Хлебная площадь (Екатеринбург)
Координаты: 56°49′46″ с. ш. 60°36′13″ в. д. / 56.82944° с. ш. 60.60361° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=56.82944&mlon=60.60361&zoom=14 (O)] (Я)
| Хлебная площадь площадь Екатеринбург | ||
| Общая информация | ||
|---|---|---|
| Район города | Ленинский | |
| Жилой район | Центральный | |
| Прежние названия | Хлебный рынок | |
| Ближайшие станции метро |  Геологическая
| |
Хле́бная пло́щадь (Хлебный рынок) — упразднённая площадь в жилом районе «Центральный» Ленинского административного района Екатеринбурга. Располагалась на территории, ограниченной с севера улицей Радищева, с запада — улицей 8 Марта, с юга — улицей Куйбышева, с востока — рекой Исетью. В 1948 году на месте площади был устроен дендрологический парк.
История
На планах Екатеринбурга последней четверти XVIII века на месте площади вблизи устья притока Исети — реки Ключик (Окулинка) обозначен небольшой участок, свободный от застройки. План 1804 года и более поздние показывают на участке будущей площади жилую застройку, но после пожара на этом месте, в 1825 году был открыт Хлебный рынок. Официальный статус рыночной площадь приобрела на генеральном плане города 1829 года. В северной части площади стояли многочисленные деревянные лавки, а в южной располагались лабазы. Главным образом, на площади торговали хлебом и всеми товарами, с ним связанными[1].
В 1887 году на Хлебной площади действовало 55 торговцев «хлебом», в основном из числа мещан и крестьян. На площади находились также мясной, обжорный и фруктовый ряды, сенные балаганы, велась мелочная бакалейная торговля. По воскресеньям на площади работали птичий и, отдельно, голубиный рынки. В лавках вдоль Уктусской улицы (сейчас улица 8 Марта), выходивших на площадь, велась торговля железом и «железными товарами»[1].
С первой половины XIX века и вплоть до 1861 года на площади действовало «лобное место», где устраивались торговые казни — провинившихся воров и мошенников наказывали кнутом. В 1881 году на этом месте была заложена и через девять лет освящена Александро-Невская часовня в память освобождения крестьян от крепостного права. Крестьяне, приезжающие на рынок, с начала направлялись к часовне, крестились у икон, опускали 3 копейки в кружку, после чего только направлялись к собственным возам. В советское время часовня использовалась под склад лопат и метёлок дендропарка. Сейчас часовня отреставрирована и открыта для верующих[1].
Хлебный рынок был местом нахождения ряда культурных учреждений: передвижных театров, балаганов, музеев диковин — паноптикумов и кунсткамеры[1].
В 1930-е годы Хлебную площадь упразднили. В 1948 году на её бывшей территории началось устройство дендрологического парка с фонтаном-чашей у входа. В 1998 году накануне празднования 275-летия Екатеринбурга была полностью отреставрирована ограда парка, металлическая решётка которой некогда украшала сквер на плотине Городского пруда. На одной из аллей парка установлен монумент в память пропавших без вести в Великой Отечественной войне и иных войнах[1].
Напишите отзыв о статье "Хлебная площадь (Екатеринбург)"
Примечания
| |||||||||||||||||
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?: |
Отрывок, характеризующий Хлебная площадь (Екатеринбург)
Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.
После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
