навсикаей» прославила Хисаиси. В благодарность он работал над всеми последующими фильмами Миядзаки.
Хисаиси рекордное количество раз (четыре) получал награду Японской Киноакадемии в номинации «Лучшая музыка к фильму». Три из них — награды за музыку к фильмам Такэси Китано («Сонатина» (1993), «Ребята возвращаются» (1996), «Фейерверк» (1997). Также он написал для Китано саундтреки фильмов «Сцены у моря» (1992), «Кикудзиро» (1999), «Брат якудзы» (2001), «Куклы» (2002) и «Ямато» (2005).
Помимо создания музыки для полнометражных художественных и анимационных фильмов, Хисаиси много работает для телевидения и участвует в создании рекламы. Он также создал музыкальное оформление Параолимпийских игр 1998 года в Нагано.
Блестящий пианист и клавишник, Хисаиси выпустил более 15 сольных альбомов. Он неоднократно выступал и записывался вместе с Лондонским филармоническим и Чешским филармоническим оркестрами. Особенно тесные отношения связывают Хисаиси с Новым японским филармоническим оркестром: в 2004 году он возглавил формирование внутри Нового японского филармонического оркестра — так называемый Мировой оркестр мечты (англ. World Dream Orchestra), исполняющий лёгкую для восприятия классическую и современную музыку, преимущественно в летние месяцы[2].
Дискография
 |
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
Сольные альбомы
| Альбом | Дата выпуска |
|---|---|
| Melodyphony Best of Joe Hisaishi | 2010-10-27 |
| Melodyphony Best of Joe Hisaishi, Limited Special Edition | 2010-10-27 |
| Minima_Rhythm | 2009-08-12 |
| Another Piano Stories〜The End of the World〜 | 2009-02-18 |
| Piano Stories Best ’88-’08 | 2008-04-16 |
| Asian X.T.C. | 2008-04-16 |
| RAKUEN / MALDIVES | 2006-04-26 |
| WORKS III | 2005-07-27 |
| FREEDOM Piano Stories 4 | 2005-01-26 |
| PRIVATE | 2004-01-21 |
| 2003 LIVE BEST KUSOBIJUTSUKAN | 2003-10-22 |
| ETUDE | 2003-03-12 |
| Curved Music II | 2003-01-29 |
| Super Orchestra Night 2001 | 2002-07-26 |
| ENCORE | 2002-03-06 |
| Shoot The Violist | 2000-05-17 |
| WORKS II | 1999-09-22 |
| NOSTALGIA Piano Stories III | 1998-10-14 |
| WORKS I | 1997-10-15 |
| Piano Stories II | 1996-10-25 |
| MELODY Blvd. | 1995-01-25 |
| Chijo No Rakuen | 1994-07-27 |
| Symphonic Best Selection | 1992-09-09 |
| My Lost City | 1992-02-12 |
| I am | 1991-02-22 |
| Pretender | 1989-09-21 |
| Illusion | 1988-12-21 |
| Piano Stories | 1988-07-21 |
| Curved Music | 1986-09-25 |
| α-BET-CITY | 1985-06-25 |
| Information | 1982-10-25 |
| MKWAJU | 1981-08-21 |
Саундтреки
| Название | Дата выпуска |
|---|---|
| Kaze Tachinu | 2013-07-13 |
| La Follia /Vivaldi/ arranged by Joe Hisaishi Pandane to tamago hime Original Sound Track | 2011-02-02 |
| Villain Original Sound Track | 2010-09-01 |
| A Tale of Ururu Wonderful Forest | 2009-12-16 |
| The Cloud Above the Hill | 2009-11-18 |
| I’d rather be a Shellfish | 2008-11-19 |
| Okuribito Original SoundTrack | 2008-09-10 |
| Ponyo on a Cliff Original SoundTrack | 2008-07-16 |
| Ponyo on a Cliff Image Album | 2008-03-05 |
| Korean Drama «Legend» Original SoundTrack Vol.2 | 2008-01-25 |
| Korean Drama «Legend» Original SoundTrack Vol.1 | 2007-12-12 |
| Ponyo on a Cliff Maxi Single | 2007-12-05 |
| A tale of Mari and three puppies Original SoundTrack | 2007-12-05 |
| Welcome to Dongmakgol Original SoundTrack | 2006-10-04 |
| Yamato | 2005-12-14 |
| Howl’s Moving Castle SoundTrack | 2004-11-19 |
| Howl’s Moving Castle Image Symphony Suite | 2004-01-21 |
| Mibugishiden | 2002-12-26 |
| Kaze no Bon | 2002-11-23 |
| My Neighbor, Totoro Orchestra Stories | 2002-10-23 |
| Castle in the sky | 1986-08-02 |
| Dolls | 2002-10-02 |
| Le Petit Poucet | 2001-10-15 |
| Quartet | 2001-09-27 |
| Quartet classics selected by Joe Hisaishi | 2001-09-27 |
| Spirited Away SoundTrack | 2001-07-18 |
| Joe Hisaishi Meets Kitano Films | 2001-06-21 |
| Spirited Away Image Album | 2001-04-04 |
| Brother | 2001-01-17 |
| Kawa no nagarenoyouni | 2000-04-29 |
| Hatsu koi | 2000-03-28 |
| NHK Special The Human Body III 〜Gene・DNA SoundTrack Vol.2 | 1999-08-04 |
| Kikujiro’s Summer | 1999-05-26 |
| NHK Special The Human Body The Universe Within SoundTrack Vol.1 & 2 | 1999-04-28 |
| NHK Special The Human Body II Brain & Mind SoundTrack Vol.1 & 2 | 1999-04-28 |
| NHK Special The Human Body III 〜Gene・DNA SoundTrack Vol.1 | 1999-04-28 |
| Sigure no Ki | 1998-10-31 |
| Princess Mononoke Symphonic Suite | 1998-07-08 |
| HANA-BI | 1998-01-01 |
| Princess Mononoke SoundTrack | 1997-07-02 |
| Parasite Eve | 1997-02-01 |
| Princess Mononoke Image Album | 1996-07-22 |
| Kids Return | 1996-06-26 |
| Samurai Kids | 1993-08-24 |
| Nausicaa Hi-Tech Series | 1993-07-21 |
| Sonatine | 1993-06-09 |
| Haruka Nostalgy | 1993-01-21 |
| Kiki’s Deliverly Service Vocal Album | 1992-11-25 |
| Ano Natsu, Ichiban Shizukana Umi | 1992-11-25 |
| Seisyun Den-Deke-Deke-Deke | 1992-11-25 |
| B+1 | 1992-10-21 |
| Porco Rosso Drama Version | 1992-09-25 |
| Porco Rosso Image Album | 1992-05-25 |
| Futari | 1991-04-21 |
| Kojika Monogatari | 1991-04-21 |
| My Neighbor, Totoro Hi-Tech Series | 1990-01-25 |
| Kiki’s Deliverly Service Hi-Tech Series | 1989-12-21 |
| Castle In The Sky Hi-Tech Series | 1989-11-25 |
| Kiki’s Deliverly Service Drama Version | 1989-09-25 |
| Kiki’s Deliverly Service SoundTrack | 1989-08-25 |
| Venus Wars SoundTrack | 1989-04-10 |
| Kiki’s Deliverly Service Image Album | 1989-04-10 |
| Castle In The Sky Drama Version | 1989-02-25 |
| My Neighbor, Totoro Drama Version | 1989-02-25 |
| Venus Wars Image Album | 1988-12-21 |
| My Neighbor, Totoro Sound Book | 1988-09-25 |
| My Neighbor, Totoro SoundTrack | 1988-05-01 |
| My Neighbor, Totoro Image Album | 1987-11-25 |
| Castle In The Sky Symphony Version | 1987-01-25 |
| Castle In The Sky SoundTrack | 1986-08-25 |
| Castle In The Sky Image Album | 1986-05-25 |
| Arion Symphonic Suite | 1986-04-25 |
| Arion SoundTrack | 1986-03-25 |
| Arion Image Album | 1985-10-25 |
| Nausicaa SoundTrack | 1984-03-25 |
| Nausicaa Drama Version | 1984-02-25 |
| Nausicaa Symphony Version | 1984-02-25 |
| Nausicaa Image Album | 1983-11-25 |
Диски записанные с оркестром World Dream Orchestra
| Название | Дата выпуска |
|---|---|
| Joe Hisaishi & New Japan Philharmonic World Dream Orchestra
(W.D.O. Best) |
2006-12-31 |
| American In Paris | 2005-11-30 |
| World Dreams | 2004-06-16 |
DVD
| Название | Дата выпуска |
|---|---|
| Turandot | 2008-11-19 |
| W.D.O. | 2006-12-20 |
| Joe hisaishi meets THE GENERAL | 2006-12-08 |
| a Wish to the Moon — Joe Hisaishi & 9 cellos 2003ETUDE & ENCORE TOUR | 2003-06-25 |
| 4MOVEMENT | 2003-03-19 |
| Quartet | 2002-03-25 |
Другие
| Название | Дата выпуска |
|---|---|
| SUNTORY 10,000 people’s Sinfonie Nr. 9 d-moll op. 125 25th prelude | 2007-12-02 |
| CoFesta theme | 2007-09-19 |
| Nagano Paralympics 1998 Tribute hope | 1998-02-25 |
| Nokto Da La Galaksia Fervojo Ginga Tetsudo No Yor | 1996-07-20 |
См. также
- Аниме
- Image Album (Image song, Character Song)
- Studio Ghibli
- Навсикая из долины Ветров
- Небесный замок Лапута
- Сцены у моря (фильм)
- Сонатина (фильм)
- Унесённые призраками
- Куклы (фильм, 2002)
- Ходячий замок (аниме)
- Мой сосед Тоторо
- Фейерверк (фильм, 1997)
Источники
- ↑ Кандзи фамилии «Хисаиси» могут читаться как «Куиси». См. Иванов Б. А. VII.2. Студия «Мэдхаус» // [www.hexer.ru/publish.shtml#book1 Введение в японскую анимацию]. — 2-е изд. — М.: Фонд развития кинематографии; РОФ «Эйзенштейновский центр исследований кинокультуры», 2002. — 336 с. — ISBN 5-901631-01-3.
- ↑ [japansclassic.com/news/040615/01.html New Role for the New Japan Phil — Joe Hisaishi and New Japan Phil Debut as «World Dream Orchestra»] // Japan Classical Music Artists (англ.)
Напишите отзыв о статье "Хисаиси, Дзё"
Ссылки
- [www.joehisaishi.com/ Joe Hisaishi’s Official Site]
- [www.joehisaishi.net/ Joe Hisaishi’s French Site]
Отрывок, характеризующий Хисаиси, Дзё
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
