Хлаповский, Дезидерий

Дезидерий Хлаповский (польск. Dezydery Chłapowski, 23 мая 1788 — 27 марта 1880) — известный польский генерал и агроном.

Биография

Родился в семье Косьцянского старосты Юзефа Хлаповского. Учился в коллегии пиаров в Рыдзине. Изучал военное искусство в Берлинской артиллерийской академии. Когда в 1806 году стала близиться война Пруссии с Наполеоном, отец Хлаповского исключил его из списков прусской армии, и Хлаповский поступил в ряды польского войска, которое сформировалось после разгрома пруссаков под Иеною и Ауэрштедтом и занятия Берлина Наполеоном. Служил в 9-м пехотном полку армии Герцогства Варшавского. Был награждён орденом Почётного легиона. Во время осады Данцига попал в плен к прусскам. Был освобожден после заключения Тильзитского мира в 1807.

Летом 1808 был вызван в Париж и назначен адъютантом Наполеона. Участвовал в испанской и австрийской кампаниях Наполеона. Произведен в бароны империи. В 1811—1813 командовал легкоконным полком. Раненый в битве при Людене, он вышел в отставку, возвратился в своё родовое имение и занялся сельским хозяйством.

Побывав в 1818—1819 в Англии и Шотландии с целью ознакомиться с состоянием тамошнего земледелия, Хлаповский постепенными преобразованиями сделал своё имение образцом для польских помещиков. В 1821 женился на Антонине Грудзинской, сестра которой Иоанна была женой великого князя Константина Павловича.

Принял участие в восстании 1830 года, а после подавления мятежа снова возвратился к сельскому хозяйству. Заключенный прусским правительством за участие в восстании в Штетинскую крепость, Хлаповский написал здесь сочинение о земледелии («О Rolnictwie»), которое считается одним из лучших произведений польской агрономической литературы.

Отрывок, характеризующий Хлаповский, Дезидерий

В то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица было больше чем сухость – была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.
– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.
– Да, да, а братья масоны что говорят о войне? Как предотвратить ее? – сказал князь Андрей насмешливо. – Ну что Москва? Что мои? Приехали ли наконец в Москву? – спросил он серьезно.
– Приехали. Жюли Друбецкая говорила мне. Я поехал к ним и не застал. Они уехали в подмосковную.


Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.